***
Перо аккуратно выводило буквы на листках, которые обычно господа использовали в качестве приглашений. Шерон с довольным выражением лица закончила писать очередное письмо и вложила его в искусно украшенный конверт, один из тех готовых, лежавших в стопке недалеко от девушки. — Оз, не спи, это последнее, — вполголоса сказала она, не отрываясь от письма, краем глаза урвав на лице Безариуса уставший зевок. — Может, напишем ещё одну партию? По иному случаю, так сказать, — ехидно улыбнувшись, Зарксис склонился над ухом своей госпожи и прошептал что-то, недосягаемое для слуха Оза. — Не думаю, что стоит торопить события, Брейк… — Эй, не секретничайте там! — тут же воскликнул Оз, встрепенувшись. Госпожа Шерон хихикнула на пару со своим слугой и проводила последнее письмо в конверт. — Не волнуйся, Оз, в тайне от тебя мы предпринимать ничего не собираемся, — добродушно улыбнувшись, Рейнсворт обернулась, теперь уже обращаясь к Зарксису, — Отправь их завтра же с первыми лучами солнца. — Непременно, — всё так же довольно улыбаясь, мужчина слабо поклонился, — Что же, молодой господин, Вам пора домой.Глава II. «Таинственные приглашения»
18 мая 2018 г. в 17:46
Примечания:
Здравствуйте?
Я вернулся. Скорее всего, ненадолго.
Ночь для Алисы выдалась неспокойной, и пасть в объятия долгожданного сна она смогла лишь под утро, когда тучи последовали за ветром, освобождая небосвод для восходящего солнца. Но вот за окном уже вовсю чирикают птицы, усевшиеся на ветках у окон, а яркие лучи полуденного солнца нещадно заливали комнату девушки своим светом. Алиса заворочалась, когда один лучик переместился на её лицо, побуждая к подъёму, и нехотя открыла глаза, сразу прикрыв их ладошкой от назойливого солнца.
— Доброе утро… — будто сама себе, пробубнила ещё сонная Цепь, усаживаясь на кровати.
Её взгляд бегло осмотрел комнату, а в голове прокручивались события минувшего дня. Брейк… Алиса наклонилась к краю кровати и посмотрела на пол. Как мило было со стороны клоуна оставить для неё конфеты. Пусть даже она их выкинет, если идея отдать их Озу пойдёт прахом. Впрочем, день начался довольно-таки неплохо, если не брать в расчёт воспоминания об очередной ссоре.
«Да пошёл бы этот безмозглый ворон куда подальше, вместе со своими обидами!» — злобно подумала Алиса, одним махом сбившая лежавшую рядом подушку на пол.
Из-за двери доносились разговоры, и девушке стало интересно, о чём обычно говорят люди вне её компании. Поднявшись, она быстро накинула на себя камзол, решив завязать бант по пути вниз, и вышла из комнаты в коридор. Теперь слова были слышны отчётливее, но недостаточно, чтобы уловить суть разговора, поэтому девушка поспешила неслышно спуститься по лестнице на первый этаж.
— Оз, как думаешь, стоит ли нам… — Шерон остановилась, увидев приближающуюся Алису.
Та с крайним недовольством осмотрела гостиную, где преспокойно попивали чай и непринуждённо разговаривали Оз, Шерон и, собственно, причина недовольства — Зарксис, собственной персоной. Госпожа лишь мило улыбнулась девушке, видимо, посчитав, что та ещё не до конца проснулась, потому и встречает гостей такой кислой миной.
— Доброе утро, Алиса, — добродушно, как и всегда, сказал Оз, мягко улыбнувшись, — Если хочешь позавтракать, ступай на кухню. Может, еда ещё не успела остыть.
И как только Безариус договорил, Алиса словно перестала существовать для компании, продолжившей говорить о чём-то своём, хоть ей и показалось пару раз, будто Брейк с прищуром посматривает на неё, отчего стало в разы не комфортнее, и девушка, насупившись, покинула их и ушла в сторону кухни — в животе уже начинало урчать. И стоило ей повернуть за угол в коридор, ведущий к её цели, как девушку уже встретил ворчливый голос.
— Довожу тебя до сведения, что у нас гости, так что поимей хоть каплю совести и изволь не позориться своим неряшливым видом, — с ноткой презрения и в то же время усмешкой покосился на Алису прошедший мимо Гилберт, мгновением позже скрывшийся в гостиной.
Кролик оглянулась с таким же презрительным взглядом, фыркнула и, гордо задрав голову, прошла в кухню. Помещение было преисполнено запахами свежей выпечки к завтраку, и от сладостных ароматов девушке едва ли не вскружило голову. Бегло осмотрев всё ассорти, находившееся под стеклянной крышкой, Алиса заприметила самое приглянувшееся и, не церемонясь, заграбастала себе. Удобно расположившись с краю стола, девушка принялась живо поглощать сладкую выпечку и понадеялась, что хотя бы позавтракать ей дадут мирно и спокойно.
«Сейчас бы мяса…» — подумывала развалившаяся на стуле Алиса, наевшись и крутя на пальце прядь волос.
