Я - Гепард

Как ни стараются некоторые оптимисты сохранить нетронутыми отдельные фрагменты дикой природы, где еще "не ступала нога человека", все же людская цивилизация тесно переплетается с животным миром, проникает в него и так или иначе видоизменяет. Куда бы мы с Асвой ни пошли, нам часто встречались дороги, проторенные автомобилями. В живописных местах были разбиты палаточные городки, и если я спокойно шагал между палаток, позволяя фотографировать себя, то подруга шла далеко в обход, чтобы не встречаться с людьми. Из солидарности я шел за ней. Нередко над нами пролетал патрульный самолет или аэротакси. Должно быть, Асва и раньше побаивалась всей этой ревущей техники, а теперь она просто смазывала пятки, едва заслышав шум пропеллера. Если самолет заставал нас за едой, Асве стоило неимоверных усилий оставаться на месте, и то лишь потому, что я сохранял спокойствие, провожая железную птицу долгим взглядом. В эти минуты подруга, дрожа как в лихорадке, прижималась ко мне, забывая про мясо. Я мурлыкал, лизал ее нос. И подобная картина повторялась от случая к случаю, все более усугубляясь. Надо было срочно что-то предпринимать - у любимой развивалась паранойя. Мы лежали на термитнике, укрытые ночной тенью. Глухо ухнула сова, улетая на охоту. "Блурри, Асва "психует" от каждого мотора, и сама она не понимает, что непосредственно самолеты не виноваты в гибели ее котят. У нее выработался рефлекс: "звук мотора - смертельная опасность - немедленно бежать". Из этой последовательности выпали слоны, которые и… - я не закончил: перед глазами вновь появилась страшная сцена. - Я вот до сих пор не забыл, спустя две недели, что тогда говорить о ней - она ходила там, искала, видела кровавые следы. Теперь этот рефлекс работает против Асвы. Я успокаиваю ее, как могу, но характер у нее портится день ото дня. Она уже стала сама не своя - задерганная, нервная. Если пустить все на самотек - авось пройдет - я не знаю, чем это может кончиться. Это может кончиться - буквально. А жизнь только началась. Я не хочу терять Асву, Блурри. Должен быть способ вывести ее из этого стресса, иначе ее личность необратимо изменится до неузнаваемости. Ведь вчера мы видели других гепардов - они сидели на крышах машин! Что ты можешь посов"… Асве снилось плохое. Зарычав, она дернулась, явно вырываясь от кого-то во сне, и задней лапой пихнула меня в бок так, что я скатился с двухметрового термитника. Лежа у подножия, я чувствовал, как слезы прокладывают влажные дорожки - точно по черным полосам. Одна затекла в уголок пасти, я почувствовал ее горько-соленый вкус. Моргнув, поднял глаза. Длинная Асвина лапа свесилась с края. Я не ушибся, но было больно… Блурри поднялся по стенке на уровень моего носа и махнул хвостом, привлекая внимание. Голубой пламень, пылающий в его узких глазах, перемежался с крохотными синими искорками. Это означало, что кибердракон настроен решительно. Цвет глаз отражал его эмоциональное состояние: в покое они были небесно-голубыми, в ярости - иссиня-черными. - Я понимаю твои чувства, гепард. - тихо сказал он. "Что ты хочешь сделать?" - Рефлекс, искажающий ее мировосприятие - защитный механизм, который работает постоянно, не давая ей передышки. Ты заметил - Асва даже ночью убегает, хотя лучше было бы притаиться в траве. Но механизм этот - следствие. Причина - в памяти. Вспомни, что видел ты… Необходимо устранить причину - память о том кошмаре. Тогда следствие исчезнет само. Ты готов рискнуть психическим здоровьем Асвы? "Память? И что в худшем?" Блурри пристально смотрел в мои расширившиеся зрачки: - Самый мощный и совершенный компьютер без программного обеспечения - никчемное "железо". То же самое может произойти с Асвой. От нее останется пустая физическая оболочка. Тело, в котором нет ни разума, ни инстинктов. Хуже растения - живой труп. В этом случае у тебя не будет иного выбора, кроме как оставить Асву и уйти. Или