После того, как Чонгук уходит, Тэхён чувствует какую-то тяжесть и давление в солнечном сплетении. Он не понимает, почему тот так смотрел на него. Всё это время брюнет его не замечал совершенно, хотя первый год парень постоянно пытался познакомиться и сблизиться, но его постоянно отвергали. Ким помнит, насколько было больно, когда он просто подходил к нему со своей очаровательной квадратной улыбкой и пытался заговорить, говоря типичные «привет» и «как дела». Тогда его еще никто не унижал и не делал больно. Они даже пару раз разговаривали на тему какого-то трейлера, хотели вместе сходить в кино.
«Интересно, помнит ли он об этом?» — проносится в мыслях у Тэ, когда шипы кровавого цвета роз впиваются в его бешено колотящееся сердце; пару раз он даже думал о том, что хочет вот этим кухонным ножом вскрыть себе грудную клетку, как ножницы режут бумагу, — легко и без единого сомнения.
Блондин пытается вспомнить, как всё это произошло. Почему все стали над ним насмехаться? Почему когда-то Чонгук был таким милым и добрым, словно пушистый крольчонок с глазками-пуговками, смотрящий с такой нежностью, а сейчас поступает так гадко и подло? Они общаются хоть и не больше двух недель, но Тэ определенно замечает эту разницу в его поведении. Когда они переписываются, ему кажется, что по ту сторону экрана сидит невинный паренёк, глупо улыбаясь каждому сообщению.
Сколько ещё раз нужно ещё разбиться вдребезги, чтобы стать для тебя особенным человеком, Чонгук-и?
Слышится звук открывающейся двери, и Тэхён рефлекторно поворачивается, пытаясь сквозь застилающие глаза слезы всмотреться в человека, который пришел. Это Чимин.
— Всё хорошо, Тэхён-и? — интересуется пепельноволосый, когда вглядывается в поблёскивающие от влаги глаза друга. — Что случилось снова?
Тэ только растягивает уголки губ в фальшивой улыбке и мотает головой в разные стороны.
— Не-ет, просто в глаз что-то попало, чёрт, — тыльной стороной руки он вытирает слабо проступающие слёзы и потягивается.
— Ну, хорошо, — недоверчиво щурится парень и наклоняется, чтобы развязать шнурки. — Ты съел хоть что-нибудь?
— А? Нет, — он оглядывает стоящий на тумбочке холодный чай и нетронутые бутерброды. — Прости…
— Тэхён, нужно кушать, — Пак проходит в комнату, расправившись с обувью. — Я вижу, что у тебя стресс, но пойму, если ты не сможешь рассказать мне это сейчас. Или не сможешь вообще… Но, на самом деле, меня очень расстраивает, что между нами есть какие-то секреты. Когда мы успели отдалиться друг от друга?
Блондин поднял виноватые глаза на друга, устремляя взгляд и рассматривая разочарованное лицо. Человек, которого он точно не хотел бы расстраивать, — это солнышко Чимин-и.
— Извини, просто… — он тяжело вздохнул. — Об этом так сложно говорить, но… Я, кажется, влюбился.
— Влюбился? — воскликнул пепельноволосый, радостно улыбаясь. — И кто же эта девушка? Она красивая? Наверное, очень…
— Погоди-погоди, — прервал неожиданно Тэхён возбуждённого ситуацией друга. — Я ещё не всё тебе рассказал, не перебивай!
— Да-да, прости, — Пак обхватывает маленькими ладошками кружку, но та совсем не греет: чай уже давно остыл. — Рассказывай дальше.
— В общем, это не совсем она… — Чимин слегка свёл брови к переносице, непонимающим взглядом смотря на него. — Это он. Его зовут…
— Пиздец! — не дал говорить ему Пак, вставая с кровати и начиная ходить по комнате, о чём-то думая.
А у Тэхёна глаза на мокром месте. Он знал, что друг не воспримет это. Ким всегда считал себя дефектным, ошибкой, а теперь, кажется, начинает ещё сильнее ненавидеть себя. Они прошли многое, начиная от детских школьных шуток над одноклассниками в виде бумажек с неаккуратно выведенными буковками, прикреплёнными на спины с порой обидными прозвищами, до совместных бутылок вина, одной сигареты, одного воздуха на двоих… Чимин тогда был пьян и ничего не помнил, а блондину не по себе было от этого еще долгое время. Он даже смотреть в глаза ему не мог. Если сейчас единственный друг и по совместительству самый важный человек в его жизни от него отвернется, то ему жить не захочется совершенно.
