Turn Left

- Вы с ума сошли?! Она была уверена, что вот сейчас-то её щеки точно пошли красными пятнами. Услышав от Ислы то, что ей передала Алари, что та услышала от Джейны, что ей поведала Обри, что подслушала эту сплетню у кого-то еще, Присцилла на миг забыла как дышать. А потом взревела как подобает львице. В глазах у матери стояли слезы, она явно узнала об этом не намного раньше Присциллы. Тирион отвел взгляд и устало спросил: - Каким образом узнала ты? - Тебе ли не знать, дядя, что все служанки в этом замке болтливые шлюхи. Одна подслушала у неплотно закрытой двери, передала другой, та нашептала третьей, третья побежала обсудить это с четвертой, та с пятой, и подобным образом эта весть докатилась до меня. И теперь ответьте мне, это правда? - Что правда? - самым невинным голосом поинтересовался Тирион. - То, что Мирцелла отправляется в Дорн? Это до сих пор не укладывалось в её голове. Мать прожигала Тириона ненавистным взглядом. - Скажи ей. Скажи своей любимой племяннице, как ты продал её сестру проклятым змеям, - прошипела она и Присцилла перевела шокированный взгляд на дядю. - Этого не будет. Ты не можешь отправить её Мартеллам, они вернут её нам по кусочкам! - Седьмое пекло, их теперь две, - зло сплюнул под ноги Тирион, - Вы думаете, она будет в безопасности, когда этот город падет? Ты думаешь, Станнис будет церемониться с твоими братьями и сестрой? А ты? Не сомневайся, он поднимет её голову рядом с твоей! Серсея в ярости толкнула Тириона на ступеньки, в любой другой ситуации Присцилла не колеблясь подала бы дяде руку, но сейчас она была на стороне матери. - Станнис может и не дойти до королевской Гавани, - начала было она, но поднявшийся Тирион перебил ее: - Станнис не Ренли! Он дойдет до этого проклятого города и попытается взять его! Ты оставила свой разум Тиреллам? Мы воюем с тремя армиями, нельзя допустить что бы их стало четыре! Присцилла сжала руки в кулаки. Вот она, баратеоновская кровь, хотелось найти старый отцовский молот и раздробить кому-нибудь пару костей. - Я обещаю вам, Мирцелла будет в порядке. Доран Мартелл слишком благороден что бы причинять вред двенадцатилетней девочке. - Ты обещаешь мне это, как обещал освободить Джейме, - мать устало опустилась на резной стул. Присцилла понимала её, ноги не выдерживали, - и где он? Присцилла ощутила укол стыда, о своем самом любимом дяде она в последнее время вспоминала совсем редко. Ей казалось, что уж он то точно в порядке, наверное даже в большем чем все они здесь. - Хорошо. Кто из вас будет её сопровождать? - спросила она поочередно посмотрев на обоих своих родственников. Мать осушала бокал и услышав вопрос, подавилась. Тирион округлил глаза. Утихомиренная мыслью о Джейме, ярость снова заклокотала внутри принцессы. - Ты что, собираешься отправить её в Дорн совсем одну? - голос звучал очень раскатисто, как у отца в его лучшие годы. Она приблизилась к Тириону, тот отшатнулся, племянница была похожа на разъяренную фурию. - А ты собираешься это ему позволить? - она резко обернулась к матери. - А что ты предлагаешь? Мы оба нужны здесь, мы нужны Джоффри! - Знаешь кто будет нужен твоей двенадцатилетней дочери, которую отрывают от её семьи и отправляют совершенно одну в чужую страну где абсолютно каждый житель ненавидит её и её семью? Её мать, черт тебя побери! Только такие подлые Ланнистеры как вы могли придумать этот план. - Не смей со мной так говорить, - мать с разбегу влепила ей пощечину, её светлые волосы разлетелись в разные стороны, а глаза горели. Присцилла никогда не думала, что её мать - львица, но в этот момент она действительно была чуток похожа. - Раз ты такая умная и заботливая, поезжай вместе с ней. - Нет, - простонал забытый Тирион. - Лицемерная маленькая дрянь, - тут же накинулась на своего брата Серсея, - как продавать Мартеллам одну мою дочь, так это он с радостью, а если избавиться от второй, так это ни за что? - Избавиться? Я для тебя что, вещь? Я равносильна отцовским бастардам, что ты приказала перебить? Что, и меня скоро убьют твои стражники? Мать хотела было что-то ответить, но раскрыв рот, осеклась. Она пошатнулась, Присцилла не колеблясь, подхватила её и усадила на стул. Она вдруг услышала свои злые слова со стороны и очень о них пожалела. - Нет, конечно нет, - прошептала мать, поднимая на неё глаза. - Прости меня. Я не должна было такое говорить, - Присцилла порывисто обняла мать, - Это... Это на самом деле, отличная идея. Ну, поехать вместе с Мирцеллой. - Нет, - выдохнула притихшая мать. - Нет, - твердо произнес Тирион. - Почему? Кого ты отправляешь вместе с ней? - С Мирцеллой в Дорн отправится сир Арис Окхарт, - значительно произнес Тирион. Присцилла фыркнула: - Сир Арис Окхарт? И что будет делать твой сир Арис Окхарт? Помогать ей разобраться в чужих обычаях? Успокаивать её после ночных кошмаров о том, что она больше никогда не вернется домой? Охранять её от злых языков, что будут отравлять её прекрасное невинное сердце своими ядовитыми речами? Говорить ей о том, что её не сослали в Дорн как ненужную вещь, а всего лишь заботятся о её безопасности? Тирион молчал: - Дай угадаю, ты продумал всё, кроме того, что будет с Мирцеллой, когда её прогонят из родного дома? Они замолчали, вдруг явно представив Мирцеллу в песках Дорна, совсем одну и окруженную змеями. "Дорнийские змеи не будут её семьей в отличии от местных." Присцилла села на колени перед матерью и взяв её руки в свои внезапно заплакала. - Тебе было девятнадцать, когда тебя насильно выдали за отца. А он, при всех своих недостатках, все же не был дорнийцем, чью сестру убили по приказу твоего отца. Вспомни, что ты чувствовала... Позволь мне отправиться с ней. Ты права, я здесь совершенно не нужна, я не нужна нигде здесь, но может я буду нужна ей? - Ты ведь сумеешь позаботится о Мирцелле? - мать взяла её заплаканное лицо в свои руки, - Ты ведь сумеешь позаботится о себе? - Да, мама, - выдавила сквозь слезы Присцилла, мать, подтянув её к себе поцеловала холодными губами в лоб. Когда слезы закончились а дыхание выровнялось, Присцилла поднялась с колен и снова обратилась к замершему от такой семейной сцены Тириону: - Надеюсь, никто не сказал об этом самой Мирцелле? Тирион покачал головой, Присцилла продолжила: - Молись Семерым, дядя, что бы она не знала об этом ничего, пока я не скажу ей сама.