***
Они не думали, что здесь может быть какой-то серьёзный риск. Как обычно, они собрали не так много исходной информации: три исчезновения в лесу, без найденных тел, без очевидной активности диких животных, без свидетелей... Люди пропадали всё время, и эти три случая даже не привлекли бы их внимания, если бы Сэм так усердно не искал новые охоты в последнее время в попытке искупить вину за то, что выбрал демона вместо собственного брата, едва этого самого брата не прикончив голыми руками. Он копнул немного глубже и обнаружил сообщения о людях, пропадавших в этом регионе ещё со времён первых переселенцев. А намного более конкретное исследование позволило ему найти упоминания о «голодной земле» в преданиях местных коренных американцев. Общее толкование этого термина было довольно расплывчатым, и в нём шла речь о зыбучем песке, не смотря на тот факт, что в этой местности никакого песка не наблюдалось. В общем, Сэма терзали сомнения. Дин был с ним солидарен. Но в конце концов они зашли в тупик, и единственное, что им оставалось — отправиться в лес и осмотреть местность самостоятельно. Это происходило на охотах слишком часто: в какой-то момент им всё же приходилось идти навстречу неизвестности практически вслепую, чтобы получить больше информации. Они приняли все возможные меры предосторожности: не стали разделяться, взяли с собой все виды известного им оружия против нечисти, которые только вышло унести, и отправились при свете дня. Всё должно было быть нормально. — Может, это такое же индейское проклятие, как в Оазис Плейнс? — предположил Дин. — Насекомые кучкуются и поедают тебя. Отстойно быть тем, к кому явно испытывали нездоровую любовь все комары и москиты. Ещё более отстойно иметь старшего брата, который за это над тобой прикалывался. — Те насекомые оставляли после себя тела, — отрезал Сэм и чертыхнулся, хлопнув себя по шее. Сегодня вечером им придётся проверить друг друга ещё и на клещей. — Тогда это плотоядные насекомые, — внёс поправку Дин. — Взбудораженные проклятием. — Тогда где все кости? Дин остался непоколебим. — Зато это бы объяснило, почему так мало людей пропало — они должны были быть такими же магнитами для жуков, как и ты. — Я никакой не… А потом он исчез. Не было ни предупреждения, ни звука, когда это случилось. Ничего, кроме Динового изумлённого вздоха. Земля просто… беззвучно обрушилась под его ногами, словно засасываемая снизу, и Дина засосало вместе с ней. Стёрло с лица земли за какую-то грёбаную секунду. У Сэма остановилось сердце. — ДИН! Но того уже не было, когда Сэм закричал и рванулся вперёд. Дин исчез, и на его месте даже не осталось дыры, в которую он провалился — только нетронутая на вид почва и растительность. — Дин! — снова завопил Сэм, бросившись на землю, которая только что сожрала его брата, и принялся разгребать её руками. — Дин, ты меня слышишь? Дин! Но Голодная Земля ответила ему лишь сытой тишиной.***
Около минуты он мог думать исключительно о дыхании. Воздуха не было, лёгкие судорожно сжались, вызывая приступ удушья и паники... Только когда сдавившая его грудь удавка наконец — наконец! — ослабла, и он смог вдохнуть немного воздуха, а рептильная часть его мозга неохотно признала, что он пока не умер, Дин начал оценивать сложившуюся ситуацию. Впрочем, оценивать было особо нечего. Он лежал на шершавой поверхности, мягкой ровно настолько, чтобы он не сломал себе хребет при падении… Ну, он на это надеялся. Дин на пробу пошевелил руками и ногами. Не-а. Мышцы будут ненавидеть его некоторое время, но вроде всё работало. Однако на этом его удача закончилась, потому что он, кажется, ослеп. Или это, или же он оказался в абсолютной, беспросветной, как в самой глубокой дыре ада, чернильно-чёрной темноте. Он медленно перекатился на бок, выкашливая комки грязи и прочищая от неё нос. Плечи, руки и спина болели просто невыносимо, но ничего не было сломано. Копчику явно светил большой фиолетовый синяк, но и он остался цел — слава Богу, потому что у Сэма однажды был тот ещё денёк, когда Дин его всё-таки сломал. Ноги… ладно, лодыжки явно были не в восторге от падения. Логично, ведь именно ногами Дин сперва коснулся пола, несмотря на то, что инстинктивно пытался