Про "гика" и "учёную"

Санс читать не любит. Не любит вставать с насиженного места, тянуться к полке, или к компьютеру, открывать обложки, или ссылки в интернете, перелистывать страницы, как книжные, так и электронные. Он считает, что это занимает слишком много времени — а у него есть дела поважнее, а именно: поваляться вплоть до скончания вечности (после смерти скелет наверняка завещает, чтоб его прах развеяли именно над этим диваном), попить просроченного, не выброшенного по старой памяти и лени кетчупа, тем более, Папс скоро принесёт новый и краем глазницы посмотреть телевизор. Санс искренне уверен, что для него даже простое поднятие с дивана — подвиг, заслуживающий, как минимум, памятника из слоновой кости. А если же он каким-нибудь образом и встанет, то наверняка отправится в «Гриллбиз», где опять будет просиживать тазом время. Но если дома он просто спит, то в баре — травит несмешные шутки, сидит, опять-таки, на кресле и мешает кетчуп с водкой, или ещё каким-нибудь алкогольным напитком. Какое уж тут чтение! Хорошая ситуация для нового стендапа — удивительно, но предыдущий раз (первый вообще у Санса, кстати, был по пьяни) оказывается на редкость удачным, а по истечении того дня Альфис вообще помогает починить скелету ту машину и вернуть давно пропавшего… Скелет невольно дёргается, с опаской смотрит на дверь бара. Да, после возвращения из пустоты папаша становится чересчур активным: ещё не нья-ха-хакает, но уже готов орать на Санса за неубранный носок… Сразу видно: каков отец, таков и сын, а Санс, видимо, выведен из кости. Но самое главное отличие — отец хочет привить старшему (на самом деле уже нет, но «среднему» звучит не очень) скелету любовь к чтению. Нет, ещё в Подземелье скелет ещё как-то книгами увлекается: может почитать учебник по квантовой физике, затем переключится на сборник анекдотов, затем снова погрузится в сложнейшие даже для самого Санса формулы… И вновь начать смеяться над окостинительными шутками. Книги чередуются, накладываются друг на друга (скелету уже тогда «влом» поставить их обратно на полку), из-за чего образуется неподъёмная, но маленькая стопка — книги слишком маленькие, однако их количество окупает небольшой размер. Кончается всё тем, что Папайрус с трудом, пыхтя и ругая Санса за на чём свет стоит, но убирает книги на столик. Правда, скорее всего, его доброта объясняется тем, что он всего лишь тренировался весьма нелепым образом, но старшему лень выяснять. На этом его ярчайшие воспоминания с книгами (по крайней мере после того, как он увольняется из отцовской конторы) и заканчиваются, а вновь связывать времяпрепровождение с чтением… Лень, опять-таки. Это и собирается сообщить скелет докучливому сыну того известного комика, имя которого Санс всё равно забывает, точно так же, как и его «дитя». Маленький пернатый чудик каким-то чудом издаёт свой собственный сборник анекдотов, и хочет спросить мнение скелета — всё-таки монстру, когда-то написавшему собственную книгу подобного жанра, можно доверять. Правда, на самом деле он никогда ничего не издаёт — все шутки ещё в Подземелье записывает брат Альфис. И не лень же ему возиться! — Сорян, парень, — только и произносит Санс, не решаясь произнести вслух тираду. — Боюсь, я отошёл от перьевого написания. Да и чтения тоже. Не в моём вкусе, тем более у скелетов нет языка. Последняя фраза тонет в волне смеха, в то время как Сноудрейк (всё же скелет чудом его вспоминает), издавая пару натужных смешков, неловко удаляется, мгновенно выскальзывая из бара. Сейчас по всем законам морали, природы, чего-то там ещё, скелету должно стать стыдно. — Гриллби говорит, что ты обидел этого ребёнка, — наконец говорит птиц, сидевший на своём «законном» месте: как раз напротив