НОЧНЫЕ КОШМАРЫ СПАСИТЕЛЯ

— Ты мне никто и звать никак, — презрительно кривится Эмма. — Мамаша нашлась… Ты мне не мать, а я никто для этого мальца, который, как я поняла, не бедствует под крылышком у своей приёмной мамаши. Катается, как сыр в масле. — Потом поговорим, — вздыхает Мэри Маргарет, — обо всём. В более подходящей обстановке. — Нам не о чем разговаривать, — Эмма поднимается со стула по ту сторону толстого стекла и вешает трубку. Она даже не оборачивается, когда её уводит охрана. … — Тебе есть куда идти после? — спрашивает Кэт. — Думаешь только что откинувшуюся зэчку ждут с распростёртыми объятиями и с кучей предложений о работе? Будешь пахать, как проклятая за невеликие деньги. — Я работы не боюсь, — ухмыляется Эмма и презрительно фыркает. — Любой. Где была моя дорогая мамочка раньше, все эти годы? С чего вдруг вспомнила о том, что у неё где-то есть дочь, которую она бросила грудничком, завернув в какую-то тряпку, буквально в лесу? Обходилась всю предыдущую жизнь без неё — проживу так и дальше. … — С чего вдруг такой интерес к моей скромной особе, мистер Голд? — Эмма даже не моргает — но мистер Голд тоже неплохой игрок в «гляделки». Длинные волосы, трость с золотым набалдашником и колючий пристальный взгляд умных глазок в сочетании с лисьей хищной улыбкой — «Лепрекон какой то… Только зелёного цилиндра на голове не хватает». — Мне ещё год чалиться. — Вы можете выйти по УДО, мисс Свон, — улыбается своей неприятной лисьей улыбочкой мистер Голд. — А я смогу помочь вам с этим и позже — с работой и жильём. От таких предложений не отказываются, мисс Свон. Особенно, когда они исходят лично от меня. — А когда я говорю «Нет» это и означает нет, мистер Голд, — с холодной и злой улыбкой, не отводя взгляда, говорит Эмма. — И никак иначе. … — Мисс Свон, — сияющая улыбка в сочетании с тяжёлым, изучающим взглядом — мэр Сторибрука Регина Миллс. — Я прекрасно знаю кто вы такая, ваше досье и неужели вы думаете, что я позволю Генри даже близко подойти к ТАКОЙ биологической матери. С такой «богатой» биографией. — Я как раз хотел побеседовать с вами, мэр, — мягко улыбается человек в элегантном сером костюме и мэр чувствует, что эта улыбка, эта мягкость — маска, ножны в которые вложен стальной клинок. Ей знаком этот змеиный взгляд, эти глаза — глаза убийцы. У Королевы были такие люди — для… особых поручений, они выполняли очень «деликатные» просьбы Королевы. Рядом с ними и в знойный июльский полдень холод пронизывал до костей, многих бил настоящий озноб. — О нашей мисс Свон. В вашем кабинете и наедине, если можно. Никаких лишних глаз и ушей. — Проходите, — мисс Миллс посторонилась пропуская спутника биологической матушки Генри. «А ты не так проста, Свон, как может показаться в самом начале…» — Благодарю, — человек в сером склоняет голову в лёгком полупоклоне. Эмма остаётся с Генри наедине. Руби не в счёт — она явно не из болельщиц за мэра и даёт Эмме и Генри немного личного пространства, но не отходит далеко. — Ты мне не веришь, — вздыхает Генри. — Нет, — спокойно соглашается Эмма. — Всё это какой-то бред. — Это не бред, — Руби подходит ближе. — Я, к примеру, волк-оборотень и Красная Шапочка. — Угу. А мэр Миллс у нас Злая Ведьма, которая превратила Прекрасного Принца в лягушку, — недовольно морщится Эмма. — У вас тут вся пшеница заражена спорынью? Или все дружно сидите на «колёсах»? Всем городом, чтобы скучно не было. — Нет. Наш мэр — это Злая Королева, а ты сама дочь Белоснежки и Прекрасного Принца, — Руби с сомнением смотрит на Эмму. «И это наш Спаситель?» — Интересные в вашем лесу грибы растут… — Эмма отодвигается от Руби. — Вы не пробовали обращаться к специалистам? К врачам, я хотела сказать. — Обо всём есть в книге, мам, — Генри смотрит на биологическую мать жалобными глазами. — Прочти, пожалуйста… — Не