День Всех Святых

Уилл устало бухнулся на постель и выпрямился, прикрыл глаза. Капли с мокрых волос медленно стекали по лбу и скулам. Трудный день и не менее тяжелый вечер, ведь на полпути домой его вызвонила Марго. Уилл открыл сонные глаза и уставился в потолок. Вот же… -Уилл, Кроуфорд позволил нам похоронить Алану сегодня. Ты сможешь приехать на похороны. Я думаю, она была бы рада… -Не думаю, - качнул головой Уилл. Перед его глазами еще блестели перспективы приехать домой, отключить мобильник и выпить холодного пива. -Нет, правда. Ты был для нее дорогим другом, и для нас с малышом тоже, - добавила Марго. Уилл сглотнул. Засосало под ложечкой. И зачем она только напомнила о малыше? Как некстати вспоминается его собственный ребенок, которого она потеряла. Твою мать! Грэм яростно хлопнул по рулю ладонью. Раздался противный резкий гудок. -Ты в порядке? – встревожилась Марго. -Да, - мгновенье помедлив, ответил Грэм, - конечно, в порядке. Просто какой-то козел подрезал мою машину, - нашелся он. Ему показалось, что Марго грустно улыбнулась. -Ты приедешь? -Ладно. Но мне нужно заехать домой, надеть костюм… -Не надо, - отмахнулась Марго, - иначе ты будешь похож на него… Она осеклась, но ей и не нужно было продолжать. Ганнибал, конечно же. Что же делать… -Похороны будут совсем скромными… -Почему так быстро? -Идея Кроуфорда, он думает, что убийца может прийти на похороны. Позлорадствовать. -Это не в стиле Ганнибала, - пробормотал Уилл, потер глаза, отчего очки съехали набекрень. -Почему ты считаешь, что это он? -Ганнибал, Марго, - произнес Уилл, - почему бы просто не назвать его? Неужели ты боишься его имени? -Знаешь, что… - быстро заговорила она, словно пытаясь перебить саму себя, - не надо приезжать… -Я приеду, Марго. Назови адрес. Уилл почувствовал, что она сдалась. -Не думала, что ты можешь быть таким жестоким, Уилл, после всего, что произошло… - ее голос оборвался, - у тебя есть листок под рукой? – наконец сказала она. -Называй, я запомню. Выслушав адрес, Уилл вдавил газ. Профайлер потер кадык, приподнялся на локте, нашарил на тумбочке стакан, сделал глоток. Неразбавленный Heaven hill обжег горло. Грэм закашлялся. Тишина, стоявшая в машине, угнетала. Похороны. Сколько похорон он уже посетил? Сколько покойников видел? Алану, скорее всего, будут хоронить в закрытом гробу. Ведь руки так и не нашли. Проклятье! Куда убийца забрал руки? Для чего ему понадобились ее руки? Если это Ганнибал, то он, должно быть, приготовит их со своим излюбленным кьянти, но если нет, возможно, сексуальные мотивы? Внутри зарождалась злоба. Нет… Нет… Лучше уж думать что это Ганнибал… Уилл посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Лохматый, бледный, краше только в гроб кладут… Или нет. По крайней мере, у него есть руки. Уилл притормозил на обочине и снова посмотрел на себя в зеркало. Мимо по шоссе проносились редкие машины. Что-то нужно сделать. Хорошо бы, надеть галстук, да где его… Грэм почувствовал, как его обдало холодным паром пота. Он впервые почувствовал, что его карман оттопырен. Профайлер запустил руку в карман и выудил два комка ткани. Что это? Уилл озадаченно расправил галстуки. -Что за… Когда я… - профайлер провел рукой по лицу, Грэм распахнул бардачок и достал баночку темного стекла. Там же оказалась и бутылка минералки. Не глядя – две таблетки в белоснежной как костюмы судмедэкспертов облатке. Шум в голове стихает. Внутри черепа звенящая, словно напряженная струна, тишина. Лента галстука обвивает шею пестрой змеей, непослушные пальцы завязывают узел. Самый простой. Интересно, Ганнибал, должно быть, пользовался двойным виндзорским? Надо бы научиться… Лекарства делают мысли вялыми и ленивыми. Я же за рулем, наверное, не стоило принимать успокоительные сейчас. Но если поехать тихонько, то… Воротник ложится поверх обвязанного галстука, кончики пальцев поправляют узел. Вот так. Машина неторопливо дергается с места. Кадык дергается, почти сухой, тяжелый язык облизывает губы. Сердце бухает как чугунный колокол. Ммм… Какое-то неясное томление стискивает грудь невидимой рукой. Надо выспаться. Я слишком устал… Может включить радио? Пальцы щелкают по немым тумблерам, крутят волны. «Я не думаю, что ты веришь В мой самооправданный суицид. Я плачу, когда ангелы заслуживают смерти*». Уилл чертыхнулся. Разве ты мог покончить с собой, Ганнибал? Все, что ты мог это потянуть за собой. Меня, Алану, Френсиса… Но сам ты всегда остаешься жив. Даже, если тебя больше нет. Эх, если бы Джек не скинул доску Уиджи… Пальцы нащупали новую волну. «Ты знал игру и действовал. Меня убивает то, Что ты проиграл»**. -Неправда, я не знал, во что ты играешь, я верил тебе до самого конца! – с какой-то яростной убежденностью вслух рявкнул Уилл, он резко дернул руль, едва не вылетев на встречную полосу. Господи… До чего же я дошел… Ругаться с радиоприемником… Лучше сменить волну… Щелк. «И если ты пойдешь Я хочу пойти с тобой И если ты умрешь Я хочу умереть с тобой Возьму твою руку И пойдем прочь»***. Что за песни сегодня крутят? Хотел бы я