бармена. Санс молчит, вновь выпивая кетчуп. Ну, а что — он же не подсовывает шедевры собственного сочинения всем кому не лень (хороший каламбур; в следующий раз он обязательно его расскажет). Хотя, главная причина заключается лишь в том, что скелету просто нечего поведать миру… Ну или просто своей многоуважаемой публике — благо, они довольствуются лишь шутками, а большего им и не надо, так что Сансу вовсе необязательно становится настоящим комиком. Да даже Альфис пребывает в восторге — а для неё, если по секрету, Санс старается выкладываться на все сто процентов… Если только девяносто девять из них не поглощает лень, а такое происходит практически всегда. Скелет вновь выпивает кетчуп, обдумывая следующую шутку. Интересно, сколько всего помещается в эту бутылку? Уже второй день и всё никак не кончается — магия расширения, осталось только найти поблагодарить того чувака, который проявляет такую заботу о скелете. Если Сансу не будет лень, конечно. Надо будет придумать каламбур на эту тему, а потом и не забыть его озвучить. Жаль только, что скелету влом его записать… Скелета выводит из ступора тихий скрип дверей. Несомненно, это Альфис — только она старается не издавать практически никаких звуков при каком-либо телодвижении. Работает защитный рефлекс, после всего того дерьма, что валится на неё в Подземелье, уже бывшая учёная старается не сильно выделяться на фоне остальных. Получается, надо сказать, не очень — с её-то габаритами и необычным для этих мест внешним видом. Но сейчас, в баре, на неё никто кроме Санса не обращает внимания. — Здаров, — бросает он, отодвигая специально забронированный лично для неё стул. — Опять что-то случилось? — Р-рада т-тебя вид-деть, С-санс, — тихо здоровается та, не поднимая взгляда. Разумеется, темп ходьбы она не сбавляет, спеша как можно скорее пройти к своему месту. — Опять что-то случилось? Смерть персонажа, поломка компа, а ты не успела сохраниться, или ещё какая-то ерунда, до которой мне не должно быть дела? Он лукавит: на самом деле, с некоторых пор его крайне интересует деятельность Альфис — как творческая, так и не очень, типа просмотра того или иного аниме. С чем это связано, он не знает, скорее всего, подобное начинает в нём проявляться после того, как ящерка разукрашивает его кабинет, превращая комнату во что-то странное, но по-своему красивое, заставленное фигурками, журналами и дисками. Аж вспоминать смешно. А когда он смотрит её рисунки… Вот что значит полное погружение в любимое хобби. — Х-хуже… — Опускает голову ниже Альфис. — У м-меня… Н-нет вд-дохновения! Скелет с преспокойной душой молча пожимает плечами, не переставая расслабленно улыбаться. Он не верит во всю эту чушь с «музами», то есть девушками с крыльями и лирами, «вдохновением» и так далее. Хотя, Санс берётся за работу над той машиной отчасти благодаря Альфис… Но она, по крайней мере, существо материальное, и спонтанно к скелету не приходит. Ящерка не муза. Монстр. Весьма привлекательный, кстати, но всё же. — И ты серьёзно думаешь, что бар поможет твоей «музе» появиться? — Зд-десь аур-ра хор-рош-шая, — уклоняется от ответа Альфис. — Н-н-на тв-вор-рчеств-во н-настр-раив-вает… Гриллби, всё это время из-под очков следящий за странной парочкой, хмыкает. У птицы аналогичная реакция. — Гриллби говорит, что… — Да, мы поняли, — прерывает его скелет. — Альфис, продолжай. Гриллбз, принеси ей что-нибудь… Оплачу сам. Бармен послушно, но медленно удаляется, птиц сверлит Санса недовольным взглядом. Ящерка немного молчит, смотрит во все стороны, словно отыскивая что-то взглядом. — Так что случилось? — Наконец спрашивает скелет. — Т… Теб-бе эт-то в-вряд л-ли понр-равится… Так, а вот это уже интересно. Санс вообще существо довольно