***
*за день до произошедшего в прошлой главе* Чёрное авто плавно заезжает во двор ничем непримечательного двухэтажного здания. Свет фар в последний раз падает на входную дверь с двумя телохранителями и потухает, позволяя тьме съесть себя. Звук открывающейся двери режет ночную тишину, выпуская на улицу хозяина. Солидно одетый в чёрную рубашку и строгие брюки мужчина лениво шагает к зданию, виляя бёдрами, и кивает охране у двери. Те покорно поклоняются главарю и отходят в разные стороны, без лишних слов пропуская мужчину. В здании источником света служит две большие лампы на потолке, а по всему периметру расположились длинные металлические столы. За столами сидят несколько людей в масках, а на полу лежат трупы убитых людей. С каждого угла сочится кровь, но мужчина не обращает никакого внимания на это. — Здравствуйте, господин Ким, — здоровается ближайший человек, склонив голову. — Как обстоят дела? — режущим тишину в комнате голосе спрашивает мужчина в костюме. — Все убиты, товар не тронут, а принцы получат весточку. Как вы и планировали. — Покажи товар. Коротконогий мужчина спрыгивает со стульчика, бережно берет несколько пакетиков со стола и осторожно передаёт его в руки главному. Намджун заинтересованно осматривает два пакетика порошка на большой ладони, крутя его в разные стороны для лучшего ракурса. Ухмыляется тому, что в его руках лучшее недосягаемое для лишних глаз творение младшего принца, которое в конечном итоге уничтожит его самого. — А где таблетки? — настороженность касательно собеседника скользит в голосе. — Они не были сегодня в перевозке. Только порошковый морфий, к сожалению. — Значит нужно достать и таблеточные. Мне нужны оба варианта для разорения доверия между старейшинами и принцами. — Будет сделано. Мы исследуем бумаги, полученные от вашего человека, но нам потребуется время для расшифровки мест встреч. — Времени у вас мало, так что двигайте булками и мозгами. Ясно выразился? Сотрудник в маске кивает, быстро отходит на своё место, как Намджуна вдруг отвлекает телефонный звонок. Он незаинтересованно достаёт устройство из кармана, но, увидев имя звонившего, быстро меняет свои сжатые от серьезности губы в полуулыбку. — Я надеюсь, господин Ким Ханыль, вы порадуете меня приятными новостями, — скрытая насмешливость в дружелюбном вопросе ставят человека по ту сторону трубки в неловкое положение, отчего мужчина начинает мямлить что-то под нос. — Я внимательно слушаю, — повторяет громче. — Рад ваш слышать, господин Ким Намджун, — неуверенно здоровается тот самый Ким Ханыль, шумно сглатывая. Ким же делает пометку в голове, что доверие к бизнесмену нужно максимально ограничить. Слишком труслив. — Я договорился с младшим принцем насчёт покупки рабыни, встреча будет уже завтра в ресторане Главного Дома. Джун победно хмыкает в трубку. — Я доверяюсь вам, господин Ким Ханыль. Получите свою дочь обратно, и я обещаю вам покровительство. — Да, обязательно! Можете в этом не сомневаться, я все сделаю! — собеседник пытается вложить в ответ воодушевленность, но из-за волнения бизнесмен звучит жалко, чем уверенно. — Не заставляйте меня пожалеть об этом, господин Ким Ханыль. Мне нужна эта девчушка.***
Когда в дверь постучали, Дами еще лежала на кровати, сверля потолок задумчивым взглядом. В голове до сих пор крутятся последние слова Хосока о том, что она для него временное явление. Душа кровоточит сильнее от осознания, что, по-сути, Чон прав, и от этой правды никак не скрыться. Она — потерянная душа в этом государстве, которой никогда не будет здесь места под солнцем. Дами должна была исчезнуть еще в день разрушения Лиен. Не исчезла тогда, так испарится в воздухе скоро. Значение слово "скоро" только вопрос времени. Это чувствует девушка отчетливо и трезвой головой видит перед сном. — Госпожа, ужин