Я - Гепард

- Пр-р, пр-р! Я оглянулся. Вкладывать столь игривые нотки в обычный спокойный призыв могло лишь одно существо. Тонка подбежала ко мне: "Камень. Живой. Двигается. Что это?" "Где?" Я пошел за ней. Бегущий Ветер и Мррн сидели около камня, обнюхивали и шипели на него. То, что в глазах Тонки выглядело камнем, оказалось черепахой. Не обращая решительно никакого внимания на гепардов, она флегматично топала по одной ей понятным делам. Рассевшись на некотором расстоянии друг от друга, мы забавлялись, гоняя черепаху. Я шлепал рептилию - она втягивала голову и лапы в панцирь и замирала. Тогда я поворачивал ее. Успокоившись, черепаха шла в сторону Ветра, тот, в свою очередь, направлял ее головой к Тонке, от нее черепаха попадала в лапы к Мррн, и далее ко мне. Асва не принимала участия в нашей игре, предпочитая отдых под деревом. Когда черепахе надоела эта карусель, она круто свернула с проторенной дорожки и на полной черепашьей скорости пошла прочь. Ветер, не долго думая, лег на черепаху брюхом. Мррн, сидя рядом с братом, пыталась выковырять из-под него предмет общего любопытства. Неожиданно прыгнув на Ветра, Тонка обняла его и свалила. Мррн помогала Тонке катать брата в пыли, он начал отбиваться от сестер, я нападал на всех без разбору, все нападали на меня, и в этой веселой кутерьме мы позабыли о "камне", который тихонько ушел. Асва позвала нас в тенек. Разгоряченный борьбой, я упал, отдуваясь, возле жены. Но молодым не сиделось, энергии в них непочатый край, и они носились вокруг дерева и на дереве, озвучивая игры нарочито громким топотом, щебетом, "чириканьем" и птичьими криками. Подражать франколинам особенно удавалось Тонке, но на самих франколинов она всегда охотилась молча, а кричала как они просто так, для забавы. "Вот что, Лайри, мы хотим устроить тебе официальный разнос за безответственное поведение". - изрек Блурри. Сказать, что я удивился - ничего не сказать. "Вы - мне?" "Тебе, о достойнейший из гепардов. Пока ты прохлаждаешься здесь, а не бежишь за жертвой, поговорить с тобой проще всего". - спокойно взвесила Гринни. Мои машины собираются критиковать меня за какие-то ошибки. Здорово приехали! Обе ящерки сели передо мной. Послушаю, что они скажут. "Начнем с того, что твои действия касательно безопасности семьи по меньшей мере глупы, если не безрассудны. Когда вас гнали по коридору из щитов, и ты распорол один, то не повел семью через колючие заросли, хоть именно там и был путь к спасению". "Там мы запросто потеряли бы глаза". - возразил я. "Нет. Тебе следовало воспользоваться нами. Мы у тебя, в конце концов, на что? Своими крыльями на бреющем полете с ускорением мы вдвоем могли сделать просеку через весь кустарник". - выпустив крылья, дракончики соприкоснулись их концами - левое крыло Гринни легло на правое Блурри. Общий размах четырех крыльев составил почти полметра. "Как видишь, ширина просеки была бы достаточной, чтобы проскочить, не рискуя глазами. А ты предпочел бежать дальше - в клетку, отлично понимая, чем все должно кончиться. И уже будучи пойманным, ты призвал нас к боевой готовности. Эта ошибка - одна из грубейших и смертельно глупых. Есть и другие: браконьер, чуть не убивший твою подругу. Вместо того, чтобы нестись очертя голову спасать Асву, ты должен был послать меня, чтобы остановить человека. Ведь сам ты мог просто не успеть. Этих двух примеров тебе хватит, чтобы понять, о чем я говорю? Блурри создал меня, я, в свою очередь, создал Гринни. Первичная наша функция - помогать тебе. Ты же запрещаешь нам вмешиваться, пресекаешь попытки помочь в сложных ситуациях, хоть и выслушиваешь, учитываешь наше мнение. Изредка ты запрашиваешь у нас данные о добыче поблизости, также мы должны предупреждать о людях и машинах, но на этом наши задачи исчерпываются. Практически, мы бездействуем. Мы не требуем, чтобы ты пускал нас вперед при малейшем намеке на опасность, но объясни нам, почему иногда ты ничего не предпринимаешь, а иногда идешь напролом, сознательно рискуя жизнью, зная, что можешь погибнуть - и все-таки не сворачиваешь. Что тобой движет? Есть ли в таких твоих поступках что-то, чего мы не можем понять?" "Есть. Сначала о вас. Блурри, ты спрашивал, не нахожу ли я противоестественным для животного пользование компьютером? Да, нахожу. Я стараюсь не прибегать к вашим услугам, потому что вы противоестественны для моего мира. Образ змейки, ящерицы - единственное, что у вас есть от здешней природы. Набор ваших способностей уникален, столь широкими возможностями не обладает ни один современный робот. Гринни, однажды я уже использовал тебя как орудие убийства. На то имелись причины, ведь браконьеры - алчные преступники, за горсть монет готовые совершить любое злодеяние против Природы. С ними не