Ночь прошла на удивление спокойной. Все мучающие и путающие меня мысли я оставила в сторону на одну ночь и в этот раз у меня это получилось. Будильник прозвенел ровно в шесть утра и сейчас 6:30, я успела выйти из душа и высушить волосы. Сейчас, стоя в гардеробной в одном лишь белье, я думала об одном: что мне надеть такого удобного? Мне на глаза попались мои черные зауженные джинсы, которые я давно не одевала, и вместе с ними черный свитшот, с надписью на ней: «smash them all, girl»*. Да, мне нравится.
Волосы собираю в высокий конский хвост, потому что с длинными волосами по-другому никак. Легкий макияж и я уже готова. Смотрю на время: 6:50. Пора. Осторожно покинув комнату, я бегу в сторону библиотеки на первый этаж и, следуя указаниям Пейна, выхожу к двери, которая ведет на задний дворик. Через окно рядом с дверью я замечаю, что ворота открываются в сам лес. Вау. Дергаю за ручку — закрыто. Черт, черт, черт! Этого еще не хватало.
— Бу! — звучит позади меня и только хочу закричать от неожиданности, как Пейн прикрывает мне рот своей ладонью.
Я смотрю на него презрительным взглядом, бормоча в его руку про то, как он меня бесит и злит, ведь как так вообще можно! Но его только забавляло мое такое состояние и чтобы ему не было повадно, я кусаю его руку со всей силы. Парень отдергивает руку как от чего-то горячего и начинает задерживать дыхание, надувая губы, чтобы не подать очень громкую реакцию.
— У меня чуть сердце не остановилось! Ты о чем думал! — шепотом кричу на парня я.
— Ты голодная, что ли?! Уф-ф, как укусила, блин, — выражал свое недовольство Лиам, которое меня развеселило. — Еще смеется, — закатывает глаза. — Ты вообще подумала, как я водить буду?!
— Ну ничего страшного, левой рукой поводишь, — усмехаюсь я.
— Байк одной рукой не поведешь, особенно с пассажиром за спиной, — я буквально закашлялась от услышанного.
— Какой байк? Мы не на машине что ли? — недоумеваю я, удивляясь все больше и больше.
Брюнет отрицательно качает головой и, не дав мне сказать и слово, говорит:
— Пошли.
Я понимаю, что перечить или что-то выяснять бессмысленно — мы тупо потеряем время, а что еще хуже — попадемся. Хорошо хоть моя верхняя одежда довольно теплая: не замерзну. Выйдя из здания, парень сразу же закрывает дверь обратно на ключ и идет в сторону ворот, которые ведут в лес. Я хочу спросить у него, почему мы идем в лес, но не делаю этого, потому что боюсь, что нас кто-то может увидеть из окна. Конечно, в такую рань вряд ли кто-то встает, но все-таки.
И вот, мы, наконец, дотопали до поляны, где я увидела байк. Ничего себе!
— Мощная, — задумчиво произношу я, осматривая черный мотоцикл.
— Разбираешься? — доставая шлемы, интересуется Пейн и я смотрю на него.
— Нет, я больше по машинам, — улыбаюсь, — просто твоя малышка все говорит за себя одним лишь видом, — усмехаюсь я, а мои слова, кажись, у парня вызывают смех.
— Иди сюда, шлем тебе наденем, — продолжает смеяться тот и, плотно закрыв шлем, быстро расправляется со своим и, сев на байк, помогает мне. — Держись крепче, когда выедем на главную дорогу, хорошо? — я киваю. — Я не слышу! — засмеявшись, я громко соглашаюсь и мы трогаемся с места.
Мы ехали совершенно безобидно и спокойно до тех пор, как дорога, ведущая в усадьбу, плавно перешла в основную магистральную и деревьев стало становится все меньше и меньше, а на их место появлялось не малое количество зданий. Буквально час и мы уже были на задней части банка. Но ведь он еще закрыт. Мы же потеряем столько времени...
— Мы не будем ждать открытия банка, — усмехается Лиам, заметив мою растерянность.
— В смысле? — не понимаю я, пытаясь снять шлем.
— Черный ход — наш главный ключ. Я разузнал — оттуда и к ячейкам ближе.
— А как я узнаю, какая ячейка моя, если это выдают по паспорту? — останавливаюсь я, еще больше путаясь.
