Комната без номера

      Утром Чимин выглядит подавленным и виноватым. Он щенячьим взглядом наблюдает, как я в раскорячку и с кряхтением сползаю с кровати, тру глаза, вяло кушаю завтрак. Уверен, он вчера отчётливо ощутил моё возбуждение, теперь нам обоим неловко. Очень неловко! Но, судя по всему, он что-то для себя решил и теперь сам, если никто не видит, тянется ко мне, немного боязливо, но заметно, что ласки он не видел давно и моё внимание ему приятно.       Ближе к обеду мы вернулись в комнату и сейчас лежим на кровати и по сети играем в игру на телефоне. Я лежу поперёк, а он вдоль, положив голову мне на живот. В паузы я вожу рукой по его ярким волосам, он вжимает голову в плечи и жмурит глаза.       — Тэхён, — как всегда тихим голосом зовёт он, — расскажи мне о себе.       Приподнявшись на локтях, внимательно смотрю на него. Он немного тушуется, а потом добавляет:       — Хочу знать о тебе всё.       — Ты ведь понимаешь, что тогда придётся рассказать и о себе?       Чимин сразу бычится, голос становится ниже.       — Ну и не надо. Не сильно-то и хотелось!       Что за ребёнок! Чуть что, и сразу: «Я так не играю!»       Подскочив, разворачиваю его к себе, беру лицо в руки. Зрачки у него расширяются, что мне очень льстит, и, хотя его лицо остаётся хмурым, он машинально облизывает губы, сразу понимает свою ошибку, пытается отпрянуть, но уже поздно.       Вопреки его ожиданиям, я чмокаю его в нос. Мне нравится то, как он теряется. Явно ведь ожидал другого.       Я рассказал ему всё. О матери, что умерла, когда мне было всего девять лет, и о любимом отце, который попал в крайне странную аварию, а теперь лежит в коме. И о мачехе и её сыне, которые устроили мне весёлую жизнь, желая заполучить активы отца, а потом избавились от меня, запихнув в эту школу. Чимин спросил, как именно я попал сюда, ведь нужно быть достаточно проблемным ребёнком, чтобы загреметь в подобное заведение. Мне пришлось поведать о том, что я едва не удавил сынка мачехи, подслушав его разговор по телефону. Он смеялся над моим горем, говоря, что им было совсем не сложно убрать отца со своего пути. Его спасли, оттянув меня в сторону, он остался жив и невредим, но потом меня заставили проходить многочисленных врачей и психологов, которых постоянно подкупала мачеха. Все они, как один, утверждали, что я проблемный, очень агрессивный, неуправляемый и опасный для общества. Меня нужно изолировать и перевоспитывать. Думаю, они подстроили не только аварию, но даже тот разговор, который я подслушал, был задуман специально. Они знали, что я сорвусь, и это развяжет им руки. Но почему отправили именно в эту школу — мне не известно, но, в принципе, я рад.       — Иначе я не встретил бы тебя, — закончил я свой рассказ.       Чимин прижался щекой к моей груди, я погладил его по голове и положил руку на шею, а он прошептал:       — Мне так жаль… А я… я поджёг своего отчима. Ты, наверное, слышал об этом?       — Отчасти. Уверен, он это заслужил.       Чимин неуверенно кивнул.       — На самом деле я не хотел. Это вышло случайно. Но он действительно получил по заслугам. Не жалею об этом.       — Он избивал тебя?       Чимин напрягся, а я почувствовал, как быстро забилась жилка у него на шее. Кажется, это и есть та самая запретная тема. Мне снова пришлось привстать и чмокнуть его, на этот раз в уголок губ.       — Он не часто меня бил. Он… Я не хочу об этом говорить. Не сейчас… Ты теперь ненавидишь меня? — спросил он тихо.       — За что? — удивился я. Неужели он подумал, что подобное может оттолкнуть от него?       — Я практически убил человека и даже не сожалею об этом!       — Кажется, ты не о том беспокоишься. Ведь я тоже совершенно не жалею, что придушил того засранца. Если бы была возможность, то повторил бы это и с его мамашей!       Чимин несмело улыбнулся и снова прижался к моему боку.       — А о чём тогда стоит беспокоиться?       — Думаю, пора сделать выбор. Обед или поцелуй? Или всё сразу?       Он лишь засмеялся, опуская глаза.       — Ты думаешь только об этом, не так ли? Устал от меня?       — Ужасно устал. Ты такой вредный. Никогда не знаешь, чего от тебя ожидать. Но ничего не могу с собой поделать. Я мазохист.       Он, как всегда, вычленил из всех предложений только то, что хотел.       — Эй! Тэхён! Я совсем не вредный! Но раз так, то мы идём ужинать. Хочу, чтобы ты ещё помучался!       Вот и истинная натура Чимина проглянула.       — Какой ты мелочный, — в шутку сокрушался я. — А я ещё злорадствовал с ситуации Намджуна. У самого не лучше…       — Йа! — он замахнулся на меня подушкой, заваливая назад на кровать, я ловко перехватил его руки и резко потянул, роняя на себя. — Я не такой, как Джин-хён. Я милый и добрый, — едва слышимо проговорил Чимин, а мне наконец достался долгожданный поцелуй. Я лежал не двигаясь, лишь слегка придерживал его за талию, позволяя проявлять инициативу.       Чимин целовался очень легко, едва касаясь моих губ и не углубляясь, но казалось, что это самый сладкий поцелуй в моей жизни. Я всё ждал, когда он отстранится, но Чимин почему-то не прекращал, всё сильнее налегая на меня, а поцелуй становился жарче и настойчивее, возбуждение накатило не то чтобы внезапно, но как-то моментально, член сразу встал колом, выдавая меня с потрохами. Домашние штаны удобные, но ничего не скрывают.       «Ну всё, сейчас Чим сбежит. Он не мог не почувствовать мой стояк под собой», — расстроился я.       Не ясно почему, но стало жутко стыдно. Но Чимин не сбегал, лишь отстранился на одно мгновение, запуская одну руку мне под футболку, проводя ловкими пальцами по моему боку и груди, а потом прошёлся мелкими поцелуями по моей шее.       Изголодавшееся по ласке тело требовало продолжения, поэтому, когда он снова коснулся моих губ, я невольно застонал. Чимин фыркнул и подул мне в ухо, вызвав дрожь. Хотелось умолять его не останавливаться, но я боялся напугать столь трепетную натуру. Я вообще в последнее время стал жутким трусом.       — Так и будешь лежать бревном? — дрогнувшим голосом спрашивает он, не дождавшись моей реакции и пряча взгляд и зардевшиеся щёки за нависшей чёлкой. Ему неловко и, судя по похолодевшим пальцам, страшно.       Так как я продолжал молчать, а он лежал на мне, то вскоре решил, что пора сбежать. Дёрнулся, случайно надавил мне бедром на пах, я застонал снова. Хотя это больше походило на рык. Едва сдерживая безумное желание, я опрокинул Чимина на спину и стал выцеловывать каждый открытый участок кожи, вызывая у него волну мурашек, а иногда и дрожь.       Чимин напрягался и потом силой заставлял себя расслабиться, но так и не смог, хотя и не отталкивал меня, а я очень старался сделать ему приятно. Инициативу он теперь совсем не проявлял, наоборот, все его мышцы одеревенели.       Он ещё не готов. Я уверен. Хоть его сердце и билось как сумасшедшее, но отнюдь не от возбуждения. Меня это расстроило. Неужели я его совсем не возбуждаю?       Пока остатки разума меня не покинули, я выдохнул, подскочил с кровати и закинул Чимина на плечо. При этом больно ударившись мизинцем о ножку кровати. Боль очень кстати отрезвила, и я стал соображать немного лучше, хотя и хотелось крушить всё вокруг. Чимин явно не ожидал такого поворота событий, начал возмущаться перепуганным голосом:       — Что ты делаешь? Тэхён, ты с ума сошёл? Поставь меня…       — Тебе было сказано — поцелуй или обед. Думаю, пора пожрать. Иначе я съем тебя. Полностью!       — Я…       — Чиминни, ну я же не железный. Не испытывай моё терпение! У меня скоро член отвалится от твоих издевательств!       — Я…       На выходе из комнаты мы столкнулись с Чонгуком.       — А я тут в столовку хотел… Айгу! Да вы времени зря не теряете! — восхитился Чонгук, пока я пытался удержать слаботрепыхающегося соседа на плече. — А чего это ты его из пещеры выносишь, а не наоборот?       — Гукки, помоги! — захныкал Чимин.       — Даже не подумаю, у тебя отличный вид сзади!       В столовой немноголюдно. Народ всё ещё отсыпается после вечеринки, а многим банально не лезет кусок в горло из-за похмелья, они сидят и вяло ковыряются в тарелках либо просто пьют кофе.       Мы тоже вчера нехило напились, но жёсткий отходняк нас загадочным образом миновал. Возможно потому, что пили мы не так уж и часто, и организм неплохо справлялся.       Чимина пришлось отпустить, и он сидел рядом надувшись. Хотя выглядело это не как обида, он, скорее всего, просто капризничал. Учитывая, чем мы недавно занимались, и как всё закончилось, говорить не хотелось, особенно в присутствии посторонних.       Зато эмоции у Чонгука били просто фонтаном, рот не затыкался ни на секунду. Ему наплевать, что мы молчим — есть слушатели, и ладно.       — Ты чего такой энергичный сегодня? — спросил я, не выдержав этого словесного извержения, при этом выковыривая подозрительную морковку из салата. Или не морковку, у этого овоща был очень странный цвет и консистенция.       — У меня прекрасное настроение! Просто восхитительное! Вы чего так рано с вечеринки ушли? Там тако-о-о-е было!       Мы с Чимином переглянулись, посмотрели на Чонгука и тут заметили, что у нашего друга здоровенный фингал под глазом. Его улыбающаяся довольная рожа никак не клеилась с внешним видом.       «Тут скорее плакать надо», — подумал я, глядя на сбитую скулу и внушительный синюшный отёк.       — И что же там было? — неуверенно спросил Чимин, не уверенный, хочет ли он услышать историю Чонгука, или лучше сразу сбежать подальше. Зная его замашки, ожидать чего-то приличного нам не стоит.       — Мы…       Вокруг внезапно все загалдели, прервав парня. Я повернулся в сторону входа, чтобы увидеть причину шума. В столовку заходили Юнги и Намджун.       Чонгук подскочил и как сумасшедший замахал руками, привлекая к себе внимание. Улыбка у него растянулась до самых ушей. Шуга споткнулся на ровном месте, глаза у него в панике забегали, он развернулся и быстрым шагом выскочил из помещения. Чонгук сразу погрустнел, медленно опустил руку и упал на своё место. Намджун хлопнул ладонью по лбу и покачал головой, глядя вслед товарищу.       Любопытство оказалось слишком велико. Я точно хочу знать, что у них там произошло! Впрочем, несколько неприличных мыслей на этот счёт у меня уже есть. Чимин толкнул меня в бок и, зыркнув в сторону Чонгука, ехидно ухмыльнулся, предвкушая интересную историю.