Неделя спустя
J. JUNGKOOK, 10:13: Как он себя чувствует? jiminny, 10:15: Хуже. J. JUNGKOOK, 10:16: Что говорят эти чёртовы врачи? Почему они его не разбудили ещё? jiminny, 10:18: Пытались. В отличие от тебя, они хоть что-то для него делают, а что делаешь ты, Чонгук? Ах, забыл, ты задаёшь тупые вопросы каждый день и посредством сообщений желаешь ему выздоровления. Браво! J. JUNGKOOK, 10:19: Чимин, не начинай снова. jiminny, 10:21: Что не начинать? Ты идиот, раз думаешь, что он заговорит с тобой после того, как от всего универа узнает, что ты наплевал на него, даже когда он в коме был. Да, охрененную ты себе репутацию обеспечил за счёт невинного и итак измученного парнишки. Аплодирую стоя, господин Чонгук! J. JUNGKOOK, 10:22: Чимин, хватит! jiminny, 10:26: Какой к черту хватит? Проснись уже и прекращай жить мнением общества и своей этой дурацкой репутацией. Ты ведь понимаешь, какой ценой тебе всё это обойдется, если будешь и дальше бежать от правды и обвинять всех подряд, кроме себя. Раз тебе он безразличен с позиции влюбленности, то хотя бы как друг что-то сделай, а не просто жалей его дома с телефона. Он мне, заметь, никто, но я каждый день прихожу к нему и не только по просьбе учителя Пака! Как думаешь, легко смотреть в глаза его матери, которая ежедневно льёт слёзы, ибо никто, кроме неё и меня, Тэхёна не поддерживает? Каково мне, если я даже не знаю, что ей на это ответить? Какая же ты бесчувственная тварь! Ненавижу!***
Чонгук не выдержал напряжения и со злостью откинул телефон на кровать. Он был в бешенстве из-за того, что сам себя подставил в тот день, когда растрепал всему университету, что плевать он хотел на Тэхёна и на его состояние. Всё так сильно запуталось, что хотелось провалиться сквозь землю или отмотать жизнь немножко назад и начать всё заново. Ежедневно Чимин ругал Чонгука, слал ему гневные сообщения и просил навестить Тэхёна хотя бы раз. Но Чонгук скрывался за облачком в чате и не приходил к Тэхёну в открытую. Правда, Чонгук думал, что Чимин не в курсе о его ночных визитах. Но также Чонгук не знал, что Чимин уже который раз видел его, сжимающего руку Тэхёна и со слезами на глазах умоляя его открыть глаза и улыбнуться. Чимин желал, чтобы Чонгук перестал издеваться над Тэхёном, считая свои действия правильными. Он считал, что на решение Чонгука повлияло не только общество, но и его лучший друг, Юнги. Уж от кого угодно, но от своего парня Чимин такого не ожидал. Разве не Юнги тот, по стопам которого сейчас шагал Чонгук в сторону пропасти?2016 год, весна | Сеульский университет | кампус
— Юнги, смотри, тот розововолосый пидарюга снова на тебя пялится, — усмехнулся Сынри, глядя на безэмоционального Чимина, что не сводил взгляд него. — Прекрати пялиться, сука! — в сердцах выкрикнул Чимину Юнги. — Что смотришь, блядь? Хочешь снова быть избитым до полусмерти, дрянь? Чимин никогда ничего не отвечал. Он всё также сидел на том месте и смотрел в глаза Юнги, а тот в ответ уже месяц избивал Чимина на глазах у всего класса или в тёмных переулках. Юнги уже месяц по уши был влюблен в Чимина. Ему причиняло боль издеваться над Чимином, который однажды признался ему в любви. И всё было бы хорошо, если об этом не узнал весь университет из-за Сынри, который по «счастливой» случайности стал свидетелем этого. Юнги знали как ярого гомофоба, резкого и непреклонного. Чтобы стало с ним, если бы о его неправильных чувствах узнали все? — Может, снова побить его? Видно, что прошлых уроков ему было недостаточно, — сказал Ки, а затем громко засмеяться, вспоминая вчерашнюю ночь. С ног до головы покрытый синяками Чимин вновь никак не отреагировал. Юнги неуверенно кивнул на предложение Ки и сразу же отвёл взгляд в сторону, не желая даже посмотреть на Чимина. «Я то всё понимаю», — подумал для себя Чимин, опустив голову вниз. Он был готов терпеть всё, лишь бы Юнги осознал, насколько сильно он его любил. От побоев он страдал даже меньше, чем от моральных ударов Юнги, но ради любви потерпеть было не сложно.***