мамкай мне тут, — зло кривится Эмма. — Ты мне никто, а книгу верни туда откуда взял. Лучше читай нормальные серьёзные книги и свои учебники, а не это сказочное дерьмо. С детства ненавижу сказки. — Это не сказки, а реальные истории, что произошли в нашем мире, — Руби ласково поглаживает Генри по плечам, пытаясь успокоить мальчика, который уже начал шмыгать носом. — Ты тоже родом из нашего Королевства. Эмма не успевает ответить — Регина и «серый костюм» появляются в дверях. — Ты не сможешь покинуть город без разрешения, Свон, — строго и жёстко говорит «серый». — Дело ещё далеко до завершения. — Я за ней прослежу, — на лице мэра широкая злорадная улыбка. — Мне не пять лет, Патрик, — холодно замечает Эмма. — Но я предпочла бы Бостон. Или хотя бы Огасту. — Маленький городок, легче проследить за появлением новых людей в самом городе и окрестностях, — Патрик реагирует совершенно равнодушно. — Мы всегда будем рядом. … — Ты всё-таки приехала! — Мэри Маргарет просто сияет от радости. — Я тут прячусь, — Эмма не разделяет восторгов «мамочки» — Программа по защите свидетелей. Как только станет возможно — свалю отсюда. И забуду про всё это, как можно скорее. Про этот проклятый городок, тебя, Генри и прочих. Навсегда. — Но город действительно проклят, — Мэри Маргарет заметно встревожена. — И ты должна снять Тёмное Проклятие Злой Королевы… — Это не моя сказка, — Эмма пьёт уже вторую чашку кофе. — И я ничего никому не должна. — Ты видела книгу? — Я эту вашу клятую книгу и в руки не возьму, — Эмма даже не смотрит на «мамочку». — Вы все от неё сбрендили, а я не собираюсь становиться одной из вас. — Ты и так одна из нас, — горячо возражает Бланшар. — Наша Принцесса. — Это не город, а клиника для душевнобольных, а Лерой явно из буйных, — ворчит Эмма себе под нос. Шебутного коренастого толстячка, как раз в этот момент, Руби волочит за шкирку на выход. … — Если ты мне ещё раз сунешь под нос эту… — Эмма проглатывает несколько очень неприличных эпитетов, которыми намерена была обозвать злосчастный фолиант, — книгу, я сожгу её. Глаза Генри наливаются слезами, но Эмма не собирается утешать малыша. Регина смотрит на «коллегу» с осуждением. — Ты… Тебе стоит её прочесть, чтобы потом не было сюрпризов. Познакомиться со своими подданными, — Регина отбирает у сына толстый том и протягивает его Эмме. — Возьми, Свон. — Я не собираюсь снимать это ваше чёртово проклятие и надолго застревать в этой дыре, — холодно роняет Эмма. — И штудировать всю эту… художественную литературу. — Никто не знает, что случится, если Проклятие не будет снято так, как было предначертано, — Регина сообщает это совершенно флегматичным тоном, разве что не позёвывая при этом. — Скорее всего этот город и все его обитатели просто исчезнут… — Ну и ладушки, — пожимает Эмма плечами. — Меня вполне устроит этот расклад. — И ты тоже, Свон. Потому как родилась в нашем Королевстве и часть нашей истории, вписана в неё ещё до рождения. Эмма сердито вздыхает: — Хочешь сказать, что мне не отвертеться от своей миссии? Иначе, я разделю вашу судьбу — сотрусь с лица Земли? Регина кивает — прямая спина и на лице улыбка, как у кошки, которой удалось наконец добраться до хозяйских сливок: — Так что принимайтесь за чтение, мисс Свон. У вас просто нет иного выбора. Судьба вам его не оставила, а она очень упряма и тех, кто не слышит её настоятельных просьб и не следует пути, которым она предписала идти, просто ломает и волочит за собой силой. Эмма шипит сквозь зубы, но послушно берёт у Генри толстый том с надписью золотом по коже — «ОДНАЖДЫ…». … — Я проштудировала это… сочинение от корки до корки, но так и не нашла ничего о том, как снять это ваше… Проклятие, — Генри сидит с ними за одним столом и Эмма вынуждена сдерживаться, а иначе её короткий монолог был бы