*** Sting — Shape Of My Heart ***
«Сколько судеб проходят через эти воздушные врата и разлетаются по всему миру, — думает худощавый парень, глядя через призрачный покров стального скелета аэропорта на взмывающих в небеса железных птиц. — Скоро и мы займем свои места на борту одной из крылатых машин». — В ожидании этого момента авиапутешественник отлипает от стекла и, устраиваясь в относительно удобном кресле, с любопытством окидывает взглядом просторный холл. Молодой человек был бы ничем не приметен в суетливой толпе, если бы не седая прядь, пролегающая белым росчерком по темным волосам, да старый зарубцевавшийся шрам, пересекающий левую скулу. Его пальцы согреваются о картонный стаканчик с неплохим кофе, на губах играет еле приметная мечтательная улыбка, но в глазах затаилась печаль. Он не замечает звенящую в воздухе предновогоднюю взбудораженность. Его не трогают безвкусная мишура праздничных украшений, переливающихся всеми цветами радуги, и дурацкие шлягеры, звучащие из динамиков вперемешку с объявлениями прибывающих и готовящихся к отлету рейсов. Его не напрягает многолюдность duty free и зон ожидания. Он в своих мыслях задумчиво созерцает многоликий мир, омываемый волнами безбрежного океана человеческих чувств. Такими разными, порой противоречивыми. Пробегающими мурашками по коже, точно зыбь по водной глади. Накатывающими нежным, умиротворяющим шелестом прилива или всплесками разбивающихся о камни барашков, оставляющих после себя пузырящуюся пену. Вздымающимися крутыми, штормовыми бурунами и даже готовыми накрыть с головой девятым валом бушующих страстей. «Почему я раньше этого не слышал?» — размышляет парень, безошибочно улавливая в этом разноголосом прибое основные мотивы песен Веры, Надежды, Любви, звучащих в разных тональностях, во всевозможных ритмах, но все же неизменно похожих друг на друга в гармонии мелодий. Детский смех отвлекает его от назойливых мыслей и заставляет по-доброму улыбаться, глядя на маленькую девочку, играющую с лохматым плюшевым паучком. Парень чуть щурит глаза, чтобы получше разглядеть, как за смешные хвостики своей непоседы отчаянно цепляются две очаровательные феи: одна повзрослее, что зародилась в крохотном человечке еще в материнском лоне — Любовь к маме, и теперь, подрастая с каждым днем, уже объемлет и папу, и бабушек, и этого пыльного паучка и вообще все прекрасное, что окружает ее ангелочка; вторая, чуть помладше — Вера, которая явилась, когда малышка встала на ножки, и убедила дитя, что родительские руки не дадут упасть. А кроме того — что мама самая добрая и красивая, а папа самый большой и сильный. Девочка еще должна чуть-чуть подрасти, чтобы зародилась третья волшебница — Надежда. И она непременно появится, очень быстро окрепнет, но так никогда и не повзрослеет. Зато будет самой преданной из трех сестер — тех самых, что неотрывно следят глазами молодой женщины за своим любимым Катёнком и окружают малышку благодатным теплом самой сильной в своей праведности материнской Любви, которая никогда не изменится и не изменит, вместе с искренней Надеждой и святой Верой в безоблачное будущее своего ребенка. Такое же светлое, как упоительно гармоничные волны, разбегающиеся кругами по воде от семейной пары. Она — дитя природы, что так чутко чувствует дыхание земли. Ей судьба подарила мужа-во́ина, готового в любой момент встать на защиту своего очага. Плод Любви — светлый эльфенок, в сердце которой уже трепещет прекрасное чувство. И когда ее тонкие пальчики сжимает молоденький паренек, чистая, точно роса на весенней траве, первая Любовь в легких розовых одеяниях парит над девушкой, рядом с крепкой Верой в спортивном костюме и оптимисткой Надеждой, взирающей на мир широко открытыми глазами. «Оу-у-у… как экспансивно, — парень оглядывается в поисках внезапно возникшего колючего пульсара Страха, в центре которого сжалась в комочек что-то лихорадочно строчащая в новомодном айфоне женщина. — Уже взрослая, но в душе так и осталась восторженной девочкой, — думает молодой человек, все больше убеждаясь, что женщина напоминает ему одуванчик: сейчас невзрачный, закрывшийся, но стоит выглянуть светилу — и солнечный