договориться ни животному, ни человеку - чужая жизнь для них нажива. С одного снимут шкуру и бивни, с другого часы и штаны. Бывают, конечно, еще не успевшие очерстветь душой, которых можно уговорить свернуть с губительной дороги преступности - нужно лишь показать, как прекрасен Мир и убедить не разрушать, не убивать Природу ради денег. Но таких мало, и редко выпадает им шанс наладить жизнь, в которой не надо бояться закона. Общество не доверяет им, ожесточается - в ответ они ожесточаются против общества. Запрещая вам действовать, я берегу вас от военных, которые в отдельно взятых странах являются правящей кастой. Если вас заграбастают и свернут мозги - изобретенная Эйнштейном атомная бомба покажется детской хлопушкой. Мир будет трепетать перед каким-нибудь психом в очках виртуальной реальности. Именно поэтому я спрашивал о возможности взлома твоих и Гринни систем хакерами. Мне страшно за вас и страшно за мир, я не желаю носить такую ответственность, и ограничиваю вас, не пользуюсь вами, чтобы мне было спокойнее. О вас знают достаточно много людей: Дик, Лэстер, Клэр, практически все, кто смотрел "Игру на выживание". Стоило мне появиться у Стронгеров, Дик спросил о тебе. Ты сам заметил это, Блурри, и предположил, что тебе незачем прятаться, и что главное - не раскрывать всех своих способностей. Правильно, одобряю, живите оба в свое удовольствие - но в пределах обычных ящериц и летучих мышей. А сейчас, киберы, представьте себе, что вас взломали, и тот же негодяй-браконьер отдает вам приказ убить меня и моих, и снять шкуры. Вы лихо, с присущим вам мастерством, ни о чем не рассуждая, выполняете приказ и преподносите ему пять шкур". "Лайри, такого быть не может. Ты поставил нам очень жесткие блокировки. Если мы попытаемся нанести тебе ущерб, нас парализует и отключатся все программы". "Когда я делал большого Блурри, то подстраховался - для мыслящей, разумной машины нет и никогда не будет абсолютной гарантии, что она не сойдет с ума. Но установки парализующей системы, как и некоторых других, ориентированы исключительно на меня. То есть, вы убьете любого, кроме меня - вашего создателя, и тех, кто на моей стороне. А если приказ уничтожить меня поступит от чужого, то этот приказ вы исполните на "отлично" по отношению к нему". "Спасибо, насчет нашего бездействия ты нам все объяснил. Объясни насчет себя. Почему ты выжидал, пока Мррн не окажется при смерти - ведь ты мог вылечить ее в тот же день, когда понял, что она больна". "Блурри, дай отдых моим мозгам. Я от вас никуда не денусь". Стоило мне подняться, и я оказался в центре внимания и событий: меня обнимали, ласкали, звали играть. "Догоните!" - крикнул я, убегая. Погоня началась нешуточная. Развернувшись почти на месте, я бросился навстречу преследователям. Девушки отлетели, избегая столкновения, но Бегущий Ветер принял мою атаку грудью. Я поднырнул, падая на спину, и ухватил сына-соперника за шею, вышибив из-под него лапы. Обнявшись, мы покатились, награждая друг друга тумаками, отмахиваясь от наседавших Мррн и Тонки. Ветер стал довольно тяжелым и сильным, удары наносил чувствительные. Я отскочил, переводя дыхание, сын полулежа ожидал нового броска. Хорошо, что он мой партнер и подчиненный, не хотел бы я сцепиться с ним по-настоящему. Воспользовавшись тем, что Мррн отвлекла Ветра, я резко атаковал. Но, оттолкнув сестру, Ветер обнимает меня, и могучим пинком задних лап швыряет через себя. Сын в совершенстве освоил прием, которому я учил его. Растягиваюсь во всю длину на земле, Солнце закрывает тень, я кинулся на нее - и борьба кончена. "Лежачего не бьют". Почему? Потому, что он царапается и кусается. Лежу, держа сына в объятьях, задние лапы готовы вспороть его живот, горло Ветра меж клыков. Он застыл, чуть дыша - ощущать свою жизнь в чужих зубах и когтях очень неприятно. Ласково тронул гепарда по голове, освободил шею - он испустил облегченное "Мрр-рр". "Молодцы. Вы хорошо боролись. Я горжусь вами". - похвалил я ребят. Вернувшись к Асве, мы улеглись вокруг нее, теперь надолго. "Ты был великолепен". - высказала впечатление от увиденного Гринни. "Мы все великолепны. - с наслаждением потянулся я. - Блурри, поговорим обо мне - что ты там хотел узнать, напомни". "Почему ты иногда бездействуешь в критических ситуациях? Могу сказать, что Мррн едва не погибла из-за твоей пассивности". "Сейчас объясню. И покажу графически - для большей наглядности. Нарисуй прямую. - Блурри провел черту. - Теперь поперек нее три полоски. Так. Эта шкала - показатель степени опасности в моей жизни. Первая черточка - спокойная, безопасная жизнь. Мы охотимся, едим, играем. Вторая - уровень повышенной сложности: пожар, сильная и опасная добыча, встреча со львом, гиенами, люди как возможные убийцы. На