The Vampire Diaries.

Елена Гилберт понимает, что ей бесполезно претендовать на место одного из родителей, ей старшей сестрой-то получается быть на удивление паршиво [в какой момент все пошло не так? едва ли теперь узнаешь], однако на правах нового главы семьи требует уважения к своим решениям. А решения ее настолько просты, что даже смешны: лишь бы Маргарет снова взялась за голову, лишь бы перестала пропускать школу, лишь бы смирилась со смертью мамы и папы, как сделала это она. Ну, как смирились? Чуть попустило, перестало нестерпимо ныть под грудной клеткой — уже хорошо. Если бы не Мэтт Донован, брюнетка до сих пор бы медленно сгнивала средь двух могил, припорошенных пожухлой листвою. — Как ты можешь? — от кипящей злости, бегущей вместе с кровью по артериям, у Маргарет перехватывает дыхание, когда Елена в очередной раз запирает ее в комнате учить домашние задания. — Как ты можешь двигаться дальше, при этом зная, почему они погибли? Девушка хватается за ненависть, потому что у нее больше ничего не осталось. Ни родителей, ни сестры, отвернувшейся от нее, лишь червоточина внутри и семейный бизнес, к которому ее готовили, начиная с пеленок. Она резко распахивает створки окна, по-кошачьи спрыгивает в ночь, доходит до амбара и под завязку набивает рюкзак оружием. Одному богу известно, какая сверхъестественная мерзость повстречается ей сегодня на пути. То, что это будет оборотень, разорвавший в клочья Миранду с Грейсоном, мечтать не приходится, однако очень сильно хочется. А так же ей хочется нести чистоту в город, где родилась и выросла. Маргарет считает себя дворником, только вместо метлы в ее руках то винтовка с серебряными пулями, то осиновый кол, то арбалет с натянутой стрелой.