Университет Горной Альдоны

      Третье общежитие, в котором жил Гриффин, отличалось от пятого. По площади примерно такое же, только пятиэтажное. Так же по пять комнат, но на три жилых этажа. Столовая была больше и занимала весь первый, а комнаты для развлечений и самоподготовки — второй.       Гриффин, в отличие от Никс, не поленился зайти в библиотеку и одолжил ей пару книг. Плотно позанимавшись, они договорились встретиться завтра, только немного позже, и уже закончить доклад. Работа шла быстро, ребята отлично нашли общий язык. Никс подумала, что еще не встречала никого, с кем можно было бы так легко работать сообща.       Вернувшись в своё общежитие, Никс пообедала и села изучать литературу для доклада. К восьми вечера она наконец закрыла свой ноутбуки убрала все книги на полку. Соседка её сидела на кровати и листала учебник по математическому анализу. На вечеринку она, судя по всему, и не собиралась.       — Ты идешь на посвящение? — спросила Никс. Перспектива вернуться посреди ночи в комнату, где уже вовсю храпит Гейл, её не особо воодушевляла.       — Нет, я, пожалуй, лучше поразбираю свойства пределов, — озабоченно ответила Трейни.       — Что там разбирать? Это школьная программа.       — Не знаю, чем занимаются у вас на факультете, а мне недостаточно просто помнить школьную программу.       Гейл поступила на технический факультет на кафедру машиностроения. Она действительно много занималась, и это радовало, так как им не приходилось лишний раз общаться. Но сейчас Никс немного пожалела, что её соседка не заядлая тусовщица. Так была бы небольшая вероятность, что Гейл напьется и уснет где-нибудь на диване в комнате с игровой приставкой.       В столовой уже собралось достаточно народу, больше двадцати человек, но несколько старшекурсников были явно из другого общежития. Все громко между собой переговаривались, смеялись и уже держали в руках стаканы с напитками. Судя по всему, не ограничились только «цветными коктейлями», как в прошлом году.       — Привет, — послышался из-за спины знакомый голос. — Думал, ты не любишь такие тусовки. Всегда такая скромная ходишь, одна.       Никс обернулась и увидела за собой Джона Клейна. Они, бывало, пересекались в общежитии, но после автобуса не общались. Парень был достаточно приятен ей, но общения она всё же избегала, так как Джон постоянно находился в компании Клэр.       — Как первая учебная неделя? — спросил он. — Мы с тобой толком и не разговаривали с заселения. — В его глазах читалось сожаление.       — Неплохо, уже задали доклад по праву, — ответила Никс как можно дружелюбнее. В школе она мало с кем общалась и на попытки сверстников — да и не только — с ней заговорить отвечала грубо, скорчив недовольную рожу. Но сейчас Никс решила поменять свою жизнь да и манеру общения с людьми в целом, и Джон был тем человеком, с которого можно начать эти перемены.       — Уже задания?! — воскликнул он. — Хотел бы я, что бы их вообще не задавали. Вы ведь еще не изучили достаточно материала?       — Это небольшой вводный доклад, чтобы ознакомиться с тем, что нам предстоит изучить. Теоремы разбирать нам точно не задавали, — пояснила Никс, сразу подумав о Гейл, которая вовсю уже что-то решает.       Наконец кто-то громко свистнул, потребовав тишины и внимания. Все моментально замолкли.       — Дорогие первокурсники нашего общежития, — сказала высокая симпатичная блондинка, одетая в тёмно-фиолетовое платье, идеально сидящее на ней. — Мы рады, что вы, в большинстве своем, всё-таки пришли на эту вечеринку. Это прежде всего ваш праздник, ваше посвящение в студенты. А теперь давайте все сядем в круг и познакомимся поближе, ведь теперь ближайший год мы будем жить одной дружной семьей.       Все мигом подчинились и сели на расставленные по кругу стулья. Несколько стульев остались свободными в надежде, что кто-нибудь ещё надумает прийти.       — Меня зовут Розетта Уокер, — начала девушка, смахнув за плечи белокурые волосы. — Мне двадцать четыре года, я учусь на втором курсе магистратуры на кафедре политики и госслужбы факультета бизнеса и коммуникаций. Специальность — связь с общественностью.       Все зааплодировали ей. Скорее всего, она местный авторитет, потому что Никс не раз замечала: когда Розетта заходит в женскую умывалку, девушки начинают льстиво улыбаться и интересоваться её делами.       — На данный момент я являюсь старостой нашего общежития, но поскольку в этом году заканчиваю университет, по уставу я должна назначить своего приемника. Сегодня мы посвящаем не только первокурсников, но и нового старосту, имя которого я назову позже. А теперь продолжаем знакомиться.       Все опять захлопали. Когда шум стих, слово взял сидящий рядом с Розеттой очень уверенный в себе парень.       — Я Риччард Граймс. Учусь в аспирантуре на связи с общественностью, живу в частном секторе, но все шесть лет учебы жил именно в этом общежитии. Собственно поэтому позволил себе прийти на ваше мероприятие.       Ричард уверенно закончил, взял Розетту за руку и улыбнулся. Всё это говорило о том, что они уже давно встречаются, и их парочка очень популярна этом общежитии. Вероятно, даже во всем университете.       Далее продолжили ещё два парня из аспирантуры, так же ранее проживавшие здесь, затем пошли непосредственно сами жители. Никс запомнила только Мелани и Мэлвина Пит — близнецы-одногруппники с её кафедры, только курсом старше; Джимми Новака, самого крупного парня из присутствующих; Эдди Мэта и Томми Дина с технического факультета, которые не присутствовали на посвящении в прошлом году (это сразу отметила Розетта). Остальные показались Никс ничем не примечательными.       Первокурсников оказалось всего шестеро. Четверо — Никс, Клэр, Лили и Джон — присутствовали на вечеринке. Не было Гейл и еще одного парня, Фрэнка Диллэйна, единственного в этом общежитии представителя гуманитарного факультета.       По ходу знакомства старшекурсники стали делиться с первокурсниками историями про университет и учебу. Как они уже успели понять, в документации названия факультетов имеют официальные сокращения. Это было сделано для того, чтобы вместо длинной записи «факультет информационных технологий» на какой-нибудь контрольной можно было написать просто «ФИТ».       Но среди студентов есть и свои неофициальные названия. Например, ребят с ФИТ называют айтишниками, а технический факультет – технарями. Оба этих факультета представляют собой обитель ботаников и задротов, самые яркие признаки которых — отсутствие личной жизни и, как ни странно, мужской пол. Дело в том, что преподаватели технического факультета откровенно предвзято относятся к женской половине студенческой массы и считают, что этот пол генетически не предрасположен к понимаю технических дисциплин. Хотя биологи с научного факультета с ними, конечно же, поспорили бы. Но что поделать — технари лучше разбираются в том, что могут, а точнее — не могут Х-хромосомы.       Факультет информационных технологий — относительно молодой факультет. Некогда он отпочковался от технического факультета и теперь часто, особенно на начальных стадиях обучения, своих студентов отправляет прямо в ядерную печь к женоизвергам. И это отчасти правильно, потому что любой уважающий себя айтишник, будь он системный администратор или даже аналитик, должен знать, как минимум, основы физики, схемотехнику и электронику. А если речь идет об аппаратных программистах и робототехниках — так они зависают у технарей, что, с одной стороны, круто, а с другой, может, и не очень.       Вся соль заключается в том, что девчата грезят о перспективах карьеры в крупной цифровой корпорации, листая наманикюренным пальчиком ленту в инстаграме через свой новенький iPhone. И если с теорией вероятности, которую у айтишников уже лет как двадцать преподает миссис Романова, они, может, еще более-менее в состоянии справиться, то вот доучиться до четвертого семестра, в котором заботливая русская преподавательница Е-балл (минимум) да поставит, им скорее всего не даст какой-нибудь дотошный профессор из технарей. А их там таких много. На технический факультет «наманикюреные пальчики» особо и не стремятся, а вот с информационных технологий вылетают, мама не горюй. Хорошо, есть факультет искусств. Если ты готов платить кругленькую сумму в семестр, тебе там будут очень рады. И бог с ним, что экзамены ты сдавал совсем не по их профилю. Как оказалось, в этом университете у всех свои причуды.       — Почему физика проходит именно на техническом факультете? — поинтересовалась Никс.— Физика ведь есть и на научном факультете.       На этот вопрос Мелани Пит звонко рассмеялась.       — Вы ничего не слышали про научный факультет? — сквозь смех выцедила она. Никс и Лили покачали головой. — Мы называем их учеными. Они те еще затворники. Да и профиль физики у ученых и технарей отличается. Нам ближе, конечно, физика с точки зрения ее законов и порядков, а они рассматривают ее со стороны исследований и новых открытий.       — Я слышала о том, что туда нельзя поступить, если у тебя нет целевого направления, — наконец вставила свою лепту Клэр.       — Несколько предприятий, которые выдают целевые для научного факультета, находятся около двадцати миль на юг, вы их проезжали, помните?       Клэр кивнула и перечислила эти предприятия. Не могла не похвастаться своей эрудицией.       — «Институт прикладной физики», «химико-кислотная лаборатория» и НИИ «медицинской генетики». Еще я знаю, что какая-то фармацевтическая компания в соседнем городе тоже выдает целевое направление.       браво, Клэр!       Очевидно, Мелани не выдержала общения с всезнайкой Клэр, и вежливо улыбнувшись, покинула их компанию, присоединившись к брату. Когда она ушла, Клэр повернулась к Никс и Лили и возмущенно взвизгнула:       — Вы слышали, что творится у технарей?! — в отличие от Никс, она не стеснялась сокращать названия факультетов. — Если на то пошло, то я выведу им теорему Котельникова прямо на их огромных лбах!       если на то пошло, то ты, Никс, рассчитаешь для Клэр частоту дискретизации записи теоремы на заданное количество лбов       Разговоры на тему учебы всё продолжались и продолжались до тех пор, пока по предложению Розетты все не встали и не приняли активное участие в разливе и раздаче напитков. Постепенно молодёжь стала распределяться по первому этажу, заиграла музыка, кто-то начал танцевать, кто-то предпочел уделить время знакомствам и общению.       Уже буквально через час атмосфера кардинально изменилась: студенты дружно общались между собой на различные темы, играли в настольные игры и различные конкурсы. Но были и те, кто предпочел продолжить разговоры об учёбе. В основном это были ребята с технического факультета и первокурсники, которым учеба в университете еще не приелась. Среди них, конечно же, были Никс и Клэр.       — Как бы то ни было, различать по половому признаку тех, кто может разбираться в математике и физике — это средневековье! — всё не унималась Клэр. Никс сидела молча и просто слушала её аргументы на этот счет. В целом, конечно, соглашалась.       — Думаю, ты сможешь их переубедить, — сказал Джон, смотря Клэр прямо в глаза и обаятельно улыбаясь. — Давайте выпьем за это!       Каждый потянулся за своим стаканом, сделал по глотку, и разговор продолжился. Клэр сидела, довольствуясь тем, что все только что выпили за неё. Никс в это время уже потягивала свой мартини. Напиваться она, конечно, не собиралась. Не здесь и не сейчас. И уж точно не за Клэр.       Вот и настало время рассказать о небольшой алкогольной зависимости Николы Стабборн. Возможно, это и не зависимость вовсе, но, во всяком случае, антидепрессантам она уж точно предпочитала алкоголь. Крепкий, не крепкий — неважно, всё что угодно. Только не смешивать. Травить себя, так максимально без экспериментов. А пристрастие у неё такое пошло от отца. Не то что бы он был алкоголиком, нет. Просто работа напряженная. Стрессы, недоразумения, сострадание. Судьей быть — не просто молотом махать, сидя в кожаном кресле. Очень много людей и ситуаций он прокручивает через свою голову, так что «судить судью» за пару стаканчиков виски перед сном не имеет смысла. Миссис Стабборн постоянно разъезжала по командировкам и так и не заметила, как её дочь стала сначала поглядывать на отца, а потом брать с него пример.       Учитывая, что у их девочки некогда наблюдались проблемы с психикой (ооо да, еще какие), они только радовались, что Никс справляется без лекарств. Мистер Стабборн то и дело дивился, когда приходил поздней ночью: дочь ходит спокойная, готовится ко сну, а потом крепко-крепко спит. В то время как он собирал последние дела со стола и складывал в сейф, пятнадцатилетняя Никс сидела возле его антикварного бара с книжкой в руках, потягивая то мартини, то чего покрепче, а чего покрепче было в гораздо большем ассортименте.       Крепкие объятия и подобные милости были в семье Стабборн диковинными, так что никто из родителей особо не замечал подобного рода шалостей. Её рано стали считать взрослой и ответственной за свои действия. Обнюхивать и шарить по вещам в поисках сигарет, как делают некоторые родители, они никогда не думали, а за праздничным столом никто не запрещал Никс выпить бокальчик красного сухого.       