толстокожее, и как-либо задеть его довольно трудно. Человек во время геноцида уже пробует… И все его попытки кончаются тем, что скелет просто протыкает его костьми, всё также не меняя выражение черепа. Всё равно всё будет сброшено — чему тогда печалиться, как говорит тот оранжевый монстр из Сноудина? — Можно подумать, это действительно что-то страшное. Вроде магических языков и прочих непотребств. Последствия пути геноцида он не упоминает — это только его ума дело. Кто-то рядом хихикает. — Н-н-не сов-всем… Я… — Она нервно сглатывает. — Я р-реш-шила… нап-пис-сать… ф-фанф-фик… п-про т-тебя… О-па. И что? Насколько Сансу известно, Альфис подобным раньше занимается, только про себя и Андайн. В те дни девушки ещё встречаются, а Санс не хочет влезать в их чистые со всех сторон отношения. А фанфики, написанные с участием той рыбёшки в качестве персонажа — всего лишь демонстрация искренней привязанности. Сейчас у Андайн другой партнёр, а значит, последующие фанфики Альфис лишаются своего главного действующего лица. По крайней мере, до этого дня. — Я был бы не прочь прочитать, — пожимает плечами скелет. — Даже несмотря на то, что там может быть язык без костей. — Ох! — Вскрикивает Альфис от неожиданности. — Н-но… но он-н д-дома и… — Лады, — легко соглашается Санс. — Значит, мне не суждено ознакомиться с плодами твоего творчества… А жаль, я слышал, что у твоих фанфиков был выстроен хороший скелет сюжета. Из толпы вновь раздаются слабые смешки — должно быть, подобный юмор для аудитории Санса слишком сложен. Не ему судить, правда, сам за всю жизнь он не прочитывает никакой художественной литературы. Но никогда не поздно наверстать упущенное, как отец, так ведь? — Н-ну… Ес-сли хоч-чешь… Я… Я м-могла б-бы… П-показ-зать св-вои фан-нфики т… тебе? Ящерка, пытаясь скрыть смущение, опускает голову ещё ниже. Конечно, ведь до этого момента о её творчестве знает лишь она сама, любопытный братец… и все пользователи Монстронета, читающие фанфики. Спасибо Грину, пожалуй, единственному монстру, имеющий полный доступ к дому сестры. Немного свободного времени, ключ от двери, и готово. Об этом Санс узнаёт, кстати, из уст самой Альфис — когда она в очередной раз жалуется на то, что кто-то в очередной раз взламывает ей «ноут». — Я был бы не прочь. Вместо ответа ящерка бешено распахивает глаза — так, словно на неё снисходит озарение в лице того самого вдохновения. Однако, странно, что оно приходит к ней только сейчас… Должно быть, так на неё влияет общение с героем этого самого фанфика вживую… ну или на неё действительно так хорошо действует «аура» бара. — И-изв-вини, С-санс, н-но мн-не п-пора! — Бросает ящерка, вскакивая с места, и чуть ли не бегом отправляясь на выход. Кто-то сзади громко хмыкает, изо всех сил стремясь обратить на себя внимание скелета после того, как Альфис удаляется. — Опять ты… — Вздыхает скелет. Разумеется… Грин вновь выходит из тени. С некоторых пор его тянет в этот бар. Нет, конечно, он появляется здесь ещё и в Сноудине, но сейчас его походы в «Гриллбз» происходят всё чаще. Что ему вообще надо? — Ну, а кто ж ещё должен следить за собственной сестрой, м? — Отвечает на висящий в воздухе вопрос зелёный ящер, шаловливо сверкнув непрозрачными очками. — К чему ты это всё? — Спрашивает скелет, искренне не понимая, что происходит. — Сестре нужны новые каламбуры, — с невозмутимым видом отвечает Грин. — И, хоть ты их и поставляешь с завидной регулярностью, Альфис может их забывать. Поэтому я здесь. — Опять хочешь издать книгу с моими шутками за свой счёт? — Изумлённо спрашивает скелет. Да, видимо это один из тех редких таймлайнов, где он должен познать на собственной шкуре всю странность семейки Альфис, пусть у неё среди кровных родственников только