Отблески.

Леонард перестал нарезать круги вокруг обеденного стола и сел рядом с Ханом, осторожно сжав его ладонь. — Как я понимаю, ваше оборудование бесполезно? — уныло уточнил он у Скотти. — Частично, — пробормотал тот с набитым ртом. — Что значит частично? — удивился Джим, прижимаясь к Споку как можно ближе. — Ну, — протянул Павел, — датчики реагируют на движение и изменение температуры воздуха. Вот, собственно, и все. — Приборы не фиксируют ничего паранормального, — фыркнул Монтгомери, поднимаясь. — Наверное, это потому, что здесь и нет ничего подобного, — констатировал Грейсон, ласково целуя Джима в шею.  — Вполне возможно, — согласился Павел. — Вот только ни с чем подобным мы раньше не сталкивались. — Ладно! Болтовней ничего не решишь. Я попробую включить освещение, — Скотти задержался в дверях, дожидаясь Чехова. — Я помогу, — предложил Грейсон. — Было бы неплохо, — обрадовался Павел. — Пожалуй, спущусь с вами, — Джим лениво потянулся, поднимаясь с колен возлюбленного. — В чулане я видел пару коробок с бумагами. Может и отрою что-нибудь полезное. — А… — начал Нуньен. — А вам с Леонардом нужно как следует отдохнуть, — отрезала Моника. — Так что топайте в спальню и выспитесь хорошенько. — А если… — Все будет тихо, — заявил Кирк. — До утра, так это точно. Не знаю, почему, но нам решили дать передышку. — Ты уверен? — подозрительно сощурившись, спросил Леонард. — Я тебе не гидрометцентр. Я уверен! — фыркнул Тиберий. — Ладно, мальчики, разошлись быстренько кто куда, — Моника подхватила Кирка под локоть. — Не будем усугублять ситуацию глупыми спорами. — Я помогу тебе с бумагами, — обратилась она уже непосредственно к Тиберию. — Может, вы лучше поможете с генератором? — голосом, способным превратить Землю в глыбу льда, спросил Грейсон. Подойдя к возлюбленному, он решительно отстранил девушку, собственнически прижимая Кирка к себе. — Ладно, — вздохнула Моника. — Не переживай так. Я совершенно не претендую на твоего партнера. Вытащим коробки и все дела. Будем у вас на виду. Спок промолчал, ревниво сверкнув шоколадными глазами. — Ты чего устроил? — тихонько спросил его Тиберий уже у двери в подвал. — Что это еще за рабовладельческие замашки? Грейсон пожал плечами, всем своим видом давая понять, что ему совершенно не стыдно. Вот ни капельки. — Ты мой, — просто ответил он. — И к тому же, нечего лапать тебя грязными руками всяким там! — Твой, Спок. И всегда буду твоим, — согласился Тиберий. — Но постарайся все-таки вести себя более спокойно на людях. Моника не хотела ничего дурного.  — Просто… Ты такой красивый! Идеальный! — горячо возразил Спок. — Рядом с тобой я чувствую себя просто гадким утенком. И до сих пор не могу поверить, что такое сокровище принадлежит мне. — Значит, я буду доказывать тебе это всю оставшуюся жизнь. И когда-нибудь ты поверишь. А к вопросу о красоте — нужно менее критично относиться к самому себе. Ты намного красивее меня. И я не устану повторять это каждый день, — Джим тепло улыбнулся, оглаживая пальцы возлюбленного. — Эй, голубки, в спальне будете ворковать, — одернул их Скотти. — Топайте за бумагами, а потом займемся генератором. Спок и Джим синхронно кивнули и быстренько испарились, не обращая совершенно никакого внимания на насмешливое фырканье друзей. Быстро сложив у входа несколько коробок и отбраковав несколько, в которых бумаги уже практически истлели, Джим увидел на одном из дальних стеллажей несколько довольно внушительных фолиантов. — Подожди, я посмотрю, что там, — попросил он Спока. — Вдруг эти книги нам пригодятся. — Я с тобой, — заявил остроухий. — Конечно, — не стал спорить Тиберий. В конце концов, Грейсон имел полное право волноваться за него и сопровождать куда ему хочется. А опека была даже приятной. Честно говоря, о Джиме никто особо и не заботился. Родителям, занятым развитием бизнеса, не было дела до маленького мальчика с кучей странностей. Нет, они все делали, как положено образцовым маме и папе, но душевного тепла и любви Кирк не чувствовал никогда. Случайные партнеры — о них