Всё изменилось

— Диана, Матрона, давайте, — сказал Мелиодас, стоя на маме Хорка. Зелдрис смотрел на брата с сильным беспокойством. То, что он сказал ему в трактире, может многое изменить в их с братом жизни. Зелдрис ведь прекрасно знал, что их отец делает с Мелиодасом и его чувствами. Они хоть и остаются, но вернуть их обратно хозяину почти невозможно. — Давайте лучше подойдем вон к тем скалам, там будет проще спрятаться, — сказала Матрона, указывая на скалы в ста метрах от них. — Я тоже думаю, что там будет проще скрыться, — сказала Мерлин. — Тогда, мама Хорка, к тем скалам, — сказал Мелиодас, и свинка направилась туда. Через пару минут они были там. Мелиодас спрыгнул вместе с Зелдрисом с мамы Хорка. — Так, Диана, давай на счет «три», — сказала Матрона. — Хорошо, — сказала Диана. — Раз, два, три! — Каменная стена! — сказали великанши, и из земли поднялась каменная стена. Девочки сделали её более похожую на естественное образование, а Кинг дополнил растительности и сделал её на вид более старой. — Мама, заходи в тот проем и закапывайся, мы здесь остановимся! — сказал Хорк. Хрюшка так и сделала. Девочки закрыли проход туда и сделали маленькую пещеру, чтобы можно было войти туда. — Хорк, Мерлин, зажгите там свет, чтобы хоть что-то, но было видно, — сказал Мелиодас. — О’кей! Кстати, наготовь объедки! — сказал Хорк, подойдя к Мелиодасу, а он в свою очередь устало на него посмотрел. — Хорк, я и так сильно устал, попросишь у Бана, — сказал Мел с усталостью в голосе. — Ну и ладно, у Бана даже лучше, — сказал Хорк. Развернувшись, свин пошел в убежище вместе с Мерлин. — Надо дождаться этих троих и Гельды, а затем заходить в убежище, — сказал Зелдрис. — Да, соглашусь. У нас осталось мало времени, — сказал Мелиодас, смотря на заходящее солнце. — Но все же, что будем делать, если они нас все-таки обнаружат? — спросил Зелдрис, скрестив руки на груди. — Принять бой, но ни в коем случае не разделяться. Нам понадобится вся наша сила, брат, — сказал Мелиодас, сжав кулак. — Тогда покажем, на что мы способны вместе? — Конечно, а как же иначе, ни-ши-ши, — улыбнулся Мелиодас, закинув руки за голову. — Ха-ха, — посмеялся Зелдрис. Спустя час Гельда и парни вернулись с их задания с большой корзиной еды и выпивки. Все зашли в их убежище, и Диана закрыла пещеру. Кинг активировал свою реликвию, и она превратилась в светящийся шар. Они дошли до трактира и зашли в него. Они зажгли повсюду свечи, и стало светло. — Теперь мы тут на целую ночь и день? — спросила Гельда — Может даже и больше, — сказал Зелдрис. — Черт, почему мы не можем принять бой! — сказал Бан, стукнув по столу рукой. — Если мы примем сейчас бой, то можем потерять силы перед настоящим боем. Это нападение идет, чтобы разделить нас и ослабить. А Кьюзак и Чандлер, когда высвободятся, могут с легкостью нас по двое или по трое перебить. Нельзя рисковать и идти наобум, — сказал Мелиодас. — Но сидеть здесь и ждать, когда они нас ищут, — тоже не вариант. Они ведь могут не остановиться, — сказал Орлонди. — Это для вашего же блага, мы знаем все их слабости, но вы нет. Мы вас стараемся пока убрать с их дороги. Ведь я прекрасно понимаю, что Мелиодас выбрал и собрал вас не просто так, но пока вы еще не готовы дать должного отпора нашей прошлой команде, — сказал Зелдрис. — Но все же, почему они так жаждут завоевать Британию? — спросил Хорк. — Все явно знают, что богини и демоны соперники. Наш Клан и Клан Богинь враждовали между собой еще до войны, но это были лишь легкие стычки, конечно не без жертв, но все же не столь колоссально, как на войне. Война началась из-за силы, что растекалась по Британии словно многоводная река. Завоевание Британии для демонов означал полный контроль над этой силой, а значит и могуществом перед остальными кланами. Именно этого и жаждал наш отец — абсолютной власти над всеми. И не уйди Мелиодас от нас, то это могло очень легко воплотиться в реальность, — сказал