Тору застонал в бог знает какой раз за день. Он только что перенёс операцию из-за чрезмерной нагрузки на голосовые связки. Оказывается, если орать слишком долго, то можно оказаться на операционном столе, поскольку на следующее утро вы проснётесь с адской болью в горле.
Тору усвоил урок достаточно болезненным путём.
Знаете это чувство, как будто тебе в глотку запихали чёртову тонну гвоздей, камней, проволоки и прочей острой прелести?
Именно так он себя и чувствовал, проснувшись два дня назад.
Как раз за день до того самого ужасающего инцидента у них была очередная репетиция (которую правильнее было бы назвать «мучительными попытками прокатить за ебучего вокалиста»), когда Рёта, точнее, Кохама Рёта, гений нашего поколения, настоял на проведении небольшого соревнования, дабы выяснить, кто из них займет позицию вокалиста в недавно образованной группе.
В принципе, я сам должен был догадаться, чем это закончится.
Посмотрите, до чего теперь докатился Тору.
Лежит, прикованный к постели, и ничего не соображает от кайфа после анестезии.
Хорошенько поразмыслив над произошедшим, он пришел к выводу, что ему следовало бы поговорить со своим другом Рётой, и под «поговорить» имелась в виду
хорошая трёпка с парочкой подзатыльников и
дружеских затрещин.
Действительно, неплохая идея…
Он вздохнул, переводя взгляд на экран телефона. Яркий свет от экрана мобильника нещадно бил по полузакрытым глазам, даже несмотря на выставленную минимальную яркость, но он проигнорировал это, уставившись на фотографию.
Это фотография их группы. Несмотря на тот факт, что фотография была сделана всего лишь двухмегапиксельной камерой, Тору ясно видел, на какую кучку придурков они смахивают. Рёта стоит слишком близко к камере, высунув язык, как какой-то застенчивый нарик, Ю позирует перед камерой так, как будто он собрался сниматься для обложки журнала, в то время как Алекс-семпай просто улыбается как последний извращенец, без особых усилий выставляя напоказ свою бисёнистость.
Тору, в отличие от остальных, устроился в дальнем углу. Он так бы и остался стоять там, невидимый для камеры, если бы не Алекс, схвативший парня за ворот висевшей мешком футболки и насильно затащивший его в кадр.
Чёрт подери.
На фотографии он выглядел полумёртвым, нервничающим и стеснённым одновременно — был похож на динозавра, страдающего запором. Ну, эм… Возможно, он не создан для камер?
Когда они станут популярны, он никогда не будет участвовать в интервью или позировать для камеры.
Решено.
Удовлетворённый собственными мыслями, он кивнул сам себе перед тем, как отложить телефон. Он уже почти лег, собираясь как следует отдохнуть, подумав, что чем быстрее он поправится, тем раньше он сможет вернуться к репетициям — когда дверь распахнулась настежь —
«КАКОГО ХУЯ?!»
— вот что бы он сказал, если б мог говорить, но поскольку он практически нем сейчас, то предпочел:
— А-ого-уя?!
Рёта.
Кто бы, блять, сомневался! Только Рёта может быть тем, кто бесцеремонно ворвётся в палату (без стука и разрешения), сжимая в руках новенькую бас-гитару и лыбясь, как дурак.
Имей Тору голос, первым делом он бы спросил:
— Ты, бля, в своём уме или что?! Часы посещений давно закончились, ты!
Но поскольку, опять-таки, он и слова сказать не мог, то лишь тупо уставился на своего друга. Безжизненный взгляд припухших глаз выражал лишь немой вопрос: «КАКОГО ХУЯ ТЫ ТУТ ЗАБЫЛ, ТЫ!..»
— Смотри, Тору-нии! — Тору пришлось отклониться назад, потому что Рёта практически сунул ему бас в лицо, едва не выколов глаз. — У меня теперь новая гитара! Смотри!
На что и как я должен тут смотреть, если ты тычешь ей мне в лицо, идиот?!
Тору издал слабый протестующий звук и отпихнул гитару от себя, прежде чем хорошенько её рассмотреть. Она определённо выглядела совсем новенькой. Бренд тоже был хорош, но всё равно не круче прошлого — того, что Рёта использовал ранее.
Рёта не то чтобы сильно был заинтересован в игре на бас-гитаре, он больше специализировался на кувырках в воздухе, эффектных приземлениях и танцах под хип-хоп, так что, когда Тору разбудил его неделей ранее и сообщил о желании создать группу, Рёта уставился на него как баран на новые ворота.
В конце концов наивный и неспособный отказать Рёта согласился присоединиться к его группе.