этом уровне я действую активно: гоняю гиен, дерусь со львами, убегаю от огня, прячусь от людей. Но все ситуации второго уровня обычны для меня, для животного мира, и я не выхожу за "рамки" гепарда. Третья полоса… - я углубил ее когтем, но канавка получилась неровной - палец нервно дрожал. - Это максимальная опасность, это предел, за которым зверь выжить не способен. Тогда я использую НанОрга. Мррн болела - степень опасности для ее жизни колебалась между вторым и третьим уровнями, потому я не торопился лечить ее. Болезнь была естественным ходом событий, Мррн могла выздороветь сама, приобрести иммунитет. А Ветер и Тонка не переболели, даже не заразились от Мррн. Но когда стало ясно, что она умирает, для меня был пройден третий рубеж - ведь я не мог допустить, чтобы любимая дочь умерла, иначе всю жизнь чувствовал бы себя извергом, зная, что мог спасти - и не спас. Я перестал бы уважать себя, сидя в стороне безликим наблюдателем. Натуралисты знают, как это страшно, больно и трудно - оставаться беспристрастным, и снимать, когда душа сама рвется туда, к зверю… Человек не камера, и смерть животного эти люди переживают как смерть самого близкого существа. А Мррн - родная моя"… Гринни положила лапку на мой нос: "Лайри, давай закончим на этом. - мягко сказала она. - Нам все ясно". Блурри заровнял рисунок, но кривая черточка от когтя была видна. "Лайри, мы потому устроили этот "допрос с пристрастием", что беспокоились о твоем психическом здоровье и твоей семье. Но теперь, когда мы поняли причины странных поступков, можем сообщить тебе "слапсшибательную" новость. Обещай не падать в обморок". "Блурри, во-первых, я и так лежу. А во-вторых, в жизни никогда не падал в обмороки из-за новостей". "Хорошо, держись. От кого-то из вас двоих - или тебя, или Ветра забеременела твоя Мррн". Как?! Она станет матерью? Да это же прекрасно, восхитительно, великолепно! Через… Сколько? Три месяца… Значит, и Асва, и Мррн обе принесут котят. А мы с Ветром будем кормить их и охранять детей. Я заснул осчастливленный. "Лайри, проснись-ка. - Блурри подергал меня за ус. - Сюда идет знакомый тебе Монах". "Кто?" - сначала я не понял, кого Блурри имеет ввиду. Но сразу увидел неяркое свечение в ночи, исходящее от Монаха. Теперь на нем были белые одежды, все те же черные иероглифы пяти стихий: Огня, Воды, Земли, Воздуха, Дерева. На груди знак гармонии и единения противоположностей - Инь-Ян. Свет мудрости освещал юное, умиротворенное лицо. "Блурри, ты видишь его?" "Да, ведь я могу воспринимать магию". Он молча прошел мимо. Я смотрел ему вослед. Обернувшись, Монах пригласил меня за собой. Глянул на своих кошек - никто из них не проснулся. Тогда я встал. Монах ждал, пока я подойду к нему - дальше мы пошли рядом. Поступь его была легка и травинки не сминались под ногами. Пройдя совсем немного, я перестал узнавать местность. Вдруг мы оказались в зале, который я посетил на Эвересте. Кадильники, свечи, на высоком куполе звездное небо, каким я видел его в Африке. Пол и стены выложены плитами, изображенные на них картины посвящены гепардам. Среди множества сцен не было места человеку. Припав на колено, Монах коснулся рукой моей головы. - Здравствуй. - сказал он. Я ответил медленным, низким кивком. - Ты познал Любовь во всех ее проявлениях - физических и духовных. Смог полюбить обычного, дикого зверя, полюбить так, как далеко не каждый человек способен любить другого человека. Ты прошел через многое, и многое открыл в себе. Научился принимать и дарить Любовь, заботиться о любимой и детях. У тебя не было отца или другого мужчины, который был бы тебе примером для подражания - тем не менее, ты проявил себя великолепным мужем и отцом. Но, максимально приблизив себя к животному миру, ты не смог стать полностью животным. Здесь твой путь Сердца закончен. Твои сновидения - доказательства того, что ты выбираешь роль то человека, то зверя. Я взглянул вопросительно. - Шаман-Лев. - шепнул Монах, поведя ладонью, и одна из картин н стене изменилась, ожила. Моя трансформация из гепарда в человеко-зверя со стороны смотрелась очень красиво. Шипованная булава и разлетающиеся на осколки скелеты… Да, в режиме двуногого у меня появлялось больше возможностей, чем в режиме четвероногого. А Шаман так львом и остался. - И не только в сновидениях. В реальной жизни ты тоже не всегда соглашаешься с тем, что преподносит Судьба. Проявляя гибкость, бываешь упрям до невозможного. У тебя огромный потенциал, используя его, ты можешь совершенствовать тело и душу. Но, чтобы идти вперед, тебе надо отступить назад. Ты должен вернуться к людям. Ты видел оба мира - человеческий и животный, прожил в каждом из них. Каждый хорош по-своему, у каждого свои прелести и недостатки. Как же мне ответить ему? В