НОЧНЫЕ КОШМАРЫ СПАСИТЕЛЯ

Строгая учительница, ставшая на время сама прилежной ученицей, пила крепкий кофе (без молока и сахара!) с яблочным пирогом в обществе своей учительницы по магии, которая была при этом приёмной бабушкой самой Эмме и приёмной матерью для лучшей подруги детства, которую сейчас обучала полётам мать биологическая. Эмма жмурилась от удовольствия — кофе и яблочный пирог были просто великолепны. И никакой магии при этом — ни чёрной, ни белой. Что было даже удивительно. — И зачем он это всё затеял? — задумчиво произносит Эмма. — Кто? — Регина раскатывает тесто для пирогов и даже не оборачивается. — Голд. Наш Тёмный. Превратиться из могущественного Тёмного мага в лавочника. Вы всё время мне напоминаете, что он ничего не делает просто так. Предупреждаете, что у Голда даже зелья, умирая от смертельной болезни, следует брать с осторожностью — мало ли что потом потребует за услугу… Всё с подвохом, с каким-нибудь тайным умыслом, с дальним прицелом. — Сын, — Регина поставила пироги в печь и тоже решила выпить кофе, — он когда-то давно сбежал от Тёмного отца и теперь обретается где-то в этом мире. — Это первое, что мы спросили у Голда, — вспоминает Мэри Маргарет-Белоснежка с почти ностальгической улыбкой, — буквально припёрли к стенке и он сразу раскололся. Рассказал о своём драгоценном сыночке. — Голд не всегда был Тёмным, — рассказывает Эмме Ученик Чародея во время ланча в кафе Бабули, — у него были жена и сын. Румпельштильцхен был простым деревенским ткачом и не собирался становиться Тёмным магом, отверженным, которого все ненавидят и боятся, изгоем, хотя обращаются за помощью, когда припрёт, но предшественник Румпеля знал, что от злой участи Тёмного может спасти только смерть и сам подтолкнул бедного деревенского ткача к мысли об убийстве Тёмного, можно сказать лично вложил в руки Румпелю Кинжал Тёмного — Румпельштильцхен был готов на всё ради своего сына, а на войну с ограми стали забирать даже детей. Когда Голд, став уже Тёмным магом, взялся за истребление огров, это была очень личная месть. Никакого сочувствия эти твари ни у кого не сыскали и Тёмному многие были очень благодарны за помощь в уничтожении этих смрадных монстров. Единственным человеком, который заступался за великанов-людоедов и корил солдат за излишнюю жестокость, была Белль. — Она очень странный человек, мягко говоря, — криво ухмыляется Эмма, — и это после того, что огры сделали её собственной семье, страшной смерти матери… — Что тут скажешь… — Ученик Чародея разводит руками. — Только Белль оказалась способна разглядеть в душе самого Тёмного мага какие то последние искорки Света. — Я теперь знаю ради чего вы всё это затеяли, мистер Голд, — Эмма думает, что от этого купажа — краски, лаки, клей, какая то смутно знакомая химия, у нормального человека давно началась бы тяжёлая мигрень, но не у Тёмного, — ради того, чтобы найти сбежавшего от вас сына, который где-то в этом мире. — И? — острые глазки Голда поблёскивают в сумраке лавки. — Магия… — Думаете, мисс Бланшар, я не подумал об этом сразу? — насмешливо ухмыляется Голд. — Но магии разных миров… Неизвестно к каким последствиям может привести их соединение. Как мешать лекарства с алкоголем. Или химические реактивы не глядя на этикетки. Последствия непредсказуемы. … «Чёрт! Занесло же меня…» — не самый приятный для поздних прогулок район Лондейла — Эмме пришлось отправиться сюда ради одного из учеников и ей говорили все, что бесполезно — парень просто безнадёжен и на занятиях просто присутствует, как предмет мебели, но Эмма решилась попробовать, а теперь слегка заплутала в этих трущобах. — Эй, дамочка! — наглый тип, плохо стоит на ногах, но явно агрессивно настроен. Эмма вспоминает слова Голда про магию разных миров, но плевать — просто нет иного выхода. — Дорогая, я уже заждался тебя! — Эмма оборачивается — небритый парень в потрёпанной куртке, но обаятельная улыбка. Странно, но Эмма доверяет ему сразу и