прежде добить ее, чтобы сократить страдания - ведь она будет видеть, слышать, дышать, чувствовать, но не сможет ни действовать, ни реагировать, когда грифы станут раздирать шкуру. Что будет в случае удачи, мне говорить не нужно. Решай судьбу своей любимой. Оставлять, как есть, ты не хочешь - значит, все или ничего. Способ есть, риск тоже. Шанс 1 к 10. "1 к 10… Как это будет технически?" - Ты не забыл, что я могу читать твою память? Я проникну в подсознание Асвы, чтобы прочесть ее память всей жизни - от первых дней до текущего. Тогда я смогу ориентироваться. Потом - самое сложное. Я попытаюсь, не затрагивая ее сущности, стереть из памяти только один день - тот самый. Это невероятно трудно, друг мой, поверь мне. "Я считаю, надо стереть не один день, а все, что касается ее предыдущего выводка, начиная с тех пор, когда беременность стала ощущаться и до того адского дня. Чтобы у Асвы не возникали вопросы, куда делись котята, если она будет помнить, что точно родила их. А разве можно просто так забыть появление на свет своих родных детенышей?" - Ты прав. "Однако, если ты собираешься читать память Асвы от начала до конца, значит, узнаешь и проживешь всю ее жизнь, так же, как знаешь мою жизнь. Создай отдельный блок памяти - лучше всего будет записать все то, что узнаешь. Возможно, Асве нужна помощь не только в этом, настоящем деле. А взамен того, что сотрешь, попробуй записать ей, что я всегда был рядом. В этом случае жизнь Асвы продолжится как бы с того дня, когда мы встретились. Думаю, записать будет довольно просто - примерно так, как мы обмениваемся мыслеобразами. Кстати, почему ты разговариваешь со мной в голос?" - Ситуация психологически очень напряженная. Голосом, интонацией убедить легче, а мыслеобраз может вообще не пробиться в сознание. Ты знаешь: мне не чужды эмоции - та ярость, с которой мой отец громил логово Гэрзу… Я чувствую радость, печаль, веселье, грусть… Но я проявляю чувства, только когда нахожу их уместными. Как, например, во время гормональной атаки, я придал своему голосу оттенки беспокойства. Ты планировал Блурри-отца как боевого кибера, ориентируясь на его желание отомстить. А военной машине эмоции и чувства не нужны. Боевой робот не чувствует боли так, как ее понимают люди: он констатирует повреждения, степень их тяжести, и ведет себя в соответствии с заданием и программой самосохранения. В случае опасности я не испытываю агрессии, меня не может парализовать страхом - его не существует. Я отключаю эмоции как бесполезные. Я не подвластен им, но они подвластны мне. В этом мы с тобой сходны - ты тоже "отключал" эмоции и чувства во время битвы с тремя львицами. Итак, приступать к действию? "Не все эмоции. Тогда мои силы удесятерила ярость. Да, действуй, Блурри. Доверяю тебе жизнь своей подруги. Чтобы мне не беспокоиться, как там у тебя продвигается чтение, договоримся о "репортажном сообщении". Когда начнешь, сверни хвост в спираль, и по мере продвижения из прошлого Асвы в настоящее разворачивай спираль. Таким образом, я буду в курсе событий и не стану отвлекать тебя вопросами. Я так понимаю: операцию ты проводишь в три этапа - чтение, стирание, запись?" - В два: сначала чтение, стирание и запись проводятся одновременно. "Будешь сворачивать хвост два раза. Помощь нужна, например, держать ее?" - Заткни Асве уши наглухо. Охраняй нас. Чтобы ничто не беспокоило. "Задание принято. Выполняю. - доложил я на манер Блурри. - Успеха". Я осторожно ввел в Асвины уши шнуры и распер их кончики в стенки слуховых проходов. Затем отделил шнуры от образовавшихся пробочек. Вот так - затычки в ушки, и спи спокойно, подружка. Зачем юмор - в такой ситуации? Наверное, это из моих "защитных механизмов". Блурри переместился к голове Асвы, свернул хвост почти до спины, как обычно делают хамелеоны, и замер. Я заступил на бессменную ночную вахту. Дикий мир давно перестал быть диким в прямом смысле. Там, где люди