Страсти нечеловеческие

«Лешие кругом с корзинами светлячков, а сигареты нигде не продаются…» ** * Демон не любил рассматривать сменяющиеся за окном автобуса пейзажи. Попеременное мелькание то елок, то рощиц, то медово-лиловых полей наводило на него дремоту. А Тимур, наоборот, смотрел за окно не отрываясь, словно собрался запомнить каждую травинку и деревце, а потом нарисовать эпохальное полотно «С седьмого километра по семидесятый» в натуральную величину. Автобус был старый, оранжевый, с облупившейся краской на толстеньких боках. Демону не нравилось монотонное его дребезжание и запах старой вытертой ткани сидений, не нравились полосатые желтенькие шторки, распылявшие солнечный свет в белое вино. Он предпочитал более современные автобусы, с кондиционерами и мониторами, но Тимур еще на остановке сказал загадочно: - На новых до нужного места не доберешься. - У них одинаковый маршрут! – возразил Демон, но Тимур лишь улыбнулся. …Демон повертелся на мягком продавленном сидении, вздохнул. После того, как автобус миновал очередную ореховую рощицу, перестал работать плейер, а мобильный телефон разрядился, и теперь делать было абсолютно нечего, а Тимур все так же молчал, глядя за окно. - Тим. - Почти приехали, - сказал Тимур и повернул голову. Его глаза, прикрытые тенью от козырька черной бейсболки, казалось, смеялись. - Раньше мне приходилось ездить туда одному, - продолжил он. - И на мои вопросы было некому ответить. Пришлось разбираться во всем самостоятельно. - Это дедовщина, что ли? – фыркнул Демон. – Мол, я себе мозги ломал, теперь ты поломай? Неспортивно, Тимур. - Не поверишь, - отозвался Тима, - но даже я ничего не понял до конца. - Плейер-то хоть заработает? - Да. На обратном пути. Демон потянулся, с хрустом расправив широкие плечи, и Тима искоса посмотрел на него. С трудом представлялось, что хрупкий и маленький Умка без особых сложностей привязал к себе такого человека, как Демон – жгуче-красивого, яркого, с прямым, смелым взглядом и великолепным тренированным телом. Точнее, с трудом верилось в то, что при всех своих блестящих внешних данных Демон оказался открытым и беззлобным парнем. С того момента, как он появился в команде, Ворон места себе не находит, и становится день ото дня все наглее и высокомернее, а это верный признак, что он почувствовал серьезную конкуренцию. Однако даже Ворон ничего не имел против того, чтобы Тимур привез Демона к Лентам Рек, и это тоже было великим признаком: Демон пришелся ему по душе, но заставить его в этом признаться можно было только под страхом смерти. И то не факт. Тимур никогда не видел, чтобы Ворон признавался в своих симпатиях и считал, что этого никогда и не произойдет. …Автобус чуть накренился и медленно вполз на крошечный асфальтированный пятачок, выжженный солнцем и украшенный зеленым бутылочным блеском. На пятачке стоял беленький деревянный ларек с мороженым, а вокруг гулял ветер. - Приехали. Тимур поднялся, коснулся рукой козырька бейсболки. - Скоро все соберутся. Смотри. Демон спрыгнул вслед за ним со ступеньки автобуса, зажмурился от обилия роскошного летнего жара и яркой, свежей нотки запаха речной воды. А возле ларька стоял радостный, изящный мальчик в легкой белой футболочке, широкий вырез которой открывал незагорелое круглое плечо. Под ткань футболочки спускались разноцветные деревянные пластинки, перепутавшиеся с изящной струйкой серебра. - Черри, - констатировал Демон, разглядывая его, а Черри приветственно помахал рукой, потом