НОЧНЫЕ КОШМАРЫ СПАСИТЕЛЯ

Эмма подошла к кроватке и Генри уставился большими тёмными глазками на биологическую мамочку, радостно запрыгал, заулыбался, демонстрируя два маленьких зубика, что недавно прорезались и из-за которых Регина почти не спала несколько ночей. Эмма улыбнулась в ответ: — Привет, дорогуша. Как твои дела? — Всё у нас хорошо, — Регина уже стоит рядом и с нежной улыбкой смотрит на сына, — а как твои дела, Свон? — Какие могут быть дела у молодой женщины и студентки? — вздыхает Эмма. — Учусь, работаю. Я нашла себе подработку. Стала залоговым поручителем. Деньги лишними не бывают. Регина усаживает подругу за стол, наливает Эмме кофе, на блюдце испускает ароматный парок самое вкусное, что приходилось пробовать Свон за всю свою жизнь — яблочный пирог от Регины Миллс. Эмма жмурится от удовольствия, а Регина не может не отметить изменения, что произошли со Свон. — Ты изменилась, — Регина пьёт свой отчаянно крепкий и горький, но удивительно вкусный кофе, прислушиваясь к Генри, который рассказывает что-то сам себе сидя в кроватке, размахивает ручками. — Стала старше? — Скорее… темней. Жёстче. Эмма разводит руками: — Сама знаешь — у меня не простая биография и пришлось закалить характер. Улица, некоторые папаши с мамашами, приюты… Никаких иллюзий, розовых соплей, надежда — глупое чувство. Обманка. Держу голову холодной. — Ты ещё молодая женщина… — Весь этот молодняк… — Эмма брезгливо передёргивает плечами. — Мальчики-девочки, что вырвались из-под родительской опеки, свобода! , а мне вроде не так много лет, но чувствую себя гораздо старше всех этих прыщавых задротов и вчерашних школьниц. И, если честно, мне не о чем с ними говорить. Мало общего. — Это точно, — соглашается Регина. — С твоей биографией… — Вот именно. У меня не было выпускного бала, на полке не стоят школьные альбомы, я не целовалась с мальчиком в машине его папы… — с горечью говорит Эмма. — Не было настоящего дома, своей комнаты со стенами оклеенными постерами любимых поп-групп и с игрушечной баскетбольной корзиной на двери или доской для дартса. Эмма входит в гостевую и начинает так ржать, не может остановиться, что Регина подозревает, что Свон придётся отпаивать холодной водой. Или чем покрепче. — Откуда ты узнала, что моя любимая группа «Queen»?! — Догадалась, — ухмыляется Регина. — Но если честно — ты постоянно её слушаешь. Звук пробивается через наушники. — А школьные альбомы? — Ты таки ходила в школу, Свон. Точнее в школы. Попросила нашего мистера Гласса о маленькой услуге. — Спасибо… — Эмма обнимает подругу и целует в щёку. Гостевая теперь похожа на типичную комнату девочки-подростка — Регина, преодолев отвращение, посмотрела несколько молодёжных фильмов, оформление комнаты оттуда. … — Тётя Эмма! — трёхлетний Генри сияет от восторга. Настоящий маленький принц — Регина не поскупилась и устроила сыну настоящий праздник в честь его Дня рождения. Малыш любимец не только Бабули — почти всего города. Эмма вручает имениннику пакет. — Спасибо, тётя Эмма! — Эмма наклоняется, обнимает Генри и целует малыша в пухлую щёчку. … Генри быстро устал от суеты и шума, начал зевать и Регина уложила сына в его «второй детской» в задней комнате заведения вдовы Лукас. Без Генри посиделки закончились быстро и теперь Регина несла сына от Бабули на руках — они втроём возвращались в особняк. — Ну как ты, Свон? — Регина и Эмма уложили Генри спать и сидят в кухне с кофе и пирогами. — В отставке, — улыбается Эмма. — Подготовила себе достойную смену. Шеф сказал, что я отработала свой долг и могу спокойно жить дальше. Говорит, что и вы, Ваше Величество, неплохо поработали на него в своё время. — Было дело, — Регина решила не углубляться в подробности. — Поймала пару прохвостов и