бывали часто, животные привыкли к ним. Скворцы, ласточки строили свое жилье под крышей человеческого. Мартышки и даже некоторые павианы стали записными "домушниками", таская со столов и из окон лакомые кусочки. Забавы ради туристы часто оставляли окна открытыми во время обеда. Антилопы спокойно паслись среди машин, а за машинами, понимая свою выгоду, нередко прятались в засаде львы. Ночующих в палатках иногда тревожили бегемоты и слоны, не боявшиеся света ручного фонарика и криков, а побудкой туристам служило бурчание в слоновьих животах. Два мира - людей и животных - живут в тесном взаимодействии, приспосабливаясь к требованиям и причудам друг друга. Я уже думал, не будет ли мне просто скучно без всего, чем может развлечься человек? Человек может пойти на концерт, в кино, театр, посетить универмаг, выставку, галерею, кафе, бар, съесть что-нибудь по вкусу, опрокинуть стакан-другой, потрепаться с соседом ни о чем, погонять шары в бильярде, перекинуться в картишки. Может пойти в казино и проиграть, сколько позволят азарт и карман. Или выиграть при случае "лимон". Может "оттянуться" на дискотеке до гула в голове и ногах. Может снять девушку или зайти в заведение "виртуального секса". Может пойти в клуб таких, как он сам и пообщаться на интересующие темы. Может среди ночи залезть в Интернет и "чатиться", пока не начнет клевать носом клавиатуру. Может третий год строить города в "Цивилизации" или пытаться "замочить" пятую тысячу монстров в "Quake". Может нестись с бешеной скоростью на доске сноубординга по горным склонам. Или на мотоцикле карабкаться по кручам. Или… Или… Или… За многовековую эволюцию человечество изобрело тысячи развлечений. Наконец, если чел устал от них, он может лечь спать. А что может гепард?.. Почти ничего человеческого. Он не знает азарта карточных игр, когда на кону - состояние. Ему чуждо похмелье после обильных вчерашних возлияний - за невозможностью таковых. Радость от дорогой покупки ему незнакома. Он просто живет. У него совсем другая "шкала ценностей". И это говорит не о бедности духовного и эмоционального мира гепарда, а о перенасыщенности мира людей увлечениями и развлечениями. Я ничего не имею против того, чтобы "круто" наслаждаться жизнью, имея средства и возможности, но, по сути, человеку нужно не так уж и много. Быть сытым, в тепле, безопасности, и иметь уверенность в завтрашнем дне - это, так сказать, "прожиточный минимум". Важно также уметь наслаждаться каждой минутой жизни, каждым лучом света, каждым глотком воздуха - в чем особенно легко убедиться, посидев под водой минуты две. Прекрасные мгновения - они вечны, они всегда рядом. Надо только видеть их. Все остальное происходит от желания человека получить удовольствие от определенных ситуаций и действий, показать себя. Он хочет почувствовать себя крутым водилой - и приобретает машину, садится за руль. Хочет, чтобы в конкретном обществе его признали самым-самым - и учится, прилагает усилия, стремится. Человек может посвятить себя обществу, играть роли, носить маски, улыбаться и хмуриться по сценарию. В таком случае он перестает быть собой, его натура оказывается скрытой под многослойной луковицей условностей. Но, если характеру присуща гибкость, можно показывать себя людям такого, какого они хотят тебя видеть, а быть совсем другой личностью и получать радость от совсем других вещей. Можно быть на работе собранным, пунктуальным, исполнительным, а дома - рубахой-парнем, готовым хоть сейчас на край света за приключениями. Хотя многое мне теперь недоступно, я особо никогда и не желал этого. К выпивке я равнодушен, прекрасно могу обходиться без кино, музыки и картин. Видеоигры перестали иметь для меня значение с 20 лет, когда я увидел, что все они однобоки и повторяющиеся. Персональный компьютер никогда не был для меня игровым полем - я относился к нему исключительно как к рабочему месту. Машины я обожаю, да, но не считаю зазорным пройтись лишний километр. Значит, я начал жизнь гепарда без ущерба для своей "шкалы ценностей" и спокойно могу жить дальше, наслаждаясь любовью к Асве, общением с ней, с Природой. Просто надо оставить эти воспоминания о жизни среди людей, тогда они оставят меня. Забыть… …"Ты - человек в животном теле. Не забывай об этом, иначе можешь потерять свою человеческую суть". "А что, если мне хочется потерять себя в этом новом мире? Навсегда забыть, что я родился от человека? С тем, чтобы найти себя другого?"