***
Ускользнуть из замка оказалось довольно просто. Дафна и Астория стояли на точной копии старого деревянного моста, восстановленного одним из первых после Битвы за Хогвартс. Несмотря на пасмурную погоду, вид открывался поистине прекрасный. Воздух был чист, небо серо, дул легкий ветерок. – Ты счастливица, Даф, – после долго молчания, собираясь с мыслями, начала Астория. – Как бы то ни было, контракт сыграл тебе на руку, – усмешка. – Ты даже не знаешь, сколько усилий пытались приложить родители, чтобы расторгнуть его, сколько книг перерыли, со сколькими магами советовались. Не будь наш дед столь умен, ты была бы женой Забини, – тяжелый вздох, – и твоего мнения, конечно, не спрашивали. Отец до последнего искал, собственно, поэтому ваша свадьба состоялась чуть ли не в последний срок. А я, – кривая улыбка, – моя жизнь тоже была заранее предопределена. Скоро я стану миссис Малфой, – поежилась, стиснув зубы. Дафна обеспокоенно смотрела на Асторию. Ее всегда сильная младшая сестренка сейчас казалась подавленной и уставшей маленькой девчушкой. Им обеим приходилось носить маски, но, кажется, только Асторию это выматывало настолько, что в такие минуты, как эта, когда можно избавиться от образа холодной аристократки, что выглядела она совершенно раздавленной. – Разве Драко не нравится тебе? – тихо поинтересовалась Дафна, не зная, что и ответить, на столь убитый горем монолог. – Информация устарела, Даф, – рассмеялась Астория. И ее смех вовсе не понравился Поттер. – Правильно было бы нра-вил-ся. Знаешь, он вечно цепляется ко мне, не дает ни минуты покоя. Каждый день я слышу от него столько гадостей, что с лихвой бы хватило для того, чтобы словесно уничтожить противника. Будто бы это я виновата в нашей скорой свадьбе, – девушка вздрогнула и поежилась, чуть мотнув головой, видимо, отгоняя непрошенные воспоминания. – Ты тоже за словом в карман не лезешь, – похлопала сестру по плечу Дафна. – Мы ведь с самого детства знали, что нечто подобное ожидает нас. Видимо, нам обеим предначертано быть несчастными. Астория отреагировала молниеносно: вдруг выпрямилась и зло уставилась на брюнетку. – Что? Несчастными? Обеим? – голос стал похожим на сталь. – Даф, твой муж – человек, которым ты всю жизнь восхищалась. А мой – человек, единственным положительным чувством к которому у меня была детская влюблённость на втором курсе, которую, к слову, он сам же достаточно грубо и оборвал. – То есть, по-твоему, это несказанное счастье жить с человеком, которого любишь, но который не любит тебя? – вторя сестре, выпрямилась Поттер. – Да я… из кожи вон лезу, чтобы хотя бы понравиться ему. Но все, что я вижу, так это грустный и пустой взгляд, обреченный и покорный судьбе. – По крайне мере, Поттер не винит тебя во всех грехах и понимает. – И постоянно смотрит на Уизли, ища прощения. Он все еще любит ее, и вскоре, кто знает, не возненавидит ли меня тоже. – Не знаю, замечаешь ли ты, но где бы вы ни были, в Большом зале или на уроках, он всегда смотрит именно на тебя, и его взгляд странный. По-хорошему странный. А Драко… – Астория смолкла, сдерживая себя. – Предлагаю закончить этот треклятый разговор. Мы не можем ничего изменить. По крайне мере, сейчас, – Дафна коснулась ее плеча. – И… если моя участь – стать нелюбимой женой, то, что ж, его участь не лучше – стать нелюбимым мужем. А ты, Даф, не теряйся. У вас все может получиться, если вы оба постараетесь.***
Тем временем Гарри не на шутку взвешивал все «за» и «против» в отношении перспективы напиться второй день подряд. Самым главным доводом «за» стал довод «а почему бы собственно и нет». А самым главным доводом «против» – «ну это же Малфой», на что «за» незамедлительно возразило: «Тебя вчера это вообще не волновало». Так что, кажется, все было решено за Гарри с самого начала, а потому, подумав о еще одной вещи совсем чуть-чуть, в срочном порядке юноша принялся писать письмо.***
– Так это было что-то вроде непреложного обета? – не слишком-то удивился Драко. А Гарри так и не понял, в какой момент он выложил Малфою всю подноготную. Была глубокая ночь, звезды ярко отражалось на серебряной глади Черного озера. Благодаря паре магических манипуляций вокруг юношей было сухо и тепло настолько, что оба стянули мантии, кинув их на покрывало рядом с собой. Заморосил дождь, но ни одна его капля не могла пробиться сквозь колдовской купол. – Это еще что? – отвлекаясь от темы, кивнул Драко, указывая на баночки, который только-только достал Гарри. – Обычное пиво. – Сливочное? – с сомнением предположил слизеринец. – Нет, обычное магловское, – вертя банку в руках, пожал плечами Гарри. Драко демонстративно скривился, но поспешил поинтересоваться: – И как ты его пронес? – А это и не я. Кикимер. – Что за Кикемор? – Ки-ки-мер, – раздельно повторил Гарри, – мой домовик. – Ну надо же, – щелкнул пальцами Драко, – у святого Поттера есть