Теория Тени

Лаковые туфли явно неприспособлены для спешащих людей, поэтому постоянно срывающемуся на бег Кисэ все же приходилось замедлять шаг, дабы не припечататься носом об асфальт. Добравшись до дверей спортзала, Рёта привалился плечом к стене и немного восстановил дыхание. Резко выдохнув через рот, Кисэ взялся за ручку и, распахнув дверь, шагнул внутрь. - Ты опоздал! - как и ожидалось, грозно выкрикнул Касамацу. - Прости-прости, - извиняющееся пролепетал Рёта, трусцой добираясь до раздевалки, - фотоссесия затянулась. Скользнув за дверь «спасительной» комнаты, Кисэ сел на лавку и облегченно выдохнул. Он пришел настолько позже, что не по каким меркам приличия его опоздание нельзя было назвать допустимым. А опоздания были тем, что Юкио больше всего, кроме проигрыша, терпеть не мог. Поэтому Рёта искренне надеялся, что побегом в раздевалку избежит отчитывания, но, когда за его спиной послышался звук открывающейся двери, Кисэ зажмурился, предвещая начало проповеди. Но не услышав и слова, Рёта продолжил спокойно переодеваться, не желая помогать Юкио в начинании своих воспитательных наставлений. Но, видимо, когда терпение Касамацу лопнуло, он резко и хлестко спросил: - Ты мне ничего не хочешь объяснить? Натягиваю последнюю вещь - футболку, Кисэ повернулся к капитану и спокойно начал: - Я же объяснил, - вздохнул он. - Съемка. Сломался объектив. Ждали пока привезут замен... - Да я не об этом! - сжав кулаки, процедил Юкио. Удивленно моргнув, потому что таким Касамацу можно увидеть нечасто, да и в таком виде он откровенно пугал, Рёта все же постарался не подать виду и спокойно уточнил: - Тогда о чем ты? – проговорил он, закрывая шкафчик. - Аомине, - выплюнул Юкио. Резко развернувшись, Кисэ с искренним недоумением спросил: - Ты что, капитан, злишься на то, что он так с тобой разговаривал? Брось, - махнув рукой, легко произнес Рёта. - Он всегда был таким грубым. - Да плевать мне на него! - хмуро сведя брови на переносице, выдал Касамацу. – Что происходит? Он является к нам на тренировку, как какой-то господин, забирает тебя, словно ты его вещь, и в течение суток о тебе ничего не слышно. Ты пропал, - разведя руками, резко выпалил Юкио. - Отключил телефон и никуда не пришел, а потом оказывается, что ты был с ним. - Я не был с ним, - мягко поправил его Кисэ, а после с толикой усталости добавил: - Он же тебе это говорил. - Откуда мне знать, что он тогда имел в виду под словами: «Сейчас он не со мной, но скоро будет»? - не унимался Касамацу. Оторопев и от напора, и от озвученных претензий, Рёта несмело заговорил: - А что еще можно подразумевать под этими словами? Я тебя не понимаю, Юкио, - нахмурив брови, протянул Кисэ, слегка покачав головой. - Ты ему позвонил, и он нашел меня. Он просто знал, где в такой ситуации я могу быть. - Знал? – зло цыкнув, переспросил Касамацу. - С чего бы это ему знать? – выдал он, а затем спохватился: - И о какой ситуации речь? - Знал, - кивнув, сказал Рёта. – Тут нечему удивляться, это еще со средней школы пошло. А ситуация, - замолчав после первых слов, Кисэ поджал губы, не зная, чего бы придумать более правдоподобного, но потом все же честно сказал: - она личная, и я бы не хотел об этом говорить. - Со мной не хочешь говорить, но Аомине о ней знал, - не скрыв обидчивых нот, прыснул Юкио и, предотвращая все возможные слова Кисэ, выдал: - Ты сам сказал, что он знал, где тебя искать именно в таком случае. Он знал о ней? - требовательно закончил Касамацу. Все же не выдержав такого напора, Кисэ сам сорвался на несколько тонов выше и ответил: - Знал, потому что сам в ней замешен, - не испытывая угрызений совести, выдал Рёта. - И я не понимаю, к чему сейчас этот допрос, капитан? – не дав тому время для новой порции претензий, Кисэ стал объяснять: - Да, я пропустил тренировку. Виноват. Извини. Если нужно ее отработать, то без проблем, - с чувством подчеркнул он. – В остальном эта ситуация не касается команды. Это уже выходит за ее пределы и называется