День Всех Святых

Уилл проследовал вглубь дома и насыпал полные кормушки, сменил воду, обработал антисептиком рану у себя на лбу. Вот и все. Никакой мистики. Собаки заметно приободрились. -Ну, вот и отлично, сейчас я принесу рыбу из холодильника, и мы все поужинаем… Грэм взял фонарь, зажег его, а потом шагнул на крыльцо. Его обдало влажным холодным воздухом. Туман бесцеремонными сгустками облек крыльцо словно кожа. Уилл спустился по ступенькам и зашагал к сараю. Скрипнула дверь, впуская профайлера внутрь. Внутри было тихо и сухо, как всегда. Фонарь отбрасывал вокруг желтые пляшущие тени. Грэм поставил фонарь на край холодильной камеры, открыл ее и заглянул внутрь. Где-то здесь был тунец с прошлой рыбалки… Ну-ка… Внезапно раздался сдавленный крик, и Уилл отпрянул, так и не поняв, что кричал он сам. Внутри холодильной камеры, среди рыбы, лежали аккуратные руки. Четыре белых женских руки. -Твою мать… - пробормотал Уилл и отвернулся, почувствовав, как тошнота, словно комок влажной шерсти, подступила к горлу, - завтра утром, надо будет их зарыть… Внезапно он вспомнил о том, что утром приедет Джек и почувствовал, как по коже пробежалась холодная мокрая кошка. Забыв о тунце, Грэм принялся лихорадочно искать лопату. Неожиданно со стороны холодильника донесся шелест, будто кто-то заскрежетал ногтями. Уилл крепко сжал пальцы на черенке лопаты и осторожно приблизился к холодильнику. Внезапно что-то ударило его в челюсть, несильно, ткнувшись, словно кто-то был пьян. В нос ударил сильный запах рыбы. Уилл открыл глаза и увидел перед собой тунца. Его за хвост держала молодая женская рука. -Алана… - шокировано пробормотал Уилл, отступая назад. Но рука с тунцом не отступала. Она снова приблизилась, застыв на краю холодильника и протягивая тунца. Уилл неловко принял его свободной рукой. -Спасибо, Алана… - наконец выдавил из себя Уилл, - Прости меня, если можешь, прости меня… Рука сжала большой и средний пальцы, словно дирижируя в такт словам. На краю появились еще три руки. Они замерли, словно что-то выжидая. -И ты, Беделия, прости меня, я не хотел смерти вам обеим… Руки вздрогнули, ногти на пальцах отросли словно кинжалы, а потом руки бросились вперед, словно не нуждались в опоре. Уилл вскрикнул, уронил тунца и ударил лопатой ближайшую подлетевшую к нему руку. Другая поднырнула под черенок лопаты и прочертила багровые полосы по груди Уилла. Грэм отбросил ее от себя. Рука ударилась о стенку холодильника, но снова бросилась к нему. Профайлер широко взмахнул лопатой, попав по запястьям впившихся в него рук, а потом выбежал из сарая, захлопнув дверь. Рубашка стала мокрой и липкой. Уилл с силой закрыл запор на сарае и бросился к дому. За его спиной воцарилась тишина, словно руки решили угомониться. Взбежав на ступени, Грэм, более не оглядываясь, захлопнул дверь и запер замок. Он прижался к двери всем телом, чувствуя ее успокаивающую шероховатую надежность и твердость. Но за ней сгущался ночной мрак. Пора пристегивать себя, пока не заявился Ганнибал. -Сладость или гадость! – возвестил радостный детский крик из-за двери. Уилл опешил и изумленно оглянулся на дверь. -Сладость или гадость! Ну же, открой, Уилл! Давай поиграем! Ты ведь теперь член нашей семьи! Давай поиграем? – раздался нежный голосок Миши Лектер, - Выходи, у меня такой славный костюм привидения! -Уходите! Пожалуйста, уходите! Я не хочу быть членом вашей семьи! Я живой! -Разве тебе мешает только это? – раздался голос Абигейл, так четко, будто она говорила над ухом. Уилл испуганно оглянулся, но за спиной никого не оказалось. -А этого мало? -Это поправимо, Уилл, мне ли этого не знать. Ведь шея до сих пор болит… - мрачно проговорила она, - Но мы не можем уехать без тебя, Уилл. Мы тебя любим, ты наш. С нами тебе станет совсем хорошо. Ее голос стал напряженнее, будто она подняла что-то тяжелое. -Ну-ка, иди на ручки, Миша. -Уилл не будет с нами играть? -Он стесняется, давай-ка споем ему песенку! -Ein Männlein steht im Walde? – спросила малышка. -Нет, немецкий дается мне плохо. Лучше давай ту, которую сочинил Ганнибал. -Считалочку? -Ага! Но не целиком, а, то так будет нечестно. Ведь последние строчки Уилл еще не открыл. Миша радостно запела тоненьким детским голоском. Ей вторила Абигейл. «Раз. За тобою смотрит пара глаз. Два. Это жизнь, а не игра. Три. Пламя жжет тебя внутри. Четыре. Мы одни в подлунном мире…» Уилл бросился от двери. Куда? Куда? Лучше всего туда, где нет окон. Заблокировать дверь и ждать утра. Все будет хорошо, если он только дождется утра… Ванная! Грэм влетел в ванную комнату и заблокировал дверь шваброй. Затем он скинул куртку, извлек наручники и застегнул их вокруг трубы отопления. Одно запястье, второе. Не хочу я знать чем кончится эта считалочка! Воцарилась тишина. Уилл слышал