Зелдрис. — Ладно, давайте спать. Я вот устал очень сильно, — сказал Мелиодас, потянувшись. — Да, иди, мы сейчас тоже будем ложиться, — сказал Зелдрис. — Кстати, Бан, наготовь объедков! — воскликнул Хорк. — О’кей, — сказал Бан. Мелиодас поднялся на второй этаж и, зайдя в комнату, не увидел Эллу. Он запаниковал, и его глаза стали метаться по всей комнате в её поисках. Тут он увидел открытый балкон. Мел сразу же рванул туда и увидел Эллайру, что смотрела вперед, а её волосы развивались на ветру, что проникал сюда сквозь расщелины. Элайра почувствовала чье-то присутствие и обернулась. Увидев перед собой Мелиодаса на её лице появилась теплая улыбка. Мелиодас, поняв, что все хорошо, выдохнул и подошел к ней. — Ты почему не в постели? Знаешь, как ты меня напугала, — проговорил Мелиодас, уткнувшись ей лицом в грудь. — Прости, просто у меня не выходят твои слова из головы. — Какие? — О том, что будь я обычной реинкарнацией, я бы уже давно умерла. — Элли… — Не пойми неправильно, Мелиодас, я не обижаюсь на тебя, но что, если я такая же реинкорнация, что и Элизабет, и просто мне дали чуть больше времени. — Элли, послушай, проклятие не дает отсрочек, ты бы умерла через три дня после любого воспоминания из прошлого, что ты вспомнила. Заметь, с тех пор прошло уже больше трех дней и ты до сих пор рядом со мной. — Но что, если… — Элла, даже если ты снова умрешь, я все равно сдержу свое обещание и дождусь тебя. Ты смысл моей жизни, что появился очень давно, и который я теряю и приобретаю уже на протяжении этих трех тысяч лет. — Наша судьба отнюдь не легкая, — сказала Элла, обняв Мелиодаса. — И она всегда такой будет, пока на нас эти проклятия. — Но даже с этими проклятиями мы всегда будем вместе. — Мелиодас поднял голову и посмотрел на неё. — Во что бы то ни стало, — сказал Мелиодас и поцеловал её в губы, а она ответила на поцелуй. Гельда и Зелдрис были как раз под балконом и видели это. — Ты меня уже давно не целовала, — сказал Зелдрис, смотря на эту парочку. — Ну раз так просишь… — сказала Гельда и, схватив его за воротник рубашки, подтянула к себе и поцеловала. Зелдрис удивился этому и покраснел, но потом ответил на поцелуй. — Уху-ху, вот это картина! — сказал Бан, просвистев, выглядывая из-за угла. — Пошел вон! — сказали Зелдрис и Мелиодас, отстранившись от своих спутниц жизни. — Продолжайте, голубки! Не буду вам мешать, — сказал Бан и ушел. — Нет, уже спокойно целовать собственную девушку не дают, — пробурчал Зелдрис. — Соглашусь! — сказал Мелиодас с балкона. — Так, пошли, — сказала Гельда, схватив Зелдриса за воротник. — А вы отдыхать! — сказал Гельда, строго посмотрев на Мелиодаса и Эллу, что смотрели на них. — Ни-ши-ши. Так держать, Гельда, ты уже второй раз на моих глазах ввела Зелдриса в состояние помидора! — Заткнись! — крикнул Зелдрис. — Ха-ха, — посмеялся Мелиодас, смотря, как Гельда утаскивает его за поворот. — Пойдем, — сказала Эллайра нежно. — Конечно, — сказал Мелиодас и подхватил её на руки, неся к кровати. Они легли на кровать и заснули с улыбками на лицах. Их не волновало то, что им предстоит сделать, и какие опасности их поджидают, им достаточно знать, что они друг у друга есть и большего не надо. Зелдрис и Гельда пошли на выход из убежища. Они стояли на самом верху скалы, на небе мерцали звезды, а в середине всего этого горел серебряный месяц, который дарил земле успокаивающий свет. — Знаешь, Зелдрис, когда я с тобой встретилась в первые, я и подумать не могла, что все так обернется. Ведь сколько я себе вбивала в голову, что демоны — это самый прогнивший клан из всех. Но сейчас для меня это лишь отголоски моих глупых мыслей. Я даже убеждала себя, что ты просто играешь со мной, чтобы потом просто убить. — В этом есть немного правды, я ведь и так тебя убил, — сказал Зелдрис, опустив взгляд с неба на землю. — Знаешь, а ведь я хотел тебя убить в ту нашу вторую встречу, я даже специально приготовился, чтобы принести