Девятая "невеста" проклятого зельевара

У меня никогда не было кавалера. У меня никогда не было такого назойливого кавалера! В книгах все эти пламенные взоры и навязчивое желание коснуться не скрытой одеждой кожи умиляли и вызывали неясное томление в чреслах. Теперь мне хотелось одолжить у кузины длинные перчатки и натянуть их под рубашкой до локтей. Верхнюю одежду — только с воротником стойкой до затылка. А ещё лучше обмотать платком все лицо, оставляя только глаза. И переползать в таком виде вдоль стеночки до тёмного угла. И всё это происходило вдали от чужих глаз. Блэк выскакивал, как черт из табакерки, непостижимым образом выслеживая мои передвижения по коридорам. Вздыхал томно, пытаясь схватить за руку и огладить многозначительно большим пальцем косточку на моём запястье. Пару раз этот фокус ему удался. Я постарался замереть в кресле в большой гостиной, практически у всех на виду. Тогда он занял место на диване поодаль. Уставился, не моргая, в упор. Как только я поднимал взгляд от книги, тут же принимался поправлять волосы, одергивать манжеты. Или, дергая бровью, неуловимо быстро облизывал губы. Так и хотелось треснуть толстым фолиантом по этому сочному розовому рту! Так неприятно ощущать себя блажью. Сиюсекундной прихотью. Знание того, что Сириусу ничего не светит даже при угрозе завтрашнего падения неба на землю или, к примеру, варианта «Гарри, мы последние в этом мире, пора бежать размножаться!», не утешало. Совсем несмешно стало, когда Ремус бесшумно влез в окно моей комнаты. — Ты что это?! — перепугался я, натягивая плед на голые ноги. Вообще-то, гостей я как-то не ждал. Устроился уютненько в кресле подле лампы с очередным романом. Стакан чая. Блюдо с пирожными. Пара бутербродов. Фрукты. Скромная вечеринка на одну персону. И оборотни в число приглашенных не входили. Судя по жадному взгляду, брошенному на копченое мясо, реагировать надо было быстрее! Подушку швырять в него, как только появился в проёме окна. Украдкой бросил быстрый взгляд на крепкие сильные руки и ссутулившиеся плечи. Ага, как же! Такого подушкой не взять. — Гарри, у тебя всё в порядке? — а глазами жёлтыми по сторонам зырк-зырк! И принюхивается! — Да что происходит? — у меня сердце в горле заколотилось! Нападение? Почему тогда тихо? Вскочил героически, да запутался в пледе и чуть носом не приложился. Ступням тут же стало холодно, и гусиная кожа немедленно украсила мои ноги. Так и стоял. Поджав пальцы, пупырчатый, как жаба, в рубашке по колено. Склонив голову, Рем хмыкнул, окидывая картинку «принц прекрасный, маленький и голенастый». — Если когда-нибудь ты захочешь разжалобить мужа или что-то у него выпросить — встань перед ним вот так! — Так? — Да! — «Так» это как? — Очень трогательно и беззащитно! Бесплатный совет — рубашку можно для мужа покороче. — Ты учишь меня плохому! — возмутился я. — Неправда! — мягко улыбнувшись, оборотень стянул со стола тарелку с мясом и удобно устроился прямо на полу. Я тут же забрался с ногами в свое кресло, опять замотался в теплоту пледа. Рем деликатно запихал бутерброд целиком в рот и, смущенно улыбаясь, попытался не чавкать. Под предлогом того, что хочу подвинуть стакан чая к нему поближе, засуетился у стола. И меж делом отодвинул подальше пирожные. Так. На всякий случай. Но моего наставника уже не интересовали вкусности. Его интересовала дверь моей комнаты. А точнее, тот, кто за ней стоял. А дальше началось шоу рычащих идиотов! Иначе и сказать нельзя! Вначале на мою несчастную дверь накладывали чары. Что делалось там, за дверью, я сказать не могу. А с этой стороны плелась сложная вязь заклятий, сопровождаемая взмахами палочки. Через пару минут сопение стало громче, а взмахи палочкой — резче. Потом они оба просто вцепились в ручку двери и принялись тянуть её в разные стороны. Поставив на колени тарелку с виноградом, я отрывал ягодки и не глядя закидывал их в рот, не в силах оторвать глаз от увлекательного зрелища «сломай дверь»! Даже начал подбадривать Рема, когда дверь приоткрылась и он умудрился вначале плюнуть туда, а затем послать огненную струю. За дверью бешено взревели, и Ремус влетел вглубь комнаты спиной вперед. Извернулся в воздухе, приземляясь на ноги. Отряхнулся всем телом от мелкой щепы. И, ощерив зубы, рванул на появившуюся в проёме фигуру. — ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? В полной тишине тарелка с моих колен кротко бздынькнула об пол. Под суровым взглядом тетушки на мою голую пятку я стремительно обмотался пледом, оставив только щель для обзора. — Кузен? Я жду