этот ящер — его чудаковатости хватит на десятерых минимум. — Не-а, всего лишь напомнить сестричке о том, что ты не только объект воздыхания, но ещё и неплохой шутник, — улыбается Грин, пряча исписанный лист и ручку, всё это время лежавшие на самом видном месте. — Думаю, что пора отойти и мне. Альфис наверняка уже забыла все сказанные тобой шутки… Он встаёт со стула, кладёт четыре монеты («За меня и за ту жёлтую») и уходит, гордо выпрямляя спину. Что-то подсказывает Сансу, что с помощью этого ящера фанфик напишется в два раза быстрее, а количество каламбуров в нём возрастёт примерно раза в три. В принципе, это хорошо — раз уж Альфис берётся за описание скелета, то шуток должно быть как можно больше. Иначе не получится никакой детальной передачи характера: изобразит его каким-нибудь ловеласом, или монстра с разбитым (но несуществующим) сердцем и скрывающий свои чувства под маской шута… Но скелет чувствует, как по костям разливается тепло, исходящее от души. — Должно быть, я слишком много выпил… — Говорит Санс, немного опуская череп. — Гриллби, ещё кетчупа, пожалуйста. Надо бы скоротать вечер в ожидании фанфиков Альфис — бутылка любимой приправы будет в самый раз. Даже если рассказы ящерки окажутся полным «фуфлом», можно будет с уверенностью сказать, что вечер проведён не зря. Тем более скелету эти фики наверняка придутся по вкусу. Следующий день Санс встречает в «Гриллбиз». Неожиданно, но он приходит сюда даже чуть раньше, решив поднять таз на пять минут раньше. Великое достижение, достойное аж пяти памятников — но на этот раз повод действительно особенный. Скелет опаздывать не любит, конечно, ради таких случаев есть телепортация… Но ему лень использовать эту способность. Однако, никто не замечает, что скелет приходит пораньше, но ему, в общем-то, плевать. У него есть дело, а вот развлечь толпу людей и монстров, идущих на огонёк бара он и так успеет. — Гриллбз говорит, что ты рано пришёл, — говорит птиц вместо приветствия. — Что-то случилось? — Альфис, — бурчит скелет, понимая, что рассказывать о своих планах он не хочет. Этот монстр ему не друг, а всего лишь собутыльник. Для кого-то как брат родной, а для Санса — лишь не самый приятный знакомый, изредка появляющийся в поле зрения и так же быстро исчезающий. Нет, монстр он сам по себе не плохой, но уж больно назойливый со своим «Гриллби говорит…». Альфис не такая — она будет сидеть тихо, как мышь до тех пор, пока на неё не обратят внимания. От мыслей его отвлекают тихие, неуверенные шаги. — Привет, Альфис. — Прикрывает Санс глазницы, неловко поворачиваясь на стуле. — Ну, как там твои фанфики? Ящерка молча кладёт бумаги на стол, плюхается рядом, опускает взгляд в пол. — Успокойся, всё норм. Твои фанфики хорошие… Тем более мне не лень их читать, а это уже говорит об очень многом. И даже если мне не зайдёт… Что ж, я не тот монстр, способный судить скелет истории. Альфис смеётся, немного поднимая полный искреннего благоговения взгляд. — У т-тебя х-хорошие ш-шутки, С-санс. Т-ты в-ведь н-не об-бидишься, ес-сли уз-знаешь, чт-то я-я исп-польз-зов-вала нек-котор-рые из н-них в св-воих работах? Альфис задаёт вопрос так, словно она точно знает, что получит на него положительный ответ. Скелет расслабленно пожимает плечами, чувствуя, что чтиво Альфис будет далеко не самым плохим. И что-то глубоко внутри ему подсказывает, что ящерка пишет свои рассказы сама, без помощи братца. По крайней мере, это заметно в первых строчках — лёгкий для понимания язык, довольно живые персонажи… И романтика на переднем плане, начинающаяся со страницы эдак с десятой. — Здесь же нет никаких намёков, да? — Н-нет… — Смущённо говорит Альфис. — Будем считать это положительным ответом, — хмыкает Санс, продолжая чтение.