уйти с Ганнибалом вместе? Нет, конечно, нет. Я был странным, и меня чурались. Но я скрывал свои странности, они не были на поверхности, я прятался за стекла очков, даже от самого себя. А он так грубо вытащил меня из моей скорлупы, показал меня настоящего мне самому, всем окружающим. Будто выставил голым… Последние две строчки почему-то заклинили и без конца повторялись. -Им стоит проверить свою аппаратуру, - пробормотал себе под нос Уилл и протянул руку, чтобы выключить радио, но внезапно раздался пронзительный крик. Уилл ударил ногой по тормозам. Воцарилась тишина, которую нарушала лишь приглушенная ругань водителей сзади. Внезапно заиграла какая-то нежная мелодия. Главным образом, скрипка. Что-то знакомое… Ганнибал часто играл для него на клавесине. Возможно, тогда он и услышал это? Что же… Последняя нота. Скрипичный голос оборвался как предсмертный стон. Юный девичий голос, слишком юный для диктора, благозвучно произнес. -А сейчас вы прослушали сонату Тартини в соль-минор. «Дьявольская трель». Для вас играл оркестр, смытый в 1930 году большой волной с борта пассажирского парохода «Селена». Девичий голос растаял, взамен детский голосок что-то проговорил нараспев. Сначала Грэму показалось, что это детская песенка, но внезапно он стал разбирать слова. Казалось, что в студии чей-то ребенок балуется с микрофоном. Но голос серьезный, она не веселится, это считалочка? К детскому голосу подключился второй. Они произносили текст нараспев в каком-то странном ритме, будто читали заклинание. Но это же всего лишь детский стишок, не так ли? Что там на радио происходит? - Раз. За тобою смотрит пара глаз. Два. Это жизнь, а не игра. Внезапное понимание ошпарило оголенные как провода нервы. Это же голос Абигейл! А первая девочка? Откуда-то пришло имя Миша. Словно изнутри воспаленного разума кто-то нашептал голосом Ганнибала Лектера. Раз. Шепот девочек. За тобою смотрит пара глаз. Вновь шелестит прозрачный голос Ганнибала. Два. И снова детские голоса. Это жизнь, а не игра. -А как насчет три? – вяло спросил Уилл, уронив лоб на руль. Кто-то постучал в окно. Грэм с трудом поднял голову. Все голоса исчезли. На радио заиграла какая-то легкая попсовая песенка. -Вы в порядке, сэр? – спросил полицейский, когда Уилл опустил стекло. -Да, в порядке. Простите, кажется, я уснул. Принял лекарства, наверное, не следовало. -Вам вызвать Скорую? Вы в порядке? -Нет, не надо, - помотал головой Уилл. -Выйдите из машины, сэр, я должен убедиться, что вы не пьяны, - попросил полицейский. Уилл про себя чертыхнулся. А затем выбрался из автомобиля. На похороны он опоздал. Они уже опускали гроб, когда Грэм появился. На него оглянулась Марго и побледнела. Уилл непонимающе нахмурился. -Что с тобой? Женщина в ужасе вглядывалась в него, затем страх сменился облегчением. -Прости, Уилл, мне на мгновенье показалось, что за твоей спиной стоит ОН! Грэм невольно вздрогнул и резко оглянулся, шумно выдохнул. -Плохое время для шуток, Марго, я и так едва не попал в аварию по пути сюда. -Извини, я, в самом деле, не шучу… - она осеклась, уставившись под его воротник, - мне кажется, этот галстук похож на его… -Тебе кажется, - ледяным голосом процедил Уилл. -Ты не заболел? Выглядишь таким… бледным… - тихо заметила она. Грэм ничего не ответил, не сводя глаз с гроба, на который мерно сыпалась земля. В стакане тихонько звякнули кубики льда. Грэм судорожно вздохнул. Зря он был так резок… Ох, зря. Он лениво скосил глаза на экран телевизора. Там вполголоса передавали какие-то новости. Ганнибал, Ганнибал, хватит прятаться. Я найду тебя и посажу в камеру. Ты не имеешь права ходить по земле после того, как убил Алану… Неожиданно изображение на экране потухло. Уилл удивленно приподнялся на локтях. -Ну вот, наверное, птицы сбили антенну. Грэм покосился на часы. Уже почти одиннадцать. Надо бы лечь спать. Но я не хочу, нет… Уилл встал, кровать легко спружинила под ним, натянул джинсы и рубашку. Ну что там? Снаружи было холодно. Грэм чертыхнулся, надо бы вернуться домой и надеть куртку, ладно, черт с ней, где эта проклятая антенна? Уилл обошел дом сбоку, отошел, пытаясь заглянуть на крышу. Насколько он мог видеть со своего места. Антенна была на месте. Как странно. Может тогда телевизор не в порядке? Профайлер вернулся в дом. Собаки мрачно смотрели на своего хозяина, забившись в угол, словно сговорились о чем-то. Уинстон попытался завилять хвостом, но оборвал движение на половине. -Я забыл положить еду? – наугад спросил Грэм, улыбнувшись собакам, а потом скосил глаза на миски. Они были полны. Значит, дело не в еде? Тогда в чем? Профайлер помрачнел, а потом прошел в комнату. Кожа покрылась гусиными пупырышками, надо поскорее согреться… Уилл шагнул в спальню и прикрыл дверь, включил свет. В стекле напротив появилось его отражение. А сзади… Стоял Ганнибал. Грэм вскрикнул и в ужасе оглянулся. Никого. Твою мать! Внезапно что-то повалило его на пол и стремительно быстро поволокло. * System Of a Down- Chop Suey ** The Neighbourhood – Wires. *** System of a Down - Lonely Day.