Но, видимо, от мясных продуктов ей придётся отказаться по крайней мере на этот день, что предвещала не самая приятная новость:
— Гил, мне придётся отправиться по неотложным делам в поместье госпожи Шерон, так что оставляю тебя здесь за главного, — невинно улыбаясь, поставил перед фактом своего слугу Оз. Конечно, после такого заявления он ещё некоторое время выслушивал лекцию, переходящую в мольбы, о том, что Безариус категорически не может отправиться куда-либо без должного надзора Гилберта, ведь в такие времена на каждом углу может поджидать опасность, а без верного слуги и сильной Цепи такие стычки «не могут сулить ничего хорошего». Но, к великому сожалению своего слуги, Оз был непреклонен, в ответ лишь подбадривающе похлопав опустившегося перед ним на колени Ворона и улыбнувшись, так, словно он знал наперёд, что ничего трагичного не случится.
— Я вернусь вечером, постарайтесь не разгромить поместье к моему приходу, — шутливо бросил через плечо Безариус, спускаясь по лестнице по направлению к карете.
Гилберт лишь проводил обреченным взглядом отъехавший экипаж и закрыл дверь, тяжко вздыхая. Он тоже надеялся, что уже порядком надоевшая ему Алиса не вытворит какую-нибудь глупость за время отсутствия Оза. Как только дверь захлопнулась, поместье воспроизвело своеобразное эхо и наполнилось абсолютной тишиной, будто уже несколько лет стоит без единой вошедшей души. Думая о том, что подождать хозяина до вечера будет не так уж и сложно, Гилберт приободрился и направился на кухню, чтобы прибрать после гостей. Ведь никто другой этим не займётся, так? Хотя, конечно, можно было и привлечь к уборке Алису, но осознание того, что это выйдет только себе дороже, как-то угомонило уже было остывшего после вчерашней ссоры Гила. Очередного скандала ему сейчас хотелось меньше всего, а вместо этого хотелось поскорее разделаться с работой по дому, коей было не так уж и много, и отдохнуть где-нибудь на террасе, где до него не доберётся ни один прожорливый кролик.
Говоря о кроликах, в особенности прожорливых — стоило только мужчине зайти на кухню, как его встретил недовольный и в то же время требовательный взгляд пары фиалковых глаз. Сказать, что Алиса уже съела его одним своим взглядом, — ничего не сказать. В животе девушки протяжно заурчало, и та поспешила заглушить сдающие её голод звуки руками, обхватывая себя и на всякий случай отворачиваясь. Немного помедлив и оценив ситуацию, Гилберт басисто, словно отчитывал, спросил:
— Ты, что же, съела почти все десерты и по-прежнему голодна?
На самом деле он поражался прожорливости такой, казалось бы, миниатюрной девочки, потому что даже он, взрослый мужчина не то что не позволял, а попросту не смог бы вместить в свой желудок всё то, с чем Алиса расправляется одним махом.
— Отвали, водоросль, — ответила она так, будто была до глубины души обижена подобным вопросом, и поспешила удалиться с кухни, оставляя мужчину в не совсем гордом одиночестве.
Вздохнув, Гил поспешил забыть это и поскорее расправиться со всеми делами, чтобы по крайней мере сегодня не обременять себя подобными стычками. Надо отдать должное Алисе — она слопала больше половины выпечки, так что то, что вскоре испортится, будет уже не так жалко выбрасывать.
Стол уже был освобождён от всей посуды, прежде располагавшейся на нём, и Гилберт сметал всё обилие крошек и прочей грязи, отчего-то медля. Конечно, он понимал, что сегодняшнее поведение Цепи — осадок после вчерашнего инцидента, но что больше поразило его, так это то, что прежде Алиса не была столь злопамятной. Или же это не злопамятство, а огорчённость?.. Ему было трудно поверить в то, что он смог задеть чувства девушки, которых, как он сам считал ранее, быть не могло. Сказать по правде, ему было крайне тяжело признавать собственную неправоту, к которой прибавилось какое-то новое, совершенно иного рода чувство. Ему стыдно? С одной стороны, это чувство всё сильнее укореняло мысль, что стоило бы извиниться, но с другой Гилберт не уступал в упрямстве всё той же Алисе.
Да провались он на этом месте, но унижаться перед этой наглой девицей Гил не намерен!
Злобно сжав в руке тряпку, Гилберт наконец очнулся от раздумий и обнаружил перед собой надраенный до блеска стол. Смиренно вздохнув и расставив подносы со сладостями по местам, он покинул кухню и вышел в пустой холл с гуляющей по нему тишиной. Непривычно тихо, непривычно спокойно. Да так, что стало ой как не по себе. Понадеявшись никого не встретить желательно до самого приезда Оза, Гил взял в библиотеке приглянувшуюся книгу и вышел на террасу, глубоко вдыхая свежий воздух. Он сел в одно из кресел, открыл книгу и действительно старался вникнуть в текст, но голову занимали совершенно иные мысли. С одной стороны, Гилберт был несказанно рад, что Алиса перестала ему докучать, но…в то же время без неё всё казалось каким-то скучным, серым, однообразным.
Как бы Гил ни хотел это отрицать, но эта Цепь успела стать для него чем-то привычным, пусть и портящим настроение порой. Но Гилберт верит, что, сколько бы она ни огрызалась, задевая его гордость, это всего лишь её защитная реакция перед суровой действительностью. Да, если думать в таком ключе, то она кажется такой маленькой и беззащитной, той, которую можно легко испугать или обидеть, и поэтому она стойко оберегает свои чувства, чтобы даже самые проворные не смогли их задеть.
Слабо усмехнувшись на такую, казалось бы, чушь в своей собственной голове, мужчина невольно прикрыл глаза и впал в дрёму, не удосужившись даже зайти обратно в дом.