моей личной жизнью. Тем более вопросы, связанные с Аомине. Мое общение с ним никак не влияет на игру, тогда к чему такой интерес? - Он наш враг, - выходя из себя, сказал Касамацу, шагнув к Рёте. - А ты с ним водишься. Уходишь вечером, пропадаешь на день, а потом выясняется, что он все знает и легко находит тебя. И вообще неизвестно, что было дальше, так как у обоих были выключены телефоны. То к чему вел Касамацу, Рёте совершенно не нравилось. Он, конечно, понимал, что сам дал ему повод думать, что они друг для друга значат больше, чем просто капитан и ас команды, но даже если бы он действительно считал бы Юкио свои другом, то не позволил бы ему выставлять запреты и ультиматумы в отношении других людей. Да и слышимые в голосе Касамацу ноты ревности и обиды не устраивали Кисэ: даже без указания Аомине Рёта не собирался настолько сближаться с капитаном. Понимая, что с Юкио необходимо обозначить дистанцию, Кисэ поднял на того серьезный взгляд и уверенно произнес: - Он мне не враг, - четко обозначил он. – Баскетбол, разумеется, для меня важен, но это не означает, что я не стану общаться с игроками других команд. Игра игрой, а дружба дружбой, капитан. Так что закрыли тему, - твердо выдал он, делая шаг к выходу из раздевалки. – Твои претензии будут обоснованы только в случае, если моя дружба с Аомине понизит качество моей игры. В остальное же вмешиваться не стоит, за пределами турнирных площадок я буду общаться с кем захочу и как захочу, и не тебе, капитан, это контролировать. Не ожидав такой реакции от Кисэ, Касамацу не смог сразу найти слова для ответа, а когда же нужные мысли обрели форму в голове Юкио, Рёта уже вышел из раздевалки. Зло прорычав от бессилия, Касамацу ударил кулаком по стене: он с досадой понимал, несмотря на то, что потратил столько времени «зализывая» раны Рёты, он так и не стал ближе и важнее того, кто эти самые раны Кисэ и нанес – Аомине. Столько трудов и усилий рухнули от одного появления Аомине, и уже второй раз ас Поколения чудес уводит желаемое буквально из-под носа Касамацу: сначала победу, затем – Кисэ. Взяв себя в руки, прекрасно осознавая, что сейчас не время и не место показывать свое состояние, Касамацу выдохнул и направился в зал, чтобы продолжить тренировку. ***** «Свободен сегодня?» Именно с этих слов, прочитанных на экране мобильного, началось утро Кисэ. Потянувшись, разминая затекшие мышцы и перевернувшись на живот, Рёта подпер подбородок подушкой. Аомине был в своем репертуаре: разбудил, но даже не сказал - «Доброе утро». В этом был весь Дайки: все всегда по делу, без лишних реверансов. Однако несмотря на внешнюю грубость и эгоистичность такого поведения, Кисэ скучал по подобному, потому что он постоянно находился в окружении лживых лицемеров, которые врали нагло, но неумело и улыбались лишь для того, чтобы что-то получить для себя, а Дайки же просто был самим собой – честным и прямолинейным. И эти качества в Аомине подкупали Рёту. Для Кисэ было куда предпочтительнее услышать прямые просьбы, чем завуалированные помпезными предысториями и подробностями требования. Поэтому не испытывая негативных эмоций от тона сообщения, Рёта удобнее перехватил телефон и стал набирать ответ: «Не совсем. В обед пробы для рекламного ролика. А потом свободен». Нажав на «Отправить», Рёта только и успел что сесть на кровати и еще раз потянуться, как телефон вновь оповестил о сообщении. «Хорошо. Пообедаем и затем на тренировку. Пиши адрес, я тебя встречу». Удивленно изогнув бровь, Кисэ несколько раз перечитал сообщение, пытаясь убедиться, что он правильно его понял и этот текст ему не мерещится спросонок. Разумеется, и в средней школе случалось так, что они встречались после его работы, чтобы сыграть один на один, но Аомине никогда не назначал встречу на месте съемок. Рёту это отчасти задевало, потому что выглядело это так, что Дайки было стыдно даже оказаться рядом с подобным местом, словно он стыдился того, что его увидят в компании того, кто работает