Grey Heaven Fall.

Пауль приветливо махал мне с потолка, раскачиваясь на тонкой нитке своей паутины. Я улыбнулась пауку и надеялась, что он сделал тоже самое. Мы ведь с ним друзья, почему бы не улыбнуться другу? Во рту всё ещё явственно ощущался сладкий вкус фруктового льда, перемежающийся с солёным ветром залива, несмотря на прошедшие несколько часов. Перевернувшись на живот, я дотянулась рукой до будильника и хлопнула по нему ладонью, тот послушно запищал, озвучивая время близившееся к полночи. Когда механический голос смолк, невероятным усилием мне удалось вернуться в то положение, в котором я находилась ранее. А потом, закинув под голову руки и продолжая разглядывать потолок своей комнаты, я задумалась. Рэйчел мне тогда не ответила. Мы простояли на пирсе ещё несколько минут, затем она потащила меня дальше, уводя от лодки и мечты сбежать, оставив Аркадию Бэй на произвол судьбы. А почему бы и нет? Кому какое дело до маленького городишки и какой-то девчонки в нём? Никто даже не заметит моего ухода, если честно. Просто потому, что его некому замечать. Ну, нет, может мама заметит, будет плакать в жилетку этого придурка, причитая, что её дочь совсем не приспособлена к жизни в одиночку. Я давно выросла, мам, прими это. Ещё ребята заметят, Элиот – точно. Интересно, когда у него появится жена и свои дети, он ещё будет вспоминать о девушке, которая ему нравилась в школе? Наверное, странно было расписывать за кого-то будущее, но Хампден так и напрашивался на семейную жизнь в тихом городке со спокойным будущим. Да, это в его стиле, он совсем не бунтарь. Когда-нибудь парень найдёт себе работу, любимого человека и осядет неподалёку от родителей, изредка навещая их по выходным. У него будет, скорее всего, трое детей. Две девочки и мальчик, такой же милый, как и его отец. Я заулыбалась этим мыслям. Вообще, в последнее время очень часто начала улыбаться, такое угрожало моему хмурому образу, надо прекращать. И всё равно удержаться было трудно. В моих мечтах мой друг искренне счастлив, и это всё, чего я хотела бы для них всех. Для Стеф и для Майки, и, возможно, для Виктории. Считать другом Викторию как-то сложновато, но она вполне сходила за типичную задиру из школьных сказок ваших родителей. Ну, знаете, это в тех, где задира постоянно цеплялся к ним, но никогда не делал ничего плохого, потому что в глубине души он неплохой человек и не желает навредить. Помечтав ещё немного, я всё-таки позволила своему телу подняться с кровати, подкралась к двери и приоткрыла её. Сначала показалось, что в доме тихо, но потом мой привыкший к тишине слух обнаружил такие звуки, которые не пожелаешь даже Виктории. Фу, ребята, на кой чёрт этим заниматься, когда за соседней дверью спит человек? Это какой-то новый вид фетиша? Отвратительно же! Рвотные позывы так и рвались из меня, но я заглушила их усилием воли, закрыла дверь и постаралась не прислушиваться дальше, хотя была уверена, что их было слышно и через стены. С другой стороны – всё это только на руку, они точно слишком увлечены, чтобы заметить мой уход. Я приблизилась к окну, привычно подняла раму до щелчка и перелезла через узкий подоконник, спрыгивая вниз на утоптанную землю. Ну да, не первый раз. Распрямившись, повернулась к собственному дому, замечая яркий свет с окне спальни матери. Они ещё и при свете, да что за извращенцы. Захотелось кинуть в окно камнем и убежать, но я осадила себя. Нет, сегодня мне нельзя привлекать много внимания. Сегодня я буду ниндзя: тихо ушла – тихо пришла. А идею с камнем стоит оставить на потом, когда-нибудь уж точно этим займусь, вот веселуха будет. Развлекая себя такими мыслями, я перешагнула низенький заборчик и медленно пошла по знакомой улице, освещённой редкими фонарями. Навстречу мне никто так и не попался, так что, можно было сказать, поход выдался удачным. Путь лежал почти через половину города, но Аркадия Бэй настолько унылый и тихий городок, что вечернее время не имело значения. Никто не тусовался на