прошлый раз мы говорили по-человечески оба, а теперь? Решил попробовать мысленный диалог. "Монах. Моя Асва - я не хочу покидать ее. Даже если меня ожидает высшее просветление и совершенство - разве оно будет иметь значение без любви?" - Не хочешь покидать любимую? А в этом и нет необходимости. - ласково ответил Монах. - Вспомни, кто ты, вспомни свои возможности, вспомни, о чем ты думал в пещере, когда медитировал над перевоплощением в гепарда, и что в данном случае является главным для разумного существа. А что копирует каждую ночь твой Блурри? Спроси у него. Если ты сложишь чувства и мысли в единую картину - мое предсказание перестанет быть для тебя загадкой. "Монах, ты снова говоришь загадками. Хотя… Мне нравится разгадывать их". - Мир вокруг нас - одна грандиозная загадка, сказочно красивая, непостижимая, и от того пугающая. Мы живем, не замечая ее, а заметив, пытаемся понять. Или, испугавшись вселенских ее масштабов, стараемся забыть, делая вид, что ничего не случилось. А тайна может быть и в малом, неприметном. Она в каждом из нас, мы носим в себе и вопрос, и ответ, не всегда способные осознать и принять скрытое внутри нас. Ты хочешь быть с Асвой - это привязанность. У тебя нет перед ней обязательств, но остаешься с любимой. Твоя любовь не ограничена Асвой - беззаветно полюбив животное, ты сможешь полюбить и человека. Душа, закаленная в огне любви, не собьется с пути, сердце подскажет правильный выбор - тебе надо будет только увидеть его и оценить, как критически ты оценивал Асву, наблюдая за ней. Важно все. Пламя страсти, не заключенное в грани Разума, опалит и погубит, но сдерживаемое и направляемое сознательно, будет гореть ровно и мощно, согревая сердца и освещая жизненный путь. Итак, в путь. Но прежде - вернись. Монах погладил меня, и на мгновение закрыл мои глаза рукой. Зал пропал, мы были в саванне, в нескольких метрах от семьи - они спали, не заметив моего отсутствия. Я совершил ритуальный кивок-поклон. Сложив ладони, Монах поклонился, прощаясь, и ушел. Он исчез, будто закрылись за ним невидимые двери. Устроившись между Ветром и Тонкой, я пригрелся и уснул. Утренняя охота особенно хороша свежестью утра, насыщенными запахами, красотой просыпающегося мира. Мы охотились. Загоняли я и Асва, дети перехватывали. "Мы выбираем". - подумалось мне, когда жена передала образ возможной жертвы. "Нас выбирают?" - насторожились газели. "Как хорошо, если все совпадает". - Тонка появилась в нужное время в нужном месте. Этот день я посвятил молчанию и размышлениям, предоставив молодых самим себе. Обмениваясь скупыми репликами с Блурри, думал над словами Монаха, подыскивая к ним ключи-воспоминания. Без труда вспомнил, кто я и каковы мои возможности. Но когда дошло до мелких деталей, пришлось покорпеть, чтобы удержать в голове одно и не упустить из виду другое… …"Я лег вплотную к туше, лицом вниз, вытянул руки вдоль тела, положил голову на подбородок и ушел в медитацию. Коготь… Сероватый коготь гепарда… Он был на моем пальце. НанОрг может вырастить любую часть любого организма. Что мешает ему создать весь организм полностью? Ничто. Ограничивают его только две вещи: энергия и мозг. Энергия… Постройка целого организма требует колоссальных энергозатрат. Мозг… Любой организм, пусть самый совершенный, без мозга - плоть, управляемая инстинктами. Это не касается микроорганизмов, но даже простейшие черви имеют нервную систему"… …"Ты - человек в животном теле. Не забывай об этом, иначе можешь потерять свою человеческую суть". "А что, если мне хочется потерять себя в этом новом мире? Навсегда забыть, что я родился от человека? С тем, чтобы найти себя другого?"… Забыть… Мой друг Блурри - двойник, точная копия меня самого. Он абсолютно не похож на меня, но дело не в физическом различии. У Блурри копия моей памяти, а самое главное у любого существа - память. Эта копия послужит мне страховкой. Обвяжись страховочным тросом - и в омут с головой. Живи, как если ты живешь последний день. Запоминай каждое движение ветра, каждый лучик Солнца, мелькнувший в глазах, каждую шерстинку на хвосте подруги… Живи!.. …"К тому же я давно не человек в физиологическом плане, от человека остались мозг и память. Я - животное, и правы те люди, которые видят во мне именно дикого зверя, а не причудливого трансмутанта. Исключение составляют, пожалуй, только Клэр и ее коллеги, и еще, возможно, Дик. А что у меня глубокая философия?.. Она повсюду вокруг меня, я живу в этой философии, и когда разрываю чье-то горло, и когда ласкаю Асву - я смотрю на Мир глазами Воина-Философа. Кроме того, Блурри, ты заметил, что моя жизнь стала однообразной - вот и появилось много времени, чтобы познавать Мир и рассматривать его со всевозможных точек зрения". "Как интересно. Я