В любом случае, Рёта бас-гитару ни разу в глаза не видел, так что Тору одолжил ему свою. У него самого были две: Les Paul Standard Black и ещё одна, постарше. На самом деле он рад был
подкупить друга помочь другу найти свое призвание в игре на бас-гитаре. Рёта недавно послушал альбом Red Hot Chilli Peppers, который, согласно его словам, «пробудил внутри страсть к музыке» или что-то в этом роде.
На самом деле Тору больше поразил расширившийся словарный запас приятеля, но он предпочёл придержать сей комментарий при себе.
Он провёл рукой по грифу гитары, длинному и гладкому, поблескивающему даже под слабым больничным освещением.
Я завидую...
Он тоже не отказался бы от новой гитары. Было бы неплохо, правда? Но он вряд ли сможет приобрести её, будучи на втором году старшей школы.
Что также поднимает ещё один вопрос…
Каким это образом ты смог себе позволить эту роскошь?
Он поднял взгляд на подпрыгивающего на месте, совсем как гиперактивный ребенок, которому запретили двигаться с места, Рёту и вопросительно поднял брови.
Я надеюсь, он хотя бы достаточно умён, чтобы понять, что я спрашиваю…
В то же время Рёта оживился, заметив, что старший смотрит на него.
— Правда круто? Когда твоя мама сказала, что тебя госпитализировали, я сразу же поспешил сюда!..
Тору нахмурился: что-то он не припоминает, как вчера видел Рёту. Хотя учитывая то, что вчера он корчился от боли в это время, он действительно не мог с полной уверенностью сказать, приходил ли его друг.
— …Но потом я увидел тот магазин и совсем забыл, куда шёл…
Я так и знал! Я ничего не помню, потому что он, блять, вообще не пришёл навестить меня!
— … и они там продают всякую крутотень! — Рёта продолжил болтать, не замечая сгущающихся над головой Тору воображаемых туч. — Потом я увидел этот бас и сразу решил купить его, он же охуенный! Правда, у меня не было с собой денег, так что я вернулся домой и попросил маму купить мне его! — Он застенчиво улыбнулся.
Тору неверяще покачал головой, не сумев подавить улыбку, появившуюся в уголке губ.
Твоя мама слишком тебя балует, идиот!
Он вернул гитару обратно Рёте, который уставился на неё с поистине детским трепетом, — Знаешь, она спросила меня, действительно ли это то, чем я хочу заниматься… — Рёта улыбнулся —
нет, не своей обычной дурацкой улыбочкой, а небольшой, мягкой и искренней улыбкой, что заставило его выглядеть ещё младше, — и я сказал «да». Я хочу эту бас-гитару, я хочу играть, я хочу создать ещё больше песен вместе с тобой и ребятами! — Рёта резко повернулся, чтоб посмотреть ему прямо в лицо. — Так что ты должен поспешить и выздороветь побыстрее, Тору-нии. Мы все тебя ждём,
все ждут! — Затем он закинул ремешок гитары себе на плечо и поспешил к выходу.
— Давай, до скорого! Мне нужно обратно в общежитие!
И на этой ноте Рёта удалился так же быстро, как и пришёл парой минут ранее.
…
…
Тору моргнул.
Неужели…
Неужели только что
Рёта его приободрил?..
…
Прежде чем он успел осознать происходящее, на его лице появилась удивлённая улыбка. Возможно, его товарищи по группе — его друзья — и вправду нечто. Они, вероятно, не блистают особым умом (в особенности Рёта), но они самые настоящие, самые искренние и удивительные люди, которых он когда-либо встречал.
Он ещё раз открыл телефон и уставился на их фотографию. Заметив свою ухмыляющуюся рожу в отражении, Тору мгновенно состроил каменное лицо.
Ему действительно повезло с ними…
И теперь…
Один остался.
Ему всего лишь нужно найти последнего. Он с надеждой перевёл взгляд в окно возле кровати: мягкий золотистый свет заходящего солнца прорывался сквозь тонкие шторы, оседая на одеяле, обхватившем его колени.
Осталось найти всего одного…
***
— Апчхи!
— Будь здоров, — одна из посетительниц хихикнула. Такахиро моргнул и шмыгнул носом, перед тем как поставить их заказы на столик. Как он же ненавидит всё то внимание, что он получает от девушек в последнее время. Он больше хочет поспешить обратно на кухню и помыть посуду, напевая себе под нос, чем обслуживать незнакомцев, которые всегда кидают на него странные, а иногда и
игривые взгляды.
Он внутренне передёрнулся от этих мыслей.
Он бросил быстрый взгляд на девушек, замечая, что они всё ещё хихикают и краснеют. Как они умудряются делать столько вещей одновременно, это просто выходит за рамки его понимания. Така тихо пробормотал слова благодарности, поклонившись, что заставило его кудряшки подпрыгнуть. Он уже собирался сбежать из цепкой хватки девушек, когда его накрыло волной вопросов:
— Сколько тебе лет?