цветочек радостно раскроет навстречу ему желтые лучики-лепестки. — Досадно… Столько лет таила ото всех и самой себя экзотичных Демонов, а обрела счастье, только выпустив их на свободу. И победила все свои страхи, кроме одного… — серые глаза провожают стремительно пролетающий за витражом лайнер. — Страха полетов». «Глупышка, не стоит бояться такой ерунды», — мысленно внушает ей паренек со шрамом, с удовольствием замечая, как на женщину смотрят влюбленные глаза, а нежные руки обнимают ее узкие плечи, делясь своей уверенностью и внутренней силой. Наверное, так и создаются идеальные пары. Мы ищем в других то, чего нам недостает в себе. Инь и Ян. Шатенка и блондинка. «Интересная картина…» — парень оставляет в покое девушек и, отпивая остывший кофе, исподтишка рассматривает проходящую мимо парочку в окружении совсем иных чувств. Их Любовь показушно разрывает шаблоны, источая особенный букет ароматов воска, кожи, крови. Да и одеяния этой дивы под стать: черный латекс обтекает тонкий стан, а острые шпильки ботфорт звонко цокают по напольному граниту. Экзотическая дама уверенно шествует между двух мужчин, положив изящные ручки в перчатках под локти коренастого парня с армейской прической, откровенно фонящего природной властностью, и высокого немолодого мужчины, точно червями пожираемого изнутри бесноватыми Демонами. Демонами настолько тлетворными, что превратили своего хозяина в бесхребетное создание, затянувшее на тонких шейках Веры и Надежды шипастые ошейники и добровольно вложившее короткие поводки в крепкую длань своего Топа. «Как же тут все запутано — без пары шотов Миража* не разберешься!» — ухмыляется сероглазый и отводит взгляд от дуэта, отчетливо видя, как над ними уже висит чья-то призрачная тень. «Вау… сколько от вас шума!» — седовласый созерцатель болезненно потирает виски, с любопытством разглядывая примостившуюся неподалеку взбудораженную компанию мужчин и девушек, оживленно обсуждающих планы по захвату лежаков на рискованно теплом побережье Красного моря. Взгляд невольно притягивает яркая красотка, настолько искусно источающая любовные флюиды, что невозможно не скользнуть глазами по обтянутым тонкой джинсой стройным ножкам и восхитительно округлым бедрам, по хрупким плечам и соблазнительной ложбинке в глубоком декольте невинно-белой кофточки. «Пф-ф-ф, ревнивец…» — фыркает парень, пряча добрую усмешку за стаканом с ароматным напитком, когда чу́дное видение заслоняет высокий мужчина, и по-собственнически прижимая к себе девушку, всем своим видом говорит: «МОЯ!» «Да-да-да… — в такт своим мыслям кивает головой не скрывающийся наблюдатель, видя, как пламенеет над молодоженами эта яркая особенность всех безумно влюбленных, маниакально боящихся потерять свою Любовь. — Этого счастливчика можно понять… Слишком каверзным оказался путь к счастью. А то, что дается с трудом, всегда более ценно, — новоявленный философ пристально смотрит на красивую пару и заключает: — Все у вас будет хорошо. Главное, примирить опасных Демонов, затаившихся в глубине ваших душ. Впрочем… Так прекрасно познать все грани любви… Главное вместе». «Как эти двое…» — затаив дыхание, странный парень изучает супружескую пару, стараясь не пропустить ни одного оттенка их невероятных чувств. Она так боится осуждающих взглядов, а он не желает скрывать свою возвышенную Любовь. Для нее он — мой мужчина. Для него она — моя девочка, моя малышка. И ничего, что у нее за плечами опыт прожитой жизни, а у него — череда неудачных отношений. Они были одиноки среди мириад душ на этой планете, а когда обрели друг друга, стали одним целым. И все, что было, затмило сиянием взаимных чувств. Он смотрит на нее с восхищением, словно на богиню. Она, смущаясь, отводит взгляд. Он настойчив. Бережно сжимая ее пальцы своими, целует руку дамы своего сердца, что-то тихо шепчет на ухо. Она в ответ горит Верой, Надеждой, Любовью, такой восхитительно прекрасной, такой отчаянно сильной, что невозможно отвести взгляд. «Трудно пронести столь глубокие чувства через огонь, воду и… года, — читая новую страницу в книге судеб, парень отгоняет грустные мысли: — Не вижу, получится ли у нас вот так же долго и счастливо, и