твою память каждую ночь читаю, но мне такого в голову не приходило". "…Тебе в голову не приходило пофилософствовать? Тогда попробуй. Этот блок твоей памяти, куда ты записываешь мою - ты можешь читать из него?" "Да". "Вытащи оттуда какую хочешь мысль за последние месяц-два и рассмотри ее со всех сторон. Возможно, результат будет необычный"… …"Сначала я объясню тебе, как я воспринимаю память во время чтения. Поскольку ты рассматриваешь весь мир, события, а также себя словно через кибервидение, а психология, в бытность твою человеком, напоминала психологию киборга, твоя память подобна файловой системе компьютера, с немыслимым количеством перекрестных ссылок. Такой подход лично я нахожу очень удобным"… …"Кибердракончик перешел с макушки на нос и спрыгнул. Повернулся ко мне: "Когда я два с половиной месяца назад подкорректировал память Асвы, и утром вы уходили на охоту, вспомни: ты был влюблен и счастлив вдвоем с подругой. Я говорю в прошедшем времени, только чтобы напомнить. Ты и сейчас влюблен и счастлив. Я могу читать и анализировать твои мысли и чувства"… …"С Асвой ты уже поработал, вырезав кусок негативного прошлого. Но та пси-коррекция была вызвана необходимостью спасти от разрушения ее психику и "Я", а экспериментировать с памятью из простого любопытства очень не советую". "Хорошо, послушаемся. Правда, Гринни?" "Но это же твоя идея - копаться в моих мозгах. Память Лайри ты сканируешь каждую ночь"… "Блурри, я понял смысл пророчества Монаха о двойнике. Для пробы, напомни мне какой-нибудь эпизод из раннего детства". …"Я лежу на кровати. Белая палата разгорожена занавеской от потолка до пола. Но в занавеске - щель, я смотрю через эту щель и вижу маму. Она разговаривает с врачом обо мне. Мне интересно, почему занавеска, и почему мама там, а не рядом со мной? Я слушаю, хоть и не понимаю, что говорит она и врач, но все хорошо, я могу не волноваться - мама сейчас придет"… "Достаточно, Блурри. Технически все ясней некуда. - меня охватила летучая, как эфир, радость от решения сложной задачи. - Сделаем прямо сегодня, ха. Гринни, найди буйвола покрупнее и приведи ко мне". "Задание принято. Выполняю". - старая компьютерная фраза. Гринни ответила лаконично, как всегда отвечал Блурри. Четко и без вопросов, машина выполняет мой приказ. "Может, из соображений секретности подождем до ночи? - предложил Блурри. - На равнине вас увидит любой". "Замаскируемся. - отмахнулся я. - Людей нет, спутники-шпионы всю планету до ядра просветили. Какой смысл играть в секреты?" Я попрощался с семьей, сказав, что вернусь на следующий день. Асва спокойно согласилась с моим уходом, а дети вообще затеяли игру в прятки и им стало не до меня. Пьяно качаясь, буйвол неуклюже лег. У него на голове сидела Гринни. "Задание выполнено. - доложила она и, исчерпав формальности, перешла на обычный тон. - Вот, привела. Это оказалось легче легкого. Я подавила его сознание и заставила переставлять побыстрее ноги. Годится?" "Вполне. Молодец, Гринни". - похвалил я. Сделав из шнура НанОрга глухой намордник, ловко закрыл быку рот и задушил его без малейшего сопротивления. Затем воткнул в землю длинную иглу. Игла пустила корни, вырос высокий, черный, глянцево блестящий ствол, он разветвился на верхушке и пошел расти кроной вширь и вниз. Меня и тушу быка накрыл ажурный купол. Ветки и ячейки срастались, затягивались жесткими щитками брони. Наконец, конструкция обросла травой, и Блурри, осмотрев, заверил, что получился обычный непримечательный холм. "Готово. Этот купол не провалится, даже если по нему будет ходить слон - "жесткая броня" держит давление полтонны на квадратный сантиметр. Гринни, ты остаешься снаружи наблюдать и охранять, а ты, Блурри, давай сюда - тебе предстоит самое сложное". Кибер пролез ко мне через одно из отверстий для воздуха. "НанОрг знает мой геном. Используя тушку этого вот бычка, - я кивнул на гору мяса рядом с собой, - я создам тело человека. Ты запишешь на его мозг мою память - так же, как корректировал память жены. Справишься?" "Да. Хочу уточнить, что делать с…" - Блурри напомнил несколько пренеприятных событий из моей жизни. "Эти события повлияли на развитие моего характера и личности, удалять их из памяти нельзя - тогда это буду уже не тот я, какой я сейчас. Пиши все подряд, от рождения и заканчивая событиями текущих часов. Абсолютно все - и хорошее, и плохое". "О плохом. Есть файлы, помеченные комментарием "Какой-то бред". Их тоже писать?" "Покажи-ка?" - Блурри выдал убогий порномультфильм. "Какой-то бред. - я передернул усами. - Эту чушь и все, отмеченное аналогичным ярлыком, выбрось из головы - и своей, и моей. Искажений в памяти точно не будет - я и не запоминаю такого - только мозги мутить. Эротика "анимэ" красива, а это - как