Мои драконы синие

Красивый, огромный, коричневый медведь с черными пуговицами вместо глаз и широкой улыбкой сидел на краю кровати. В руках плюшевый мишка держал розовое сердце, такое маленькое, как надежда, которая с каждой минутой испарялась у родителей мальчика, лежавшего в этой палате. Именно этот косолапый подарок принадлежал имениннику. Ване исполнялось сегодня восемь лет. Второго сентября, он родился на свет с патологией. Проблемы с сердцем, как сказали врачи, шансы слишком малы. Чудо было то, что он вообще смог так долго жить. Люди в белых халатах предрекали Ванечке скорую смерть еще на первом году жизни. Но любовь и забота его родителей сделали невозможное. Ваня прожил семь лет. Семь лет назло всем, он отчаянно боролся за свою жизнь, он жил, надеясь на скорейшее выздоровление. Он хотел, чтобы мама больше никогда не плакала по ночам за стенкой. Он слышал её сдавленные рыдания, слышал голос отца, он всегда успокаивал её. И он хотел выздороветь. Желал это больше всего на свете. Хотел, чтобы мама и папа никогда не были грустными. Он не хотел расстраивать их. — Это же из-за меня мама плачет, — спрашивал он у папы, когда вчера мама выбежала вон из палаты, вся расстроенная и в слезах. — Нет, — говорил отец. — Она зла на меня, я разбил ее любимую кружку, — врал он. — Ту, которую мы подарили ей на день рождения! — выкрикнул мальчик, приподнимаясь с кровати. Но отец не дал ему это сделать. Он уложил его обратно, бережно укутывая. — Да, представляешь, какой я неуклюжий. Он улыбнулся натянуто, но все же искренне. Мальчик засмеялся, запрокидывая голову назад. Он всегда так делал, заметил отец. И в такие минуты, Степан Сергеевич действительно становился полноценно счастливым. Видеть своего ребенка улыбающегося несмотря ни на что, и есть чудо. *** Коричневый мишка все также находился в палате, только вот теперь он сидел за небольшим письменным столом. Стол специально был куплен Ванечке, как подарок на первое сентября. Он должен был пойти в школу. Его мама и папа сидели рядом с ним, помогая ему раскрашивать замысловатых персонажей мультфильмов. — Нет, хвост должен быть синий, — смеясь, проговорил Ваня, уставившись на коричневый карандаш в руке папы. — Да? Почему? Я думал драконы коричневые, как в мультфильме три богатыря. Тебе же понравился мультик, — спросил Степан Сергеевич, теребя белобрысую голову своего мальчугана. — Да, но это мой дракон. А мои драконы синие, — на полном серьезе выдал Ваня, и по-детски надув губки, выхватил карандаш из рук папы, кладя его ко всем остальным собратьям. Мама Вани молча взяла синий карандаш, и с улыбкой протянула его своему любимому и единственному сыну. — Покажи своему папе как надо! Она поцеловала мальчика в лоб. Мама Вани всегда так делает, тем самым, успокаивая его. Но сейчас это было ещё необходимо, ведь нужно было проверить, нет ли температуры. И её худшие опасения не подтвердились. Лоб был холодным, а значит еще один день прошёл спокойно. И день рождения не испорчено. Ванечка, хмыкнув, взял карандаш. Сжав его в кулаке, он начал закрашивать своего дракона, вдыхая в него краски и жизнь. Когда дело было сделано, и рисунок был полностью разукрашен, довольный своей работой именинник облокотился на спинку стула, любуясь шедевром. Степан Сергеевич наклонился вперед, посмотрел картину и театрально всплеснул руками. — Я впервые в жизни вижу синего дракона, — произнес он, и его губы расплылись в улыбке. Он иногда мог подшутить над сыном. — Папа, мой дракон необычен, он не похож на других, это делает его особенным. И синий цвет прекрасен, это цвет неба, — воскликнул он. Взяв еще раз рисунок в руки, он воскликнул: — Он добрый, посмотри, как он улыбается. Елена Васильевна, мать Ванечки, приобняла его и взглянув на часы, которые всегда висели на стенке, предупредила его, что пора уже идти спать. Но Ванечка закапризничал, он не хотел ложиться в кровать, не хотел, чтобы этот день заканчивался, не хотел, чтобы родители уходили. Увидев состояние сына, Елена Васильевна пошла на небольшую хитрость. — Малыш, тебе нужно поспать, завтра трудный день для тебя. Твой дракон будет охранять тебя. Он никуда не уйдет. И она положила рисунок на его тумбочку, рядом с кроватью. Погладила его по лбу, мысленно отгоняя от себя плохие мысли, что так часто посещали её голову, поцеловала на прощание. Завтра всё решится. Завтра, решит всю её жизнь. Она сдерживала слезы, не показывала волнения, прятала грусть и отчаяние глубоко внутри себя. Старалась сделать все и даже больше для сына в этот день. Ведь он мог стать для него последним днём жизни. Риск оправдывал себя. Жизнь оправдывала борьбу. Степан Сергеевич, тоже подошёл и сел рядом. Смотрел на сына, думал о нём. Думал, о том, а что если… Но такие мысли он яро отгонял прочь, он верил, нет, он знал, что все будет хорошо. Клиника хорошая, германские врачи в буквальном смысле могут творить чудеса, как говорили они. Чудеса… Хоть он никогда в них не верил, но ради сына, ради его жизни, он готов поверить во все, сделать все, рискнуть всем, лишь бы спасти своё сокровище. Им есть ради чего жить. Они борются за то, чтобы вновь стать семьей. Жить полноценной, счастливой жизнью, где будут отсутствовать постоянные уколы, анализы, походы в больницы. Они надеются на это. Они верят.