— Там нет ячейки ни на твое имя, ни на имя твоей бабушки, — говорит Лиам и я поднимаю на него удивленный взгляд. — Там, в твоей расшифровке, есть определенный ключ, который нам поможет. Пойдем, — я ничего не понимаю, но так как парень тащит меня за руку, мне приходится подчиниться и последовать за ним.
Проходя на нужную нам сторону дороги, Лиам останавливается и говорит мне не проходить вперед. Он берет какую-то железную, длинную палку и, подняв ее наверх, сбивает ею что-то. Осколки камеры. Воу. Проходит вперед и делает мне знак, что можно идти и мне. Осторожно подхожу к парню, сохраняя такое же расстояние, что и было до этого. Еще один удар. Еще одна камера повреждена в пользу нас.
— А ты молодец, — тихо говорит Лиам, пытаясь открыть дверь черного входа отмычкой. — Схватываешь все на лету, — щурясь, договаривает он и улыбается, когда дверь, наконец, открывается.
Я лишь улыбаюсь ему.
Пройдя слегка темный кабинет мы встаем перед двумя дверьми: одна была стеклянная, вела в главный холл банка. Другая же — такая же, бежевая, видимо так, которая нужна была нам. Но усилий брюнета на эту дверь было мало, потому что за ней была еще одна, которая и вела в нужную нам комнату.
— У нас ровно пол часа до того, как проснется охрана у главного входа и сюда начнут проходить сотрудники. Помнишь шифр? — смотрит на меня парень и я киваю.
— 0819, — говорю я и меня, как будто, осенило: — Это же мой день рождения, Лиам!
— Отлично, — кивает Пейн, оглядываясь по сторонам. — О, вот, что нам нужно, — он подходит к какой-то полке, где хранятся какие-то маленькие чемоданы и ничего более, где-то четыре или пять штук.
Ничего не понимаю.
Пейн осторожно, опять же отмычкой, открывает шкаф и вытаскивает все то, что там было. Оставив их передо мной на стол, он смотрит на меня и просит меня начать их открывать. Первые четыре не дают никаких результатов и Лиам поочередно убирает их на место.
— Ли, — тихо произношу я, трясясь. — Получилось, Ли, — слезы больше не задерживаются и катятся из моих глаз.
— Чего же ты ждешь, давай, открой, — начинает торопить меня парень.
Глубоко вдохнув и выдохнув, я открываю чемоданчик и вижу там какие-то бумажки, браслеты из янтаре два в золотом и один в серебряном цвете, причем один из золотых в виде одинокой розы, охватывающей твое запястье. Очень нежно.
— А что в бумажках? — увидев, как я буквально засмотрелась на эти три браслета, возвращает меня в реальность он и я резко поднимаю свой взгляд на него, а после опускаю обратно на стол.
— А, точно, — улыбаюсь я, оставляя украшения в сторону. Быстро развернув бумажки, я останавливаюсь. Это мои документы о рождении. А на другой — тест ДНК. — Не может быть.., — шепчу я, чувствуя, как слезы снова одна за одной катятся по моим щекам.
— Что? — подает голос Лиам. — Что там? — переводя взгляд с меня на бумажку и обратно, спрашивает.
Ничего не говоря, я отдаю ему документы и тот, прочитав все, поднимает на меня удивленный взгляд.
— Ты не его дочь, да? Он соврал? Все подстроено, получается? Он не нашел ее, получается, — поджимает губы Пейн и я вообще не понимаю.
— Ты вообще понял, что прочитал? — брюнет кивает, смотря на меня. — Это тест на ДНК, верно? — кивок. — А еще там рядом мое свидетельство о рождении, так?
— Да, и что? — не выдерживает Пейн.
— И как меня назвали там?
Лиам опускает свой взгляд и, нахмурившись, меняет листочки местами еще раз и читает вслух:
— Лавиния Адольфо Конте, — мои глаза снова полны слез. — Место рождения: Италия, Комо, — я глубоко вздыхаю. — Девятнадцатое августа, 1996, — нависает тишина, после которой он поднимает на меня взгляд, в котором можно было прочитать все: от грусти, боли, понимания до счастья и радости, что это действительно я и теперь хоть что-то встало на свои места. — Лави..., — произнес только брюнет, как заработали сигнализации, и мы услышали, как шаги и голоса становятся все ближе и ближе.