Юнги, Сынри и Ки потащили Чимина в тёмный переулок. Они завалили его на асфальт и всей тройкой сразу же принялись избивать ногами, особенно уделяя внимание рёбрам и лицу. Они наступали на его хрупкие руки, наслаждаясь криками и звуком треснувших костей. Чимин с трудом поднялся на ноги и рукавом стёр со лба кровь, но не успел он поднять взгляд на Юнги, как его вновь повалили на землю, не жалея. Чимин снова очутился лицом в асфальт, в очередной раз кашляв алой кровью. Дышать удавалось с трудом, глаза переставали видеть отчетливо, а тело онемело от стольких ударов ежедневно. Чимин был весь в грязи, покрытый гематомами и синяками, но терпел. — Он что мазохист? — засмеялся Ки и с новой сильной наступил Чимину на руку. Во время первой драки Чимин плакал и умолял пожалеть его, но после, кажется, одиннадцатой и самой жестокой он свыкнулся с реальностью. Его не раз избивали до того, что он терял сознание и просыпался в палате с заплаканным Сокджином у кровати, который пытался уговорить его отказаться от Юнги. Чимин упорно не сдавался и тешил себя надеждами. «Так вечно не может продолжаться, правда?» — в очередной раз мысленно спрашивал он у самого себя, пока давился воздухом из-за нового удара в живот. Чимин даже в этой ситуации видел только Юнги, который сквозь презрение к себе и еле заметные слезы каждый раз бил Чимина с меньшей силой, чем остальные. Юнги болел мнением общества. Чимин не верил, что кто-то пришёл бы ему на помощь, даже Сокджин. Банду Юнги боялись все, поэтому на отчаянные крики Чимина никто никогда не отзывался. «Видимо, сегодня ты изобьешь меня в последний раз», — подумал Чимин, закрывая глаза. Сил больше не было бороться ради любви, которая ничего не приносила, кроме нескончаемой боли. Парни не останавливались, несмотря на то, что Чимин уже особых признаков жизни не подавал. Они продолжали бить его дальше только из-за того, что терпеть не могли гомосексуалистов и готовы были избавить мир от них даже ценой собственной свободы. Чимин не дышал. Юнги сам уже не шевелился и вовсе перестал здраво мыслить. Он, кажется, только что убил самого дорогого для себя человека. Юнги хотелось следом умереть, лишь бы Чимин сейчас вновь открыл глаза, посмотрел на него и улыбнулся, как он это делал обычно. Он наклонился к Чимину и проверил пульс. До чего скатился Юнги, раз, идя на поводу общества, пожертвовал парнем, который всего лишь влюбился в него.***
— Остановитесь! — выкрикнул Сокджин, когда примчался в ту подворотню и увидел весь царивший там ужас. — Юнги! Юнги, ты больной?! Если он умрет, тебя посадят, скотина ты безмозглая! — он посмотрел на остальных. — Твари! Сгиньте сейчас же! Да чтобы вас точно также где-нибудь отмудохали! Сокджин не мог спокойно смотреть на Чимина, который уже даже не особо-то и на человека был похож. Из глаз невольно потекли слезы, и он принялся проклинать лишенную разума тройку. Раньше Сокджин думал, что такого просто не может быть и Чимина хоть и избивали, но не так часто, как он говорил. Сокджин ошибался, и состояние Чимина — неопровержимое тому доказательство. Через пару минут за Сокджином следом пришел Чонгук — лучший друг Юнги — и Намджун. Если Сокджин лишь наорал на них и попросил прекратить, проклиная, то Чонгук достал телефон из кармана и отправил кому-то сообщение, а Намджун накинулся на Юнги и пару раз влепил ему по лицу. Юнги даже не сопротивлялся. — Ты же любишь его, сука! Что с тобой не так, Юнги? — и ещё несколько ударов. — Наркоман хренов! Не ты ли твердил мне, что любишь его? НЕ ТЫ? Почему он не шевелится, блядь? Что ты натворил?! — Юнги всё также молчал. — Хорошо, можешь не отвечать. Ты — бесчувственная тварь, и за это сгинешь в тюрьме! В течение последующих нескольких минут на место прибыла полиция и арестовала всех парней, включая Юнги, а Чимина доставили в больницу. Врачи потеряли дар речи, увидев пациента. Невероятными усилиями им таки удалось спасти Чимина, но явись скорая чуть позже, всё бы закончилось плачевно.***
Юнги не возненавидел Чонгука за его поступок, ведь он полностью осознавал вину и даже признался полиции в содеянном. Он знал, что сделал, и не было ему теперь прощения ни от лучшего друга, ни от Чимина, которого уже два месяца он так отчаянно любил, но чуть не убил собственноручно. Чимин пришёл в себя через три недели, но заговорить смог только через полтора месяца. Та драка повлияла на его психику очень сильно. Чимин дрожал от каждого шороха и плакал горькими слезами, когда попытки заговорить проваливались. Только через полгода Чимин нашёл в себе силы простить Юнги, потому что любил его всё также сильно, как и раньше. Он рассказал родителям о том, что любил Юнги уже семь месяцев. И не как друга, а как парня. Его мать плакала несколько ночей подряд, но не от того, что единственный сын оказался геем, а потому, что влюбился он в того, кто чуть не убил его. Отец Чимина же решил не давить ещё больше на психику и помог ему добиться освобождения Юнги из тюрьмы. В день освобождения Юнги ни слова не сказал и даже в сторону Чимина не посмотрел. Ему было стыдно, и он ненавидел себя за трусость. Спустя почти два месяца молчания Юнги понял, что жизнь без Чимина не имела смысла. Одним дождливым вечером он навестил родителей Чимина и на коленях умолял их подпустить его к нему. Юнги обещал впредь беречь Чимина ценой жизни. Юнги потерял свой единственный шанс, и другого попросту никто ему не даст. Каждый шаг влиял на их будущее, каждый шаг надо было обдумывать.Настоящее время