моделью. На все довольно нерешительные попытки Кисэ выяснить причины такого, Аомине отмахивался и в своей привычной манере заявлял: «Ты девочка что ли, чтобы встречать тебя у дверей?». Позже он стал говорить, что ему лень далеко тащиться, вот он и выбирает удобное для себя место. Но это мало утешало Кисэ, потому что каждый раз Аомине ждал его там, куда он и так специально добирался и откуда до места съемок было не так уж далеко, он вполне мог прийти туда. Теперь же Аомине сам говорит, что встретит у работы. Но решив не акцентировать на этом внимание, дабы не спугнуть свою удачу, Рёта отправил адрес студии и направился в ванную. Однако не дойдя до двери, Кисэ мигом вернулся к телефону и, схватив его поспешным рывком, стал набирать еще одно сообщение: «Только не входи в павильон. Подожди меня у главного входа», -отправил он, вспоминая прошлый случай на съемках. Конечно, Аомине не сделал ничего, выходящего за рамки, но настрой все же сбил, и изображать счастливого красавчика оказалось сложнее. Присев на постель, Кисэ стал ждать ответного сообщения, которое, он надеялся, будет, потому что его отсутствие станет вестником неприятных последствий: либо Аомине будет зол, либо тому плевать. Ни то, ни другое Рёту не устраивало. «Почему?», - коротко спросил Аомине в сообщении, и Кисэ смог облегченно выдохнуть. Решив, что дразнить Аомине ответной тишиной – это дело крайне неблагодарное и опасное, ведь тот и так уже надумал недовольных мыслей на тему: «Кого от кого хотят скрыть?», - Кисэ набрал ответ. «Я буду отвлекаться, Аоминеччи. А мне нужно смотреть в камеру, а не на тебя». Уже отправив сообщение, Кисэ с волнением закусил губу, все же в его воображение подобный ответ выглядел более правдоподобно, нежели в своем реальном воплощении. Дайки вполне может счесть это объяснение обманом, но вот Рёта не врал, это была единственная причина, по которой он просил Аомине не заходить внутрь. Когда телефон пикнул и на экране высветился значок конверта, то он невольно затаил дыхание. «Хорошо. Я подожду тебя снаружи». Выдохнув и расслабившись, Кисэ повторно направился к ванной комнате. Все же несмотря на их желание исправить прошлую ошибку, между ними существовало и иное чувство, которое могло как и помочь им все наладить, так могло и все испортить. И если бы сейчас Аомине поддался ревности, а Кисэ продолжил бы настаивать, то второй вариант был бы более вероятным. Однако все обошлось, и Рёта не совсем понимал почему. Раньше Аомине очень нетерпимо относился к тому, что ему приходится делить чье-то внимание с кем-то другим. Разумеется, всегда оставался вариант, который был вполне в духе Аомине, что согласившись сейчас, он все же найдет предлог войти внутрь, наперекор Кисэ. Однако интуиция Рёты подсказывала ему, что все обойдется, потому что Аомине уже не тот амбициозный мальчишка, который живет лишь ежесекундными эмоциями и желаниями. По крайней мере, Кисэ хотел верить в то, что Дайки повзрослел. Пробные съемки не занимали много времени, куда больше его требовалось на то, чтобы подготовить всех претендентов и дождаться своей очереди. Сидя за пределами съемочной площадки, Кисэ не мог не думать об Аомине. Их встреча-примирение была всего лишь пару дней назад, с которой они не виделись и даже не общались по смс. Сейчас же Рёта не представлял во что это выльется. Конечно, перспектива занять место тени Аомине и наконец-то стать для него кем-то значительно большим, чем просто приятелем и бывшим сокомандником, его прельщала, но… Когда первая эйфория прошла, стало понятно, что легко не будет. Стать тенью Аомине будет непросто, ведь если он правильно понял его задумку, то это подразумевает, что он должен будет находиться в режиме копирования если не всю игру, то хотя бы большую ее часть. Как строить с Дайки более личные отношения, Кисэ аналогично не представлял: у него не было ничего серьезнее легких романов с девушками со школы или из модельного агентства, да и воспоминания об отношениях Аомине