и упоминать не имело особого смысла. И вот теперь у Джима появился Спок. Его свет, его единственный, его жизнь, его вселенная… — Джеймс, это то, о чем я думаю? — Грейсон вопросительно поднял бровь, протягивая ему одну из книг. Тиберий недоуменно посмотрел на возлюбленного, старательно пытаясь понять, чего от него хотят. — Ты опять витаешь в облаках, хороший мой! — Я… Извини, — смутился Джим, беря книгу. — Просто я думал о том, как сильно я люблю тебя. Больше жизни. — Я тоже тебя люблю, солнце, — растроганно произнес Грейсон. Джим коснулся губ возлюбленного легким, как дуновение ветерка, поцелуем. — Мой Спок, — прошептал он. — Вы опять? — фыркнул заскочивший на склад Скотти, начиная ожесточенно рыться в ящиках с инструментами. — Помощники, называется. — Мы просто нашли интересную книгу и увлеклись, — ответил Грейсон. Джим усмехнулся про себя — способность Спока говорить обтекаемо, не переходя к самой сути, была просто восхитительна. — И что за книга? — скептически спросил Монтгомерри, доставая набор отверток и кувалду. Интересно, зачем она Скотти? Отбиваться от врагов? Или же настраивать генератор? Впрочем, вопрос был риторическим. В руках парапсихолога любой предмет превращался в совершенно необходимый для работы инструмент. — Я думаю, что это «Некрономикон», — ответил Грейсон, понимая, что Тиберий в очередной раз завис. — И что самое необычное — скорее всего одно из первых изданий. Я даже боюсь предположить, когда эта книга была написана. Кирк наконец-то перевел взгляд на фолиант и бегло просмотрел несколько страниц. Книга, написанная человеческой кровью и переплетенная человеческой кожей. А ее содержание. Написанное было настолько омерзительным, что нормальный человек тут же сошел бы с ума, прочитав это. К счастью, Тиберий нормальным не был. — Так и есть, — кивнул Джим. — Ходило много легенд о том, как именно эта книга появилась. — Я знаю, что многие не верили в то, что это… — Скотти передернуло, когда, забрав книгу у Кирка, он разглядел что именно изображено на многочисленных рисунках. — Что эта мерзость действительно была написана. Они были неправы. Каким же безумцем нужно быть, чтобы это нарисовать? — поморщился он. — И написать тоже, — Кирк пожал плечами. — Изначально считалось, что «Некрономикон» создали для того, чтобы можно было управлять мертвыми. — Ты понимаешь, что здесь написано? — удивился Скотти. Тиберий только кивнул, сгребая с полки остальные книги. — Откуда? Этот язык, он… Я никогда раньше не встречал подобную письменность. — Это язык мертвых, — тихо уточнил Джим, понимая, что Монтгомери не угомонится, пока не получит ответ. — И я его просто знаю, и все! — отрезал он таким тоном, что даже у Спока напрочь пропало желание задавать вопросы. В молчании они перенесли коробки и книги поближе к генератору. Кирк, усевшись прямо на пол, пододвинул к себе одну из коробок. Надежда найти что-то ценное, что-то, что поможет им выбраться, была довольно сильной. Через пару минут к нему присоединился и Спок. — Тебя выгнали? — Джим улыбнулся, откладывая в сторону кучу накладных и доставая очередную кипу пожелтевших листов. — Скотти сказал, что они с Павлом справятся, и отправил меня помогать тебе и Монике. — Как-то мне не по себе, — поежился Тиберий. — Мне кажется, что из-за «Некрономикона» у нас будут серьезные проблемы. — Почему ты так думаешь? — Моника бережно провела пальцами по корешку фолианта и начала аккуратно заворачивать его в бумагу. — В эту книгу заключены слишком страшные знания, — пояснил Джим. — И если кто-нибудь попытается ей воспользоваться, то будет очень плохо всем. — А если во благо? — девушка убрала книгу в рюкзак. Одарив Грейсона, притянувшего рюкзак к себе, надменным взглядом, она снова уставилась на Тиберия. — Зло во благо быть не может, — отрезал Кирк, благодарно кивнув Споку. — Ни в каком его проявлении. — Значит, мы не можем с помощью этой книги справиться с тем, что происходит в поместье? — огорченно спросил Монтгомери, зачищающий и скручивающий провода. — Нет. Единственный правильный вариант — это избавиться от «Некрономикона», как только я его прочитаю и пойму, какой именно ритуал был проведен, — вздохнул Джим, откидывая очередную стопку бесполезных бумаг. — Нам нужно четко понимать, с чем же именно мы имеем дело. — Ты хочешь попытаться изгнать зло, обитающее здесь? — спросил спускающийся по лестнице МакКой. Следом за ним, как щенок на веревочке, следовал Хан. — Да. — Так можно просто провести любой ритуал изгнания. И все дела! — воодушевленно воскликнул Скотти. — Нет, так не получится. Ритуалов очень много. И для каждого представителя загробного, или какого еще мира он свой. Если мы ошибемся, то зло, обитающее здесь, станет еще сильнее, — ответил Леонард. — Насколько сильнее? — В разы. — Значит, нужен конкретный ритуал? Для конкретного существа или явления? — разочарованно уточнил Паша. МакКой только кивнул. — Тогда делаем так, как сказал Джеймс, — подытожил Скотти. — Он единственный, кто был прав с самого начала, призывая нас убираться отсюда. Так что я ему верю. — Вы что, с ума все посходили? Ей же цены нет, — со злостью в голосе произнесла Моника, раздраженно отпихивая от себя коробку. — На любом аукционе за «Некрономикон» заплатят бешеные деньги. К тому же, там наверняка есть заклинания, которые нам помогут вызвать что-то, что уничтожит здешнего обитателя. Из двух зол выбирают меньшее. — Из двух зол не выбирают ничего! Кем из своих друзей ты готова пожертвовать, чтобы выбраться отсюда? — вспыхнул Тиберий. — Кого готова мучительно и долго убивать? И уверена ли в том, что справишься с тем, что вызовешь в реальный мир? Томпсон уже пробудил к жизни невесть что и стал его слугой навечно. — Может, это и не он. И «Некрономикон» тут совсем ни при чем, — возразила Моника. — Он, — твердо ответил Кирк. — Я уверен. — Я согласен с Джимом, — Павел присел рядом с девушкой. — А по поводу денег — мы уже повелись на халяву. И ничего хорошего из этого не вышло, — огорченно закончил он, добывая из коробки несколько фотографий. — Я просто рассматриваю различные варианты, — Моника пожала плечами. — Что в этом плохого? — Даже просто мысли о чем-то подобном отвратительны, — ответил Спок, успокаивающе сжимая ладонь возлюбленного. — Раз Джим сказал, что книгу надо уничтожить, значит, так и будет. И никто, кроме него, больше не возьмет в руки этот фолиант! — Ладно, ладно, — Моника подняла руки, показывая, что сдается. — Как скажете. — Смотрите, — Павел отвлек их от спора, указывая на найденные фотографии. — Колодец уже был, когда начали строить особняк. Рабочие откопали его во время закладки фундамента. — А это наш наследничек, — присвистнул Скотти, указывая на другое фото. — Джим был прав — он всегда был здесь. И именно он разбудил дремлющую здесь силу. Вот только не справился и потерял контроль над ситуацией. — Ловко нас заманили в ловушку, — вздохнул Павел. — И ведь попались, как дети малые. — Все сходится, — подытожил МакКой. — Теперь нужно найти первопричину происходящего и разобраться с ней по мере сил и возможностей. Друзья переглянулись, довольно улыбаясь. Первый раз за много часов появилась хоть какая-то надежда. И только Моника с силой сжала пальцы в кулак, раздумывая над тем, как бы завладеть этой книгой. Еще в детстве девушка поняла, что все мужики — идиоты, которыми довольно легко манипулировать, а доверять им какие-то глобальные решения — нет уж, увольте. Она должна справиться сама. И она справится. Получит книгу, выберется из этого треклятого дома и станет богатой. — А вы чего не в постели, — запоздало удивился Монтгомери, прикручивая провода к генератору. — Решили сначала помочь вам, — Нуньен пожал плечами, рассматривая оставшиеся фолианты. Скотти только вздохнул, включая рубильник. Спорить с этими упрямцем было бесполезно. Хан всегда был жутко упертым, так или иначе добиваясь своего. Подвал залил тусклый желтоватый свет. И все-равно это было намного лучше, чем фонари и постоянно гаснувшие свечи. — А топлива хватит? — практично спросил Грейсон, сведя радостные возгласы на нет. — Дня на три точно, — твердо