Вернемся к вечеринке.       Для Никс, безусловно, последняя неделя была полнейшим стрессом, как и для всех людей, кто когда-либо поступал в университет. Но для того, чтобы расслабиться, здесь явно неподходящая атмосфера. Она всё ещё размышляла о своём соседстве с Гейл и о том, как от неё избавиться, даже появилась одна мысль, которой она решила заняться на следующей неделе. Но сейчас Никс больше всего раздражала вечно выступающая на публику со своим эгоцентричным мнением Клэр. Она все перемалывала эту тему о преподавателях технического факультета и всего прочего, о чем они недавно говорили.       — Просто признайся, Клейн, — первое, что Никс услышала от Клэр, немного отойдя от своих мыслей. — Я умнее всех вместе взятых в этой комнате!       что за хрень?       Это было громкое заявление. Громкое даже для Никс, которая так же считала себя ну очень умной. Возможно, кто-то воспринял это как шутку, кто-то серьезно в это верит, но не Никс. Дело скорее даже не в вере, пусть Клэр хоть молодой Эйнштейн, но заявлять об этом вот так, беспочвенно? Что Никс не могла терпеть, так это необоснованные суждения.       Так делали твои глупцы-одноклассники, когда подгоняли решение примеров по математике под ответ в конце задачника. Ты ненавидела их за это, потому что им ставили столько же баллов, сколько тебе. Несправедливо!        Подобного рода заявления она воспринимала только перед мероприятиями соревновательного характера, но это был не тот случай. Она уже подумала высказаться по этому поводу, но её опередил Джон.       — Проблем с самооценкой у тебя нет, Клэр, — прокомментировал парень и, улыбаясь, дополнил. — С этим не поспоришь.       что за черт? как можно быть таким бесхребетным?       Об отношениях с парнями, симпатиях и тем более флирте она ничего не читала, на собственном опыте не испытывала, и конечно же о том, что Джон просто выражает симпатию к Клэр, Никс и не думала, поэтому восприняла это как бесхребетность и несостоятельность парня высказать свое мнение. И еще миллион раз покарала себя за то, что тот показался ей симпатичным.       — Серьезно? — вставила она наконец.       Джон вопросительно на посмотрел на Никс, а Клэр и вовсе не обратила на неё внимания, потому что всё ещё вещала на своей волне.       — Если кто-то и способен сломать систему, так это…       — То, что ты треплешь на каждом шагу, что ты такая умная, еще ничего не доказывает! — Никс резко встала, залпом выпила свой мартини и развернулась, чтобы уйти из этой идиотской компании.       Клэр, конечно, не ожидала услышать в свой адрес подобное.       — А ты ходишь, строишь из себя всю такую правильную, а у самой лицо, как будто тебя сейчас стошнит! — не растерялась и выпалила вдогонку Клэр. Кажется, она долго держала эти слова в себе, а теперь выпал отличный шанс их высказать.       У Никс возникло дикое желание врезать Клэр, но ситуация показалась ей даже забавной. Они все это время в тайне ненавидели друг друга, а теперь хватило небольшой искры, что бы между ними разгорелся подобный конфликт. Никс развернулась и просто кинула в Клэр свой пустой стакан. Благо, он был пластмассовый. Но хватило и этого. Клэр спрыгнула с барного стула и вцепилась в волосы всё еще улыбающейся от своей шалости Никс. Улыбка не сошла даже тогда, когда Клэр ударила её головой об стол.       В подобных инцидентах Никс не учувствовала давно. Хотя часто хотелось заехать кому-нибудь стаканом по лицу, всегда останавливал страх — что подумают родители.       сейчас ничего не мешает       Не успела Никс опомниться от удара, как их быстро разняли и отправили по комнатам. Розетта, которая уже давно покинула вечеринку, спустилась в пижамном халатике и встретила девушек на лестничной площадке.       — Здесь это не первая и не последняя подобная ситуация, — прокомментировала она. — Раньше, я сразу передавала списки нарушителей в деканат, но в первый и последний раз я закрою на это глаза и ничего не скажу новому старосте. А его я все-таки рекомендую не испытывать.       Одногруппницы недовольно посмотрели друг на друга, потом на Розетту и наконец разошлись по комнатам. Гейл уже спала, но о ней Никс даже и не думала. Все мысли были посвящены теперь Клэриан Монтэ.