… Забыть… Мой друг Блурри - двойник, точная копия меня самого. Он абсолютно не похож на меня, но дело не в физическом различии. У Блурри копия моей памяти, а самое главное у любого существа - память. Эта копия послужит мне страховкой. Обвяжись страховочным тросом - и в омут с головой. Живи, как если ты живешь последний день. Запоминай каждое движение ветра, каждый лучик Солнца, мелькнувший в глазах, каждую шерстинку на хвосте подруги… Живи! …"- Ты можешь расстаться с этой фигуркой только при одном условии: когда появится твой двойник, абсолютно не похожий на тебя, созданный тобой же. Только ему - и никому иному - ты отдашь ее. Любимая не предаст тебя - и ты не предавай ее. - Мой двойник?.. - Тебе рано знать об этом. Всему свое время… И место… И судьба"… Абсолютно непохожий на меня… Блурри? Неу… "Сделано. - доложил Блурри, перейдя на ментальный способ общения. - Чтение памяти завершено. Все оказалось гораздо проще, чем я ожидал. Приступаю к поиску и перезаписи". Вторично свернув хвост, кибер замолк. Я снова погрузился в размышления, слушая мир вокруг. Асва пошевелилась, в ее движениях сквозило недовольство - должно быть, Блурри "ворочал" неприятными для нее воспоминаниями. Вот она тихонько захныкала спросонок. Я спрыгнул и, обойдя термитник, зашел с другой стороны. Моей длины хватало, чтобы, стоя на задних лапах, свободно положить передние на вершину покинутого строения белых муравьев. Асва опять застонала, я нежно лизнул ее нос кончиком языка. Резко дернувшись, Асва открыла глаза - они закатились, в темноте сверкали белки. Я отпрыгнул, испуганный ее жутким видом. Хвост Блурри разворачивался урывками, то быстрее, то медленнее. Посмотрев вокруг, - никого, - я лег в траву. Что мне было делать? Только охранять. Асва, вроде, притихла… В кроне акации скользнул силуэт совы, возвратившейся к своему гнезду. По земле неторопливо полз какой-то черный жучок. Я прижал его лапой. Жучок исчез. Обнюхал землю, лапу - пусто. Вскоре я расслышал тишайший шорох. Выбравшийся из-под земли жучок все так же неторопливо двигался в сторону, противоположную той, куда шел раньше. И удивится же он, придя к начальной точке странствия. "Тебе не следовало лизать Асвин нос. - перво-наперво высказал Блурри, прыгая в траву. - Этим проявлением своего сочувствия ты чуть не сорвал все дело. Я ведь просил: чтобы ничто не беспокоило". "Обошлось?" - с тревогой спросил я, вспомнив закатившиеся глаза подруги. "К счастью или несчастью - обошлось. Просто срочно пришлось задействовать лишние десять терабайт памяти. Перезапись завершена успешно, результаты увидим, когда Асва проснется. Можно обсудить интересные факты, которые я нашел в памяти твоей любимой кошки". - Блурри сел ко мне на лапу, но спиралью сворачиваться не стал. "Дракон мой, я тебе очень благодарен. - принимая благодарность, Блурри крепко уцепился за шкуру, чтобы удержаться на месте - я несколько раз от души прошелся языком по его телу. - Что ты раскопал в голове у Асвы?" "Таким образом ты можешь выражать свои чувства только мне и Асве, да еще, может быть, своим детям, когда они у тебя будут. Любому человеку ты запросто сдерешь всю кожу с лица. Так вот, факт первый: гепарды, которых мы видели вчера на машинах - взрослые дети Асвы от второго помета. Первый погиб, когда Асве было… - Блурри что-то подсчитал- …34 месяца. Период спаривания у самок наступает в 2,5 года. В