готов, — тихо сообщает одна из служанок. — Хорошо, — вздыхает в ответ Дами. Она спрыгивает с кровати, но останавливается прямо у двери. Теребит край футболки, растягивая её. — Принц пришел? — Нет, госпожа. — Ясно. Я скоро буду, так что можешь идти. — Как скажете, госпожа. Дами приближает одно ухо к двери, слушает, как звуки уходящей служанки утихают на лестнице, и, почувствовав абсолютную тишину, медленно падает на колени с закрытыми глазами. Контролировать свои эмоций становится сложнее, а понять мотивы принца практически невозможно. Вот он ласкает тебя, что-то про твою важность шепчет, но на утро ты просыпаешься в холодной постели совершенно одна. Девушка глубоко в душе представляет какую игру Чон может вести, но оттаявшее сердце верить в эти предположения не намерено. У него свое собственное видение нынешней ситуации. Тихо стучит за решеткой из человеческих ребер, иногда пытается на разговор вытащить, но Дами боится смотреть правде в глаза. А правда в том, что так продолжаться больше не может. Иллюзия, в которой она спокойно проживает свои дни, должна когда-нибудь разбиться о реальность. И сделать это нужно вручную. Только вот надежда, что приходит после чоновских объятий, умоляет ничего не трогать. Не прикасаться и даже не пытаться. "Оставь", твердит она внутренним — некогда боевым — голосом. Дами прислушивается к тишине, плотно прикрыв веки. "Дай совет", шепчет она безмолвно. Тишина убаюкивает растерянную душу в своей меланхолической колыбели, обещает унести в свое царство, но никакой помощи не предлагает. Молчит в упор так, что зубы от злости скрипят. Своим молчанием словно извиняется за бессилие, но твердит, что все будет хорошо. Дами же это не устраивает, поэтому она резко распахивает веки. Ничего не будет хорошо, отдаются крупицы воинского духа в ушах шепотом. Дами вспоминает один из уроков своего любимого тренера. Солли была сильной духом женщиной, по возрасту чуть младше матери Дами, но её упорство превосходило любого в городе. Тренер говорила: "когда не знаешь что делать в ситуации, то сделай просто шаг вперед". Девушка понимает эти слова теперь по-своему и делает первый рискованный шаг. Резко встает на ноги, переводит сбившееся дыхание и на цыпочках выходит в коридор. Несколько секунд пытается уловить шум из первого этажа, где служанка, заменяющая дворецкого Пака, возится из кухни в обеденную зону, осторожно отходит от лестницы. На цыпочках спускается на первый этаж, словив момент, когда на горизонте никого нет, быстрыми шагами уходит в глубь коридора с комнатами для прислуги. Их всего четыре. Одна из них является постоянной для дворецкого Пака, в то время как остальные помещения исполняют роль гостевой для временных слуг. В одной из них, если память не изменяет Дами, проживает кухарка — старенькая дама с веснушками на щеках, но с умелыми руками. Её Дами видела только раз, ибо та все время находится на кухне, которая разделена на две части, благодаря чему по всему дому не воняет готовкой. Кроме них в этом доме практически никто не задерживается, максимум для них целая неделя. Даже охранники, которых поставил Хосок, сидящие всё время в черном внедорожнике за воротами, меняются на шестой или седьмой день. Принц не любит, когда по его дому шастают множество людей слишком долго, поэтому меняет служащих, как Тэхен меняет подружек на ночь. Дами останавливается перед дверью дворецкого, переводит дыхание, подозрительно осматривается по сторонам, словно вокруг поставлены камеры (которых нет), и дрожащими пальцами дотрагивается до золотистого покрова дверной ручки. Поворачивает медленно, затаив дыхание. Облегченно выдыхает, стоит услышать щелчок в замке. "Удача на моей стороне", проносится мимолетно в голове. Так совпало, что дворецкий Пак впервые за долгое время отпросился по своим личным