и Куроко отдавали ревностной горечью. В тот раз Рёта все же ждал, что Дайки его поцелует, но самому себе признавался, что не был к этому готов. Он еще не мог справиться со своими страхами, что если оттолкнёт Аомине, то тот вновь уйдет, поэтому осознавал, что пожелай Дайки большего, то он молча согласится и позволит, правда про себя отчаянно желая, чтобы у них все было не так стремительно. И ко всем этим переживаниям еще добавился Касамацу, точнее проблемы с командой, которых, как Кисэ теперь осознавал, ему избежать не удастся. Однако все эти нерадостные мысли, непонимание того, как вести себя с Дайки, Кисэ с нетерпением ждал их встречи, ведь Аомине писал про тренировку, а значит мысли про неправильный темп их отношений можно было задвинуть подальше. Поспешно сбежав после съемок в гримерку, Рёта быстро смыл с себя косметику, переоделся, привел себя в порядок и, попрощавшись с персоналом, выскочил наружу, взглядом ища Дайки. Тот обнаружился сразу, правда, представшая перед Рётой картина ему не понравилась. Помощницы визажиста смеялись и что-то вдохновленно рассказывали Аомине, при этом совершенно не стесняясь демонстрировать содержимое своих декольте. Раздражение и злость подступили к горлу, но взяв себя в руки, Рёта выдохнул и спокойно направился к Дайки. Не желая выставлять себя ревнивым идиотом, он не стал ни скалиться на девушек, ни прыгать на Аомине с радостными воплями, а лишь подошел и, полностью игнорируя девичье щебетание, тихо проговорил: - Прости, я задержался. Аомине усмехнулся и, повернувшись к Кисэ под умолкнувшие разговоры, протянул: - Не переживай, ты мне отработаешь каждую лишнюю минуту. Щеки Кисэ вспыхнули даже больше от своих мыслей, чем от слов Дайки, но, сделав вид что ничего такого не произошло, Рёта махнул на прощание оторопевшим девушкам и пошел к выходу с территории. Поравнявшись с Кисэ, Дайки вольготно закинул руку тому на плечи и потянул в нужном направлении. Спрятав улыбку в ткани длинного шарфа, Рёта подумал о том, что зря переживал за их общение, Аомине, похоже, не собирается никуда торопиться и всего лишь возвращает то, что было у них в средней школе. До ближайшего кафе они дошли молча, но при этом Аомине так и не убрал свою руку с плеч Кисэ до самых дверей. Конечно, этот жест всегда был нормой для Аомине, однако раньше он был мимолетным и не нес за собой особой смысловой нагрузки. Сейчас же Кисэ не понимал поступка Дайки, хотя догадка у него все же была. Но вот верить в нее… Кисэ просто боялся. В его положении верить в то, что Аомине так проявлял собственническое чувство, было опасно, ведь если это лишь его догадки, если Кисэ сам себе надумал, что Дайки не понял интереса тех девушек и хотел как раз им показать, что Рёта с ним, то потом узнавать правду будет крайне больно. Решив не поддаваться своим мечтам, Кисэ присмотрел более-менее удобный и уютный столик и двинулся к нему. Когда они сделали заказ, Рёта не выдержал их молчания и, заняв руки бессмысленным вытаскиванием салфеток из-под оставленного меню, произнес: - Ты мне про тренировку говорил. - Да, - выдохнул Аомине, облокачиваясь на стол. - А иначе как я буду учить тебя быть моей Тенью? - с усмешкой поинтересовался он. Кисэ легонько улыбнулся и, оставив в покое надорванные салфетки, посмотрел Аомине в глаза и спросил: - Где мы хоть тренироваться-то будет да и как? Пожав плечами, Дайки уверенно произнес: - «Как» пока не знаю, по ходу дела решим, пока просто будем играть. А тренироваться будем в академии Тоуо. - Ты шутишь? - оторопев, задал вопрос Кисэ. - Нет, - удивившись такой реакции, проговорил Аомине, вскинув бровь. - А что не так? - Это твоя школа, - произнес Рёта тоном, словно эти слова были ответом на все вопросы. - Я знаю, что моя, я там иногда даже появляюсь. А в чем проблема-то? - не унимался Аомине. - Дайки, - подавшись вперед, стал уверять Рёта, - я не могу быть среди твоей команды. Как ни крути, но мы противники. - Брось, - отмахнулся Аомине. - Не будет их там. Я