улицах с подвыпившими лицами и не отбирал деньги у незадачливых прохожих, никто не убивал кого-то особо страшными способами, а потом прятал тело в кустах, никто ничего не делал, и всех это устраивало. Всех, кроме меня. Жить подростку, желающему приключений, в городе, где ничего не происходит – уныло. Вероятно, когда я вырасту и стану более «адекватной», как иногда выражалась Джойс, то и мне тоже не понадобятся проблемы в окрестностях, но сейчас это вызывало только скуку. Таким Аркадия Бэй и был – скучным. И, возможно, одиноким. Наконец, передо мной засияла вывеска «Двух Китов», маминого ресторана-кафе, она так обожала его, что практически никогда не брала больничный и с радостью выходила на дополнительные смены. Ей и правда не хватало дома общения, которое она компенсировала на работе. Каждый занимался, чем мог, что ещё сказать. Однако вело меня совсем не к «Китам», а к парковке рядом с ними и совершенно потёртому и покорёженному фургончику на колёсах, каким-то волшебным образом всё ещё остававшемуся на ходу. Из фургончика доносилась музыка, что-то быстрое и громкое, прислушавшись, я с удивлением узнала Firewalk. Да ладно?! Чёрт, они же великолепны! Как-то я даже хотела сходить на их концерт, но меня не пустили, потому что «тебе нет ещё восемнадцати, приходи попозже». Этот здоровяк-вышибала так и не понял: такие группы слушать надо здесь и сейчас, потому что никто предположить не может дальнейшие события. Что если они разобьются в машине, кто-то решит вскрыть вены или просто разойдутся их пути? Это был живой, мать его, концерт, и я до сих пор очень жалею, что не смогла тогда пробраться. Пусть этот чепушила подавится своими хлопьями на завтрак! Фрэнк открыл мне, едва я постучала. Уж не знаю, как он услышал тихий стук через адскую какофонию остальных звуков, доносящихся из колонок, которые он установил в своём фургончике, но он открыл мне. Фрэнк Бауэрс – классный парень, хоть он и хочет казаться грозным воротилой, на самом деле он добрый и открытый человек. Как и его собака, бросившаяся на меня, как только дверца приоткрылась. Я поймала Помпиду на лету, но удержать огромную собаченцию мне не удалось, восторженно визжа она всё-таки слезла на землю, нехило ободрав мою любимую футболку когтями. Бауэрс лишь усмехнулся и посторонился, пропустил меня внутрь своего странного жилища. Собака залетела следом и, всё ещё намереваясь получить моё внимание, начала прыгать на меня, упираясь передними лапами мне в бедро. – Привет, приятель, папуля не может подстричь тебе ноготки? – умилилась я. – Он не даётся, – ответил Фрэнк и сделал музыку чуть тише. – Упрямый пацан, как видит ножницы, сразу прячется. – Отвези в салон, – предложение, как по мне, дельное, даже в Аркадии имелись салоны для животных. – Я похож на миллионера? – захохотал парень, торгующий наркотиками едва ли не с каждым десятым жителем этого города. Да, здесь не происходили неприятности и преступления, однако наркоторговля процветала. Никому ведь нет дела, чем вы занимаетесь, если вы этого не афишируете. – Ты чего так поздно ходишь? Не боишься? – Кого? – я усмехнулась, но Фрэнк покачал головой. – Брось, это им нужно бояться меня. – О, да, ты-то страшная, Помпиду весь дрожит вон. Помпиду действительно дрожал, но лишь от того, что сильно махал обрубком своего купированного хвоста, отчего казалось, будто собакена бьёт крупная дрожь. Вот за это я любила собак, они всегда радовались тебе, если знали, и всегда были готовы тусить, не смотря на контекст. Идеальные напарники для вечеринок. Фрэнк, очевидно, тоже знал этот факт, поэтому и помогал иногда питомнику для животных деньгами, собранными довольно нечестным способом, как заметили бы многие. Для меня наркотики и их продажа являлась честной сделкой – самой честной. Ты платишь за дурь, которая промоет тебе мозг, но абсолютно точно знаешь, что она сделает, и сам можешь выбрать сорт. Мама показывала разные статьи, где говорилось о самоуничтожении таким способом, но разве человек