The Vampire Diaries.

Им обоим место в могилах, под беспросветной толщей земли без опознавательных надгробий и прощальных эпитафий. Им давно предначертано гореть в преисподние, да только по стечению обстоятельств приходится маяться за решетчатыми дверями карцеров Арсенала. Сидеть. Лежать. Слоняться из стороны в сторону, если хватает сил. — И ведь говорят, что это я исчадие ада. Люди, работающие здесь, во сто крат хуже меня, — по-щенячьи скулит Маргарет, устало приподнимаясь с одноместной пружинистой койки. Голос ее глухой, низкий: даже и не скажешь, что она молодая девушка, скорее, древнюю старуху с проседями по всей голове признаешь в ней. — За что сюда угодила? — интересуется Лорел, прижавшись спиной к стене, разделяющей их камеры. — Я имею в виду: вампир ты, оборотень или ведьма? — Ни то, ни другое и ни третье. Я человек… — медлит с ответом девушка, будто прикидывает в уме, может ли она доверять голосу, раздающемуся откуда-то напротив. Резко встает, шатаясь, делает пару шагов вперед и скользит по холодным камням теплыми ладонями. — Вот только во мне живет демон. Не Абаддон, конечно, но тоже любит поглумиться в кроваво-красных фонтанах. — Твоим отцом ненароком не Стивен Кинг является? Хватит сочинять страшные сказки, а то скулы свело от смеха — чертовски невыносимо при условии, что я сегодня уже получила свою дозу. Кстати, как тебя зовут-то, фантазерка? — не верит вампирша ни единому услышанному слову, однако проникается к девушке, так как за долгое время пребывания в этом проклятом месте она впервые смеется. Про себя. Смеяться вслух мучительно. Сразу начинают ныть мышцы и хрустеть ребра. Двигаться тоже больно, однако более-менее терпимо. — Ее зовут Астарсис, — отзывается Маргарет, будто не слушая подругу по несчастью. — Вчера, к примеру, она убила четверых человек, вооруженных до зубов, а так же трех экзорцистов, что пытались ее изгнать из меня. — Тогда почему ты до сих пор здесь, раз твой демон настолько силен? Лорел продолжает слушать эти бредни лишь потому, что другого занятия здесь ей не найти, а так хоть какое-то веселье. Она тянется руками к волосам шоколадного цвета, которые расчески не видели с тех пор, как ее поймали. Теперь они напоминают гнездо глухаря. Даже если сильно захочет, едва ли сумеет расчесать. Только обстричь. Лорел думает, что в соседнюю камеру подселили сумасшедшую, пытается логически прикинуть, зачем она Арсеналу, но даже не успевает рассмотреть первый из многих вариантов, пришедших в голову, как оказывается пойманной мертвой хваткой за шею в тумане серо-черной пыли и мелких камней, скатывающихся по телу. — Она хочет тебя. В союзники, — бесстрастное резюмирование не терпит отказов. Маргарет пробила стену одной рукой — других доказательств Сент-Джон больше не нужно. Она пытается вывернуться из тисков, словно уж, но быстро сдается и принимает решение играть на стороне сильнейшего. Пока. — Что нужно делать? — хрип вырывается из горла брюнетки натужно, будто вот-вот отдаст богу душу. Хотя, она только что продала ее дьяволу. — Слушать Астарсис и наслаждаться предстоящим шоу, — зычный истерический хохот заполняет пространство обеих камер, отскакивает от каменных стен, режет перепонки. Лорел Сент-Джон становится не по себе. Только вот мосты назад сожжены. И лучше сдохнуть на пути к свободе рядом с девушкой, в которую вселился демон, нежели оставаться в плену у Арсенала и гнить оставшуюся вечность за решеткой в качестве лабораторной крысы.