чему-то смутился и покраснел, впрочем, красноречиво поглядывая на Тимура из-под длинных подрагивающих ресниц. На плечо Демону обрушилось что-то тяжелое, взъерошенное, а потом скатилось куда-то под ноги, подняв клуб мелкой пыли. Пришлось закрыть глаза и выругаться. - Привет, бэтэр, - поздоровался Ворон. - Бэтээр, - машинально поправил Демон, потом прищурился: - Дождешься ты у меня... -Отставить разговорчики! - рявкнул Ворон и выпрямился, демонстрируя в лохмотья изрезанную тельняшку и кожаные ремни-браслеты на смуглых руках. – Ты с кем споришь, дух? Демон не успел ответить. Ворон глянул через плечо и вдруг метнулся к Черри, который со спокойным любопытством наблюдал за происходящим и чувствовал себя в полной безопасности. - Это что? - Это мороженое, - обреченно сказал Черри и словно в доказательство снова прикоснулся губами к белоснежному подтаявшему шарику, оставил на нем неглубокие вмятинки и аккуратно облизнулся под пристальным взглядом Ворона. - Ты… - Ворон остановился. – Прекрати так делать. Тебя надо учить нормально мороженое есть? Хватит кокетничать и лизать, бери его в рот полностью. - Полностью? – ужаснулся Черри, посмотрел на круглый шарик, лежащий в вафельной корзиночке. – Он же большой. Я не смогу. - Сможешь. Давай, открывай рот. Ворон услышал сзади смех, обернулся. - Да вы извращенец, товарищ прапорщик, - отметил Демон. Тимур тоже улыбался: - Превратить эротику в порнографию из самых добрых побуждений… Стильно. Черри с любопытством посмотрел в лицо Ворону: - Так мне брать его полностью? - Идиот! – огрызнулся Ворон, но продолжать тему не решился. – Кат и Умка уже на месте, наверное, - добавил он и посмотрел на небо. Жемчужные бусы, раскатившиеся по ласковой сини, подтаивали в прозрачном солнечном свете. - Ночь будет интересной, - сказал Черри. Демон вдруг увидел, что и в его глазах, и в глазах Ворона тлеет странный азартный огонек. На берегу реки, неторопливой, изысканно-вальяжной, Кат и Умка развели костер, не обращая внимания на пылкую летнюю жару. От костра пахло елочками, он млел на мелком песке, а Умка иногда подкладывал ему сухие тонкие веточки. Кат, загорелый, высокий, в синих шортах и завязанной на голове яркой майке, сидел над костром с заостренной палочкой и жарил толстый ломтик черного хлеба. - Черри, - сказал он. – Ты свою белую футболку потом выбросишь же… Надо было что-нибудь попроще. - Здесь нельзя жечь костры, - вспомнил Демон. - Сегодня можно, - откликнулся Умка, поднялся с песка и ласковым, порывистым движением прижался к его груди, запрокинул голову и тепло и нежно поцеловал его сомкнутыми губами. - Я боюсь потеряться, - сказал Черри. – Пусть уж лучше белое, в темноте лучше видно… Я же не оборотень и не вампир, я плохо ориентируюсь в темноте и своих желаниях. Кат понимающе кивнул. - Не бойся, если что – вытащим. - Слабак, - фыркнул Ворон и закурил. Вишневый дым его сигареты ненавязчиво смешался с дымом костра, а от реки повеяло свежестью. - Тимур, - сказал Кат, разгрызая крепкими зубами поджаристый хлеб. – Пойдем искупаемся. Тимур кивнул и пошел за ним следом по узкой тропинке, протоптанной между высокими стрелками осоки и бархатными свечами камыша, от которых, словно искры, рассыпались лиловые огромные стрекозы. Берег спускался вниз, и вскоре костра уже не было видно, а у ног заплескалась томная, нежная волна, непрозрачная. Тимур снял футболку, джинсы и потянулся под ласковым взглядом Ката. - Еле дотащил Демона сюда, - признался он. – То ему автобус другой подавай, то