не самоуничтожается, празднуя каждый год день рождения? Вау, ты стал на год ближе к смерти, вот тебе подарочек в честь этого. А в коробке всегда какая-то хрень, купленная на распродаже, которую в могилу с собой, конечно же, не заберёшь. Травка хотя бы оказывала эффект сразу, позволяя насладиться кратковременным счастьем из ничего. А статуэтку ты поставишь на полку и забудешь о ней. – Ты ведь не просто так появилась тут, верно? – Фрэнк прищурился, присаживаясь напротив меня на одно из прожжённых насквозь сигаретами сидений. Во всём его фургоне царил холостяцкий бардак, везде валялась одежда, кое-где пачки от чипсов и бутылки с пивом. Ну прям, как у меня дома почти. Я пожала плечами, не говорить же, что пришла навестить дружбана и его пса. – Нужна дурь, – просто ответила я. – Конечно, – согласился Бауэрс, – когда заплатишь мне долг. Дерьмо! Совершенно забыла, торчу Фрэнку несколько сотен. Я так-то не кидок, да и обращаться за травкой больше не к кому, никого особо не знаю, но у этого парня свои правила. Вылетело из головы, когда шла к нему. Пока я размышляла, что делать и как уговорить его, наркоторговец вздохнул, поднялся с места, подошёл к маленькой трейлерной кухне и полез в верхние ящики. Оттуда он выудил небольшой прозрачный пакетик, наполненный до половины зеленоватыми засушенными листами. – Последний раз, Прайс, – Фрэнк бросил пакетик мне на колени, машинально я прижала его рукой. – Чёрт, спасибо, бро! – услышав неподдельную радость в моём голосе, парень усмехнулся и покачал головой. – Знаю, что ты думаешь. Но это для благих целей! Сколько я тебе должна буду? Скажи, чтоб не забыла. – Баксов двести, – в этом был весь Фрэнк, он занимался паршивым дельцем, за которое могли и убить, но никогда не брал ни с кого больше, чем требуется. Обожаю его! Собака потянулась к пакетику и ткнулась прохладным носом в мою ладонь, пришлось переложить травку в другую руку, начав чесать Помпиду за ухом, тот мгновенно забыл, чем занимался и повернул голову, чтобы я не забыла про второе ухо, также жаждущее ласки и внимания. – Хочешь? – Бауэрс протянул мне наскоро слепленный косячок. – За счёт заведения. – А чего добрый такой? – разумеется презент сразу попал мне в руки, но я перестала гладить Помпиду, отчего пёс заскулил, будто брошенный ребёнок. – Ай, прости, не могу держать и то, и то. Всё же выход нашёлся, убрала пакет с травкой в карман, а потом похлопала рядом с собой по сидению, собакен с радостью запрыгнул туда, положив тяжёлую голову на моё колено. Тем временем Фрэнк достал зажигалку и запалил мне косяк. – Хорошее настроение, – прокомментировал он свой порыв души, потом перегнулся через передние сидения и подкрутил звук колонок. – Да и Firewalk сегодня качают, ты ведь слышала их? – Естественно! – Тогда наслаждайся, – Фрэнк ещё немного прибавил, фургончик затопила музыка. Господи, можно я выйду за него замуж? Где-то тут я представила реакцию Джойс и Дэвида и уверилась: мне точно нужно выйти за Бауэрса. Он разрушит их маленькие застопорённые миры к чёрту, особенно этому маразматичному любителю контроля и порядка. Что может быть непорядочнее продажи наркоты? Только субъект, которого невозможно контролировать. И если сложить два параметра в один – Мэдсену определённо сорвёт башню. Классно! От Фрэнка ушла в два, он и Помпиду вышли на парковку, проводить меня. Дилер пытался что-то сказать про выгул собаки, но я знала: он всё-таки переживает, хоть и пытается не показать своих чувств. Они с собакеном так и стояли, пока меня не занесло за угол дома, а дальше сказать трудно, возможно, Помпиду и правда нуждался в туалете. Карман грела новоприобретённая травка, а в голове уже шли оживлённые баталии между мыслями, требующими найти оптимальную секретку, куда мама никогда не заглянет. Первый находился в той самой голове манекена, не зря же она находилась в моей комнате. Но использовать его снова – глупая затея. Все, кто хотя бы раз прятал что-то запретное от того, кто слишком хорошо ищет, понимал