— Хочешь пойти домой с сестрёнкой?
— Какого размера одежду ты носишь? — А затем она хихикнула писклявым голосом, который Така мог сравнить разве что со свиным визгом.
Я чёртов официант, а не автоответчик!
— Эй, эй, — девушка с симпатичной (или странной?) причёской схватила его за тонкое запястье, — мне кажется, я уже где-то видела тебя раньше. Тебя не показывали по телевизору? — Спросила она, и её безупречно изогнутые брови поднялись в изумлении.
Така мгновенно побледнел в ответ на её замечание. Она знает!
Она, чёрт возьми, в курсе… О господи… Она…
Спокойствие. Ага. Ему нужно успокоиться.
Действительно, Такахиро, успокойся, твою за ногу.
Ты же не хочешь снова быть уволенным, правда?
Да.
Глубокий вдох.
Да, чёрт побери.
Така собрал всю свою силу в кулак, натянув на лицо улыбку настолько искусственную, что его губы мгновенно заболели.
— Нет-нет-нет, быть такого не может — Ответил он посмеиваясь, ненавязчиво отцепляя чужую руку от собственного костлявого запястья, — это просто ваше воображение! В любом случае, — вставил он, как только одна из девушек открыла рот, чтобы что-то сказать, — желаете ли вы ещё что-либо заказать или…? На данный момент у нас на кухне нехватка персонала, так что лучше бы мне тащить туда свою задницу, — его полные губы украсила очаровательная улыбка, в то время как он нервно взглянул на дверь, ведущую на кухню ресторана.
Девушки на мгновение надулись, явно недовольные таким ответом.
— Нет, всё нормально, — сказала одна из них, перед тем как приторно ему улыбнуться, — Но можешь ли ты быть тем, кто принесет нам счет попозже? Мы дадим тебе хорошие чаевые, милашка~!
Така вежливо улыбнулся в ответ, прежде чем наконец — сука, наконец-то — удалиться, про себя решив больше никогда в жизни не обслуживать этих жутких девушек. НИКОГДА.
***
Такахиро кашлянул пару раз, перед тем как засопеть. Он надел маску для лица, чтобы сохранить как можно больше влаги. По большому счёту, зима в Токио не так уж и плоха, но мужчина из прогноза сказал, что эта зима будет намного холоднее предыдущих. На самом деле Така уже ощутил это на себе. Ему действительно стоило увеличить количество слоев одежды, что он носит, если он собирается пережить зиму, не подхватив простуду или ещё чего похуже — например, больное горло.
— Тебе стоит принимать лекарства, — он поднял глаза, чтобы посмотреть на своего товарища по группе, а точнее, гитариста, который был намного выше — к его раздражению — чем он сам, — пока не стало хуже.
— Я это и так знаю, — хрипло отозвался Така, засунув ледяные руки в карманы выцветших джинсов, — всё равно спасибо.
Они продолжили стоять там в тишине, наблюдая, как их барабанщик и клавишник покупают еду в круглосуточном магазинчике. Тело Таки было чувствительно к внезапному изменению температуры, поэтому он решил остаться снаружи и дождаться, пока они купят то, что хотели или чем они там страдают уже
ебанных десять минут.
— Как школа, кстати? — спросил гитарист как бы невзначай, отчаянно пытаясь поддержать нормальный разговор, — в каком ты там классе? Средняя школа?
Така послал ему злобный и крайне раздраженный взгляд.
Одна из вещей, которые он ненавидел в людях, это когда они притворяются, что им есть до него дело, хотя им было очевидно плевать.
Така сжал зубы и перевёл взгляд на проезжую часть:
— На самом деле в старшей школе. Вопреки всеобщему мнению, я уже на третьем году старшей школы, — он нахмурился, когда его собеседник фыркнул, — хотя я полный лох в учёбе. Вся эта физико-математическая херня взрывает мне мозг каждый чёртов раз.
— Тебе стоит серьёзней относиться к учебе, — сказал старший, встряхивая коробку с сигаретами и пытаясь достать одну.
— Зачем? Вряд ли мне понадобится алгебра и эти штучки про векторное расстояние, когда я буду петь, правда?
Мужчина кинул на него неодобрительный взгляд, который вывел Таку из себя, перед тем как отвернуться зажечь сигарету. Он выдул облако дыма, прежде чем оглянуться на Таку. — Знаешь, наши концерты не будут длиться вечно.
Така усмехнулся, благодаря тысячи богов на небесах, когда двое наконец вышли из магазина, — Ага.
Он знает.
Я знаю.