— Дополнительные люди уже у черного входа, им никуда не убежать, — слышим мы и переглядываемся.
Только этого не хватало.
— Что делать, Лиам? — спрашиваю я, перепугавшись не на шутку.
— Для начала собери все в чемодан, он им больше не нужен, — пытаясь сохранять спокойствие, отвечает он.
В спешке собрав все обратно и закрыв чемодан, я получаю следующую команду: встать ближе к двери и быть готовой бежать сразу же, как они войдут. Готовая в любой момент выбегать куда подальше я приросла к земле в тот момент, когда открылась дверь, но не с той стороны, которой мы ожидали.
— Они решили атаковать отсюда, черт, — поджимаю губы я, как из-за двери на нас смотрит очень знакомое лицо.
— Ты?!/Марк?! — одновременно с Лиамом реагируем мы и пока я в оцепенении, не знаю, что делать, Лиам подходит к нему. — Как ты смеешь следить за мной, за нами?!
В сравнении с Лиамом, Марк сохранял спокойствие, лишь был запыхавшийся.
— Мы с тобой поговорим обязательно на эту тему, — переводит он взгляд с Пейна на меня, — Но сначала нам нужно смыться отсюда быстрее, чем нас, все-таки спалят, — констатирует факт Маклейн и брюнет, кивнув, подходит ко мне.
— Она поедет со мной, — с уверенной улыбкой произносит тот и Пейн злобно оборачивается на него.
— Это еще почему?!
— Потому что так ей не влетит за то, что она покинула усадьбу без разрешения, так еще и в неположенное время, — констатирует факт темноволосый.
Я уверена, Лиам бы обязательно ему ответил, если бы не предпоследняя открывшаяся дверь.
— Бежим! — кричат парни в один голос и я понимаю, что никогда бы не могла представить, что способна так быстро бегать.
Лиам добегает до мотоцикла и срывается с места, не надев даже шлем. А мы, пробежав около квартала, забегаем в какой-то дворик и, быстро сев в знакомую черную тонированную машину, выезжаем на главную дорогу, взвизгнув шинами.
***
Который раз я убеждаюсь в том, что Марк и ребята не ладят? Я никак не могла отбросить эти мысли в сторону. Что может служить такой большой неприязнью друг к другу? Это не просто проблемы, возникшие из-за предательства по бизнесу. Там что-то большее.
— И чем вы объясните причину, по которой покинули усадьбу? — спрашивает... мой отец, сидя перед нами в своем кресле, сверля меня взглядом.
Ах, да. По приезду в усадьбу, я увидела, что Лиам уже был тут и рядом с Гарри и Одри. Но самое главное ожидало нас у входа. Конте заметил мою пропажу. И сказал, точнее, приказал, чтобы перед обедом мы пришли к нему и объяснили причину того, почему мы такое сделали. Отчитывает нас, как школьников. Директор, блин. Я только открыла рот, чтобы ответить, как Марк меня опередил:
— Синьор Конте, я просто хотел сделать своей девушке приятный сюрприз, — улыбается он, сплетая наши пальцы.
Я удивленно смотрю сначала на наши руки, а после поднимаю такой же взгляд на парня. Тот сжимает мою руку, давая знак, чтобы я тоже улыбнулась. Вернув свой взгляд снова на мужчину, я выдавливаю из себя что-то типа улыбки. Боже, может ли быть ситуация, глупее этой?
— Что? Я правильно услышал? — Адольфо перемещает свой взгляд от нас к нашим сплетенным рукам и обратно.
— Да, — выдавливаю из себя я, вынужденно, сквозь улыбку.
Все для того, чтобы увильнуть, наконец, от отчитывания моего папаши.
— Но как? — недоумевает Адольфо, пока я еле сдерживаю себя, чтобы не закатить глаза.
— На самом деле, она врезалась мне в память еще в новогоднюю ночь, но только лишь после задания я нашел в себе силы признаться сначала самому, а после и вашей дочери о своих чувствах, — улыбается искренне Марк и сказать, что я офигеваю — не сказать совершенно ничего.
Я перевожу удивленные взгляды со своего отца на Маклейна и обратно.