сгруппироваться, чтобы смягчить удар. Поморщившись, он ощутил сверхчувствительную кожу под носками. Переломов не было, может, даже связки потянулись не сильно, но марафон Дину точно пока не светил. Ладно, в любом случае, вставать он пока не собирался. Не тогда, когда в шаге от него мог оказаться обрыв перед ещё более глубокой бездной. Нет, сперва необходимо было всё проверить, не только своё состояние, но и окружающих. — Сэм? — на пробу прохрипел Дин, потому что это определённо бы всё упростило. И заставило бы его почувствовать себя лучше, если уж говорить честно. Даже если отношения между ними в последнее время были не самыми тёплыми, он всё ещё полностью доверял Сэму в любой опасной ситуации. Скорее всего, это не изменится никогда, так же, как и его чувства к мелкому. Но Дин не особо удивился, не услышав в ответ ничего, кроме глухого эха своего голоса. — Сэм! — прокричал он громче, просто на всякий случай, хотя уже знал, что ответа не последует. Куда бы он не… упал, он был здесь совсем один. Только, пожалуйста, господи, не слепой. Дин всё ещё не видел ни малейшего проблеска света. Матерясь себе под нос, он поднял руку и на ощупь нажал кнопку на наручных часах. Ничего. Он стиснул зубы. Это ничего не значило, они просто могли разбиться. Он стал хлопать ладонью вдоль тела вниз: кольт всё ещё торчал в кобуре на поясе, ножи были на месте и… е-ху! Он выдернул из кармана фонарик и включил его лишь слегка нервным жестом. Тот зажёгся на мгновение, слишком коротко, чтобы разглядеть что-то вокруг, и отключился. Дина омыло холодной волной облегчения, что он всё же видел свет, прежде чем он понял — его путь из кромешной тьмы только что сдох. Из-за батареек, удара от падения или, вероятнее всего, сверхъестественного влияния. Чудненько. Он снова выругался и запихнул фонарик обратно в карман. Ситуация с каждой секундой становилась всё веселее и веселее. Сигнальные ракеты остались у Сэма. Сумка со снаряжением, которую нёс Дин… он стал ощупывать пространство вокруг себя, но пальцы наталкивались лишь на комки грязи и камни. Кажется, сумка осталась на поверхности. Его телефон… не включился. Как фонарик, либо сломавшийся от падения, либо сверхъестественно выжатый досуха. И вообще, он ведь лежал в заднем кармане джинсов и скорее всего крепко приложился об землю. Они много телефонов потеряли таким способом… Но, учитывая одновременную поломку часов и фонарика, кто знает? — Думай, Дин, — пробормотал Винчестер. А потом закатил глаза, когда вспомнил: зажигалка. В ней ведь нет электроэнергии, которую можно высосать, так? Он извернулся, чтобы засунуть руку поглубже в карман джинсов, и поморщился, когда это движение вызвало новую вспышку боли. Им определённо понадобится джакузи в следующем номере, который они снимут, или, эй, он согласится даже на ванну, которая не будет выглядеть отвратительно. Ободрённый этой мыслью и знакомым металлом в своей ладони, Дин щёлкнул зажигалкой. Если в воздухе можно было почувствовать зло, то холодный ветер, который скользнул по его лицу, был именно им. Пламя вспыхнуло и тотчас погасло. Дин вздрогнул, и вовсе не из-за отсутствия огня. — Я не один, а? Мог бы и догадаться, судя по тому, как замечательно проходит мой день. Он резко вскочил на ноги, так как не желал встречать угрозу, рассиживаясь на заднице. — Так каков план? Ты затащило меня сюда, выключило свет и чего теперь, целоваться будем? — Его рука успокаивающе сомкнулась на рукояти верного кольта. — Ну что же ты, давай! Я жду! Ничто не ответило. Ничто не пошевелилось. Всё, что продолжал слышать Дин — собственное тяжёлое дыхание. Спустя полминуты он убрал руку с кольта и взялся за зажигалку. Снова щёлкнул, и огонь снова мгновенно потушили. Физически рядом никого не было, но явственное ощущение густого маслянистого зла, атаковавшего Дина, заставило его покачнуться и сделать шаг назад. — Не любишь свет… — Дерьмо, у него дрожал голос. — Ладненько. — Дин честно боролся с этим импульсом несколько секунд, но потом не выдержал, поднял голову и заорал: — Сэм! Тащи свою задницу сюда! Ответом на это послужило уже знакомое ему эхо. Но его голос прозвучал по-особенному, так, как мог прозвучать только громкий звук в огромном, действительно огромном пространстве, полном темноты и чего-то, чему он не нравился. А Дин не имел ни малейшего понятия, в какую сторону идти. Рядом не было стены, к которой он мог прислониться, чтобы прикрыть спину. Не было ничего, кроме безграничной пустоты. Дин опустился на корточки, обхватил себя руками и молча попытался не терять самообладания.***