безоговорочно: — Прости, дорогой, немного заблудилась. Пошли? Незнакомец, продолжая улыбаться, так смотрит громиле в глаза, что тот даже словно становится меньше, ниже ростом и торопится исчезнуть в какой то тёмной дыре. Через какой то подозрительный проулок Эмма и её спаситель выходят на более-менее выглядящую прилично и освещённую улицу, Эмма уже видит свою машину на стоянке и улыбается парню: — Ты бы представился, муженёк. Тот отвешивает церемонный поклон: — Нил, Нил Кэссиди. Не беспокойтесь, леди. Я не полицейский, но мне часто приходится сотрудничать с полицией и даже с федералами, а ещё я фотограф-фрилансер. В этом городке оказался по делам. — Эмма, Эмма Бланшар. Я школьная учительница, а в этом «весёлом» месте оказалась тоже, можно сказать, по делам — решила поговорить с родителями одного остолопа, что было абсолютно бессмысленно и бесполезно, как мне окончательно стало ясно. Как коллеги меня и предупреждали с самого начала… Вас подвезти, Нил? Должна же я как-то отблагодарить благородного рыцаря за своё чудесное спасение. — Я не против выпить кофе, — улыбается Нил в ответ. — Или чего-нибудь съесть. Они проезжают мимо ободранного заведения, вывеска гласит, что этот подозрительный кабак называется «Дзен» — владелец увлекался восточной философией? И Эмма видит хорошо знакомых ей девушек — Дарья и Джейн, которые входят в двери этого притона. — Что они забыли в этой дыре? — бормочет Эмма себе под нос. Пиццерия, которая очень популярна среди одноклассников Дарьи и Джейн, выглядит вполне пристойно, а у Эммы в животе уже урчит. — Может по пицце? Я угощаю. — Я не против. — Нил покидает автомобиль Эммы первым и галантно протягивает руку своей даме, помогая ей выбраться из «жука». Они занимают угловой столик. На раздаче Арти — его Эмма видела однажды в одной странной телевизионной программе — одержимый уфолог, один из тех, кому всюду мерещатся пришельцы, таинственные огни… — Знал бы он… — Эмма насмешливо фыркает. — Вы о чём? — хмурится Нил. — Не важно, — Эмма тянет содовую из стакана. — Вы работаете на полицию или сами работаете там? — Я залоговый поручитель и охотник за головами, — Нил жадно вгрызается в ломтик пиццы, — и фотограф. Сегодня нашёл одного парня и вручил ему повестку. Ничего особенного — бывает гораздо хуже. Разные «клиенты» попадаются… — Хорошо платят? — интересуется Эмма. — Я не прихотлив. — Будете в наших местах… — Эмма протягивает Нилу визитку. — Сторибрук милый городок, у нас есть гостиница — маленькая, но уютная, а блинчики Бабули просто кулинарный шедевр. — Всенепременно, — снова кланяется Нил. — Загляну. … — Твоё приглашение ещё в силе? — Что-то случилось? — Нил не видит лица Эммы, но в её голосе слышится тревога. Нил старается говорить как можно беспечней: — Мои услуги кое-кому кое-кем были оценены по достоинству и мне предложили сменить на время обстановку и климат. — Я тоже смотрю «Закон и порядок», дорогуша, — фыркает Эмма, — там это обычно называют «залечь на дно». Ничего криминального, надеюсь? — Я не сделал ничего криминального, а вот тот, кого я сфотографировал… Точнее его и собеседника парня… — Я поняла, — морщится Эмма, — думаю, что у Бабули найдётся для тебя номер, а наш шериф будет смотреть в оба и вовремя засечёт твоих преследователей. Ты сейчас где? — В Бостоне. — Скоро буду. Нил сидит за столиком кафе на углу и церемонно тянет кофе, когда появляется маленький и смешной жёлтый автомобильчик Эммы. Она машет новому приятелю рукой и очень скоро Нил втискивается на заднее сиденье, порядком побитый чемодан и фотоаппарат — всё имущество Нила. — Я же говорил, что лёгок на подъём, — говорит он. — Ехать недалеко? — Около двух часов, — Эмма в тёмных очках и немного нервничает — Бостон большой город, непривычно интенсивное движение. Если бы не Нил — просто переместилась бы и оказалась сразу прямо перед указателем «Вы въезжаете в Сторибрук!» Нил задремал и Эмма, покосившись на спутника, прикусила губу и… Через каких то пять