— О, — вдруг слышу я и возвращаюсь в реальность. — Не опаздывайте на обед, — улыбается нам мужчина и, пожелав нам приятного аппетита, разрешает покинуть его кабинет.
Как только дверь кабинета закрывается за нами, я выдергиваю руку из руки Марка, но тот не дает мне сделать этого и одним резким движением притягивает меня к себе. По моему телу проходит, словно ток, который секундой позже заменяется мурашками. Я сглатываю.
— Не торопись, малышка, — подмигивает он мне, проходясь взглядом по моему прижатому к нему телу, губам и глазам.
Идиот.
— Неплохо вжился в роль, молодец, — сжатыми губами улыбаюсь я, пытаясь выбраться. Черт, что за хватка. — Может, отпустишь? — косо смотрю на брюнета я.
Тот усмехается.
— Но руку не отпущу, предупреждаю сразу, — я хмурюсь на его слова. И, не дав мне договорить, Маклейн продолжает: — Первый раунд на сегодня начат, помнишь? — я киваю, вздыхая. — Отлично. А начинаем мы с безмолвного, громкого объявления о нас всей усадьбе, — я удивленно приподнимаю брови. — Время обедать, любимая, — подмигивает мне Марк и, взяв за руку, тащит за собой в сторону столовой.
Класс. Просто класс.
Войдя в столовую, я встретилась с тем, чего и ожидала. С кучей пар глаз, который таращились на нас и наши сплетенные пальцы. Ненавижу. Шепот обсуждений не заставил себя долго ждать, он уже был слышен буквально с некоторых столов. И, проходясь глазами по столам, я замечаю четыре пары глаз, три из которых, мягко говоря, в шоке, а четвертая пара сверкает не добрым огоньком. Убрав свой взгляд подальше от Малика, я тяну за собой темноволосого выбрать что-то покушать, потому что запах моих любимых итальянских блюд разбудил во мне аппетит.
Да и я с утра ничего не ела. Кто молодец? Я молодец, я знаю.
— Сядем покушать и все обсудим, — более серьезно произносит парень, собирая нам в поднос еду.
— Что обсудим? — спрашиваю я, но мой вопрос остается без ответа.
А, конечно. Он про утренний побег из усадьбы с Лиамом. Он ведь так и ничего не сказал мне с тех пор, как приехали. И в машине ни слова не проронил. Пройдя за парнем к своему любимому столику, я сажусь у окна, а Марк, вместо того, чтобы сесть напротив, садится рядом, причем довольно близко. Не знаю, кто занимался дизайном столовой, но, не смотря на то, что диванчики — очень удобно, иногда и очень не выгодно.
Как, например, сейчас. Я вздыхаю.
— Что? — интересуется Марк.
Я отрицательно качаю головой, а после случайно натыкаюсь на внимательно наблюдающих за нами пары глаз, из которых выделялась одна, до боли знакомая. Черт, почему он так делает? Такое ощущение, словно еще чуть-чуть и из его глаз вылетят искры, причем прямо в нас.
— Ох уж эти взгляды ревности и злости, да? — прожевав еду, усмехается парень, смотря на меня. — Ты чего не ешь?
Я улыбаюсь. Каким бы он не был иногда совершенно другим, его такая забота — что-то отдельное. Мне нравится. Я осторожно кладу в рот две макаронины и демонстративно жую. Тот смеется с моих движений.
— Представляю, как некоторые девушки хотят меня сжечь на костре, — усмехаюсь я, отпивая немного воды.
На мои слова Марк начинает от души и громко смеяться.
— Ну, твоя сегодняшняя утренняя выходка сделала бы это с тобой, но не со стороны девушек, — чуть тише отвечает Марк, становясь более серьезным.
— Дневник с собой? — он хмурится на мои слова, не понимая, к чему я это. — Я тебе пятерку за самое лучшее переведение темы поставлю, — полуулыбкой продолжаю я, возвращаясь к трапезе.
Вкусно, очень вкусно.
— Тогда ты тоже свой давай мне, это взаимно, — усмехается. — А если серьезно, — пауза, — зачем?
Я вздыхаю, оставляя вилку в сторону.
— Я сегодня убедилась в том, что действительно его дочь, — опуская взгляд на свои пальцы, отвечаю я. — Он начал рассказывать мне про дневник бабушки, чтобы я принесла его, но я дочитала его, нашла разгадку и пошла находить ответ, — пожимаю плечами.