совершенно точно не хочу этого знать», — вздыхает, в глубине души безумно радуясь, что как любой Ведун, не видит своего будущего и ложась спать, не знает: наступит ли завтра новый день или новая жизнь. «Я умею ценить каждое утро, в котором просыпаюсь в объятиях Любимого, и каждый вечер, засыпая у него подмышкой, — мечтательно улыбается Ведун, прокручивая в памяти их ночные безумства. — Я хочу наслаждаться каждым днем и всегда и везде чувствовать его присутствие и поддержку», — вспоминая твердую руку Лиса, сжимающую его потную ладонь в подвале Мирона, парень поглаживает через куртку мордочку въевшегося под кожу тотемного зверька, совсем недавно заигравшего всеми цветами страсти. — На что уставился?! — раздается грозный рык за спиной размечтавшегося путешественника, и через мгновенье перед ним материализуется молодой мужчина, прожигая парня суровым взглядом, полным недобропорядочных намерений. Его трудно было бы не заметить даже в темной комнате без окон, настолько он светится счастьем и какой-то внутренней Силой. И даже рано поседевшие виски совсем не портят его внешность, но придают импозантности с легким оттенком шарма. На его губах играет откровенно наглая ухмылка, а в необычного цвета глазах за наигранной строгостью притаились разнокалиберные бесенята. — Любовался… — открывает рот до этого немой мыслитель. — Денис, тебя на минуту одного оставить нельзя, чтобы ты не начал слюной на кого-то капать, — перебивает мужчина, прослеживая взгляд парня, и оценивающе присматривается к окружающим их, во всех смыслах этого слова, странникам. — Лис, не рычи. И так башка болит, — Денис смотрит на мужчину с диковинным именем снизу вверх, пытаясь усмирить его зверский нрав не только умоляющим взглядом, но и сладкими речами: — Ты же знаешь: я только тебя люблю. Просто вокруг сияет такая разная Любовь, что невольно засмотришься. — Посмотрел и хватит, — не унимается безумно влюбленный Елисей, загораживая своего парня от посторонних глаз. — Закрывайся, а то не только голова болеть будет, но и задница. — Любимый, кого-то ты мне неуловимо напоминаешь… — усмехается Дэн, помахивая пустым стаканчиком из-под кофе. — Я между прочим тебя уже тридцать минут дожидаюсь. — Да я у книжного киоска застрял, — оправдывается мужчина, внезапно повеселев, и с лисьим прищуром достает из пакета вещественное доказательство. — Смотри, что нашел… — И в руках мужчины оказывается толстенная книга в твердом переплете. — М-м-м… Что за странный автор? — спрашивает Денис, недоверчиво разглядывая обложку с размытым изображением лисьей морды и парня, скрывающего лицо под капюшоном. — Не автор, а авторы, — уточняет Лис, заботливо протягивая болящему другу блистер нурофена и пузырь с водой. — Как понял, пишут в тандеме. — Никогда о таких не слышал, — Денис закидывается таблами и вопросительно смотрит на мужчину, ментально предлагая присоединиться к аптечной «трапезе». — Но лететь долго. Бес с ними, попробуем! — Взвешивая на руке увесистый талмуд, парень все же решается и открывает книгу, пробегая глазами по первой странице, на которой мелким шрифтом красуется весьма амбициозное вступление: «Между ними тысячи километров, но они все-таки рядом. Их разделяют сотни причин, но есть одна, которая держит вместе. У каждого из них своя жизнь, свои скелеты в шкафу и свои тараканы в голове, но у них есть общий мир — один на двоих. Этот мир — Сеть. Встретятся ли они в реале, вы узнаете только прочитав этот великАЛЛЕТный, БЕСподобный, величайший в истории человечества роман в трех частях, который мы наконец-то дописали». — Тебе не кажется, что это про нас? — хитро подмигивает Лис. — Узнаем, когда прочитаем, — бубнит себе под нос Денис, заинтересованно перелистывая страницы, пахнущие типографской краской.*** Oh! Toronto Boy Is Fiction ***
