***
Чонгук уже который день не находил себе места. Он не был в курсе о том, что творилось с Тэхёном, но и гордость не позволяла спросить у тех, кто наведывался к нему ежедневно. Чонгук слишком много думал, слишком часто винил себя во всём происходящем и каждый раз оправдывался тем, что Тэхён сам виноват, что «он плохо видит, зря тогда написал Чонгуку, слишком приставучий, учится не в том университете». Внутри Чонгука боролись две стороны: за счастливое будущее и за идеальное будущее. С каждым днём Чонгук всё больше слабел и слабел. Он толком не высыпался из-за кошмаров и пренебрегал едой. Ему нужно было увидеть Тэхёна и самому убедиться в том, что Тэхён обязательно проснётся. Чонгук в спешке надел первую попавшуюся под руку куртку, взял с комода ключи от машины и, не прощаясь с матерью, вышел из дома, оставляя входную дверь открытой. Чонгук гнал на большой скорости по вечернему Сеулу прямиком в больницу, в которой находился Чонгук. Адрес он узнал у Юнги, которому рассказал Чимин. Чонгук припарковал машину и помчался внутрь здания. Лишь на ресепшене он успел отдышаться и набрать воздуха в легкие. Когда Чонгук произнёс имя интересующего его пациента, девушка посмотрела на него с грустью в глазах, а затем сказала номер палаты. Чонгук зашёл в лифт и нажал на кнопку с цифрой «пять». Лифт поднимался мучительно медленно, пару раз останавливаясь на других этажах. Как только Чонгук наконец-то выбрался из серой металлической коробки, то сразу же направился в сто двадцать третью палату. Он слегка приоткрыл дверь и обрадовался, что внутри, кроме Тэхёна, никого. Чонгук был рад, ведь новые слухи ему не были нужны, ибо на этот раз восстановление репутации было бы уже просто непосильным для него трудом. Дабы избавиться от навязчивых вопросов студентов, Чонгук высказал всем, что ситуация с Тэхёном ему не интересна вообще. Его хладнокровность к происходящему с Тэхёном произвела фурор в университете. Чонгуком все восхищались, ибо он был желанным, а ему это очень нравилось. Тэхёна же мало кто пожалел. Чонгук тихо шагнул в палату и принялся оглядываться по сторонам. Кто-то уж больно часто наведывался к Тэхёну, судя по количеству букетов, расставленных по всей палате. На миг Чонгук стал завидовать или... ревновать? «Не будь идиотом!» — мысленно приказал себе Чонгук, закрывая за собой дверь. Он сел на стул рядом с кроватью и лежащим на ней Тэхёном. Чонгук взял в свою огромную ладонь руку Тэхёна и чуть сжал. Впервые он прикоснулся к нему. У Тэхёна были такие нежные тонкие ручки, что Чонгуку пришлось очень постараться, быть аккуратным и рассчитывать свои силы. В палате стало тихо. Тэхён с трудом дышал и изредка его рука вздрагивала. Чонгук предположил, что его тоже беспокоили кошмары. — Тише, — Чонгук начал гладить Тэхёна по голове. — Всё прошло. Теперь ты в безопасности, вишенка. Не бойся, я рядом. Чонгук тепло улыбнулся, а потом мгновенно поменялся в лице, сам не ожидая такой доброты от себя. Он уже второй час сторожил сон Тэхёна и пару раз чуть сам не уснул. Изредка Чонгук касался руки Тэхёна, но никакой реакции не наблюдалось. Тэхён по-прежнему будто находился в другом мире. Спустя некоторое время непрерывного наблюдения за спящим Тэхёном, Чонгук всё-таки уснул, устроив голову на кровати Тэхёна, сжимая в своей огромной ладони его хрупкую. Через несколько часов дверь в палату беззвучно открылась. За ней показалась розовая макушка, а следом было видно Чимина в полный рост и с новым букетом, но уже белых роз. Он удивлённо уставился на спящего Чонгука и в душе радовался, что тот пришёл проведать Тэхёна. С другой стороны, хотелось врезать этому самовлюбленному идиоту. Закрыв глаза на эти нюансы, Чимин улыбнулся, а затем подошёл к столу, оставляя букет белых роз. Чонгук почувствовал, что они с Тэхёном больше не одни. Он неохотно открыл глаза и, оборачиваясь, увидел за спиной Чимина. Тот слегка улыбался, а по глазам видно, что он был рад Чонгуку. Чонгук же, в свою очередь, совсем растерялся. Он мгновенно скакнул, отдаляется от кровати, а затем вовсе начал оправдываться: — Я не... Я не... не.. — Давай выйдем, — сразу же холодно