— Я знаешь, чего не понимаю? — я смотрю на парня. — Почему с Пейном? Не могла сказать мне? — я закусываю губу.
— Я не знаю, как тебе это объяснить, я не хочу оправдываться, — Марк удивленно смотрит на меня. — Но мне кажется, будь ты на моем месте, поступил бы также, — улыбаюсь я, опуская взгляд.
Секунда и я чувствую, как меня крепко сжимают в объятиях, гладя по спине. Боже, как же хорошо, спокойно, уютно и вкусно пахнет.
— Вкусно пахнет от тебя или от еды? — слегка и неуверенно приобняв парня одной рукой, спрашиваю я.
Маклейн взрывается от смеха.
— Голодная? — низким голосом произносит тот, облизывая губы.
Я закатываю глаза, отстраняясь.
— Да, поэтому дай доесть, — показав язык, я продолжаю доедать свои макароны в остром соусе.
***
День прошел очень... спокойно, и это было в каком-то плане шоком для меня. Усмехаюсь своим мыслям. Сидя на подоконнике своей комнаты, я смотрела на дождь, который лил как из ведра и, неожиданно, наткнулась на кого-то, стоящего параллельно моему окну, под дождем, смотрящего, кажется, на меня. На меня? Но кто это? Приглядевшись, я разглядела в парне Малика. Он совсем больной? Заболеет же, идиот! Наш зрительный контакт, который с его стороны был бесконечно злобным, а с моей — пытался достучаться, чтобы тот поскорее зашел обратно внутрь, наверно, продолжился бы, если не стук Марк, который нагло вошел в мою комнату.
— А если бы я переодевалась после душа? — недовольно встречаю я парня, вставая с подоконника.
Приподняв брови, темноволосый сглатывает и, закусив нижнюю губу, говорит:
— Было бы неплохо, — усмехается.
— Идиот, — закатываю глаза я.
Я смотрю на парня хмуро, потому что тот что-то держи в руках. Что это?
— Мороженое? — только и успевает спросить он, как я радостно восклицаю:
— Да! — хватая из его рук джелато.
Это не-ве-ро-ят-но вкусно.
— Не ешь так..., — слышу я довольно близко и, открыв глаза, замечаю парня, стоящего довольно близко ко мне.
Опять...
— Марк.., — говорю я, делая шаг назад.
— Что? — шаг в мою сторону.
— Так ты собрался влюбить меня в себя за определенный срок? — о, отличная отмазка, поэтому, я мысленно ставлю себе за нее пять.
Как же круто я выкрутилась!
— А ты разве поставила срок?
— А разве нет? — Марк отрицательно качает головой. — Блин, забыла, — улыбаюсь виновато я. — Пусть будет..., — задумываюсь. — три месяца!
— Много, — хмурится тот.
— Справься сначала, — корчу рожицу я.
— Лави-и, — предупреждающе зовет меня Маклейн и я, подняв руки, словно сдаюсь, улыбаюсь. — Вот так, — улыбается тот в ответ. — Я на самом деле пришел еще кое-что обсудить.
— Что обсудить? — интересуюсь я, балдея от вкуса мороженого снова и снова.
— Ну, про правила усадьбы и планирования нашего первого нарушения, — смотрит на меня, хитро улыбаясь.
— М-м-м, — протягиваю я, — интересно, рассказывай.
Марк начинает рассказывать мне про правила усадьбы, кому можно и нельзя выходить, что нужно сделать, чтобы выйти в город или получить для этого разрешение; что можно делать в усадьбе, а что нет. Были, собственно, стандартные правила: никакой громкой музыки, социальные сети не знают про эту сторону жизни, никаких близостей вне комнаты, то есть, нельзя целовать и более, если, допустим, не сделали предложение или что-то в этом роде. Все оставшееся, что Марк не вспомнил, обещал рассказывать по ходу дела.
— Как скучно, — надуваю губы я, оставляя стаканчик от мороженого на столе. — Еще бы форму выдавали, — усмехаюсь.
Парень точно также усмехается на мои слова.
— А теперь готова услышать первое нарушение? — улыбается он и мои глаза буквально загораются от предвкушения.