простую истину: один тайник работает лишь один раз. Но и постоянно перепрятывать тоже не выход. Впрочем, постоянно меня никто и не просил. Вечеринка уже завтра, следовательно, травке полежать со мной необходимо единственную ночь – эту. Можно даже не выкладывать из кармана куртки, всё равно возьму её с собой. В эти дни неожиданно похолодало, а у меня как раз была куплена обалденная кожанка. Похвастаюсь курточкой перед лицедеями. Дом встретил незакрытым окном, зато в соседней комнате свет больше не горел. Слава Ра, улеглись спать, и не придётся выслушивать всё то дерьмо, которым они занимались раньше. Фу, передёргивает даже сейчас. Перестав представлять кошмар, я привычно взобралась по удобным перегородкам для живых растений, пустовавших в свете отсутствия оных. Мама отказалась ими заниматься, Мэдсен любил исключительно свою машину и консервы, а я... я похожа на садовода? Небольшой прыжок доставил меня к окну комнаты, и, наконец, моя тушка завалилась на родную кровать в одежде. Снимать ничего не хотелось, зато имелось стойкое желание заснуть поскорее. Уступив последнему, я отправилась в сонное царство, едва голова коснулась подушки. Надо же как устала. С утра перед моим взором снова появилось лицо, к счастью, на этот раз не Рэйчел. Впрочем, учитывая, что я смотрела на маму, лучше бы это была блондинка. Эмбер хотя бы не заставляла меня вжаться в подушку и мечтать провалиться сквозь кровать и пол на первый этаж. Джойс сидела на стуле, сложив руки на коленях, она уже щеголяла в форме официантки, значит, собиралась после разговора с дочерью отправиться на работу. Ну почему она не ушла раньше? Кстати, почему она вообще находилась в моей комнате? Я попыталась притвориться спящей, не прокатило. – Хлоя, доброе утро, – интонация вроде не казалась злой или рассерженой, это несколько приободрило. – Доброе, – прохрипел мой голос. – Чем-то обязана? Громкий вздох подсказал мне об ошибочности последней реплики, но затем мама встала и приблизилась к кровати, заодно прихватив с края стола маленькую коробочку. Коробочка немедленно была вручена мне с наилучшими пожеланиями, в конце Джойс добавила: – С Днём Рождения. Точняк! Сегодня ж моя днюха. – Спасибо, мам, – я резко поднялась с кровати и обняла родительницу, крепко стискивая её в объятиях. Она почему-то замерла, то ли от шока, то ли от боли, какую вполне могла испытывать. Через некоторое время мама постучала меня по спине, а я поняла, как долго затянулись нежданные обнимашки. – Правда, спасибо. Вероятно мой голос всё же дрогнул, Джойс коротко улыбнулась и чмокнула меня в лоб, пробормотав что-то вроде «завтрак на столе, будь счастлива», после она окрылённой походкой упорхнула за дверь, не забыв прикрыть её. Помнится, мы часто ссорились на эту тему, но я отстояла тогда своё право закрывать все двери в радиусе моего появления, она запомнила это. В коробочке оказалась фигурка какого-то египетского божества. Ну, хорошо, не какого-то. Анубиса. Это тот парень с головой шакала, который по поверьям древних египтян встречает души в Дуате* и ведёт их на суд. Классный пацан, честно говоря. Статуэточный Анубис был выполнен прекрасно, идеально покрашен, чётко обрисован, в его руке было даже маленькое Перо Истины – один из главных атрибутов загробного суда. Оно так-то принадлежало другой богине Египта, но что взять с глупых создателей. Словом, фигурка мне понравилось, не зря же в детстве я увлекалась мифологией, преимущественно египетской. Она была самая интересная, но не самая ужасная. Читала в совершенно не египетской легенде, как богиня любви потребовала от человека, влюблённого в неё, отрезать себе голову в подношение ей. Вот это я понимаю – жуть, а мифы Древнего Египта так – цветочки. Отправив Анубиса к остальным своим статуэткам и познакомив их друг с другом, я выбралась в душ. С наслаждением содрала с себя одежду и встала под холодные струи воды, из груди вырвался облегчённый стон. Что ни говори, а водопровод в доме приятная вещь, не