объясни… - Сюда ничего, кроме оранжевой "семерочки", не дойдет, - сказал Кат. – То есть, дойдет, но совсем в другое "сюда". Тимур прижался к его горячему, заласканному солнцем телу, провел пальцами по лопаткам, бокам, а Кат шагнул назад, увлекая его за собой в воду, и над головой сомкнулась речная прохлада, зеленая, высвеченная почти церковными лучами. Тимуру не хотелось выбираться на поверхность, и он тянул до последнего, понимая, что вот так, в воде, он и Кат почти сливаются воедино, задыхающиеся от любви искры жизни под волшебными водами реки. А потом инстинкт подтолкнул его вверх, и в глаза ударил солнечный свет, вокруг разлетелись золотистые капли, а Кат, вынырнув следом, жадно приник мокрыми губами к его губам. - Я точно вернусь, Тим. Я точно вернусь. - Знаю. А Умка? - Вернется. К Демону. - Черри? Ворон? - Ворон раньше всегда возвращался, хотя он и нервничает. - Нервничает Черри. Кат задумался: - Хоть я и пообещал ему помочь, но вряд ли кто-то из нас сможет что-то сделать. Он правильно отметил – мы разные. Ворону по пути с Умкой, я брожу один, но уже привык. А он, видимо, не может разобраться, где ему лучше. Если он пропадет, мы не сможем его найти, мы его правильно не почувствуем. - Он всерьез нервничает, - сказал Тимур. Кат посмотрел в его глаза: - Так плохо? - Очень плохо. Кат хотел что-то ответить, но его прервал голос пробравшегося сквозь камыши Ворона. Ворон присел на корточки: - Котята, хватит барахтаться. Ночь придет быстрее, чем вы думаете. Кто будет бороться с тьмой? – насмешливо спросил он. – Кто будет вырвать когтями и зубами свое право на возвращение? Ты, Кат? Тоже мне, борец. Суслик. Розовые оборки тебе на башку, музыкальную открытку в зубы. Позор для всей вампирской братии, ни разу такой деточки среди нечисти не видел… Рядом с ним на берегу вдруг возник Черри, сияя откровенно-манящими глубокими глазами, сказал: - Хочешь землянику? И протянул Ворону испачканную розовым соком ладошку. Кат, еле справившись со смехом, вновь потянул Тимура в глубину, оставив Ворона справляться с ситуацией самому. Ночь и впрямь подкралась быстро, выкатила на небо полную луну, окутала ее мехами облаков, и холодная гордая красавица замерла в недосягаемой высоте, а внизу, на берегу реки, все так же горел костер и оранжевое тепло металось по лицу Умки, удобно устроившемуся на коленях Демона, по иссиня-черным волосам Ворона, по розовым нежным губам Черри, по загорелому телу Ката. Тимур сидел возле него и думал о чем-то, изредка неосознанно касаясь рукой его колена. Кат к ночи оживился, болтал без умолку, улыбаясь, блестел веселыми хищными глазами. - Мы с классом поехали на экскурсию в зоопарк. Возле обезьян стояли полчаса, кидались в них яблоками. Обезьяны сидят серьезные, как профессоры с похмелья, а за решеткой скачет куча идиотов и в них яблоками кидается. Я еще подумал: что-то тут не так. Ладно, не про обезьян история. У меня была первая любовь – Алиса… Умка, помнишь? Умка кивнул. - Вот ей этот поход дорого обошелся… Умка? - Она любила пони, - пояснил Умка. – И мы нашли загон с этими понями, а погода была плохая, у решетки жуткая грязь вперемежку с навозом, но Кат заявил, что все это ерунда, взял Алису на руки… - И навернулся с ней прямо у решетки, - закончил Кат. – На глазах у этих чертовых лошадей и всего класса. Но я-то… У меня реакция отличная, я сориентировался в последний момент и оказался на ногах. - А со стороны выглядело так, - подхватил Умка: - Алиса говорит: «Какие прелестные