Сэм выкрикивал имя своего брата и раскапывал сухую землю до тех пор, пока окончательно не сорвал голос и не стёр пальцы в кровь. Почва не была спрессована, но была тверда, и в ней не наблюдалось никаких следов недавнего обвала, поэтому она не так легко поддавалась рытью руками. И, конечно, у них не было причин тащить с собой лопату. Когда примерно десятиминутное копание привело лишь к узкой ямке не более чем в полметра глубиной и без единого следа Дина, Сэм неохотно оставил все свои вещи, своего брата — там, внизу — и помчался назад к Импале. Вернулся с лопатой. Потом, через несколько часов, с бульдозером. На глубине в четыре метра он достиг твёрдой породы и остановился, чтобы сделать несколько размеренных вдохов и выдохов. Его руки сжались в кулаки. Ладно. Ладно, это явно не работало. Пора было начинать охотиться с умом.***
Забавно, каким ненастоящим может казаться время, когда ты не в силах ничего увидеть. Его желудок болел, но больше от напряжения, чем голода. Когда он считал вслух, воздух словно поглощал его слова, иногда заставляя сомневаться, что он вообще что-либо говорил. Он устал, выдохся, но не из-за отсутствия сна, а из-за сильного удара и того, что непрерывно оставался настороже. Потому что здесь определённо было нечто, против чего стоило оставаться настороже. Нет, за всё это время так и не прозвучало никаких посторонних звуков движения. Не было никаких прикосновений, не считая коротких завихрений ветра, гасившего любой свет, который Дин пытался зажечь. Никаких доказательств чужого присутствия, кроме двух с лишним десятков лет охотничьего опыта, которые говорили ему, что нечто в этой темноте наблюдало, выжидало. Нечто нехорошее. Только вот Дин Винчестер не был тем, кто ждёт, пока за ним придут. Ни монстры, ни Сэмми, который появится и спасёт его, как какую-то сопливую принцессу из сказки. И вообще, он никогда не любил ждать. Вероятно, он выглядел глупо: с руками, вытянутыми перед собой параллельно поверхности, и ногами, которыми медленно и осторожно скользил вперёд, как на коньках — правой на час, левой на одиннадцать часов. По крайней мере, в этой темени никто не мог его увидеть. — Ага, именно об этом тебе сейчас и надо переживать — что выглядишь как придурок, — проворчал Дин себе под нос. На час. Его ступня перескочила через камень. На одиннадцать часов. Лодыжки дико пульсировали, и он стал ступать ещё осторожнее. На час. На оди… Опять камень? Побольше на этот раз. Дин медленно присел, почувствовав, как предмет ударился об носок его ботинка. Длинный, относительно гладкий. Бугристый на концах. Дин упал на спину и отполз на полметра назад. Это была кость. Та самая, которая находится в грёбаных ногах грёбаных людей! Желудок скрутило, но Дин сделал глубокий вдох и потянулся к ней снова, заставляя себя реагировать так, как реагировал бы тренированный охотник, а не перепуганный человек. Ладно. Ладно. Он не был антропологом, но повидал достаточно человеческих останков, чтобы понимать — на ощупь это вполне соответствовало длине и толщине бедренной кости взрослого человека. Там были ещё кости, с обеих сторон от этой, и одна по форме напоминала тазовую. Насколько он мог судить по прикосновениям, плоти сверху не осталось — кости явно пролежали здесь немало времени. Но они всё ещё составляли по форме цельный скелет упавшего тела, а это означало, что хищники его не трогали. Возможно, им было слишком страшно спускаться туда, где оказался Дин. И тот факт, что нечто, присутствие которого он ощущал, ничего не сделало с этим телом, был на удивление неутешительным. — Ладно, думай, — подстегнул Дин сам себя. Вслух, потому что тишина начала разъедать ему мозг. — Никто из тех туристов не пропал настолько давно, что успеть превратиться в этот чудный скелетик. — Не без масштабной атаки плотоядных жуков или купания в кислоте. Да уж, разве это