много цветистей. — Одеяльце мне очень знакомо и с «мамочкой» я уже встречалась. Но какой был в этом смысл? Отомстить? Какая это месть — маленький тихий городок на побережье, спокойная, даже сонная жизнь без магии, чокнутых монархов и монстров — это скорее подарок. И почему ты мне помогаешь? Это же твоё Проклятие! — Оно не моё, а нашего мистера Голда. Точнее, это он прознал о его существовании. Этот мир не пускал Тёмного к себе и ему зачем-то надо было всенепременно сюда попасть, а меня Голд только использовал… — А меня с какого надо было втягивать в ваши разборки? — Эмма листает книгу — Злая Королева пугает до мурашек, но её глаза… Столько тоски и боли. — Ты Дитя Истинной Любви. Настоящая редкость в мире. Наш мистер Голд говорит, что любовь — это обоюдоострое оружие. Поцелуй Истинной Любви способен разрушить самое сильное и страшное Заклятие. — Уф… Как только это ваше хвалёное Проклятие снимется, делаю ноги… — Эмма ждёт реакции от Регины, но та только ухмыляется — «Посмотрим, Свон». — Ты думаешь, что сможешь и дальше жить как ни в чём не бывало, Свон? — улыбается Регина. Она познакомила Эмму с Малефисент и после этого биологическую мамочку Генри пришлось отпаивать самым крепким виски из бара в кафе Бабули — связно выражать свои мысли Эмма смогла далеко не сразу — в самом начале одни междометия — «А… она… ты… как?!» и при этом Свон размахивала руками, как мельница крыльями. — После того, как узнала, что есть ещё миры и много, а магия существует в реальности. — Попробую, — вздохнула Эмма. — Выкину из головы всю эту… чепухню и буду дальше ловить беглецов и жуликов. — Не выйдет, — Регина отрицательно качает головой. — Ты не сможешь забыть ничего из того, что увидела. Твоя жизнь изменилась навсегда. Ты увязла в чудесах, Свон, а магия так просто не отпускает. Ты сама маг и не сможешь отказаться от своей сути, своей миссии — быть Спасителем. И почему ты так реагируешь, Свон? Ты видела живого дракона, узнала, что сама маг, что чудеса реальны и… — Я ненавижу, когда меня лишают выбора, — сердитые зелёно-серые глаза смотрят в упор, в карие Регины. Эмма удивительным образом не похожа на собственных родителей. «Непростая была у тебя была жизнь, Свон, что пришлось нарастить такую броню — не прошибёшь». — Выбора нет ни у кого, — Регина делает аккуратный глоток из чашки. Абсолютно бесшумно и никаких кофейных усиков на верхней губе — Эмма просто умирает от зависти и чисто из вредности хлюпает своим кофе на всю кухню. — Только один — выбор между верным и неверным путём. То есть между тем путём, что предначертан судьбой и своими сиюминутными капризами. Обычно судьба груба и жестока с теми, кто игнорирует её волю, а тебе, Свон, повезло — ты знаешь для чего, с какой целью пришла в этот мир. Так что лучше не спорь с судьбой. — Ради снятия Проклятия с какого-то зачуханного городка и его жителей? — Эмма явно провоцирует мэра и Регина потому не реагирует на подначки. — Ты Спаситель, Свон. Это смысл твоей жизни. Твоя суть и миссия в любом из миров. От себя любимого не убежишь. И вот ещё что… Регина кладёт перед Свон небольшой картонный прямоугольник — визитку. Эмма недовольно передёргивает плечами: — Ваш местный мозгоправ? Чем он мне поможет? Я за свою жизнь наслушалась душеспасительных бесед по самое не могу. — Просто поговори с ним, мама, — Генри внимательно смотрит на Эмму. — Он, кстати, обязан периодически отчитываться перед социальной службой по поводу душевного состояния Генри, — добавляет Регина. — А, он ваш местный духовник, — ухмыляется Свон. — В некотором роде. Исповедник. Целитель душ и я не шучу. … — Как вижу вы оставили попытки сбежать, Мисс Свон, — Голд улыбается и его губы растягиваются в оскале от уха до уха. — Очень хорошо. — Оказалось, что это невозможно. Для меня весь город словно заключён в