первый раз детеныши обычно погибают, потому что у молодой самки нет опыта. Мы знаем, что дети живут с матерью полтора-два года, значит твоей подруге около пяти. Время я определяю приблизительно, по сменам светлого и темного времени суток - гепарды ведь не смотрят на часы. Средняя продолжительность жизни гепарда - лет 15. Тебя ожидает еще добрый десяток лет семейной жизни и пять пополнений в семье, если ты того пожелаешь. На первый раз Асва тебя уже уговорила. Кстати, будучи недавно в интернете, куда проникаю через спутниковую связь, я нашел факт номер два: гепарды трудно выживают не только потому, что их теснят гиены, львы и прочие. Главная причина в том, что гепарды бесплодны". Я удивленно фыркнул - ничего себе фактик. Блурри продолжал: "Самки не всегда приносят потомство, а у самцов очень низкое качество спермы - 70% спермиев в семенной жидкости дефектны, что ведет к рождению большого количества уродливых особей, не способных выжить. Сразу после выхода из сети я просканировал тебя, - Блурри кивнул на задний конец моего тела, - и ее. У тебя все в порядке, беспокоиться не о чем. Более подробные сведения даст микроскопический анализ твоей спермы - это уж как ты захочешь. Могу обрадовать - у Асвы процесс уже начался, в сентябре ожидай детей". От такого количества сведений интимного характера у меня голова пошла кругом. Воистину, Блурри знал обо мне все - и спокойно все мне рассказывал, не меняясь в "лице". Гладкая мордочка кибера, лишенная всякой мимики, тускло поблескивала в свете луны. "Спасибо, верю на слово, без дополнительных обследований. Ты знаешь, что я не люблю "дотошных натуралистов". Вернемся к "факту номер 1". Почему ты решил, что вчерашние гепарды - дети Асвы?" "Сначала я объясню тебе, как я воспринимаю память во время чтения. Поскольку ты рассматриваешь весь мир, события, а также себя словно через кибервидение, а психология, в бытность твою человеком и задолго до внедрения НанОрга, напоминала психологию киборга, твоя память подобна файловой системе компьютера, с немыслимым количеством перекрестных ссылок. Такой подход лично я нахожу очень удобным. В ночь, когда мы ночевали в столярной у Стронгеров, я проник - для сравнения - в память Дика. Она совершенно неупорядоченная. Различают визуальную память, слуховую, осязательную, обонятельную, вкусовую. Все блоки так перемешаны, что для меня просто загадка - как Дику удается что-то помнить, тем более вспоминать в нужный момент?" "А, Блурри, насчет слуха. Слезь на минуту". Я бережно убрал пробочки из ушей Асвы. "Хорошо, что вспомнил. Представляю, как бы она себя чувствовала, проснувшись совершенно глухой. Учитывая, что слух играет немаловажную роль в ее жизни, легкий шок был бы обеспечен". "Продолжим. Твоя память подобна файловой системе. Память Дика - упорядоченный хаос. Теперь вообрази высокий стакан, в который налиты жидкости разных оттенков серого цвета и разной плотности, и получается многослойный "коктейль". Так выглядит память Асвы. Слои неодинаковы по толщине - есть очень тонкие, почти незаметные слои давних, стершихся воспоминаний, а есть мощные пласты, в которых находится память о настоящем и слегка отдаленном прошлом. Воспоминания расположены в обратнохронологическом порядке: самые свежие вверху. Представил? Хорошо. Если следовать твоей логике, что мозг - это компьютер, то твой компьютер более совершенный, чем у Асвы, он запоминает больший объем информации. Но Асва либо запоминает, либо нет. Что запомнилось - может забыться. А ты, в отличие от нее, способен работать над воспоминаниями. На плохие воспоминания ты сознательно накладываешь психоблок. Со временем это воспоминание сглаживается и надобность в блокировке отпадает. Потому я и говорил, что читать память животного легче, чем твою - негативная память блокируется, и я не могу снять эти блокировки, не причиняя тебе вреда. Это можешь сделать только ты сам. А память Асвы - она