тебе самую мучительную смерть для вампира. Но понимая то, что хотел сделать, понимаю каким был я был глупцом. Ведь тогда я потерял бы то, что я обрел с тобой. Я бы это даже не получил бы больше никогда, — сказал Зелдрис, сжав кулак от не совершенных ошибок. — Я… я… я бы никогда не обрел свой смысл жизни, ради которой я бы жил. Я все время был на волоске от этого, но все же в один прекрасный момент мое везение окончилось. — Гельда обняла его, а Зелдрис её. — Все мы допускаем ошибки о которых потом мы будем жалеть, но ведь не сейчас, когда я снова рядом. — Мы с братом вместе повесили на себя такие ошибки и впутали вас в это. — Зелдрис, да как ты не понимаешь! Не встреть мы с Эллой вас двоих, чтобы было с нами, с Британией и, в конце-концов, с вами? Вот например я. Мой единственный парень до тебя был плюшевый медведь брата, что я отобрала у него в детстве. Я жила с ненавистью к клану демонов, но, заметь, ты демон чистокровный, при этом еще и сын самого короля моего самого ненавистного клана. Я и подумать не могла, что спустя какую-то неделю наших с тобой похождений, я влюблюсь тебя по уши. Да и, тем более, я все колебалась и думала: идти мне на нашу вторую встречу или же нет? Но я все-таки рискнула. Не рискнула бы, то тебя бы не покинула мысль меня убивать, а меня бы не покинула мысль о том, как бы уничтожить клан демонов, чтобы вся эта война прекратилась. Я даже не обделила решение Эллы встречаться с твоим братом и вечно её отговаривала. Но она настояла на своем. В итоге, на следующий день после нашей с тобой первой встречи, Элла рассказала мне, каким был Мелиодас и каким он стал, и то, что его брат-близнец точно такой же сварливый демон с чистыми сердцами внутри. — То есть… — Это послужило еще одним толчком к нашей второй встрече. Потом, на следующий день, пока Элла не видела, а Мелиодас уже не спал, я его схватила, как тебя сейчас за шиворот, и утащила в лес. Там я его расспросила, как только могла, и он даже не сопротивлялся, что было не очень интересно, — сказала Гельда, смотря на ночное небо. — Мой брат такой, ха-ха. — Знаешь, не сделав все этого, я бы не пошла. Я тоже, как и ты, ходила на волоске между двумя сторонами, но судьба мне давала направление, и я по ним следовала. Но самое главное — это то, что направления подарили то, о чем я и мечтать не могла — встреча с тобой, — сказала Гельда, посмотрев на Зелдриса с нежной улыбкой. — Ты подарил мне все, о чем я и мечтать не могла. Хоть ты и не дарил мне драгоценности и прочую чепуху, что в общем была не нужной ерундой, но ты подарил гораздо ценнее вещь, и сейчас мне её даришь. — Знаешь, когда я тебя убил, я словно потерял все, что у меня есть. Я чувствовал себя жалким существом. Я проклинал все и вся, но когда прошло пятьдесят лет, моя горечь утраты превратилась в спокойное всепоглощающее море, и я кое-что сочинил, мечтая вернуть тебя. — И что же? — Песню. Will I stay where it’s safe and sound? Or will I fight 'till I hit the ground? Inside this bitter cage, all the flowers wilt down in the crimson sky. Take my hand, will we run or stay In this world, full of cruelty? Will we take arms, With the hopes to see the sun again? We pray… Do we lack the strength to fight? Have we lost the will to fly? The world is dark… The world is cruel… But still, we hang on tight… If this final breath could somehow save this world I’d breathe my last sigh and close my tired eyes And all the ones we lost, we’d find again In this beautiful world we’ve wished for. But the world grows darker… We can’t recover… This narrow cage that we depend on slowly crumbles… Is this the end we cannot mend? We’re slowly dying… If we’re here, even with fear, We must keep fighting… — Ты молодец, — сказала Гельда, поцеловав его. — Ладно, пошли, нам стоит отдохнуть, завтра нас ждет трудный день, — сказал Зелдрис, встав с земли и предлагая Гельде руку помощи, которую она приняла, и они пошли в трактир.