невидимую глазом сферу и, когда я пытаюсь покинуть его, выхожу с противоположного конца, — вздыхает Эмма. — Я не сильна в топологии, но что-то читала про подобное — бутылка Клейна? — Это магия, мисс Свон, — важно произносит Голд. — Но должно быть разумное объяснение происходящему! — Эмма даже всплескивает руками. — Лекции по теоретической магии — это самое занудное чтиво, какое мне попадалось за очень долгую жизнь, — разводит руками Голд. — Не помогает самый крепкий кофе. Вы часть программы и обязаны выполнить своё предназначение. Эмма молча трёт виски кончиками пальцев. … — Единственная причина по которой я больше не пытаюсь сбежать — это твои пироги, Регина, — сообщает Эмма за завтраком в особняке — Миллс заявила, что так как она обязалась приглядывать за Свон, то та будет жить вместе с ними. Генри отреагировал совершенно равнодушно. Эмма заявила, что её единственная миссия — снятие Проклятия, а мама у Генри одна — Регина. Сама Эмма круглая сирота и Мэри Маргарет своё время безвозвратно упустила. Проехали. Так что не стоит обоим лезть к ней, Эмме, с разговорами на тему их близкого родства. — Рада слышать, — Регина подкладывает Эмме добавки в качестве небольшого поощрения. — Но ради снятия этого вашего Проклятия я и пальцем не пошевельну. Тем более, что в книге ничего нет о том, как его снять. Буду сидеть и ждать пока оно как-то само не рассосётся. — Долго ждать придётся, — ехидно замечает на это Регина. — Завтра твой День рождения, Свон. Двадцать восемь. Тот самый День рождения. Как думаешь отмечать? — Никак. Я его не отмечаю. И не потому, что… Просто не люблю. В приютах и некоторых приёмных семьях заговаривали об этом, но я всегда отказывалась — поднимать столько шума в честь того, что ты стал ближе на год к смерти? Странный повод для торжества. — Как хочешь, Свон, — Регина не выглядит разочарованной. А Эмма, который раз думает, что она для них всех, для всего города не живой человек, не Эмма Свон, а инструмент — вроде ключа, который должен открыть им дверь, как Кэрролловской Алисе, в чудесный садик с фонтанами и цветниками, в их Королевство. Им было предсказано. Она откроет им дверь, выпихнет их всех наружу из этого мира и запрёт за ними. Они все от неё чего-то ждут. И Регина в том числе. Она им что, Рождественский поросёнок, которого холят и лелеют только ради того, чтобы однажды прийти к нему с ножом?.. — Я не останусь в городе после Проклятия, — говорит Эмма. — Я вам нужна только чтобы исполнить своё предназначение — снять его. Больше ни для чего. Что я, кто я, мои мечты, желания — вам нет ни до них, ни до меня дела. Я хочу жить своей жизнью — ловить мошенников, что пытаются сбежать из-под залога, сдавать этих уродов полиции и маршалам. Это мой хлеб с маслом. Я охотник и люблю одиночество. — Если город тебя выпустит — твоё дело, Свон. Если мы останемся в этом мире. … — Поцелуй его, — Эмма стоит в дверях кухни, а Регина сидит на полу рядом с Генри, который кажется совсем маленьким. Бледный и почти не дышит. Надкушенное яблоко. « Как пошло… Это чёртово Проклятие использует заезженные клише». — Так кажется Прынц поднял из гроба свою жёнушку-зомби? Регину трясёт, она всхлипывает, вытирает нос рукавом, но наклоняется, почти падает на Генри и целует сына в лоб. Прозрачная волна света бьёт Эмму по ногам и Свон чуть не валится назад. Генри задыхается, заходится в кашле, но, наконец, начинает нормально дышать. Эмма удовлетворённо улыбается: — Вот. Я так понимаю, что Проклятию пришёл конец? И могу спокойно валить отсюда — я тут больше не нужна. — А как же… — Регина нервно сглатывает. — Мне приискали тихую квартирку в Бостоне. Как я сразу просила. Пойду собираться. Эмма до боли в ладонях сжимает руль и через несколько минут может с облегчением выдохнуть — указатель остался позади. Свобода!