бесплатная рабочая сила? Как это так? Гарри лишь развел руками, прикидывая стоит ли вливать в себя еще и пиво. После выпитой бутылки шампанского он вообще чувствовал себя несколько разомлевшим, а потому и не воспринимал всерьез язвительные слова слизеринского принца, без которых тот все равно никак не смог бы обойтись. – Достался вместе с домом, – ответил гриффиндорец, открывая баночку и протягивая Малфою. – Мы отклонились от темы, – покривился тот, но пиво все же принял. – Так вот почему Уизли от тебя нос воротит? Ты ее не просто кинул, а вынужденно оставил, – подняв указательный палец левой руки вверх, торжественно заявил Драко. – Можно сказать и так, – пробурчал Гарри, в который раз задаваясь вопросом, кто его за язык тянул. – Так у тебя к Дафне нет чувств? На минуту Гарри задумался и, привычным жестом непроизвольно поправив очки, ответил: – Не знаю, но, странно, за столь короткий срок я вроде как привык к ней, хотя поначалу и воспринимал как данное. – В каком это смысле? – слегка удивился Драко, ожидая несколько другого ответа. – Ну, понимаешь, с годами начинаешь просто покорно следовать судьбе, особенно если она упорно твердит, что тебе нужно сделать, – сделав глоток, попытался разъяснить Гарри. – Что-то типа: «Гарри Поттер – ты Избранный»? – Именно, или: «Гарри Поттер, ты должен победить Волдеморта», «Гарри Поттер, ты должен умереть». – Постой, умереть? – приподняв бровь, переспросил Драко. – Не суть, – отмахнулся Гарри. – Да ну? – настаивал блондин. – Да было дело. – Потерянный ты человек, – усмехнулся Малфой, решившись все же отпить магловского пойла. – Никогда бы не подумал. – К твоему сведению, я тоже никогда бы не подумал, что ты, вроде как, человек нормальный, – не слишком-то удачно парировал Гарри, чем вызвал у собутыльника лишь сдавленный смешок. – Ну давай, пошути еще, что мы вдвоём ночью под луной пьем спиртное у озера, и если бы тебе... – И если бы мне пару лет назад кто-нибудь хоть намекнул о подобном, я бы поднял бедолагу на смех, – закончил Гарри. – Тривиальные шуточки, – неприязненно скривил губы слизеринец. А ведь общаться с Малфоем оказалось куда легче, чем с Гермионой и тем более с Роном. И Гарри вдруг показалось, что его вечный школьный соперник в какой-то степени понимает его. – Знаешь, – нерешительность в голосе Драко напрягала, – Гринграсс, по-моему, изменилась после того, как стала Поттер, – пауза. – И сам ты изменился после войны. И оба вы не выглядите особенно счастливыми. – Просто я не способен сделать кого-то счастливым, даже самого себя. – Счастье, – философски протянул Малфой. – Не говори чепухи, Поттер, у тебя банальная депрессия. Легкая стадия, конечно, но довольно затяжная. Как и у меня впрочем, – усмехнулся он. – Малфой-психолог… Еще одно открытие, – Гарри вовсе не собирался копаться в себе, но Драко проигнорировал недовольные нотки в его голосе. – Знаешь, когда я был счастлив в последний раз? Когда ты, наконец, кокнул Лысого Лорда. Вот, подумал я тогда, заживу опять беззаботно. Но не тут-то было. – Депрессия, депрессия, депрессия, – пробуя слово на вкус, повторил Гарри. – Теперь понятно, почему ты начал ко мне клеиться, – пожалуй, слишком грубо заметил он. Драко, кажется, такое заявление возмутило до глубины души, он только хмыкнул, замолчал и принялся опустошать вторую баночку магловского пива. А Гарри вдруг подумал о Дафне: «Наверное, у нее тоже сейчас не лучшие времена». Вспомнилась свадьба, и юноша густо покраснел, что не ускользнуло от зорких глаз слизеринца. – Приятные воспоминания? – Не то что бы, не знаю, – искренне ответил Гарри и быстро сменил тему. – А что ты? – Я? – не понял Драко. – Ты скоро женишься на Астории. – О, это тоже всего лишь соглашение между семьями. Конечно, я в отличие от тебя могу отказаться. М-м-м, формально могу, на деле же – нет. Да и что в этом такого особенного? Обычная практика среди заядлых снобов магического аристократического мира. – То есть для тебя это так просто? Сойтись с незнакомкой? Драко пожал плечами. – Мне прочили ее с самого детства. Но это не означает, что из-за этого мне хоть чуточку легче, чем тебе. «Вот почему мой брак с Дафной с самого начала не показался ему дикостью», – догадался Гарри и ему стало по-настоящему жаль Малфоя. – Поэтому ты вечно цепляешься к ней? – Ничего не могу с собой поделать. Эта ледышка меня страшно раздражает, но мне нравится, когда она начинает злиться, – с каким-то мрачным удовлетворением ухмыльнулся Малфой. Гарри выразительно нахмурился. – Тебе не понять. Ты же весь такой гриффиндорец. – И, тем не менее, весь такой слизеринец распивает со мной магловское пиво. Ты в курсе, что прикончил третью банку? – В следующий раз попроси Кикемора принести побольше, – пробурчал Малфой. После разговора с Драко Гарри необъяснимым образом полегчало, по крайне мере, он больше не чувствовал себя одиноким в своей ноше.