причинам, и, разумеется, полностью доверяющий словам старика Хосок отпустил его. "А комната оказалась открыта, чтобы не вызвать подозрение у хозяина", — в слух шепчет девушка, также на цыпочках зайдя в спальню слуги. На ключ закрыт только кабинет Чона. Помещение намного меньше комнаты самой Дами, что радует глаз. Значит найти дубликат ключа от кабинета Чона должно быть легче, если он вообще здесь. Девушка прикусывает нижнюю губу пару раз, пока глаза сканируют непримечательную комнату с небольшим окном, выходящим в сад. Первое, что приходит в голову, так это проверка кровати и шкафа — тумбочки. Внутренности тумбочки не приносят удачи, ибо ключа там не оказывается, и Дами переходит на обследование кровати. Абсолютно ничего. Девушка разочарованно хмурит брови и мысленно ругает себя за потерю времени. Стал бы дворецкий так легкомысленно обращаться с ключом, которого не должно быть вообще? Напрашивается твердое нет. Надеялась ли Дами, что он сглупит и оставит реквизит в комнате? Определенно, да. Дами быстро поправляет кровать до идеального состояния, убирая следы своего прихода, и как ни в чем не бывало идет на кухню, плотно закрыв дверь чужой спальни. Переходим к следующему варианту. Она кивает служанке, сообщив, что ей нехорошо и обедать будет лучше в спальне, и пока женщина ничего заподозрила, быстрыми шагами вбегает в кухню. Глазами находит нужную тумбочку с инструментами, которыми часто пользуется дворецкий, и, схватив тонкую штуку напоминающую отвертку, сует его во внутрь рукава блузки. В этот момент заходит служанка, но, увидев ошарашенную госпожу, спрашивает вполголоса: — Что-то ищите, госпожа? — Таблетку от головной боли, — быстро реагирует Дами, сказав первое пришедшее в голову, и вдобавок дотрагивается до висков. Сердце в груди скачет галопом от мысли, что её могли поймать и сдать принцу. А люди в этом доме только ради этого и живут. Девушке запрещено делать лишний шаг, потому что на кону стоит собственная жизнь, и быть пойманной не сулит ничего хорошего. — Поможешь? — Конечно, госпожа. Секундочку. Служанка ставит поднос с едой на ближайшую барную стойку, обходит саму Дами и открывает большую тумбочку. Внутри лежит маленький сейф с красным крестиком по обе стороны. Женщина ловко открывает его, достает крохотную пилюльку и дружелюбно предлагает Дами. — Выпейте это после приема пищи. Он облегчит боль. Дами просто кивает, до сих пор отходя от элемента неожиданности, но пытается придать лицу спокойствие. Маска на лицо одевается за считанные секунды, поэтому она уверяет служанку, что сама донесет поднос до комнаты, и ей лучше вернуться к уборке гостиной. Через несколько провальных попыток Дами поднимается наверх одна, победно сдерживая рвущуюся улыбку и держа поднос обеими, немного дрожащими, руками. Поставив еду на пол в своей комнате, пленница быстро сокращает расстояние до кабинета Хосока и резко останавливается прямо перед дверью. Отвертка внутри рукава легко соскальзывает и падает на вторую ладонь. Дами переводит вдох от выброса адреналина, осматривает замок на двери и решает приступить к делу. Она часто взламывала замки от чердака, когда там находились важные вещи, а доступ к ним был закрыт матерью и старым замком. Этот похож чем-то на тот, который Дами взломала вместе с Крис в свое шестнадцатилетие, открыв доступ в склад оружия не для тренировок. Девушка на ходу вспоминает что как делать, и спустя пару попыток достать механизм, дверь пораженно щелкает. Дами расплывается в счастливой улыбке, но сразу вспоминает о том, что это только начало, и заходит внутрь, закрыв за собой дверь. Про себя замечает, что кабинет Хосока пропах его запахом тела и немного вонючим для ноздрей Дами крепким сортом виски. Кажется, принц часто напивается в одиночестве в этом месте, где он скрыт от глаз внешнего мира и остается