The Vampire Diaries.

Джудит Максвелл утыкается лбом в руль, пытается перевести дыхание после очередного бесполезного разговора со своей племянницей, но ей это плохо удается. Сердце в грудной клетке стучит так, будто собирается переломать все ребра и выпрыгнуть наружу. Чертова жара горячим воздухом обдает неприкрытую одеждой кожу, капельками пота скатывается по затылку. Кажется, еще чуть-чуть и подскочившее давление совсем доконает женщину средних лет. Она делает глубокий вдох, потом медленный выдох. Пересохшее горло свербит. Хочется расплакаться от навалившихся разом проблем, свернуться в клубочек и рыдать, пока не закончатся слезы. Если бы вместе с ними закончилась и черная полоса, впереди которой нет никакого просвета вот уже три месяца подряд. Да только так не бывает, даже в сказках. Если хочешь, чтобы что-то изменилось, приложи к этому усилия. Вот только сил для судьбоносных усилий в Джудит не осталось совершенно. Все было выплеснуто на Маргарет, которая на этот раз украла из бутика, находящегося на перекрестке улиц Уорен и Палмер, палантин. Как будто в ее шкафу не лежит с десяток таких же. Хорошо, что не подралась, как две недели назад. Сорвавшаяся с поводка воспитания девчонка совершенно не способна оценивать силы противника, рост, вес, возможности. Кидается на всех без разбору, словно бешеная собака, стоит лишь слово поперек сказать. Тогда Джудит легко удалось замять скандал, так как мать пострадавшего парня оказалась ее хорошей знакомой. Хотя, как легко? Не без щедрой оплаты медицинских услуг, которые были оказаны, разумеется. Сыну знакомой наложили шесть швов на щеку, сделали пару уколов от распространенных инфекций и томографию головы. Слава богу, сотрясения он не получил, да и белобрысая бестия отделалась лишь внушающими размеров синяками на теле. Максвелл думала, что племянница одумается за то время, что они сходили расцветая из темно-синего в более яркие оттенки, но та лишь пошла дальше. А дальше — тюрьма. — Я не понимаю, что с тобой происходит? Выпускной класс, достойные оценки, большие шансы попасть в Лансер, как ты и мечтала с детства… Ради чего ты тщательно пытаешься перечеркнуть это? — тонкие губы женщины напряжены, того и гляди расползутся в кривую от злости и сожаления. — Я передумала, — сухо отвечает Маргарет, закрывая потяжелевшие веки. Голова трещит от бессонной ночи, во рту сухо, будто в пустыне Сахаре, а еще эта надоедливая младшая сестра матери начинает читать нотации по второму кругу. Разве в полицейском участке она на пару с инспектором, который поймал ее на месте преступления, не высказала все, что думает? Застрелиться бы. — Передумала и променяла, не глядя, на темную камеру площадью в 4 квадрата, где в лучшем случае сокамерницей твоей окажется наркоманка, а в худшем — убийца? И не перед кем будет показывать свой характер и развязность, холеные девочки в таких местах не выживают. — Джудит, — удивленно смеется девушка, запрокидывая ноги на приборную панель автомобиля. — Ты фильмов насмотрелась или по опыту знаешь? — Во-первых, тетя Джудит… — Ах, перестань. — Во-вторых, колония для несовершеннолетних станет твоим домом, если ты не прекратишь копать для себя могилу. Шериф Форбс больше не в намерена закрывать глаза на твои выходки. И в следующий раз, когда ты переступишь закон… — Я отправлюсь туда? Может, я того и добиваюсь, лишь бы не видеть твое до тошноты радостное лицо по утрам, лишь бы не слышать твои поучения скрипучим голосом, лишь бы не делать вид, будто мы — счастливая семья? Родителей моих давно нет, и ты мне не мать. — Хватит! Домой пойдешь пешком, — женщина резко дергает за ручку боковой дверцы, ее глаза блестят от глубокой обиды и разочарования. Маргарет перегнула палку и полоснула прямо по живому. Да, у нее нет собственных детей, что лишает опыта воспитания чужих, да, она ни черта не понимает в психологии подростков, ибо сама росла беспроблемным ребенком, но в одном ее упрекнуть нельзя — каждый божий день после смерти Миранды она старалась. Старалась не заменить двум осиротевшим девочкам родителей, а стать кем-то, если не равным им, то заслуживающим уважения за бескорыстные труды. Хорошо, что Елена понимала это. — И кстати, Елена завтра приезжает. — Мне плевать, плевать на все, — бесстрастно парирует девушка, а внутри будто ком из свернувшихся органов образовался. Нет, не шесть миль пешком ее испугало, а неминуемая встреча со старшей сестрой. За то время, что они не виделись, не созванивались из-за якобы загруженности Елены по учебе, многое накопилось. Словами не высказать — отвесить бы несколько звонких пощечин, пока не полегчает. Да и полегчает ли? Завтра будет известно.