договорился с капитаном. Он дал мне план их тренировок и ключ от спортзала. Мы можем приходить в любое свободное время и, закрывшись, быть там только вдвоем. Испытав очередную порцию смущения от двоякости фразы, точнее от того, что он сам видит в этих словах совсем иной смысл, Кисэ откинулся на спинку стула, постаравшись вернуть свои мысли в нормальное русло. Аомине говорил о баскетболе, вряд ли даже задумавшись о подтексте, а Кисэ уже все извратил. Мотнув головой, отгоняя неуместные мысли и картины, Кисэ поднял взгляд на Аомине и поперхнулся воздухом, натолкнувшись на недобрый взгляд синих глаз. Расценив поведение Рёты как отказ от этого варианта, Аомине с напором начал: - Ты чего разводишь? Какая разница чей это зал? У нас там много свободного времени, это только наш, баскетбольный, зал, поэтому нет никаких проблем. Не хочешь встречаться с моими, так не вопрос, - проговорил Аомине, дотянувшись до лица Рёты, и, взяв его за подбородок, заставил смотреть на себя, не отводя взгляда. - Это вообще не их дело, с кем я и чем там занимаюсь. Так что у нас здесь не будет сложностей. - А если узнают? - поинтересовался Кисэ, недовольно убирая пальцы Дайки со своего лица. - И что? Что в этом криминального? Они же знают, кто мы друг другу. «Этого даже я не знаю, а ты о них говоришь», - подумал Рёта, но вслух выдал лишь: - Запретят игры со мной. - Самому не смешно? – все еще злясь недовольно выдал Аомине. - Аоминеччи, - улыбаясь хмуро-непоколебимому настрою Дайки, протянул Кисэ, - ты такой... – выдохнув, он с еще большей улыбкой занялся «обустройством» места под тарелки с едой, даже не думая о том, чтобы закончить мысль. - Какой? – с нажимом спросил Аомине предупреждающим тоном, но получив в ответ лишь игнор, раскатисто позвал: - Кисэ. - А? – вскинулся Рёта, поднимая на того по-детски лучистый взгляд и, будто удивляясь тому, что к нему вообще обращаются. Цыкнув, Аомине про себя подумал, что с этим актеришкой и поговорить нормально нельзя, все перевернет и отыграет то, что он не при делах. Однако Аомине не мог не признать, что эта выходка, сбросила градус напряжения, и он уже практически не чувствовал злости. Протяжно выдохнув, Дайки махнул ладонью, говоря: «Ладно», тотчас замечая, как губы Рёты расплылись в улыбке. - Ты неисправим, - покачав головой, выдал Аомине, осознавая, что Кисэ им с легкостью сманипулировал, но уже не имея запала злиться. Отвечать Кисэ не собирался, но его слова в любом бы случае прервал появившейся официант. Пока тот расставлял перед ними их блюда и напитки, каждый из парней думал о своем. Аомине недовольно понимал, что слишком мягок к Рёте, чем тот без зазрения совести пользуется, Кисэ же отметил, что Дайки изменился, в нем теперь действительно не было того юношеского максимализма, от которого страдал и он сам и окружающие. Все же, несмотря на кажущуюся простоту возобновления их то ли недодружбы, то ли передружбы им явно придется вновь привыкать друг к другу. - Вкусно-то как, - довольно пролепетал Рёта, подняв крышку чайника и втягивая запах чая, после этого принимаясь за еду. Во время обеда они практически не разговаривали, лишь перекидывались незначительными фразами, но Дайки это более чем устраивало. Еще в средней школе его куда больше прельщала компания Куроко, нежели Момои и Кисэ, потому что тот говорил не так много и спокойным, не раздражающим тоном. Те же постоянно стрекотали где-то рядом, что часто выводило из себя. Сейчас же Аомине не чувствовал дискомфорта и неловкости из-за отсутствия беседы, с таким Рётой было приятно просто находиться рядом, не пытаясь придумывать тему для забивающей напряжение болтовни. Но… это было Аомине в новинку, поэтому, оторвавшись от еды, он без капли усмешки спросил: - Почему ты не трещишь без умолку? Кисэ замер, перестав жевать, и уставился на Аомине потрясенным взглядом, который за секунды вобрал в себя ноты испуга, озадаченности и растерянности. Проглотив еду так и не доживав ее до нужного состояния, Рёта