один на один. Бывший воин глубоко выдыхает, четко осознает, что после первого шага вся дорога позади превратится в руины, что больше времени сожалеть о своих поступках не будет, но вчерашний разговор с Хосоком всё стоит перед глазами. Рано или поздно он вычеркнет Дами из своей жизни, и осознавать это чертовски обидно и больно. До боли обидно, что твоя первая в жизни влюбленность принадлежит человеку, уничтожившему весь твой мир. А он скоро доберется и до тебя. Злясь на свою слабость, что сумела взять верх над душой, Дами уверенно делает первый шаг в сторону письменного стола Хосока. А потом второй, третий, четвертый и на пятнадцатом останавливается, осматривая поверхность стола. На нем всё также аккуратно лежат бумаги каких-то договоров, распланировка нескольких зданий, зашифрованные, как подсказывает нутро, бумаги. Девушка сканирует каждый лист повторно, стараясь запомнить всё от корки до корки, и так проверяет каждый лист на столе. Но в какой-то миг её внимание привлекает край потертой фотографии, выглядывавшей из не до конца закрытой тумбочки. Девушка подозрительно приподнимает бровь, но всё же решается проверить, поэтому осторожно наклоняется вниз. Открывает тумбочку и видит немного старую фотографию небольшой семьи. Маленький мальчик, лет шести, кажется, сидит на коленках отца и счастливо улыбается. Черты ребенка напоминают Хосока, но тот Хосок совсем другой. По-настоящему счастливые глаза так и искрятся. Отец принца оказывается статным и красивым мужчиной с незаметной щетиной и натянутыми вверх уголками губ, а на его плече покоится рука красивой женщины. Женщина, кажется, и есть мать старшего принца. От неё исходит благоприятная аура истинной аристократки, со статной осанкой и вздернутым вверх носиком, но глаза совсем другие. Теплые, как первый летний день, внушающие доверие и полные ласки. Дами пару секунд смотрит на лицо женщины, пытаясь переварить увиденное, но никак не может понять: куда делся Хосок с фотографии? Ей думалось, что принц от рождения такой, каким он является в нынешние дни, и живость в его глазах не укладывается в голове. Нужно узнать побольше. Девушка достает оставшиеся фотографии с дна тумбочки и начинает медленно перебирать их в руках. Но, к сожалению, матери Хосока больше нет на других снимках. Вместо неё на двух снимках Дами видит похожую женщину, отца Хосока и его самого чуть подросшего вместе с еще одним мальчиком. Вероятнее всего, это должен быть Тэхен. На лице Хосока Дами отчетливо видит знакомую хмурость меж бровями, заметную холодность, покрывающую зрачки мальчика льдом и поджатые губы. Дами продолжает перебирать фотографии, но все мысли заняты маленьким Хосоком, который так быстро поменялся за короткий срок, и всячески пытается принять тот факт, что старший принц не всегда был монстром. Но стоит Дами перевернуть последний снимок к себе, как все мысли прекращают существовать, а мир вокруг резко останавливается. Такое чувство, будто в комнате становится на десять градусов голодней, ибо рука, держащая снимок, начинает мелко дрожать. На самой потертой фотографии Дами видит свою мать. Беременную и сидящую в объятиях мужчины, которого принцы называют отцом. Пленница чувствует, как стынет кровь в жилах, как трескаются стены, не готовые принять увиденное, и как перед глазами появляются пятна. Она только собрала себя по кусочкам, склеила себя спустя долгое время, но все эти усилия плавятся под нежным взглядом матери, глядящей со снимка, а собранные куски потерянной души вновь разлетаются куда глаза глядят. Жгучие стенки горла, злость и обида прожигают счастливую мать своей болью, засасывают Дами в свой бесконечный водоворот боли и страданий, отчего та не уверена больше ни в чем. Ни в своей жизненной идеологии, ни в реальность происходящего. А потом она слышит выстрел.