вся открыта, вся на виду, можно гулять, как по бульвару. Нарисую, чтобы тебе не нужно было держать в голове сразу и картину, и диалог". Нарисовав на земле хвостом прямоугольник, Блурри расчертил его поперек на несколько маленьких прямоугольников, и по-разному заштриховал их. Все было понятно - и "стакан", и отдельные "слои" в нем. "Начав снизу, - сидя на пальцах моей правой лапы, Блурри использовал хвост как указку, - и планомерно просматривая каждый слой памяти, я запоминал жизнь Асвы с младенчества до этой ночи. В самых ранних слоях находится исключительно память запахов - материнского молока, травы и дождя. Значит, обоняние развивается прежде всего. Почти сразу к запахам добавляются звуки, и только потом появляются визуальные образы. Первое время они довольно туманные, но вскоре становятся ясными и четкими. Асва очень любила своих детей - тех, из второго помета. Ей удалось скрыть их от львов и людей. И их образ четко отпечатался в памяти. Я запоминаю и анализирую все, что происходит в мире вокруг меня. И вчерашних гепардов тоже запомнил. Читая то время, когда Асва расставалась со взрослыми детьми, я заметил, что узор пятен у основания хвоста совпадает. Вывод ясен?" "Ясен". - ответил я. "Слои памяти имеют удивительное и закономерное свойство: они взаимопроникающи. Притом всегда - снизу вверх, из прошлого к настоящему. Самые верхние уровни вот тут. Начиная с четвертого - считая сверху - уровня поднимается очень высокий, узкий пик, пронзающий все слои над ним. Возраст этого пика - две недели. Именно две недели назад"… - Блурри многозначительно замолчал. …Приближающийся рокот вертолета. Он маневрирует, камера под брюхом снимает стадо бегущих слонов. Не далее, чем в сотне метров сидит гепард. Слоны бегут совсем не в его сторону - они бегут к реке. Земля гудит под их ногами. На пути стада - невзрачный куст. Это не преграда для силачей, с корнем выворачивающих многолетние деревья. Но что с гепардом? Замерев, он смотрит, не отрываясь смотрит на куст. Слоны надвигаются. Зверь прижимает уши - ему кажется, он слышит предсмертный писк кого-то из четверых малышей, но не в силах двинуться, скованный ужасом. Великаны форсируют реку, вертолет улетает за ними. Тяжело опускается поднятая пыль. Вскоре прибегает другой гепард, в тревоге ищет, зовет, обнюхивает переломанные ветки, каждый клочок земли… "Этот пик - след глубоких переживаний Асвы. Память не могла изгладиться, потому что машины встречаются часто, и условный рефлекс, который ты сформулировал - "звук мотора - смертельная опасность - немедленно бежать" - только укреплялся". "Да, эти переживания глубоко врезались в ее память". - я задумчиво разглядывал схематичный набросок. "Мы выяснили и причину, и следствие. Я стер образы, представленные этим пиком. Небольшое отступление: самый верхний уровень памяти всегда покрыт мелкой рябью или волнами - это память ощущений и чувств в настоящий момент. Когда я стирал память, Асве было неприятно - в подсознании ей приходилось заново переживать случившееся тогда. И в этот момент ты лизнул ее нос. Очень нежно, почти незаметно, но она почувствовала. Ощущения от носа пошли в мозг, а я-то работаю. Представь восьмибалльный шторм на море - и поймешь, что творилось в головах у нас обоих. Я перехватил сигналы и мне удалось не допустить искажений в памяти Асвы. Стерев пик, я столкнулся с проблемой "провала" в памяти - ведь пик проходит сквозь все последующие уровни. И тут к месту пришелся твой совет: записать, что ты всегда был рядом с Асвой. Как по-твоему, что получилось? Догадайся логически". - в мысленном голосе Блурри звучала хитринка. Я думал, а дракон водил кончиком хвоста по чертежу. "Ты стер одно и сразу записал другое. Мой совет… Пик через все слои. - хвост Блурри углубил черточки "клина". - Получается… Ты вписал меня в память Асвы? Теперь я этим самым острым клином прохожу через все события последних двух