пони, как жаль, что нельзя погладить им мордочки…» Кат, галантно: «Легко! Все для вас, прекрасная леди!» Берет Алису на руки, заходит в самую грязь, кидает ее в навоз, разворачивается и гордо уходит. - Я растерялся, - засмеялся Кат. – Ничего лучше придумать не смог. Но было стыдно. А потом Умка расклеился… Я тогда узнал, кто он. Все поперлись на белых медведей смотреть, а Умка ни в какую. Его и так, и сяк уламывают, смеются - фобия не из распространенных. Я с ним остался. Сидим на лавочке, я молчу, а этот чуть не плачет. А потом вдруг: «Кааат, я медвежооонок…». Умка нащупал на песке шишку и кинул ее в Ката, Кат увернулся, продолжил: - С того времени мы дружим. - Про Ворона расскажи, - посоветовал Умка. Ворон, нахохлившись, бросил короткий угрожающий взгляд в сторону Ката, но смолчал. - Место действия – ювелирный магазин, - охотно начал Кат. – Ворон постоянно в них ошивается и млеет. Он сам не свой до побрякушек. Бродит там кругами, все чего-то приценивается, рассматривает, торгуется, как купец. В общем, он напрочь достал персонал, и они однажды вызвали охрану, чтобы те разобрались, чего ему надо. Те пришли, вежливо поинтересовались, нет ли у Ворона иных дел, чем по три часа по кругу между витринами бродить. Ворон в своей манере ответил, что нет ли у охраны иных дел, чем бродить с тупыми рожами по торговому центру и приставать к нормальным людям. В итоге Ворона торжественно отконвоировали в отделение милиции, отправили к какому-то там сержанту. Сержант: «Вы лелеяли недобрые замыслы. Мы вас раскрыли». Ворон: «Вы псих. Я вас раскрыл». Сержант: «Оскорбление сотрудника милиции…» . Тут Ворону надоедает вся эта волокита, он перекидывается, берет клювом ручку, пишет через весь протокол: «Истина где-то рядом» и сваливает через окно. Тимур положил голову на теплое плечо Ката, указал ему глазами на замершего где-то в стороне Черри. Тот сидел, опустив глаза, и только покусывал нежные губы. Кат умолк, а потом вдруг поднялся. - Нам пора. Вслед за ним поднялся и Умка, выпрямился Ворон и Черри, помедлив, тоже встал. Демон в последний раз посмотрел на них, сосредоточенных, серьезных, ставших незнакомыми, а луна распахнула свои меха, повеяла ледяным ветром, и Демон понял, что у костра осталось только двое: он сам и Тимур. Тимур подвинулся ближе к пламени, замер, глядя в переливающиеся лилово-оранжевые шелковые потоки. - Так бывает каждый год, в июле. Они куда-то уходят, и не говорят, куда. Они сами боятся уходить, потому что не уверены, что вернутся. Кат возвращается, потому что у него есть я, и Умка тоже вернется. К тебе. Демон неопределенно покачал головой. - Когда-нибудь, - задумчиво сказал Тимур, - они повзрослеют и обратного пути не будет. Как мы вырастаем из сказок, так и они вырастают из нашего мира. - Что ты будешь делать, когда это случится? – почему-то севшим голосом спросил Демон. - Перечитывать сказки. Тишина, густая, как теплое молоко, неспешная, как плавленый сердолик, наполнила мир и обняла оранжевый отблеск костра. - Перечитывать сказки, - повторил Тимур. – Я тоже стану взрослым, у меня будет работа, семья… Я буду приходить домой и раскрывать книгу. Буду вспоминать, что когда-то дожидался своего вампира из неизвестности. Буду надеяться, что кто-то вновь постучит в мое окно. - Тим… - Что? – Тимур поднял на Демона спокойные, умные глаза. – Я знал, на что иду. А ты привыкнешь. ** * Ворон возвращался. Немалую роль в возвращении сыграли мысли о ювелирных магазинах, и теперь огромные красно-белые