неплохо на них заработала. С учёбой тоже полный порядок. — Ты так и не завела ни с кем роман, Свон? — спрашивает Регина. — Я тебе так надоела? — насмешливо фыркает Эмма. — Что пытаешься сплавить меня с рук на руки. Нет. У меня есть дар, он же моё личное проклятие — я чувствую ложь, как резкий запах или звук. Невыносимо. Меня слишком часто обманывали, чтобы я начала так легко доверять людям. Слишком было больно в очередной раз разочаровываться в тех, кого успел полюбить, кому доверился. Слишком часто. Лучшая и единственная подруга предала и подставила. Сообщник и любовник, отец Генри просто бросил одну в мире, без объяснений. — Он… — Не появлялся на горизонте, — качает головой Эмма. — И о Генри Нилу не следует знать. Генри твой сын, только твой. И похож больше на тебя, чем на меня или Нила. — Ты его тоже любишь, нашего малыша, — улыбается Регина, — а он тебя. Он так тебя ждал и так был рад твоему появлению. Ладно, пошли спать. Эмма входит в гостевую, которая постепенно стала ЕЁ комнатой, а этот дом ЕЁ домом, где живут самые дорогие для неё, на этом свете, люди. И Эмму прорывает — она сама не знает почему рыдает, что оплакивает, о чём жалеет. Что они не встретились раньше — она, когда была ещё грудным младенцем и Регина? Не знала такой любви и тепла, а иначе её, Эммы Свон, судьба сложилась бы иначе. О пролитом молоке не плачут, но Эмма не может удержаться. Её столько раз обманывали, столько раз все обещания оказывались ложью, что Эмме стало казаться, что она почему то не достойна любви, обречена на одиночество, но эта женщина растопила сердце Эммы Свон, пробудила маленькую девочку Эмму, которая продолжала надеяться вопреки всему. Упрямая и глупая малышка. Сильные и тёплые руки обнимают Свон за талию и хорошо знакомый голос шепчет: — Что случилось? Что с тобой? Эмма была бы рада объяснить, но голос пропал и поэтому просто утыкается в плечо Регины. — Тихо, тихо, успокойся, Свон. Нежные губы касаются виска, рука приглаживает светлые лохмы. Эмма теряет контроль — она, которая рассуждала о холодной голове, но Регина неожиданно не протестует. Утром Эмма просыпается одна в своей постели, но аромат хорошо знакомых духов и тёмный волос на подушке говорят будущему дипломированному юристу и сыщику-любителю, что ЭТО ей не приснилось. Регина уже на кухне — как всегда безупречна, макияж, готова к выходу, кормит Генри, который видит свою биологическую маму, и улыбается ей. Регина оборачивается и от её улыбки у Эммы всё обрывается внутри, мир переворачивается вверх ногами и обрушивается Свон на голову. Регина почти в тревоге, подхватывает Эмму под руку: — Дыши, Свон. — Кажется я тебя люблю, Миллс, — улыбка Эммы самым непостижимым образом выходит за пределы лица. — Я тебя тоже, Свон. Кофе будешь? — Буду. На столе перед Эммой благоухает чашка самого вкусного напитка под этим небом, кухня залита солнечным светом, за окном шелестят и качают ветвями яблони, а Эмма думает, что стать ещё счастливей, чем она сейчас, просто невозможно. Или сойдёт с ума, или сердце лопнет, как пружина в старых часах. Поэтому просто пьёт кофе, стараясь не думать ни о чём. Голова кружится слегка и Эмме кажется, что особняк превратился в корабль, небольшая качка. Во всяком случае со стула встать немного затруднительно — шатает, но Эмма совершает этот подвиг и обнимает Регину. Та улыбается Свон, но глаза смотрят настороженно: — Ты в порядке? И Эмма внезапно понимает, что да. Всё встало на свои места. Они трое — семья. За которую Эмма готова сражаться со всем миром. Настоящая семья о которой, в глубине души, продолжала мечтать малышка Эмма Свон даже после очередного жестокого разочарования, предательства, подлости от тех, кого успела полюбить, рухнувших надежд: — В полном.