хрипло, в чем чувствовалось опасение, спросил: - Тебе это не нравится? - Нравится, - честно ответил Дайки, подпирая щеку ладонью. - Но это все же странно. Сколько тебя помню, ты постоянно стрекотал где-то поблизости. Взяв чашку с чаем, Рёта спрятал за ней легкую улыбку и, только отпив, произнес: - Я так привлекал твоё внимание. И, видимо, не безрезультатно раз замечал и помнишь. - Забудешь такое, - фыркнув, выдал Дайки. - А сейчас... - начал Рёта, но затем, видимо спохватившись, умолк, дабы через секунду продолжить: - Мне больше не нужно прыгать вокруг тебя, чтобы ты на меня хотя бы посмотрел. Теперь мы вместе, и я думаю, что лишние слова нам более не нужны. - Не нужны... - глухо повторил Дайки, дотягиваясь до ладони Кисэ и притягивая ее на середину стола. Положив свою ладонь на ладонь Рёты, Аомине стал подушечками пальцев гладить мягкую кожу. Контраст между оттенками их кожи был настолько очевиден, что не обратить на это внимание было невозможно. Переплетя их пальцы, отчего светлое и темное стало чередоваться, Аомине, не повышая голос выше шепота, протянул: - Забавно, - выдохнул он с усмешкой. - В жизни у нас все наоборот. Если кто из нас и свет, то точно ты. Светишь за двоих, - задумавшись над своими мыслями, Аомине замолчал. - А я твоя темная тень... – выдал он, все еще находясь во власти своих размышлений. Впервые он понял, что их отношения «Света и Тени» можно вынести за пределы игровой площадки, но в таком случае именно ему, Аомине, нужно пойти за Кисэ, за его порывами. Конечно, он понимал, что это не порождает обязанности идти в модельный бизнес или в актерство, но заставляет его следовать за Рётой: так же не сдаваться, не лениться, не опускать руки и… поддерживать его во всем. Последнее для Аомине было самым сложным, потому что он никогда не скрывал своего не самого уважительного отношения к работе Кисэ, но теперь он понимал, что если он желает наладить их отношения, то он должен это принять и идти за Кисэ, всегда быть рядом с ним, куда бы тот ни пошел. Подняв пронзительный взгляд на настороженно ожидающего Кисэ, вздрогнувшего от такого жеста, Дайки уверенно спросил: - Ты научишь меня быть твоей тенью? Удивленно распахнув глаза, глубоко вдохнув и затаив дыхание, Кисэ смотрел на Аомине, пытаясь понять причины такого поведения. Опустив взгляд на их сцепленные руки, он выдохнул и стал сам примерять их роли для реальной жизни. Как он понимал, Свет должен вести за собой Тень и быть за нее в ответе, ведь только если Свет светит, то и Тень «живет». Брать на себя такую ответственность было страшно, но и одновременно так сладко: все же быть ведомым как в игре, так и в жизни Кисэ бы не смог, в итоге это привело бы к трагедии их отношений, поэтому согласие Аомине отступить за его спину… - Только если ты научишь меня быть своей? – неожиданно хриплым голосом выдал Рёта, когда понял, что молчание затягивается, а он все еще не придумал нужных слов. Ухмыльнувшись, видя, как порозовели щеки Кисэ, Аомине изогнул бровь и с улыбкой спросил: - А что мешает нам делать это одновременно? Решив не портить момент неуместным юмором, Кисэ открыто улыбнулся и счастливо выдохнул: - Думаю, что ничего, - не сдержав довольного смеха, проговорил он. - Вот и я о том же, - довольно сказал Аомине, отпуская ладонь Кисэ. - Давай, доедай и пойдем. Я начну свое обучение. Посмотрев на Аомине с благодарностью во взгляде, Кисэ все же ничего не сказал и вновь принялся за еду. До Тоуо они вновь добирались молча и лишь постоянные «случайные» прикосновения Аомине к спине и рукам Рёты на каждом повороте или остановке выдавали то, что они вместе, а не просто случайные прохожие, идущие в одном направлении. И с каждым таким поворотом спина Кисэ напрягалась все сильнее, ведь академия Тоуо была все ближе и ближе, и это нервировало. Конечно, Рёта желал, чтобы Дайки впустил его в свою жизнь, а не стыдился их отношений и общения, но так сразу идти в «логово» его команды, которая не славилась дружелюбием, было