представляю, как люди раньше жили без него. И раз уж сегодня мой путь лежал на вечеринку, пришлось намыливать голову, чтобы не показаться грязнулей в высшем обществе. Почему считала, будто меня не выставят оттуда и дадут развлечься со всеми, если я не относилась к драм-кружку? О, кто в трезвом уме будет выставлять своего дилера за дверь, а? На сто процентов уверенности не было, но как сказал какой-то умный человек: лучше подготовиться, чем встречать зомби-апокалипсис с карандашом и заколкой-бабочкой в волосах. К слову, этот умный человек – я, ну да не суть. Закончив водные процедуры и обнаружив, что забыла всё, кроме полотенца, я чуть ли не взвыла. Высунула голову в коридор, просканировала местность на предмет особо опасных препятствий, не обнаружила их, завернулась в короткое полотенце и полетела в комнату так быстро, как могла. Ещё не хватало, чтобы конченный узрел меня в таком виде. Даже подумать-то об этом отвратно, мерзость. Уже в комнате переоделась в подходящую футболку для празднования – с весело трубящим скелетом. Может, она и не так подходила, как мне показалось, но это стиль, ребята должны понять. Сверху на плечи легла любимая кожанка, заначка точно находилась ещё в ней, я проверила дважды, а потом застегнула карман на кнопку. Теперь не вывалится, хоть тряси меня за ноги. Порывшись в комоде, вытащила растянутые джинсы с подтяжками и нацепила их, подтяжки после недолгого размышления остались висеть сзади. Отлично, Хлоя Прайс готова покорять горизонты! Сделав себе «пистолетики» в зеркало, я отправилась вниз. На кухне обнаружился завтрак, он каким-то образом поднял мне настроение ещё больше. А после мытья посуды, мне удалось полежать на диване в гостиной, поскольку вечеринка начиналась поздно вечером. Да, сегодня четверг, но Рэйчел выразилась вполне понятно: если Дана хочет – Дана получит. Интересно, пожалуется ли администрация, если завтра я не появлюсь на занятиях? Хоть бы нет. Проклятая трубка завибрировала в кармане так, словно из неё бесов изгоняли. Рэйчел: В четыре у дома Даны. :) Я несколько секунд пялилась на этот жизнерадостный смайлик, и только потом в мою голову закрался вопрос, откуда Эмбер вообще знает мой номер телефона? Да, меня всё ещё удивляли такие мелочи, а не должны были, ведь эта девчонка явилась в мой дом так, будто знала его расположение наизусть. Перестав думать над неподдающимися логичному объяснению задачами, я посмотрела на часы: половина первого. Пора выдвигаться, Дана Уорд жила на другом конце города от меня, о чём свидетельствовал адрес, присланный Рэйчел вторым сообщением. Неспешным шагом как раз дойду. Очень неспешным шагом, Аркадия Бэй всё же маленький город. В общем, ровно в три сорок две я стояла рядом с дверью особняка Уордов, не решаясь позвонить или постучать. Я поднимала руку трижды и столько же опускала её. Почему-то тело упорно сопротивлялось простому действию, а разум не хотел реформ. Он так и твердил мне: «если зайдёшь туда – всё изменится». В глубине души девочка, которая так ждала перемен и оказалась готова сбежать ради них, на самом деле не была к ним готова. Соберись и попробуй ещё разок! «Молодец, Хлоя, ты опустила руку четырежды! Теперь твоё имя официально – тряпка». Иди ты к чёрту, сам попробуй. Пока я ссорилась с со своим внутренним голосом, за моей спиной послышались приближающиеся шаги. – Хай, – Хейден улыбнулся, мы виделись прежде всего на географии, но он был одним из участников драм-кружка, поэтому его появление удивления не вызвало. – Ещё не звонила? А можно я это сделаю? Так и не поняв порыв парня, я уступила ему место у звонка, он надавил на кнопку, избавив меня от проблем с этим всем. Дверь открылась не сразу, мы простояли в молчании секунд двадцать, наверное. Наконец, деревянная преграда распахнулась, хозяйка дома окинула нас придирчивым взглядом, кивнула и позволила войти в невероятно просторную прихожую. Как там Рэйчел говорила? «Чертовски»? Чертовски просторную прихожую. Ну вот и всё, Хлоя. Понеслась!