«Everything ends, and it’s always sad. But everything begins again too, and that’s always happy. Be happy…»
Пять лет тебя не видел. Если б помнил тебя — решил бы, что это долго. Но я не помнил. Может, оно и к лучшему. Я ведь многое забыл, не только тебя. Забыл, как это — быть аврором, забыл даже, как быть магом, забыл, где жил когда-то. Он все стер. Только имя свое помнил. Но что с него толку, когда мир, которому я всегда принадлежал, закрыт и огорожен от не-магов? Или от тех, кто считает себя таковым. Потом все вспомнил. А может, и не все, не знаю. Про магию вспомнил, про конгресс. Тебя вспомнил тоже. Лучше б я имя свое забыл, чем тебя. Хорошо, что я немного параноиком был. Ну, точнее, осторожным. Параноиком — это если б не пригодилось. Нашел одну из своих заначек: деньги, документы, палочка. Прессу стал читать. Никто и не ищет меня, давно уже. Решил пока не возвращаться. Хотел сначала тебя увидеть. Околачивался возле конгресса, тебя хотел найти. Одежда немажеская, шапка нелепая — и все, и даже Серафина не узнала бы. Месяц ждал. Ни тебя, ни сестры. Подумал, уволились. Я даже на квартиру к тебе пришел, когда вспомнил, где ты жила. Но там уже другие жильцы были. Стал газеты читать, за все пять лет, даже лупу купил. Тип, который мне свой архив продал, решил что я детектив. Ну, в некотором смысле я им был. Искал, читал, читал, читал. Ну и бред творился, пока меня не было. «Маг-зоолог спасает Нью-Йорк». Подумать только. Все равно, что пекарь бы спас. Я-то всегда думал, что это работа авроров — спасать Нью-Йорк. Оказалось, нас можно было одним рыжим парнишкой заменить. И его тварями, конечно. Что еще? Гриндевальд бежал. Я его лицо наизусть по мутной колдографии выучил, но так и не вспомнил. Серафина ушла. Про тебя — одно упоминание только, что в должности восстановили. И все, как сквозь землю. Пока поисковое заклинание не вспомнил, все мимо листал. А как вспомнил — еще один раз твою фамилию нашел. В свадебном разделе. «Ньют Скамандер и Порпентина Голдштейн счастливы объявить…» Тот самый зоолог, значит. Который Нью-Йорк спас. Оригинальный выбор, думал, тебе такие не нравятся. В смысле, странники. Думал, ты всегда порядок любила. Хотя это я себя успокаиваю, не было такого. Авантюры тебя притягивали, даже на самой скучной и бумажной работе. Вот и сейчас притянули, наверное. Год назад поженились. В Дорсете. Решил съездить. Навязчиво, знаю, да и не стоит за прошлым гоняться, но все же. Узнать хотел, не соврала ли газета. Не соврала. Вы и впрямь были счастливы, уже без «объявить», а просто. Так сказать, бессрочно. И он тебя любит. Слепой бы заметил, не то что я. Смотрит на тебя, а сам аж светится, как гирлянда на Рождество. И взгляд такой.. будто не верит до сих пор. Я так не смотрел никогда. Старался лицо держать. Идиот. А ты еще больше расцвела. Под таким-то взглядом и неудивительно. И ожидание тебе к лицу, очень. Думал, заговорю с тобой, если увижу — но так и не решился. Не хочу быть лишним. Да и тебе переживать нельзя. Решил Серафину искать. Надеюсь, ее найти будет проще, чем тебя. Все же о президенте, пусть и бывшем, побольше пишут. Не знаю, каким ты меня помнишь. Но знаю, что помнишь. Видел скорпиона у тебя на воротничке платья. Не моего, просто брошь. Может, я слишком большое значение придаю, не знаю. И это — просто память о погибшем наставнике. Но если нет — ты только сына Персивалем не называй. Дурацкое имя. Впрочем, может у вас дочь родится. Надеюсь, что так, сам не знаю, почему. Ну, вот и все. Я обратный адрес не пишу, просто чистый конверт. Да и почта, — как же тут говорится? — маггловская, вот. Так что ты это письмо не прочтешь, но мне так проще. Будто я его отправил. Будь счастлива.Письмо
3 сентября 2017 г. в 00:42