Черноморка

Будильник прозвенел пять минут назад, но вылезать из-под теплого и такого уютного одеяла задача не из легких. Перевернувшись на другой бок и благополучно выключив надоедливую мелодию, я приоткрыла один глаз. По всем известному закону подлости, именно в него и попал единственный луч света, пробравшийся сквозь плотные шторы моей комнаты. Из-за этого я невольно закуталась в одеяло еще сильнее.       — Юля! — именно с такими криками в комнату влетела моя мама, словно фурия проносясь по ней. Бодрая с самого утра, как ей это дается? — Юля, вставай, а то опоздаешь в школу, — повторила мама, распахивая шторы и пропуская в помещение солнечный свет. Сладко потянувшись, я села на кровати, замечая, что она скрылась за дверью моей комнаты. Я вздохнула и подошла к двухстворчатому шкафу, открывая одну его дверцу. Раз сегодня первое сентября, значит надо будет надеть что-то покрасивей. Большую часть моего гардероба составляют строгие, прямые юбки и брюки, а также большое количество блуз. Самую малость занимали джинсы и большие футболки, которые не очень симпатизировали мне, но зато поддерживала моя сестра — Катя. Выудив из шкафа классическую белую блузку и прямую юбку, я надела это на себя, немного покрасовавшись перед зеркалом. Я быстро заплела свои длинные каштановые волосы в косу и надела линзы. Да, я ношу линзы, ведь очки, которые я носила до девятого класса, приплели ко мне не самое приятное звание «ботанички». То, что я отличница, не означает, что я все время зубрю школьную программу с утра до вечера. Знания даются мне легко, а в свободное от учебы время я люблю читать книги. Да что там! Я сама практикуюсь в этом! Мне это нравится, возможно, поэтому я мечтаю стать журналистом… Но во всей этой истории есть два вовсе не больших «но». Во-первых, родители против моей заядлой любви к чтению, потому что это посадило мне зрение. А во-вторых, никто не даст мне стать журналистом, ведь мама и папа уже решили, что я стану юристом, потому что моя старшая сестра пошла против их воли и стала архитектором. Я последний шанс, потому что других детей, кроме меня и Кати, у них нет. Ну, «как бы» нет. На самом деле, у отца есть еще один сын от другой женщины, и мы с сестрой не должны были об этом знать ничего, но не зря же Катя копалась в прошлом родителей. Его зовут Савелий и ему десять, но им не интересуется мой папа, поэтому живет он с мамой бедно. Мы с сестрой давно планируем с ним связаться и познакомиться, но все никак не получается.       — Юля! — раздалось с кухни, что заставило меня отойти от размышлений и пойти на кухню. На кухне меня ждало полное семейство, конечно, кроме Кати, потому что родители перестали считать ее дочерью после того, как она подала документы не в тот институт.       — Юля, долго нам еще тебя ждать? — проговорила моя мама, недовольно сведя брови к переносице. Я молча села за стол, опустив глаза в тарелку с кашей. Моя мама очень статный и активный человек, соблюдающий все правила и порядки. Но на самом деле она очень сильная женщина, хотя и имеет свои причуды, которые мне бывают не совсем понятны, как в случае с Катей. Мой папа немногословный, но все его выражение были настолько колкими и острыми, а в придачу еще и жутко правдивыми, что в детстве я считала отца ясновидящем, хотя я и сейчас так считаю. Плотно перекусив, я надела свой темно-вишневый плащ и замшевые балетки на небольшом каблуке и, подхватывая с собой свой рюкзак, поспешила покинуть квартиру, крикнув маме, что я ушла. Я всегда была пунктуальна, что произошло и сегодня. Успела ровно к началу линейки. Отыскав свой одиннадцатый класс, я встала в самом конце толпы учеников и стала слушать речь ведущих, а после и сводный хор. Попытаться пролезть поближе к сцене я не решилась. За одиннадцать лет ничего не изменялось ни в речи директрисы, ни в каких-то либо действах на сцене. Впереди себя я заметила очень знакомую фигуру, белобрысую шевелюру и привычную для него позу: руки в карманы. Единственный, кто, по моему мнению, остается нормальным человеком в нашем классе, среди полных олухов и бездарей, так это Егор Кудрявский. Ах, Егор… Моя тайная первая любовь. Я с класса восьмого испытываю к нему нежные чувства, но как подойти к нему не знаю. Об этом знает только Катя и Арина, моя единственная подруга.       — Юлька! — радостно проорала моя подруга, накидываясь на меня с объятиями. Она так крепко прижала меня к своей груди, что я боялась задохнуться.       — Ты удушить меня задумала? — спросила я, выпутываясь из ее сильной хватки. Оказавшись на свободе, я смогла рассмотреть её. Мы с ней были почти одного роста, но, в отличие от меня, Арина обожает платья и каблуки, которые делают ее выше меня почти на полголовы.       — Слышала новость? — сразу начала Веселкина, попрыгивая на одном месте, а ее глаза загорелись непонятным азартом.       — Нет, а какая новость? — непонимающе ответила я, желая узнать все новое.       — Алка уволилась! — ликуя и радуясь, начала Аринка. — А нас теперь или к Зиночке пристроят, или к кому-нибудь еще, новенькому, — с завороженностью в голосе говорила моя подруга, не скрывая своей радости. На самом деле Алла Максимовна, наша теперь бывшая классная руководительница и по совместительству учительница истории, явно недолюбливала Аришу, хотя Веселкина мечтала стать историком. Зинаида Степановна пришла в школу относительно недавно, но уже завоевала статус самой милой и добродушной учительницы, со слабыми нервами, которые ей прилично подпортил и наш класс. Поэтому отдать наш класс, хоть и на один год, на ее поручение, руководство не стало бы. Оставался последний вариант, кто-то новенький. Наверняка поставят какую-нибудь практикантку, никак не разбирающуюся в истории. Оригинально. Наш класс — это сборная солянка, численностью двадцать человек. Начиная девушками вертихвостками и пошлыми парнями, заканчивая активистами и хорошо учащимися ребятами. Но все равно, мы все не подарок, который сведет с ума любой, даже очень дружный и сплоченный коллектив. Дальше Арина ничего мне не рассказывала, а лишь пыталась вслушаться в речь директрисы, которая не меняется вот уже одиннадцать лет, но мы все ее слушаем, как в первый раз. Наконец, нас запустили внутрь здания, и мы направились уже выученной дорогой к кабинету истории на третьем этаже. Было слегка неожиданно увидеть открытую дверь без нашей классной руководительницы, но все же мы зашли внутрь и уселись на свои законные места. Я сидела вместе с Аришей на четвертой парте и была всем довольна. В классе воцарился гул, ведь нас оставили без присмотра. Всех этот шум устраивал, ведь надо было рассказать о своих приключениях лета. Вот и Арина стала рассказывать про свой курортный роман с кем-то, но я её не слушала, пытаясь вспомнить свои приключения. И когда я поняла, что все свое лето я провела за книжками и интернетом, мне стало не по себе.       — … А потом… Ты меня вообще слушаешь? — возмутилась Ариша, поворачиваясь ко мне лицом и поднимая одну бровь в удивлении.       — Да-да, — в спешке ответила я и фальшиво улыбнулась. Конечно, она это поняла и недоверчиво покачала головой.       — Ну, и где сейчас витаешь? — спросила подруга, но ее вопрос остался без ответа, ведь в классе внезапно появилась завуч и еще какой-то молоденький парень. Кажется, я его видела во дворе недалеко от нашего класса.       — Одиннадцатый «А», прошу минуточку внимания! — громко сказала женщина, рассмотрев нас. Конечно, все притихли. — Очень хочется поздравить вас с началом нового, заключительного для вас, учебного года. С этого дня вам придется упорно работать, чтобы хорошо сдать экзамены, а после стать тем, кем вы хотите, — закончила Клавдия Геннадьевна, переводя свой взгляд на молодого человека за ее спиной. Тот стоял и мило улыбался, что мне показалось немного странным. Но, кажется, завуч не заметила в этом жесте ничего кроме доброты, поэтому продолжила, указывая рукой в его сторону. — Хочу вас познакомить, Пестряков Михаил Васильевич — ваш новый классный руководитель, а также преподаватель истории. Оставляю вас, — сказала женщина и, всем улыбнувшись, скрылась за дверью, оставив нас наедине с новым учителем. Признаюсь, Михаил Васильевич очень симпатичный, но я уже заметила откровенно похотливые взгляды наших вертихвосток в его сторону. У преподавателя были идеально ровные черты лица: большие глаза почти черного цвета, прямой нос без горбинки, тонкая полоса губ. Его темные волосы аккуратно лежали на голове, но он постоянно пытался их «прилизать». Оценивающим взглядом прошелся по нам, перед тем как начать знакомство.       — Этот год определенно будет интересным, — с каким-то замыслом сказала Арина, не отрывая взгляда от педагога.