— Кстати, нам пора. Наш рейс объявили, — прослушав очередное бла-бла, прервавшее кружение завязших в мозгу «джингл белс» и «мери кристмас», Лис подхватывает с пола один на двоих рюкзак, закидывает его на плечо и тянет за собой Дениса, который нехотя отрывает зад с насиженного места, и, продолжая смотреть в книгу, сталкивается нос к носу с двумя забавными подружками. — Ой, ребята, не подскажете, который час? — улыбаются веселые и вечно молодые душой девчонки, очевидно решившие отдохнуть без личного багажа в виде детей, бойфрендов и мужей. Лис достает из кармана круглый стальной предмет на цепочке, сейчас больше напоминающий здоровую китайскую монету с дыркой посередине, чем карманные часы, и глядя на висящее над головами электронное табло, важно оповещает: — На моих девятнадцать ноль ноль! — Кончай прикалываться! — дергает его за рукав Денис. — Они у тебя уже больше года девятнадцать ноль ноль показывают. — Все с вами ясно! — хохочет женщина в шапочке Санта Клауса, пристально рассматривая книгу в руках Дениса. — Влюбленные часов не наблюдают! — вторит ей зеленоглазая брюнетка в веселом свитере с принтом неведомой зверушки под цвет ее глаз и утягивает попутчицу в сувенирную лавку с восточными товарами. — Зачем ты их вообще с собой повсюду таскаешь? — как обычно заводит «шарманку» Денис, не желая видеть страшное напоминание о событиях ужасной ночи. Той самой ночи, когда за мгновения до рокового шага увидел в проеме двери фантом Елисея. Когда схватив ПМ, мчался за ним, не чуя под босыми ногами лестничных пролетов и холода снежных наносов. Летел, точно зная куда, с одной лишь мыслью — УСПЕТЬ. Когда, увидев страшную картину наведенного на Лиса оружия в руках темного человека, стрелял без раздумий, пока не опустошил магазин. Когда сжимал в объятиях Любимого, и, чувствуя на руках его теплую кровь, ни на миг не отпускал бесценную для себя душу. Не отпускал бесконечными часами невыразимых душевных мучений под дверью операционной. В сбивчивых молитвах слепоглухонемым божкам и смутной Надежде на лучшее. Наполненными тревогой днями у постели Любимого в страстном желании и отчаянных попытках поделиться с Лисом своими энергетическими потоками, и капля за каплей наполняя его Силой. И с твердою Верой в выздоровление дни слагались в недели, месяцы, год трогательной заботы и бесконечной Любви… — Денис, эти часики отдали свою жизнь за меня, — как всегда находит веские аргументы Лис и, пряча свое дырявое сокровище в нагрудный карман, тащит еще более значимую драгоценность на посадку. — Сорян, — чисто на «отъебись» извиняется «драгоценность», которая все никак не может оторваться от книги и постоянно сталкивается с идущими навстречу людьми. — Гомен насай, — отмахивается от злобного шипения, наступая на чьи-то больные мозоли. — Пардон, дамочка, — и только подняв взгляд понимает, что задел плечом щуплого парня в килте, идущего под руку с парнем гораздо крупней, но одетым под стать мелкому другу — в килт. — Ты кого девчонкой назвал?! — вскипает мелкий, готовясь развязать в аэропорту, как минимум, международный скандал. — Смотри, как бы эта дамочка не сделала из тебя самочку, — ржет, как конь, второй мужчина в шотландской юбке, придерживая под руку своего импульсивного псевдо-шотландца. — Не стоит сеять ветер, — вырастает скалой Лис, мягким движением положив руку и чувствительно сжимая плечо слегка прихуевшего от подобной наглости Дениса. Секундного поединка взглядов хватило, чтобы понять: пожинать бурю ни у кого намерений нет, и неформальный мужчина, очевидно, прочитав свое туманное будущее в глазах Елисея, примирительно поднимает руки, расплываясь в дружелюбной улыбке: — Спокойно, парни! — Поддергивая сползающий рюкзак, в котором весело позвякивает, видимо, закупленное на год вперед бухло, любитель хорошего пойла достает из кармана куртки визитку и протягивает Лису: — Отдохнете, забегайте к нам на огонек. Второй коктейль за счет заведения. — Не хочу ничего загадывать, — точно разговаривая сам с собой, отвечает умудренный опытом седовласый, пряча стандартную картонку в карман. — Ну, тогда с наступающим! — И парни без комплексов продолжают свой путь, не смущаясь ничьих многозначительных взглядов. — И вам нескучного Нового года! — дуэтом отвечают Елисей с Денисом и ускоряют шаг, теряясь в разноликой толпе. Их ждет новый год в далекой стране. Новые люди, новые планы, новая жизнь. Но лишь одно останется с ними неизменным на века:Вера. Надежда. Любовь.
****************** the end ******************
Сергей Лазарев — Так красиво