минут автомобиль въезжал в город. Нил проснулся и недоумённо вертел головой: — Мы уже здесь, в Сторибруке? А ты говорила… — Я немного превысила скорость, — ухмыляется Эмма, — привет, Арчи. Это наш местный психотерапевт, доктор Арчи Хоппер. И его верный спутник Понго. А это… — Нил, Нил Кэссиди. Странно, но «жук» решил проявить самостоятельность и притормозил у лавки Голда. Сам хозяин вышел на порог и с любопытством уставился на спутника Эммы: — Вы, как я вижу, не одна, мисс Бланшар. Не представите нас? — Нил Кэссиди, а это наш местный антиквар мистер Голд. — Рад познакомиться, мистер Голд… — обычно разговорчивый, даже болтливый Нил, с трудом выдавливает слова и бледен, вспотел. — Заглядывайте, молодой человек, — кланяется Голд, — посидим, поболтаем. — Всенепременно, мистер Голд. — Простите, мистер Голд, — вежливо улыбается Эмма, — но я должна устроить Нила у Бабули. Эмма останавливается у светофора и без улыбки смотрит на Нила: — Какие у тебя дела с Тёмным, дорогуша? Тебя чуть не стошнило от ужаса, когда ты его увидел. Я уже думала, что тебя не к Бабуле, а к Вэйлу в больницу придётся для начала отвезти. — Откуда ты знаешь?! — Нил был почти в настоящей панике. — Голд помнит всех с кем у него были общие дела — его памяти слон позавидует, — Эмма задумчиво прикусила губу, — а тебя он не узнал. Зато ты узнал Голда и явно был не рад этой встрече… Вы плохо расстались? Эмма паркуется у гостиницы Бабули и вытягивает Нила, который находится в полуобморочном состоянии, наружу, вручает парню чемодан. — Так, значит, на самом деле тебя зовут Бэйл… — задумчиво произносит Эмма. — И это из-за тебя мы оказались в этом мире… Ты нам всем немного задолжал, парень. — Что ты имеешь в виду? — Нил недовольно хмурится — Эмма не дала ему и рта раскрыть, мгновенно всё оформила у Бабули и теперь они сидели в номере Нила. — Тебе сейчас всё объяснят, — отмахивается Эмма и достаёт из сумочки мобильный, — пошли, перекусим. Труби общий сбор, мама. Не знаю, как вам всем понравятся эти новости… Нил медленно жевал блинчик почти не чувствуя его вкуса — трудно наслаждаться даже такой вкуснятиной, когда тебя разглядывают, как неведому зверушку. — Мы не можем скрывать такую информацию от Тёмного, — тяжело вздыхает Регина, — он нам этого никогда не простит. — И кому ты так крепко насолил, Нил. Или Бэйл? — спрашивает Лилит. — Если что — Тёмный тебя прикроет, а ещё мои мамы и я поможем. — Сфотографировал кое-кого, — ворчит Нил, — и мою фамилию слили — нашёлся «крот»… — Кого? — Эмма уже изнывает от любопытства и Нил называет имена. — Шутишь?! Тогда тебе остаётся надеяться только на чудо. То есть на родного отца и остальные магические силы Сторибрука. Обеспечим надёжной защитой. Голд собственной персоной. И с Белль под ручку. Непривычно сияющие оба. И с интересом смотрят на почтенное собрание в центре которого незнакомец, которого привезла Эмма. Все поднимаются с мест, расступаются перед Тёмным, который внимательно вглядывается в черты лица небритого парня в потёртой кожаной куртке, а тот неожиданно робко, словно школьник на уроке, поднимает руку: — Привет, папа… — Бэйл?! Голд отпаивают самым крепким виски, которое нашлось в баре, Белль хлопочет вокруг мужа, который, с насмешливой улыбкой, разводит руками: — Познакомься с мачехой, сынок. И скоро ты станешь старшим братом… — Поздравляю, мистер Голд! — Эмма не притворяется — она действительно рада за Тёмного. Нил начинает икать и ему тоже наливают стаканчик. — У вашего сына неприятности, мистер Голд, — говорит Эмма, — за ним могут охотиться очень серьёзные люди из криминала и, что особенно неприятно — из правительства. — Я могу позаботиться о сыне, мисс Бланшар, — злобно щерится Голд, — и волос с его головы не упадёт. — И о городе, — хмурится Эмма, — я думаю стоит позаботиться о дополнительной защите для всего города. — Я подумаю об этом, — усмехается Голд, — ваших любимых учительниц, и вас заодно, пригласим принять участие в веселье.