отчасти боязно. Разумеется, Кисэ понимал и был согласен с тем, что это лучший вариант для их тренировок, но ничего с собой поделать не мог. Когда же в зоне их видимости оказались верхние этажи школы, Рёта непроизвольно сглотнул и ссутулился, но внезапные для него слова Аомине вывели из этого оцепенения: - Перестань столько думать, - сказал Дайки, а затем, усмехнувшись, добавил: - Ты при этом так хмуришься, что морщины тебе обеспечены, моделька. Остановившись, Кисэ недовольно посмотрел на Аомине и возмущенно протянул: - Аоминеччи! - Что? – обернувшись, поинтересовался Дайки. - Разве я сказал что-то не так? - Не издевайся, - насупившись, выдал Рёта. – Опять ты смеешься над моей работой. Пожав плечами, Аомине с безразличием выдал: - Еще и не начинал. Я лишь констатировал факты, - проговорил он, положив ладони себе на талию и заняв расслабленную позу. - Ты невыносим, - произнес Кисэ, одарив Аомине трудно определяемым взглядом. Обреченно выдохнув, Дайки подошел к Рёте и, взяв двумя пальцами его за подбородок, чтобы смотрел в глаза, спросил: - Ну сейчас-то с тобой что? - Все то же. Твоя школа, - пробубнил Рёта из-за неудобного захвата и после убрал руку Дайки со своего лица. - Ладно, - выдохнул Дайки, проводя ладонью по волосам, - давай так. Один раз тренируемся там, если тебя что-то не устраивает, я найду другое место. Хорошо? - не услышав согласия Рёты, Дайки добавил: - Я обещаю тебе, что там сейчас никого из наших нет. Тяжело вздохнув, Кисэ кивнул и потупил взгляд. Аомине же наоборот облегченно выдохнул, обнял Рету за плечи и направился к зданию школы. Как Дайки и обещал, зал был пуст и, закрыв все двери на замки, Аомине повел Кисэ в раздевалку. Даже переодевшись и выйдя в зал Кисэ чувствовал, что дискомфорт никуда не ушел. Стало немного спокойнее оттого, что на пути они действительно никого не встретили, но чужие стены давили, в них был дух Тоуо: массивный, тяжелый и заполняющий собой все пространство. Услышав за спиной удары мяча, Рёта обернулся, и его взгляд вспыхнул. Давно он не играл с Аомине один на один просто так, как раньше, без турнира и глупых обид. Без слов поняв друг друга, они сорвались со своих мест и мгновенно включились в игру. Обход, блок, переход, изменение шага, обманный маневр, прыжок, бросок и так раз за разом, но в разных комбинациях. Не теряя друг с другом зрительного контакта, они вбивали в корзину мяч за мячом, даже забыв о счете. В тот момент их волновал адреналин в крови, чувство борьбы и противостояния, но в то же время такого единения у них никогда раньше не было. Дайки хотел раствориться во всем этом, но хоть идея играть с Рётой до усталости и дрожи в мышцах была крайне заманчивой, результатов в обучении она им не принесет. Поэтому взяв себя в руки, Дайки стал наблюдать за движениями Кисэ. Четко, уверено, но чего-то не хватало. Мысль крутилась у Аомине на кончике языка, но он никак не мог ее уловить, понять и сформулировать. И это раздражало. Кисэ отличный игрок, но пока он не был Тенью Дайки. Да, он копировал его, повторял движения, но стоило только немного изменить какой-то финт, как тот сразу пропускал проход либо же не успевал выставить защиту. Он словно его не... - ... чувствует, - тихо выдохнул Дайки, замирая посреди площадки. - Что? - недоуменно переспросил Кисэ, по инерции пробегая с мячом вперед, а затем возвращаясь к Аомине. - Я понял в чем загвоздка, - проговорил Аомине, смотря на Рёту лихорадочно-блестящим взглядом. - Ты меня не чувствуешь. Глаза Рёты широко распахнул, а сердце при этом рухнуло не меньше чем в пятки. Испугавшись такого заявления, Кисэ уже собирался задать свой неуверенный вопрос о том, стоит ли ему уйти, как увлеченный идеей Аомине стал пояснять: - Ты повторяешь то, что видишь. Ты копируешь, делаешь своим, подстраиваешь под себя, но ты не задумываешься о том, как это все происходит у меня. Ты делаешь все это на автомате. Шаг туда, шаг сюда, - сказал Аомине, сопровождая слова соответствующими движениями. - Но