ответа! Они ввалились в мои покои всей толпой. Тетушка, её мужья, Сивый и Сириус. Последний был взлохмачен, зол и местами слегка подпален. — Не хочешь задаться другим вопросом, милая кузина Белл? Какого черта этот… — Сивый едва слышно цыкнул зубом, и Блэк, сбившись, недовольно дернул плечом, — оборотень делает в спальне твоего воспитанника?! Так поздно?! Наедине? — И это так тебя заинтриговало, что ты вынес в чужом доме дверь, чтобы проникнуть в спальню моего воспитанника?! — слепой, глухой и очень глупый сейчас смог бы догадаться, что тетушка в гневе. И нужно просто заткнуться, накрыться тазом, правдиво изобразить черепашку и отползать. Но Блэку было плевать. Его красивое лицо исказило бешенство, а аристократический рот оскалился неожиданно крупными клыками. — Мое предложение пока в силе, Белл! — Мой ответ тоже, Сири! — Мальчишка без роду и племени! — Ты сам знаешь, что это неправда! — За ним никого нет! Ничего нет! Кто сможет предложить лучшую участь? — О чем он? — нехорошие предчувствия сдавили мое горло. Сам не заметил, как встал с кресла и, кутаясь в плед, шагнул вперед. — Надень тапки! — даже не глядя в мою сторону, хором рявкнули тетушка и оба её мужа. Сивый осуждающе поджал губы на секунду. Вообще он стоял, как всегда, обманчиво спокойный, прислонившись плечом к стене и сложив волосатые руки на страшно волосатой груди. А Ремус тут же метнулся обратно, торопливо подсовывая мне под ноги пушистые шлепанцы. Я вздрогнул, когда он, заслонив мои колени от остальных своей спиной, осторожно коснулся пальцами моей лодыжки. А его горячее дыхание заставило сделать шаг назад. — О чем он? — шепнул я. Люпин бросил на меня снизу быстрый взгляд и виновато отвел глаза. — Альбус предложил ученичество! — Руди сделал брату большие страшные глаза, но было поздно. У меня дрогнули коленки. А Сириус торжествующе вскинулся. — Сколько он предложил? Я дам больше! — У меня появилось желание позвать твою мать, Блэк! Возможно, ей и на этот раз удастся привести тебя в чувство! — скрипнула зубами тетушка. — Я…. — Решим этот вопрос в другом месте и в более подходящее время! А сейчас все лишние на выход! ЖИВО! *** — Поговори со мной! — взмолился я, садясь на кровати и хватая Ремуса за руку. — Тебе нужно поспать, Гарри! — ласково прошептал оборотень, пытаясь вырваться из моих цепких пальцев. — За дурака меня держишь, Ремус? Какой тут «поспать»? Думаешь, я теперь смогу уснуть? Седая борода предложил ученичество? Да это самое дно для молодого человека. Приличное замужество после такого не светит! Останется только отрастить себе такую же бороду и брать невинных в свою постель под предлогом ученичества! Ужас какой! — Не о том думаешь! Ужас сейчас изволит ложиться почивать в соседнем крыле, — буркнул Ремус. Ссутулившись на корточках рядом с моей кроватью, оборотень бессознательно разглядывал комнату, словно искал выход. — Твоя родня не даст тебя в обиду. Я… — он с усилием потер лицо, — не дам тебя в обиду! — Ты меня пугаешь! Говори всё, что знаешь, Рем! А то сейчас начну орать на весь дом, что ты меня домогаешься! И как честному оборотню тебе придется пойти со мной под венец! — а что, хорошая мысль! Укусит меня, и будем бегать всю жизнь голые, волосатые, и баловаться под хвост. — Классная будет семейка! — рассеянно ухмыльнулся Люпин. — Жалко только, что ты на всю оставшуюся жизнь останешься при таком супруге девственным и не познаешь прелестей плотской любви. — Э-э-э... — я недостаточно хорош? Такой страшный, что даже у Ремуса на меня не встанет?! Он считает меня чем-то между сыном и младшим братом, и для него это практически инцест?! — Твоя тетка оторвет мне все до гладкого состояния на первых аккордах твоих воплей! А потом уже будет разбираться! — Рем? — М? — Рассказывай! — Ладно! — прикусил губу, искоса рассматривая меня. Потом толкнул в плечо, заставляя лечь, и принялся подтыкать одеяло. — Сириус Блэк всю жизнь был говнюком. С молодых ногтей. Старший рода. Обнищавшего. Такого же обветшавшего, как и их огромный старый дом. Зато спеси и гордости хватит на троих. На Галлию он больше рот не сможет открыть, даже если продаст мамашу Вальпургу и всех домовиков в вечное рабство. Так что жениться он не торопится. А вот завести себе молоденького любовника на содержании…. Вот оно, дно! Даже днище! О которое только что с грохотом разбилась вся моя глупенькая, коротенькая жизнь! Лучше к бороде! Лучше в петлю! Не хочу быть бесправной, бессловесной тварью! Не хочу! Не буду! — Спи, Гарри! — легкое движение палочкой над головой, и тьма сна сомкнулась надо мной.