выразилась твоя Гринни - "мыслехлам". "Хорошо, я готов. Напомню главное: во время моей работы не должно быть никаких помех со стороны - шумов, движений. Гринни?" "Гарантирую полное спокойствие". Блурри повернулся ко мне, в его голубых глазах мерцали синие звездочки: - За дело, НанОрг. Да пребудет с нами удача. Буйвол был огромен, поэтому я не стал тратить силы на перенос материала, а через рот внедрил симбиота в тушу и там, внутри, формировал человека. НанОрг разъел могучие кости быка, и туша неузнаваемо изменилась, осев многочисленными складками мяса и жира. В середине ее шевелилось, вздымалось, опадало и перетекало - там жил набирающий силу организм, изобретенный генетиками, рассчитанный на компьютерах, выращенный в пробирках, задуманный, чтобы помогать человеку выжить путем сверхбыстрого восстановления поврежденных органов. Став гепардом, я позволил НанОргу стать моим телом. Теперь я достиг границ невозможного: на основе симбиота я попытаюсь создать человеческое тело и мозг. Вызвав в памяти НанОрга полный геном человека, я послал этот образ в чернеющую бездну. И закипела работа сотен триллионов клеток. НанОрг выстраивал скелет, внутренние органы, нервную систему, мышцы и наружный покров, черпая энергию из окружающей его плоти. Моя ДНК служила "инструкцией", с которой НанОрг читал информацию о строении тела, но все органы, начиная эритроцитом и заканчивая мозгом, являлись видоизмененными клетками самого симбиота. "Лайри, павиан ковыряется на твоем убежище. Запах привлек". - голос Гринни. Запах под куполом стоял специфический - строя одно, НанОрг разлагал другое. Я просто заткнул нос фильтрами, когда начался активный процесс разложения бычьей туши. "Шарахни его током в задницу, чтоб удрал". - порекомендовал я. Рекомендация была не очень эстетичной, зато действенной - раздался павианий вопль. Все неиспользованное, что осталось от буйвола, НанОрг преобразовал в белки, липиды, протеин. Распределив энергию, он слился с неподвижно лежащим человеком. Это мое новое тело, но в нем пока нет моего сознания. Я осмотрел его, настороженно принюхиваясь. Человек дышал, слышались мерные удары сердца. Он находился в глубоком, спокойном сне. Подсоединившись к симбиоту - теперь уже автономному организму - выстроил черную оболочку-"трико" с белой V-образной полосой на груди, закрыл уши, как просил Блурри, когда работал над памятью Асвы. "Блурри, все, что от меня зависело, я сделал в лучшем виде. Теперь твоя очередь установить "программное обеспечение". Чтобы случайно не помешать тебе, я выйду. Когда закончишь - скажешь. Успеха". Купол оказался засижен мухами, вокруг ходили гиены, шакалы и привлеченные ими грифы. Прячься - не прячься, а запах выдает и манит многих. "Гринни, как семья?" "Асва ждет, а молодые твоего ухода, похоже, не заметили. Резвятся как всегда". "Хорошо, что у них все мирно". Я дремал. "Хакер памяти" работал. Грифам вконец надоело, и они улетели - запах запахом, а туши нет. Сумерки уже ласкали землю, когда кибер пришел ко мне. Я сразу очнулся, взволнованно забилось сердце. "Как?.." "Нормально. Снимай купол". Чей-то горячий язык лизал мою щеку. Открыв глаза, увидел созвездия, и склонившегося надо мной гепарда. Добрый и внимательный взгляд золотых глаз - так он смотрел на подругу и детей. Улыбнувшись, я коснулся рукой его лба. Мурлыкая, зверь лег, положив голову мне на грудь. Почесывая за ушами и слушая мурлыканье, я ни о чем не думал. Встав, гепард хлопнул меня лапой по груди, мысленный голос был довольно требовательным: "Хватит расслабляться, поднимайся. Мне интересно посмотреть на тебя". Я встал. Голова оказалась непривычно высоко над землей, и две точки опоры вместо четырех. Оглядел руки, провел ими по телу, коснулся лица. Движения были замедленными, неточными, речь тоже далась с некоторым трудом: - Лайри. Я поч-чти з-забыл себ-бя преж-него. Шагнув, упал ничком, успев подставить руки. Лайри ласково облизал мое испачканное в пыли лицо. "Ты не мог забыть себя. Человеком ты жил тридцать лет, а животным прожил всего года два. Ты просто отвык от себя-человека. "Твое тело - это твое лучшее оружие, которым ты должен владеть в совершенстве". Встряхнись, я помогу тебя освоиться. Сначала - пробежка". Держа в руках хвост Лайри, я бежал за ним. Я больше не падал, реакции возвращались с первым же движением. После длительного комплекса физических упражнений я чувствовал себя свежим и крепким. Но зверю этого оказалось недостаточно. Когда совсем стемнело, мы оба воспользовались черно-белым "кошачьим" зрением, чтобы видеть друг друга. "Итак, ты готов сражаться?" - спросил гепард-трансмутант, пустив с плеч щупальца - их концы превратились в тяжелые, широкие лезвия палашей. - Готов. - кивнул я, выращивая из рук мечи. Простые серии