ответил Монтгомери. — А дальше посмотрим. В сарае за домом стоит целая куча канистр. — До него еще нужно добраться, — резонно заметил Павел, заглядывая Хану через плечо. — Похоже на латынь, — фыркнул он, рассматривая страницу книги. — Она и есть, — Нуньен с раздражением захлопнул фолиант. — И в остальных тоже. Эти книги нам не помогут. — Отчего же, — возразил Леонард. — Латынь знаю я. Спок тоже, правда несколько хуже. — Офигеть просто. Я чувствую себя просто глупым малышом по сравнению с вами, — протянул Павел. — Тогда, я думаю, круг обязанностей на ближайшее время мы распределили. Расходимся по комнатам, отдыхаем и изучаем книги. Я возьму вот это. — Чехов поднял с пола довольно толстую тетрадь. — Что это, — спросил Кирк. — Дневник Анны Элеоноры Томпсон, жены Эрнеста, — довольно пояснил Чехов. — Очаровательно, — произнес Спок, запихивая в рюкзак одну из книг. — Надеюсь, что дело сдвинется с мертвой точки. — Кстати, на чердаке тоже есть какие-то бумаги. В секретере, — припомнил Скотти, подхватывая Павла под руку. — Нужно их достать. — Давайте завтра, — предложил Хан. — Думаю, что на этот час уже достаточно приключений. — Однозначно, — ответил Кирк, уже поднимаясь наверх. — Давай захватим что-нибудь перекусить, — предложил он Споку. Тот согласно кивнул, обнимая Тиберия за талию. — Ну точно, как попугайчики-неразлучники, — прокомментировал ситуацию Паша. — Ага, — кивнул Скотти. — Ты ночуешь со мной и Чеховым, — обратился он к Монике. — А я с Леонардом, — заявил Хан. — В этом никто и не сомневался, — рассмеялся Павел. — Ладно, всем хорошего отдыха. Тихо похихикивая, друзья моментально испарились. — Даже на войне есть место для любви, — произнес Леонард, провожая взглядом веселящуюся троицу. — Несомненно, — прошептал Нуньен, прижимая Боунса к себе и жарко целуя. — И я хочу заняться с тобой любовью. — Какой любовью? — возмутился МакКой, старательно пытающийся отдышаться после поцелуя. — В твоем состоянии? Вот поправишься, тогда и… — Лен, — Хан мягко поцеловал Боунса в шею. — Твое «тогда» может и не наступить. Не наступить никогда. Я не страшусь смерти, я боюсь того, что не успею стать твоим. — Нуньен, — Леонард почувствовал, что вот-вот расплачется. — Я… — Идем, — на грани слышимости произнес брюнет. МакКой так и не запомнил, как они добрались до второго этажа. Он не отрывал взгляда от раскрасневшегося Хана. Целуясь, и крепко сжимая друг друга в объятиях, они ввалились в комнату Леонарда и рухнули на кровать. И если в углу комнаты и сверкнуло желтыми глазами какое-то существо, то они его не заметили, полностью растворившись друг в друге. Вышедший из кухни с подносом Кирк проводил прошедших мимо друзей теплым взглядом и тут же почувствовал, как Спок обнимает его за талию со спины. — Надеюсь, что у них все будет хорошо, — улыбнулся Джим, поворачивая голову. — Я тоже, — Грейсон поцеловал его в щеку и разжал объятия. — Думаю, что нам нужно как можно скорее подняться к себе, — заявил он, беря с подноса огромную грушу. — Почему скорее? — заторможено спросил Тиберий, во все глаза наблюдая за тем, как Спок откусывает кусочек солнечного фрукта и слизывает с губы капельку сока. — Ну как же? — Грейсон удивленно посмотрел на Кирка. — Будем переводить книгу с латыни и изучать «Некрономикон». А ты о чем подумал? — хитро сощурившись, он откусил еще кусочек сочной груши и быстро пошел наверх, покачивая бедрами. Джим подобрал улетевшую куда-то в область земного ядра челюсть и рванул следом. Вот что это такое сейчас было? Спок его провоцировал? Или же делал все неосознанно, не понимая, как на Тиберия действуют подобные выходки. Грейсон оказался далеко не так прост, как он думал. В комнате Кирка выползшее из гардероба существо медленно передвигалось по комнате, одновременно щуря несколько десятков глаз и тщательно принюхиваясь. Где-то тут находился источник сильно раздражающего его запаха. Вот только где именно, у твари понять никак не получалось. Да еще эти суетливые двуногие на его голову. Жило себе тихо и спокойно, а тут на тебе. Скорее бы