недель?" "Да. - подтвердил Блурри без зазнайства. - И не просто вписал, а расцветил всеми цветами радуги - вообрази себе радугу в серых тонах. Асва видит мир оттенками серого, поэтому все образы в ее памяти серые. В глазах подруги ты выглядишь очень даже круто - по памяти. Малость пофантазировал с выгодой для тебя". "Блурри, надеюсь, ты не перестарался там?" Мой друг немного помолчал. "Нет. Я хорошо изучил тебя за то время, пока живу с тобой, и помню те "рамки", которыми ты, будучи зверем, ограничиваешь свои возможности как НанОрга. Я выставил тебя в самом выгодном свете - но без излишеств". Я покачал головой: "Взломщик. Ты - самый настоящий хакер памяти. Пока ты работал, я вспоминал… - я передал Блурри свои мысли насчет пророчества Монаха о двойнике. - …Как ты думаешь?" "Не стыкуется. Монах говорил: "Твой двойник, созданный тобой же". Меня создал не ты, а Блурри - большой дракон. Сейчас напомню". - напрямик, "глаза-в-глаза", Блурри послал мне образ из своей памяти, не знающей пределов… …Голубое тело многократно обернулось кольцом вокруг массивного кресла. Голова покоилась возле моих ног. Заметив, что я шевельнулся, она поднялась выше. В узких, раскосых глазах играло пламя, переливаясь богатой гаммой оттенков: от бледно-голубого до темно-синего. Я протянул руку, но не смог прикоснуться, боясь разрушить чудесный мираж. Голова тихонько ткнулась треугольным, плоским носом мне в грудь. Я дотронулся до гладкой, отливающей голубизной поверхности. Холодок металла был достаточно реальным. - Блурри? - Да. - Ты помнишь все, что произошло? - Да. - Теперь ты отомстишь Гэрзу? - Да. - Чего же ты ждешь? - Тебя. Ты столь многое сделал для меня. Я не мог просто так уйти. Я хочу отблагодарить тебя. - раздвоенный язык нежно лизнул щеку. - Пока ты спал, я творил для тебя дар. Прими его. Драконья лапа легла на мои колени, пальцы раскрылись. На ладони лежало нечто, свернутое буквой S. Взяв подарок, я присмотрелся: дракончик, около сорока сантиметров в длину, миниатюрная копия Блурри. - Этого малыша зовут Блурри - как и меня. И у него все мои возможности. Твоя память была для меня открытой книгой, и я добавил ему многого от себя, опираясь на твои знания. Ты создал меня, я - часть тебя, часть твоих знаний, памяти и фантазии. Прими мой дар - мою частицу. Пусть Блурри будет тебе верным и преданным другом… …Блурри отвел взгляд - видение пропало. "Ты прав - не стыкуется. Ответ на эту загадку еще впереди. И я уверен, что найду ответ. Или он найдет меня. Так или иначе, одно предсказание Монаха уже сбылось - я изменил себя до неузнаваемости. Меня не признает даже компьютер после генетического анализа". Незаметно рассвело. Я лежал рядом с Асвой, ожидая ее пробуждения. Утренняя прохлада щекотала уши. В свежести утра привычные запахи были резкими, насыщенными, они будоражили обоняние. Асва зашевелилась, я разбудил ее, ласкающе потрогав бок. Милая смотрела на меня и улыбалась. Не только глаза ее выражали улыбку - нос, щеки, усы, уши - вся морда Асвы была одной тихой, мягкой улыбкой. Я отозвался громким мурлыканьем, когда подруга лизала мои лапы и грудь, постепенно забираясь на голову. Меня долго и нежно ласкали. Ветер донес запах антилоп. Мы принюхались. Асва сияла в лучах восхода. Я посмотрел в ее глубокие золотые глаза: "Пойдем?" И мы пошли на охоту. Блурри остался сидеть на термитнике, глядя вслед уходящим гепардам. Самец на ходу лизнул самку в ухо, она покрутила головой: щекотно, и в ответ лизнула его щеку. В тихом порыве чарующей страсти соприкасались белые кончики хвостов. "Другое предсказание Монаха тоже сбылось: Лайри нашел свою любовь". Эта мысль не вышла за пределы сознания кибера и друг-трансмутант никогда не узнал о ней. Он счастлив с подругой - и оба они осознают свое счастье. Очень медленно Блурри осмотрелся вокруг себя - рядом с ним никого нет. Сравнительный анализ выявил факт: в этом мире у него нет пары. Блурри был одинок.