обменов ударами все более усложнялись, переходя в мощные "комбо" выпадов. Тело и оружие слушались безукоризненно, слитые в единое целое. Мы занимались ночь напролет, уложив в несколько часов весь месячный график упражнений, разработанных для "КомбиГуманов". Мне не нужно было повторять и закреплять пройденное - только вспомнить один раз. В торжественном безмолвии мы встречали рассвет. Я стоял, глядя на Солнце, краешек которого показался из-за горизонта. Над тусклым зеркалом воды низко пролетела цапля. Привычно заметил "мясо" - маленьких антилоп, пасущихся на берегу выше по течению. Гепард сидел у левой ноги, прильнув ко мне. Ладонь скользнула по его голове, шее… Нащупав пряжку, снял ошейник без вести пропавшего Чанзо. Ремень не нужен был гепарду, а я верну его. А может, не стоит огорчать мальчика? Да, пусть лучше Дик верит, что Чанзо жив и где-то гуляет - тогда эта разлука будет для него не столь болезненной. Извиваясь черной змеей, ошейник полетел на середину реки. - Лайри, я очень рад, что снова стал человеком. Я вернусь к людям. Работать в спокойном и уютном месте, как раньше, я, скорее всего, не смогу - слишком многое прожито, пересмотрено, мне будет просто скучно. Но жизнь и приключения поинтереснее наверняка найду - если раньше они не найдут меня. "А я вернусь к семье. - мы встретились глазами, зверь улыбнулся. - Эти годы не прошли для нас даром. Мы приобрели уникальный жизненный и семейный опыт. Я уверен: ты будешь таким же хорошим отцом, как я. Или даже лучше". - Наша семья… Я благодарен Асве и детям. Лайри, ты разделил свой путь, свою судьбу: оставаясь в животном мире, ты все же возвращаешься в мир людей, ведь я, созданный тобой - это ты сам, твои сознание и память. "Да. И вместе с тем, мы уже не одинаковы. У нас разные мысли, взгляды на один и тот же предмет. Наша память идентична, мы очень близки, но отныне мы - разные личности". Лайри встал на задних лапах, положив передние мне на плечи: "Помнишь вождя, просившего о покровительстве, когда я одолел Шамана-Льва? Я - твой тотем и покровитель. Я поставлю на тебе Знак Гепарда. В минуту опасности он убережет тебя от гибели, в минуту печали напомнит хорошее из жизни Гепарда, а в минуту радости я буду радоваться вместе с тобой". Я молча преклонил колени, обнажая грудь. Зверь вонзил когти в плоть человека. Кровь не текла, кожа зарубцовывалась сразу, боль я чувствовал глубоко и трепетно, всем существом - то была боль Посвящения. От левого плеча до правого соска протянулись ровные линии шрамов - неизгладимо врезавшиеся в мое Тело, Душу, Разум и Сердце, мощным штрихом завершили они полноту осознания. Гепард "чирикнул", я ответил таким же металлическим звуком. Когда Посвящение было пройдено, напомнили о себе прилетевшие киберы. - Илья, вот твои документы. - Блурри держал маленькую стопку карточек, перевязанную травинками. После "судного" дня он снова запаял паспорт, визы и кредитки в камень, где они хранились все время. Гринни принесла "Проводник" - навигационный компьютер. Лайри отдал мне свой давно выключенный радиомаяк. Укладывая имущество на бедре и пояснице, я воскликнул: - Драконы, а как же вы? - Мы уже все решили. - ответили хором оба. Взлетев, ящерицы схватили друг друга зубами за хвосты, и закружились кольцом, активировав все ускорители. Кольцо превратилось в белую сферу. Пахло озоном, трещали разряды, холодные молнии шарили по воздуху. Я ощутил укол - молния коснулась груди. Наэлектризованная шерсть стояла на гепарде торчком. Мы отошли. Плавно разлетевшись, Блурри и Гринни остановились у полюсов сферы и одновременно направили лазерные лучи в сполохи молний. Закончив построение голограммы, киберы нырнули внутрь электрического "ежа", при этом слышались словно отдаленные раскаты грома. "Что они делают? - удивился Лайри. - Хотят слиться?" Опустившись, сфера исчезла, оставив после себя круг сожженной травы. "Зачем вы это?" - спросил гепард. Между голубым и зеленым дракончиками лежал белый - точно такой же конструкции. Ответил Блурри, обвивая мою шею "обручем": - Блурри-отец создал меня для человека, я остаюсь с ним. Мы с Гринни любим друг друга, может, не так, как ты любишь Асву - но любим. Гринни последует за мной. Но, Лайри, ты привык к нам, мы тебе нравимся. Вместе мы прошли через множество опасностей, познавали жизнь. Зачем же с нами расставаться? Для тебя мы сделали нового друга. Его имя - Хамми. Новый кибер обернулся спиралью на лапе гепарда. "А почему он белый?" - Я учел твой запрет: не висеть на лапе. Это лучшее от нас с Гринни, усовершенствованная версия, специально адаптированная для тебя, твоего стиля и образа жизни - хамелеон. - Мы будем спокойны, зная, что у тебя есть друг, столь же надежный, как мы, способный помочь тебе, как помог Блурри во