лишь, как бешено бьется его сердце, словно хочет выпрыгнуть через горло. Как пульсирует кровь в жилах, отбивая чечетку в висках. Грэм попытался дышать спокойнее, чтобы успокоить пульс. Вдруг где-то со стороны двери послышались крики. Кричали девочки. О господи! Что там случилось? Внезапная догадка ошпарила разум Уилла. Эти проклятые руки напали на детей! А он тут, пристегнутый, и даже не может им помочь! Грэм задергался в безотчетной попытке освободиться. Внезапно крики смолкли, послышались глухие удары. Уилл замер, прислушиваясь. Послышался грохот со стороны двери, а потом воцарилась тишина. Профайлер затаил дыхание. Кто-то остановился напротив двери. Раздался вежливый стук. -Уилл, ты одет? Я могу войти? – голос Ганнибала был спокоен и непринужден. Он подергал ручку двери. -Ох, Уилл, неужели ты думаешь, что сможешь избежать счастья? В этом весь ты. Слишком напряжен. Ты можешь затаить дыхание, но я слышу стук твоего сердца, чувствую запах твоей крови. -Девочки в порядке? Это руки на них напали? -Ты беспокоишься о них? Я же говорил Мише, что можешь быть милым, когда захочешь… Да, это были руки… Нехорошее слово «были». -Уилл, я вхожу, - предупредил Ганнибал. -Не надо, - жалобно выдохнул Грэм. -Так будет лучше… Дверь засияла мягким синеватым светом, а потом сквозь нее по контуру человеческого силуэта засочилась вода. Уилл замер. Вода собралась на полу, превращаясь в водяной столб, обретая форму и структуру человеческой плоти. На кафель шагнул Ганнибал. Он был одет в костюм и пальто. Как всегда безупречный. Уилл неволно улыбнулся. -Полагаю, ты думал, что я явлюсь в виде утопленника? – прозорливо спросил Ганнибал, - Я бы ни за что не посмел предстать перед тобой в дурном свете, - Лектер аккуратно снял пальто и повесил его на крючок, расправил брюки и присел на край ванны, воззрился на Уилла со взглядом, преисполненным внимания, будто они снова были в его уютном кабинете. Грэм почувствовал, как поневоле по телу растекается предательское спокойствие. Ганнибал здесь. И больше ничего не будет… -Не стоит идеализировать меня, - чуть улыбнулся Ганнибал, - я не всесилен. Кажется, ты уже должен был это понять. -Ты читаешь мои мысли? – изумился Грэм. -Нет, но ты слишком восхищенно смотришь на меня, а я все-таки психотерапевт, Уилл. Не нужно ученой степени, чтобы понять, что ты все еще любишь меня. -Я этого не говорил, - мотнул головой Уилл. -Разве? – Ганнибал удивленно поднял почти безбровые надбровные дуги, - А мне кажется, что оно не искажает информацию, - он указал на ванное зеркало. -Что? Но как? – профайлер перевел взгляд с Ганнибала на зеркало и обратно. -Зеркала как и хрусталь, Уилл, отличные проводники в мир мертвых, приблизительно как сотовые телефоны, - Ганнибал улыбнулся, затем он обратил внимание на скованные руки Грэма, - я думал, тебе не понравилось со связанными руками. Я ошибался? Уилл почувствовал, как сердце снова бешено забилось. -Нет! Нет! Я просто хотел… -Сбежать от нас? – Ганнибал ласково улыбнулся, - Но это невозможно, Уилл. Даже если ты сможешь пережить эту ночь, не убив Фредди, ты все равно не сможешь убежать от нас. Ведь ты любишь нас, меня и Абигейл. И, я подозреваю, уже и маленькую Мишу? Мы в твоем сердце, Уилл. Мы связаны круговой порукой, Миша не может уйти потому что ее люблю я, а я и Абигейл, потому что нас держишь ты. Ох, как эти дамы порезали тебя, - Ганнибал цокнул языком, расстегивая рваную рубашку профайлера. На груди багровели кровавые полосы. -Как сладко пахнет, - Лектер склонил голову и провел языком по груди Уилла, слизывая полузасохшие струйки крови, смакуя словно лучшее блюдо, - я полюбил тебя с самого первого дня, Уилл. И с каждым днем моя одержимость тобой только росла. После того, как ты убьешь последнюю из списка, мы сможем уйти все вместе. -А если я не убью? – чуть насмешливо, с вызовом спросил Уилл. От языка доктора Лектера по горячим ранам растекался холод, он проникал на несколько миллиметров в плоть. Уилл застонал. Ганнибал облизал окровавленные губы и с легкой улыбкой провел взглядом по наручникам. -Ключей, как я полагаю, нет? -Нет, - подтвердил Уилл. -Хорошо, - усмехнулся Ганнибал, - Уилл Грэм, который не борется, это не Уилл Грэм. По крайней мере, в эту ночь я смогу насладиться твоим телом… Ты так много испытал за сегодня, я хочу вознаградить тебя за пережитое. -А эти руки… Они не вернутся? Девочкам ничего не угрожает? – осторожно спросил Уилл. -Нет, они сейчас расположились в твоей гостиной и смотрят мультики. Ты не возражаешь? Уилл усмехнулся. -Нет. -Вот и отлично. Ты желаешь сопротивляться как в прошлый раз? – осведомился Ганнибал с видом дворецкого, спрашивающего какой подать чай. Уилл молча наблюдал за тем, как Лектер расстегивает ремень на его брюках. -А есть смысл? -Никакого. -Тогда не желаю.