— Юнги, как ты относишься к Ким Тэхёну? — спросил Чимин, серьезно глядя в глаза Юнги. — Никак. — Тогда почему ты вмешался, когда Чонгук начал с ним общаться? — он не дождался ответа. — Не отвечай, иначе мы поссоримся. Слушай. Ни я, ни ты, ни Сокджин, ни Намджун или Хосок... Мы не слепые и видим, что творится между ними. По крайней мере, Чонгук — открытая книга. Ты, Мин Юнги, вправь, пожалуйста, мозги лучшему другу, потому что он самый настоящий идиот, и я еле сдерживаю себя, чтобы не убить его! Чимин активно жестикулировал, отчего Юнги даже улыбнулся. — Он просит меня сообщать о состоянии Тэхёна, а сам ни разу его не навещает, — соврал Чимин. — Как это понимать?! Он просто аморальный самовлюбленный придурок! Я уже почти месяц сторожу сон Тэхёна, и всё только хуже, — он опустил взгляд. — Да и зачем быть лучше? Смысл очнуться, чтоб тебя то стадо, под именем «общество», в очередной раз гнобило! Чимин не сдержал слёз. Он уткнулся носом в плечо Юнги. — Юнги, мне страшно. Они страдают также, как и мы когда-то. Помоги Чонгуку прийти в себя. Тэх-х-хён-н-н, он-н... он не заслуживает такого отношения к себе. — Не плачь, милый. Я совершил ужасную ошибку, когда чуть не убил тебя, и ещё одну грубую, когда накричал на Чонгука из-за Тэхёна. Я поговорю с ним, и мы всё исправим. Не злись и не смей плакать, а то обещание, которое я дал твоим родителям, теряет свою силу, а так нельзя. Юнги поцеловал Чимина в лоб и мягко улыбнулся ему. Всё-таки его парень действительно невероятный. Никто так и не смог изменить его отношение к миру. И Юнги это безумно нравилось.***
— Юнги? Ты почему не предупредил, что собираешься навестить меня? Юнги шагнул в комнату и сел напротив Чонгука, так и не ответив на его вопрос. — Чонгук, забудь всё, что я говорил про Тэхёна. Я идиот, который наступил на те же грабли дважды, а ты тупица, раз послушался меня. — Что ты имеешь в виду? — выгнул бровь Чонгук. — Перестань быть бесчувственной тварью и посмотри наконец в сторону Ким Тэхёна. — Я боюсь, что он больше не откроет глаза. Чонгук опустил взгляд и с грустью принялся рассматривать пятна на ковре. — Будь рядом с ним. Ему нужна поддержка тех, кому он доверят, а ты точно попадаешь в этот список. — Я не знаю... — Прекращай быть идиотом и просто сделай. Ни о чем не думай, просто сделай это и всё!***
Чонгук впервые ни от кого не скрывался. Он с букетом в руках неуверенно шагнул в сторону палаты Тэхёна. Несколько студентов, что практиковались в больнице, заметили его и сразу же принялись обсуждать. Чонгук услышал ребят, но слова Юнги затмили их голоса, и он продолжил свой путь. Он открыл дверь, и ему вновь стало грустно от увиденного. Тэхён так и не очнулся. Чонгук кинул букет красных роз на тумбочке, даже не поставив в вазу. Он сел на стул и принялся гладить ладонью Тэхёна по волосам, грустно улыбаясь. В свободную же ладонь Чонгук взял тэхёнову и анализировал подушечкой большого пальца тыльную её сторону. Целый час Чонгук наблюдал за Тэхёном, не отрывая от него взгляд, и в конце концов таки заснул, не отпуская его руку. Или Чонгуку мерещилось, или рука Тэхёна действительно вздрогнула. Он сразу же проснулся и первым делом посмотрел на Тэхёна вблизи. Глаза невольно начали слезиться, следом первые капли слёз стекали по щекам, сердце билось в бешеном темпе, а слова, которые он хотел сказать, испарились. Тэхён медленно и с трудом открыл глаза. Он почувствовал теплую ладонь, которая бережно сжимала его хрупкую. Тэхён перевёл взгляд на её обладателя и в душе удивился, что перед ним правда сидел Чонгук весь в слезах. — Ты очнулся, — сквозь слёзы и еле слышно сказал Чонгук, уже не сдерживая улыбку. Тэхён еле заметно улыбнулся в ответ. Одинокая слеза скатилась по его холодной щеке. Он был счастлив. — Ты пришёл, — то и дело срывающимся на шёпот голосом ответил Тэхён. — Ты правда пришёл.