время операции "Котята", и спасти, как некогда я спасла твоих детей. - добавила Гринни. Став черно-желтым, Хамми замаскировался, так точно повторяя узор пятен и шерсти, что заметить его можно было только вплотную. Не выдавало кибера и белое сияние глаз, закрытых щитками. "Ну, Илья, мы с тобой теперь ходячие суперарсеналы! - расхохотался Лайри. - Спасибо, друзья, хоть и неожиданно с вашей стороны. Давайте оглянемся на нашу жизнь и вспомним пророчество Монаха - ведь оно свершилось полностью!" …"Изменив себя до неузнаваемости, пройдешь через смирение и ярость, ненависть и любовь, разлуку и встречу. Многое встанет на твоем пути. Ты сможешь дать ей любовь, она ответит - ты видел ее глаза. Запомни имя. Оно - ключ к твоему счастью. Тебе откроется многое, к чему ты пока глух. Ты найдешь то, что считаешь давно утерянным. Ты познаешь нового себя - любящего и заботливого отца. Я прижал Асву к груди и утопил в оболочке НанОрга. - Ты можешь расстаться с этой фигуркой только при одном условии: когда появится твой двойник, абсолютно не похожий на тебя, созданный тобой же. Только ему - и никому иному - ты отдашь ее. Любимая не предаст тебя - и ты не предавай ее. - Мой двойник?… - Лайри, стой! - вскрикнув от внезапной мысли, я упал на колени, хватая кота за плечи. Он отвернулся, прищурившись. - Прости, что испугал. Не все закончено. Повтори последнее. Одно воспоминание было в наших сознаниях: …"Я прижал Асву к груди и утопил в оболочке НанОрга. - Ты можешь расстаться с этой фигуркой только при одном условии: когда появится твой двойник, абсолютно не похожий на тебя, созданный тобой же. Только ему - и никому иному - ты отдашь ее. Любимая не предаст тебя - и ты не предавай ее"… - Лайри. Твой талисман… - прошептал я. Гепард опустил взгляд, открывая вертикальную щель на груди, на свет явилась фигурка сидящей гепардицы. Лайри положил ее мне на ладонь, я вновь почувствовал силу Любви, исходящую от кошки. И вдруг черты талисмана плавно, быстро изменились, кошка превратилась в человека. Стройная женщина, ладная и крепкая, с гривой длинных черных волос, уложенных на спине. Светлый овал лица, изящные черты глаз, носа, губ. Без одежды, она не выглядела нагой - я понял, что тело облекает НанОрг. хотя явных признаков симбиота не было. - Что ты думаешь об этом, Лайри? - приложив фигурку длиной с палец к груди, я скрыл ее под внешней оболочкой, заменявшей мне любую одежду. "Ничего. Я не думал о жизни гепарда и об Асве - все сложилось само. Ответ придет к тебе, когда будет его время и место - как говорит Монах. Ответ придет - а я ухожу". - Лайри, на прощание я спою тебе песню. "У нас обоих нет музыкального слуха и голоса". - А разве это важно? Главное - эта песня коснется наших душевных струн. Скользнув взглядом по родной саванне, я тихо взял первый куплет: Когда простым и нежным взором Ласкаешь ты меня, мой друг, Необычайным цветным узором Земля и небо вспыхивают вдруг. Гепард сел, я взял его лапы в руки. Веселья час и час разлуки Хочу делить с тобой всегда. Давай пожмем друг другу руки - И в дальний путь, на долгие года. Мысленный голос подхватил мотив, мы пели в унисон, со слезами на глазах. Мы так близки, что слов не надо, Чтоб повторять друг другу вновь, Что эта нежность и наша дружба Сильнее страсти, больше чем любовь Веселья час и час разлуки Хочу делить с тобой всегда. Давай пожмем друг другу руки - И в дальний путь, на долгие года.* По морде гепарда стекала влага. Вытерев ее лапой, он шепнул: "Спасибо, Илья. Я давно так не плакал по-хорошему. Прощайте, друзья мои. Удачи вам в работе, отдыхе и приключениях". - Прощай, Лайри. Пусть поступь твоя будет бесшумна, лапы быстры, глаза зорки, слух чуток, клыки крепки, когти остры. Пусть душа не знает тревог и смятений, а живот будет до отказа набит хорошей едой. Пусть удача бежит впереди тебя, подобно антилопе, а беды обходят стороной, как обходят шакалы и гиены. Пусть все твои дети растут сильными, здоровыми, храбрыми и умными, в любви, заботе и безопасности. Доброй охоты тебе и твоему прайду. Золотой солнечный шар катится по небу, изливая на равнину благодатное тепло. Гепард смотрит на далекий холм. Рядом с ним его любящая, верная подруга и дети. Она, ласково мурлыча, трется о его бок, обнимает лапами за голову, он поддается на эту уловку и падает в высокую траву. Дети, уже совсем взрослые и независимые, прыгают сверху, и вся семья устраивает кучу-малу. На холме стоит человек. На его шее поблескивает голубая змейка. Зеленая змейка обвита спиралью вокруг левого предплечья. Человек с улыбкой взирает на игру гепардов. Широким взмахом руки он прощается с семейством, которому посвятил целую жизнь. На сложный и страстный жизненный путь его наставила Судьба - и он счастлив, что пошел этим путем.