с ними уже разобрались. Носятся везде, орут, дверьми хлопают, несносные твари. Никакого покоя. Наконец, добравшись до сумки Тиберия, существо удовлетворенно выдохнуло и длинными тонкими пальцами ухватило сверток с травами и до жути вонючими свечами. Открыв ставню, оно выкинуло все это непотребство в окно и, с чувством выполненного долга, полезло обратно в шкаф. Ворча и тихо фыркая, Бука устроился на одной из полок. Теперь ничто не мешало его сну… Разве что… Дверь в комнату открылась и тут же с грохотом захлопнулась обратно. Сквозь неплотно прилегающие друг другу дверцы гардероба было видно, как внутрь зашли двое. Ослепительный свет, тут же заливший комнату заставил существо мучительно застонать. Отползая как можно дальше от губительных лучей, Бука раздраженно шипел. Просто безобразие какое-то. С этим срочно нужно было что-то делать. — Ты ничего не слышал? — спросил Тиберий, недоуменно оглядывая комнату. — Да нет вроде, — забрав поднос у Кирка, Спок аккуратно поставил его на столик. — Показалось, наверное, — Джим пожал плечами. — А теперь, — он подошел к остроухому, беря его ладонь в свою и переплетая пальцы. — Думаю, что нам нужно уточнить один вопрос, мистер Грейсон. — Какой вопрос? — иллюзионист прищурился, оглаживая пальцы Тиберия. — О том, откуда появился этот кролик? — На ладони остроухого материализовалась шоколадная фигурка. — Или о том, что видит страус, когда опускает голову в песок? Или же… — Спок театрально выдержал паузу, не отрывая взгляда от потемневших глаз возлюбленного. — Или же о том, как ты прямо сейчас трахнешь меня на кровати? Или же в этом огромном кресле? Или в душе? А может… — Солнце мое, — хрипло пробормотал Джим, фантазия которого уже подбросила ему несколько до безумия горячих сцен. Недоумевая, как это жутко неуверенный в себе стесняшка превратился в горячего и соблазнительного парня, Кирк начал лихорадочно стягивать с них обоих одежду. Спока хотелось так сильно, что темнело в глазах. Закатившаяся под кровать шоколадка была тут же сцапана тонким щупальцем. Довольное чавканье подтвердило, что лакомство пришлось таинственному созданию по вкусу. Если бы Джим был не занят более важным делом, он несомненно, вычислил бы омерзительную тварь. Но на данный момент он даже не задумывался о подобной ерунде. Джим видел и чувствовал только Спока. — Прочь, — бормотал блондин, отбрасывая в сторону боксеры, и, наконец-то, прижимаясь к возлюбленному всем телом. Не сдерживая тихих стонов, Тиберий оглаживал пальцами шрамы на спине, сжимал крепкие ягодицы и целовал Грейсона снова и снова, не в силах оторваться ни на секунду. Спок, оказавшись полностью обнаженным, поначалу совершенно очаровательно покраснел и сжался. Но чувствуя напор Джима, купаясь в урагане его эмоций, нежась в тепле и любви, буквально окутывающих остроухого с головой, постепенно расслабился, доверчиво подставляясь под ласки. Самое главное, в глазах Тиберия он не увидел ни капли отвращения. Только огромное желание обладать, любовь и бесконечную нежность. Кирк принял его таким, каким он был — со всеми его заморочками, искалеченным телом и душой — не сомневаясь ни секунды в своем выборе. — Я люблю тебя, солнце, — ласково проговорил Джим, обхватывая лицо Спока ладонями. — Люблю такого, какой ты есть. — Как ты? — задохнулся Грейсон. — Я думал… — Я просто почувствовал, — ответил Тиберий, утягивая возлюбленного в сторону кровати. — Не сомневайся больше. Никогда. Ты — самое прекрасное, что могло со мной случиться. — Джеймс, — в благоговении произнес Спок, смотря на Джима так, будто тот был его личным божеством. Кирк, смущенный обожанием, светившимся в глазах Грейсона, перевел взгляд на окно. Не поверив своим глазам, он зажмурился, надеясь, что увиденное им не мираж. — Спок, — севшим голосом произнес он, плюхаясь на кровать и вновь открывая глаза. — Что случилось, мой хороший? — Грейсон встревожено посмотрел на возлюбленного, мгновенно улавливая перемену в настроении Джима. — Ставни, они открыты, — взволнованно произнес Тиберий. — Путь наружу свободен!