предложил Чимин. Как только они вышли в коридор, Чимин тут же приблизился к Чонгуку и тихо сказал: — Даже в этой ситуации ты остаёшься таким самовлюбленным козлом, Чонгук. Вот нахрена ты пришёл, раз сразу же стал оправдываться, как появилась лишняя пара глаз? — он начал кричать. — А что если бы зашёл не я, а Юнги? Что, если бы там был Юнги, Чонгук? — глаза Чимина покраснели. — Ты же знаешь, что он ненавидит, когда ему врут, тем более лучший друг! — Я... Я не зна-а-аю... — Что ты, черт побери, не знаешь? Тебе эта твоя жирная гордость высосала все мозги, Чонгук! Ты просто придурок аморальный, из-за которого там страдает Тэхён. Да, я должен был быть рядом с ним и сберечь его от аварии, но ты! Ты ведь знаешь его дольше. Сколько вы общаетесь? И не говори, что не общаетесь, я не слепой! — М-м-есяц с чем-то. — Мне двадцати четырех часов хватило, чтоб понять, какой он хороший парень, а ты с ним знаком больше месяца. Может, это ты слепой, а не он. Почему, Чонгук? Почему ты с одной стороны общаешься с ним, а с другой издеваешься также, как весь грёбаный универ! Чонгук не смог ничего ответить. Он молчал, взглядом уткнувшись в пол. Он знал, что не прав, но не желал признавать. Чимин, подождав несколько минут, больше не вынёс молчания и вновь заговорил. — Уходи. Просто уходи, раз боишься, что увидят, и появится пятно на твоей репутации. — ноль реакции. — Да свали ты уже отсюда! Уходи и не беспокойся о нём, раз тебе на него совершенно насрать! Чонгук приблизился к Чимину и шёпнул на ухо: — Я не понимаю, что со мной, и мне нужна помощь, — он вздохнул. — Позаботься о нём, и прошу, хотя нет, молю, сообщай каждый день о его состоянии. Я... Я не смогу прийти... Просто... Ну... Прошу тебя. Сообщай. Чимин взбесился. Он хотел от души поколотить этого наглеца, который осмелился о таком просить, но подумал о последствиях и передумал. — Я буду делать это только ради него, а тебя я по-прежнему терпеть не могу, хоть мы и друзья. — Извини. — Не нужны мне твои извинения, они нужны ему, — Чимин указал в сторону палаты Тэхёна. Чонгук даже не посмотрел, он молча ушёл. По дороге Чонгук невольно заплакал.***
Чимин все также ежедневно приходил к Тэхёну с конспектами, потому что такова была воля господина Пака. Староста не смогла заниматься этим, так как временно улетела в Китай. Ким все ещё не пришёл в себя, но врачи уверяли, что ему нужен покой, и он обязательно проснётся. Стоит набраться терпения. Чимин бережно взял в руки два букета красных и белых роз, которые завяли, дабы выкинуть. Он заменил их на свежекупленные. Вымолить прощение будет нелегко. Тэхён был повсюду окружён этими цветами, которые о стольком ему напоминали. Только сейчас, будучи в коме, он наверняка думал лишь о том, чтобы проснуться, но не знал как этого сделать. jiminny, 17:25: Всё ещё спит. Уже в который раз Чимин отправлял одно и то же сообщение Чонгуку и печалился. J. JUNGKOOK, 17:27: Черт! Уже на протяжении нескольких дней не менялись ответы Чонгука. Ему тоже было нелегко, и Чимин это прекрасно понимал, но его так тошнило от самовлюбленности Чонгука. Ведь с той встречи Чонгук ни разу вновь не навестил Тэхёна. Даже Юнги приходил, несмотря на его презрение, а Чонгук так и остался верен своей гордости.***
Чонгук медленно шёл по коридору с букетом красных роз в руках. Ему было так неловко, он боялся, что его заметит кто-то из университета. Когда Чонгук наконец увидел перед своими глазами сто двадцать третью палату, он начал сомневаться, а стоит ли? — Так, дороги обратно нет! — убедил он себе, шагая внутрь. Картина перед глазами не поменялась с последнего визита. Тот же спящий Тэхён, те же приборы, аппараты, море разноцветных роз и убийственная тишина. Чонгук уже несколько дней тайно приходил навещать Тэхёна, потому что ему было жалко его. Чонгук не мог смотреть на кучу роз и подарков, ведь он завидовал или... ревновал? Чонгук сам не понимал, что с ним. — Я такой жалкий, — вслух сказал Чонгук и горько улыбнулся, пока усаживался на стул. — Да ещё и тупой. «Ты даже не знаешь, насколько», — мысленно ответил ему тайно наблюдающий за происходящим Чимин, беззвучно закрыв дверь.