шляпки мухоморов и сетчатые пологи хвои уже не отвлекали от мыслей о другом мире. Скользя между деревьями, старательно отмахиваясь от тонких шалей белоснежной паутины, он уже увидел вдали алую полоску занимавшегося над рекой рассвета, как вдруг что-то необычное привлекло его внимание. Под одной из елей мягко теплился подрагивающий комочек тумана. Свернув с тропинки, Ворон подошел ближе и вдруг понял, что это, разглядев в туманных очертаниях знакомые черты нежного лица. Черри уходил. Уходил навсегда, исчезал навсегда, отдавая себя темной стороне. Тронув его, Ворон ощутил, как ладонь обожгло снежным холодом, и понял, что ничего уже не изменить. Оборотень не сможет понять темную сторону суккуба, поэтому не сможет его вернуть… Ворон, зная, что никто его здесь не увидит, поморщился от сжавшей сердце боли и отвернулся. Нужно выйти к реке, сказать остальным, что Черри ждать не стоит и отправиться на остановку, на оранжевую «семерочку». Ворон положил ладонь на шершавую кору ближайшего дерева, опустил голову. Выйти к реке. Одному. Забыть. А потом он скрипнул зубами, поднял гневные жестокие глаза к лиловому небу и улыбнулся. Туманный клубочек полурастаявшего сознания принял его легко, и оказалось, что вместо леса теперь вокруг бревенчатые стены грязноватой избушки, а Черри сидит на полу, бессильно опустив голову, опутанный темно-красными шелковыми лентами. Ворон заметил какое-то движение и присмотрелся: вокруг Черри, прихрамывая, шла по кругу маленькая старушонка, разматывая клубок ленты, и с каждым витком тело Черри становилось иным – страшным, шишковатым, с пульсирующей красной кожей. - Стой, стерва, - глухим от ненависти голосом сказал Ворон и преградил старушонке дорогу, но та проскользнула под его рукой и, как ни в чем не бывало, отправилась дальше. Новая лента легла на плечи Черри, и он запрокинул голову. Ворон увидел дрожащие ресницы и приоткрытые красивые губы. - Стой! – Вторая попытка не увенчалась успехом. Старушка снова легко миновала Ворона и даже замурлыкала какую-то песенку. Тогда Ворон понял, что остановить ее он не сможет, не его это темная сторона, ни законов он не знает, ни правил. А по шее Черри уже поползли зловещие алые полосы. Тогда Ворон подошел к нему ближе, опустился рядом на колени, безбоязненно обнял угловатые плечи, тронул губами ледяные губы. - Черри, пойдем назад. Умка вернется, Кат вернется, я возвращаюсь. Не оставайся, еще рано. Ты себя чужим чувствовал? Ты ошибся, ты нам не чужой… Побудь еще с нами, и Кат будет рассказывать истории и про тебя… А я буду тебя ждать, так, как ждет Тима и Демон. Ворон увидел, как стали осмысленными, яркими темно-вишневые глаза Черри и вздохнул: - Только попробуй об этом кому-нибудь рассказать… Прикончу. ** * Оранжевая «семерочка» снова катилась навстречу городу, у Демона заработал плейер, Кат спал, положив голову на колени Тимура, измученный прошедшей ночью. Умка тоже дремал, прижавшись щекой к плечу Демона. Тимур бы тоже с удовольствием поспал немного, но никак не мог избавиться от проникавших в сознание чужих, ярких чувств. - Не лезь ко мне! – рычал Ворон, отмахиваясь от Черри. Черри только улыбался и пробирался через защиту Ворона, то целуя его шею, то трогая губами мочку его уха, то просто обнимая и ластясь, как мартовский кот. - Не лезь! – выл Ворон. – Зараза озабоченная, в кунсткамеру тебя… Тима провел ладонью по волосам Ката, посмотрел за окно. Лилово-медовые поля обнимали дорогу, а вдали показались зубчатые очертания города. ** *