ты не обращал внимание на более точечные моменты - движение тела, мышц. Поняв, что гнать его никто не собирается, Кисэ успокоился и стал задумываться о словах Аомине. - Ты говоришь примерно о способности Акаши? – уточнил Кисэ. - Не совсем, - заполошно проговорил Дайки, расхаживая туда-сюда в попытке подобрать слова. - Я хочу, чтобы ты скопировал не уже итоговый прием, а его части. Я хочу, чтобы ты почувствовал каждое движение моих мышц и перенял их. Мой стиль тогда станет твоим, для тебя это будет естественно и силы будут тратиться, как у меня, - умолкнув буквально на мгновение, Дайки продолжил: - Ведь ты пропускаешь меня потому, что готовишься к тому, что я полностью повторю какой-то свой маневр. И любое отступление от привычной схемы тебя сбивает. А если ты начнешь понимать, как я двигаюсь, то вполне сможешь предугадывать, куда я поведу, - посмотрев в глаза Рёты, Дайки предвкушающе выдал: - Не исключаю, что со временем ты сможешь перенимать мои движения и осуществлять их где-то с секундной задержкой. А, возможно, в итоге мы добьемся абсолютной синхронности, потому что ты начнешь чувствовать меня, станешь моей истинной Тенью, - самодовольно улыбаясь закончил Аомине. Пораженно смотря на Дайки, Кисэ не сразу нашел, что сказать, потому что смысл в его словах был, и Рёта согласен с его прогнозами, но он не понимал, как он взглядом может понять работу мышц. - Хорошо, - кивнул Кисэ, хмурясь. - А как я почувствую через взгляд движения мышц, ритм и динамику? - А кто говорит про зрение? - усмехнулся Аомине, забирая у Рёты мяч, и, скатив его с пальцев на пол, зашел Кисэ за спину. - Ты меня чувствовать будешь. Всем телом. Волосы на шее Кисэ встали дыбом от горячего дыхания Аомине, но тот постарался не подать вида. Дайки легонько ударил его по внутреннему ребру стопы и сказал: - Встань в исходную. Расставив ноги так, как от него требовалось, и замерев, Рёта стал ждать действий Аомине, внутренне готовясь ко всему. Дайки положил ладони на плечи Кисэ и неторопливо повел ими по рукам вниз, постепенно прижимаясь к Рёте всем телом. Дойдя до пальцев, Аомине положил свою на ладонь Рёты, чтобы их пальцы совпали. Склонил голову к уху Кисэ, он прошептал: - Попробуй почувствовать меня. Не спеша Аомине повел левым плечом вперед, тем самым заставляя Кисэ сделать то же самое. Через несколько секунд Дайки замер и неторопливо стал отводить плечо назад, чтобы Рёта успел почувствовать его маневр. С некоторой задержкой, но Кисэ все же стал неотрывно следовать за чужими движениями. Не останавливаясь, Аомине стал отводить плечо назад, перед завершением жеста замедляя скорость движений практически до нуля. В этот раз Кисэ среагировал лучше, но все же далеко не так, как он, но Дайки все же довольно проговорил: - Неплохо. Вернувшись в прямую позицию, Аомине подал незначительный импульс в правую руку, и Рёта среагировал на это практически мгновенно, правда, все же опоздал за ладонью Аомине, когда тот поставил руку, словно для приема передачи. - Чувствуй меня, - настаивая указал Аомине. - Я отвлекаюсь, - с нотами раздражения на самого себя проговорил Кисэ. - Я все же стараюсь увидеть. - Тогда закрой глаза. Рёта нервно сглотнул, понимая, что Аомине за его спиной, отсутствие возможности видеть в совокупности с его фантазией выдадут совсем не то что нужно, но опасение, что Дайки поймет истинную причину отказа, оказалось сильнее, поэтому Кисэ смиренно прикрыл глаза, стараясь расслабиться и почувствовать Аомине. Не подгоняя, Дайки сильнее навалился на спину Кисэ и выдал: - Давай же, расслабься и научись копировать по-другому. Сгибая ноги в коленях, Дайки дал понять Рёте, что он намерен сделать. Прислушавшись к движениям и внутреннему чутью, Кисэ поспешил за Аомине, и в нужную позицию они уже встали одновременно. - Вот, - самодовольно протянул Аомине, все еще обдавая теплым дыханием ухо Рёты, - очень хорошо. Давай сегодня попробуем так, а к следующему разу подберем тебе удобную повязку на глаза.