была не приятная мысль? — Значит, это одна из старых жертв? — Он снова ощупал пальцами тазовую кость. Ага, спереди дуга казалась широкой… вероятно, это женщина. А все пропавшие туристы были мужчинами. — Так где же я, чёрт во… Он почувствовал это. Он знал абсолютно точно, что невозможно почувствовать улыбку или удовлетворение, но это было именно то, что коснулось его разума, прошило его тело. Внушающий безграничный ужас восторг. Дин отскочил от костей на два шага, и его каблук упёрся во что-то другое. Что-то мягкое, мясистое, объёмное и гладкое под его ступней. Как человеческая рука. Он метнулся в другую сторону и едва успел остановить себя прежде, чем перенёс вес на правую ногу, которая только что ступила прямо в зияющую пустоту. Дин покачнулся, отшатнулся назад и упал на колени, так как его левая лодыжка решился сдаться именно в этот момент. Рациональность его мышления заглушил мощный поток слепой животной паники. — СЭМ! — заорал Дин, замерев на месте с трясущимися руками. — Сэм, вытащи меня отсюда! Если существовала такая штука, как беззвучный смех, то именно его Дин услышал в ответ.***
Окей, значит, ЭМП в этой местности не было. Сэм глянул на исцарапанные его заметками листки и груду книг вокруг, которые он утащил с полок университетской библиотеки. Из них он узнал всё, что только можно было узнать про легенды о Голодной Земле, но в целом получилось даже меньше, чем он увидел собственными глазами. Он заглянул в историю местности и её географию, но не нашёл ничего, кроме исторических данных о поселениях коренных американцев и менее давних эссе о её экологическом состоянии и природных ресурсах. Он прошерстил каждый источник информации о сверхъестественном, который на его взгляд мог помочь, запустил несколько пробных шаров другим охотникам, побывавшим здесь, и освежил свои знания о преданиях и ритуалах местных индейцев. Он даже позвонил Бобби, всё ещё не очень отзывчивому с тех пор, как тот вернулся домой на инвалидной коляске, но скупо пообещавшему помочь всем, чем сможет. Что ещё оставалось? Сэм точно знал только модус операнди их хищника. А двигаться дальше ему помогал отчаянный страх. Прошло уже больше дня с тех пор, как Дин исчез. Без воздуха можно прожить около трёх-четырёх минут, так что если он задохнулся под землёй — и, господи, Сэм не хотел видеть ту картинку, которая вспыхнула у него перед глазами, — то спешка уже не помогла бы. Нет, он жив. Только вот без воды человеку тоже долго не протянуть, поэтому часы всё равно неумолимо тикали. Ладно. Сэм прочесал рукой волосы. Итак, каковы были варианты, если исключить сжимающую сердце вероятность того, что Дин уже мёртв и в буквальном смысле похоронен? Сэм пытался отследить его сотовый, но тот был или сломан, или отключён — ничего не получилось. Фигурная резьба на их рёбрах делала Кастиэля бесполезным для поисков по ангельским радарам, так что Сэм не стал с ним связываться. Он даже раздобыл информацию о телефонах двух других пропавших туристов и попытался отследить уже их, но по-прежнему безуспешно. Так что, фактически, если Дина перенесло в другое место, если он угодил в ловушку куда-то далеко отсюда, то Сэм даже не знал, где его надо искать. Ему оставалось только ждать и надеяться, что Дин освободит себя достаточно для того, чтобы самостоятельно подать Сэму какой-то сигнал, который сдвинет дело с мёртвой точки. Неспособный спасти брата. Снова. Но что, если Дина не телепортировали? Проклятия — а Сэм всё больше и больше убеждался, что это проклятие — почти всегда были локализованы. Одно из индейских племён или один из их «богов» каким-то образом прокляли местную землю. И не было объективных причин того, чтобы она проглатывала свою добычу и выплёвывала её где-то совсем в другом месте. А это означало, что он снова вернулся к Дину, который был поглощён и утащен именно куда-то вниз. Сэм сглотнул вязкую слюну, ручка в его ладони задрожала. Не имело значения, как это на самом деле произошло — всё равно дела были плохи. Не похоже, что там под землёй было место, где Дин мог бы… Подпрыгнув на стуле и выругавшись, Сэм отшвырнул в сторону топографическую карту, которую изучал до этого, и потянулся за другой. Той, которая отображала все местные карстовые пустоты, шахты и пещеры. Возможно… Возможно.***