— Тэ, ты, конечно, прости, — подходит пепельноволосый к нему, взяв за руки. — Но я много раз видел, как ты смотришь на Чонгука. Ох, у меня тогда столько сомнений было… Я и не думал, что ты такой. Такой же, как и я…
Комнату бережно окутала гробовая тишина. «Тик-так, тик-так» — настойчиво твердили настенные часы, стрелка которых в такой тиши, казалось, издавала слишком громкие напрягающие звуки. Никто из них не знал, что сказать друг другу.
— Минни, это правда? — осторожно спросил парень, приподнимая голову и смотря на него. — Ты не врёшь?
— Конечно, нет, Тэ, — пепельноволосый подскакивает и набрасывается на друга, крепко сжимая в успокаивающих объятиях. — Я когда-нибудь врал тебе?
С плеч блондина словно спадает огромный груз, а дышать становится значительно легче: лёгкие от вины сдавливает уже не так сильно. Его поняли. Поняли и простили за то, что он долгое время молчал, закрывая свои чувства на замок и обречённо завешивая себя тяжёлыми железными цепями.
— Чим, — он не решается озвучить свои мысли вслух минут пять, пока они обнимаются, снова становясь самыми близкими друг для друга людьми, у которых нет секретов друг от друга, но любопытство всё равно берёт верх. — А кто этот парень, который тебе нравится? Я его знаю?
— Ох, ну, — он долго мнётся, боясь ответить, а Ким отчётливо видит, как краснеют кончики его ушей. — Это Хосок-и… Он мне нравится очень-очень, но ты же знаешь… Компания Чонгука, всё такое. Мне кажется, что если я ему признаюсь, то они меня изобьют.
Пак заметно погрустнел и казалось, что он сейчас возьмет и расплачется, поэтому он уложил его к себе на коленки, поглаживая по волосам, слушая тихие всхлипы, после которых последовало еле слышное сопение друга. Тэхён будить его не собирался, поэтому аккуратно взял подушку и подложил себе, чтобы было удобно сидеть в таком положении. Он еле дотянулся до телефона, который в такой нужный момент оказался почему-то так далеко, и начал листать новостную ленту.
Cockie: Привет.
От звука оповещения он немного вздрогнул, краем глаза посмотрев на продолжающего спать Чимина, которого звук совсем никак не потревожил, разве что он слегка поёрзал, обнимая ногу друга. Так мило. Он решил запечатлеть этот невероятный момент на камеру, чтобы после, показывая ему, заставлять нелепо смущаться и дуть щёчки, словно маленький ребёнок, которому мама запретила есть сладости. Ким улыбается одними уголками губ, представляя это забавное зрелище, а после делая фотографии. На первой Пак почему-то слишком счастливый, на второй — дует губки, а на третьей у него потекла слюнка. Блондин еле сдерживается, чтобы не засмеяться. Но потом он возвращается к сообщению. Настроение снова портится, а отвечать совсем не хочется после всего того, что он натворил. Да и этот взгляд показался ему каким-то странным. Парень до сих пор не понимает, что на него нашло? Неужели секса давно не было? Вряд ли для него это будет проблемой. Нежеланное сообщение прочитано, поэтому, пусть из вежливости, но ответить придётся всё равно.
V: Здравствуй, Чонгук.
Cockie: Так официально? Почему?
V: Потому что я, в отличии от некоторых, воспитанный.
Cockie: А я, хочешь сказать, нет?
V: Именно.
После последовало молчание. Тэхён успел даже пожалеть о том, что с таким холодом ответил на обыкновенное приветствие. Но, всё-таки, Чон виноват. Он избил его, поэтому заслуживает наказания. Хотя, конечно, со стороны блондина это тоже глупо, потому что виновник совсем не знает, что по ту сторону экрана сидит тот самый человек, которого он с особым удовольствием избивал недавно вместе со своими друзьями. Тот ведь совсем не поймёт свою ошибку, не попытается исправиться. Ничего не изменится. Они будут точно также отлавливать его порой в безлюдных местах и избивать до потери сознания, оставляя новые синяки поверх старых. Очередной пиликающий звук уведомления.
Cockie: Я, кажется, потерял собаку, с которой мне говорили погулять.