Он вычислил один маленький треугольник свободного пространства вокруг себя. Слева зияла своей пастью бездна; справа лежал труп, почти не воняющий, к счастью, но всё же нагоняющий мурашки по коже; кости были сзади. А он сидел посередине, в своём собственном миниатюрном Бермудском Треугольнике. Дин издал смешок, резкий и короткий: он ведь пропал точно так же, как и все остальные. Он попытался швырнуть булыжник в пропасть по соседству, но если тот и достиг дна, то Дин этого не услышал. Камень упал куда-то очень глубоко, и Винчестер частично даже ждал того, что оттуда сейчас вылезет балрог. Или нечто более реальное, но настолько же зловещее. Во мраке его чувства обострились, и он стал лучше ощущать огромное пространство вокруг себя. Дин ловил мягкие движения воздуха, чувствовал давление каменного потолка над головой и глубину бездны слева… А то, чего он не мог увидеть, дорисовывало его спятившее воображение: вспышки психоделического света; мираж огоньков спасателей; чьи-то глаза, смотрящие на него из темноты. Но хуже всего этого — ужасающее ощущение удушья от того, что он был похоронен заживо. Нет, разумом он понимал, что его не могло задушить пространство, что тьма сама по себе не была способна убить. Но его разум сдавался перед инстинктивным ужасом, который прошивал позвоночник с каждым фантомным дуновением ветра и сжимал сердце от любого померещившегося движения на периферии зрения. Он испытывал первобытный страх, который не поддавался логике. Дин снова немного пошевелился — ему всегда было некомфортно замирать на долгое время в одной и той же позе. Он сидел на земле, притянув колени к груди и крепко обхватив их руками, потому что испытывал потребность держаться хоть за что-нибудь. Его гордость давно была уничтожена отчаянной нуждой почувствовать себя в безопасности в этой огромной пустоте. Но безуспешно. В отсутствие очевидного противника его разум тянулся к чему-то, чему угодно, за что можно было зацепиться, но не находил ничего. И это сводило Дина с ума. — Сэм придёт, — прошептал он вслух, потому что перестал доверять своим мыслям, а вера в это была ему смертельно необходима. — Сэм придёт. Сэмми придёт. К чертям мужественность и все проблемы в его взаимоотношениях с братом — он нацепит платье принцессы и тысячу раз скажет, что прощает Сэма за всё, если это поможет тому вытащить его из этого адского местечка. Ад. Вот что оно напоминало Дину. Конечно, там его распинали на крюках и цепях, оставляя в агонии и крови посреди хаоса. Здесь всё же было слегка поуютнее — ничто не пытало его, кроме собственного разума и жутких теней, которых он не мог увидеть. — Ага, здесь просто курорт, — прошептал Дин. В аду его запирали в маленьких безвоздушных склепах, как в той истории Эдгара По, которую Дин читал в старшей школе; закрывали в гробу, придавливая грудь тяжёлой гнилой крышкой; сковывали, обнажённого, в тесных клетках с голодными крысами… Но даже Аластор не предполагал, что он мог бы просто забросить Дина в такую вот огромную чёрную пустоту и смотреть, как он мысленно разрушает себя сам. Что за грёбаная шутка — клаустрофоб, вокруг которого оказалось слишком много свободного места. Дину хотелось смеяться. Его сердце бешено билось о рёбра. Паническая атака — он рассказывал о ней Сэму в детстве достаточно, чтобы узнать симптомы. Дин с силой прижал ладонь к груди, чтобы унять дрожь в них обеих. Глубокие вдохи и выдохи. Успокаивающие мысли. Вишнёвый пирог. Стриптизёрша, танцующая под «Вишнёвый пирог». Его детка, сияющая стёклами на солнце. Закрыть глаза, потому что естественная темнота не так напрягает. Потерпеть ещё совсем чуть-чуть — и Сэм примчится на помощь с этими своими анимешными глазами, непослушными патлами и, может быть, даже с поддразнивающей улыбкой, когда он найдёт брата, свернувшегося в дурацкой позе на полу. Свежий воздух и солнечный свет. Бургеры, картошка фри и кофе. Или, господи, глоток воды… Горячий ветер скользнул по его растрескавшимся губам, сдувая с них последнюю влагу. Словно знал, о чём он думает. Дин издал ещё один смешок, слишком хриплый и дикий, чтобы не назвать его безумным, и замер в ожидании.***