***
Утро следующего дня
Еле проснувшись, я поднимаюсь на ноги. В глазах потемнело. При моих-то проблемах с сердцем — алкоголь вместо лекарства. И так сойдет. Я слышу, как снизу разговаривают родители, телевизор включен, на кухне кто-то гремит посудой. За несколько секунд я должна придумать, как объяснить вчерашнее. Больше никогда, никогда… — Лидия! — раздается голос матери снизу, — хватит спать! Этого мне не хватало. Неужели вчерашней мозготрепки ей не хватило, возможно, ей просто не понравилось, что я всё время молчала. Стоило бы мне открыть рот, как запах дешевого алкоголя распространился бы на весь дом. Теперь-то мне предстоит выслушать тоже самое, но уже на трезвую голову, а промолчать не получится. Тем более я даже не извинилась… Медленно спускаюсь вниз, оттягивая этот момент как можно больше. Это не имеет никакого смысла, от разговора всё равно не убежать, но так хочется… Захожу на кухню. Бабушка продолжает готовить, а отец с матерью сидят за столом. Недавний шум стих, от чего повисает напряжение. — Не хочешь с нами поговорить? — спрашивает мама, не поворачиваясь в мою сторону. Я чувствую, как она напряжена, как сильно она сжимает кружку в руке, и как взгляд ее направлен в глаза отца. Он не хочет об этом говорить. — Наверно… — Наверно?! Ты пришла домой пьяная! Кто это сделал?! С кем ты была? — Тише, дорогая, — пытается успокоить ее отец, но безрезультатно. — Не затыкай мне рот! А ты сядь сюда! Пройдя за стол, я села и уставилась в пол. Мне было даже страшно поднимать на нее взгляд. Выглядело это очень тупо, даже слишком. Я просто выслушивала ее нравоучения. Даже не помню, когда настал тот момент. Момент, когда моя мама стала главой семьи. Раньше всё было более спокойно, а отец иногда мог с ней и поспорить, не говоря и о бабушке. Все будто вмиг осознали, что лучше не лезть к ней, когда она зла, да и просто не лезть. Я думаю это от того, что отец перестал смотреть на неё, как на жену. Всё чаще я замечаю, как она хочет привлечь внимания к себе. — Кто эти парни? Дай номера их родителей! Я клянусь Господом… Ох… Это ведь незаконно, верно Чарльз? — обратилась она к отцу. — Думаю, да, но они ведь дети, кто так не поступает в подростко… — Мне плевать, кто так поступает, а кто нет. Моя дочь не будет одной из этих ребят! Ты что, хочешь, чтобы она покатилась по плохой дорожке?! — Нет, я просто… — Всё с тобой понятно! — она подняла руку, в знак того, что больше не желает его слышать.***
Я стояла возле своего класса, ожидая, когда появится Рикки. В толпе я заметила его. Сзади него виднелись и Пит с Чадом. — Ты в курсе, что вчера произошло, ах, ну да… Откуда… — начала я. — Что-то случилось? — переспросил Рикки. Пит и Чад лишь наблюдали за нашим диалогом. — Во-первых, ты высадил меня не у того дома, из-за чего я оказалась просто в наитупейшей ситуации, а во-вторых, мои родители устроили мне полный вынос мозга… и всё из-за вас, идиоты! — я также обращаюсь к братьям. — Эй, мы вообще-то не заставляли тебя пить до такой степени! — отвечает Пит. — Вообще-то заставляли… — Чад ткнул его локтем. — Я всё слышу! Ну, уж с вами я поговорю позже… — Послушай, мы можем коллективно собраться и извиниться перед твоим соседом, — сказал Рикки, и даже на несколько секунд я поверила, ибо его лицо действительно было серьезным, но он не выдержал и тут же рассмеялся, от чего лицо его покраснело, как помидор. — Очень смешно, козлина! — я толкаю его и иду в класс. В этот момент, когда я сидела за своей партой, я снова почувствовала себя одинокой. Почти как раньше. Мне было обидно за то, что они даже не извинились, не попытались хоть как-то помочь. Может, мне и вправду никогда не везет с друзьями… Или со мной что-то не так? У меня было стойкое чувство, что они будут моими лучшими друзьями, может это так и есть, но мне определенно не стоит делать поспешные выводы. Это моя самая главная ошибка — представлять в самом начале, что вы будете вместе до смерти, распланировать абсолютно всё. Нужно брать себя в руки, быть менее наивной, если это возможно. Через урок все отправились в столовую. Я демонстративно села одна за стол с краю, делая вид, что мне всё равно на всех. Именно делая вид, ибо меня жутко бесило то, что парням плевать на меня. Или они тоже лишь с виду такими казались? Я замечала, что они шептались между собой, поглядывая на меня. От этого становилось неловко. Через несколько минут я заметила, что они направляются ко мне. Все трое уселись за мой стол, уставившись на меня так, будто я экспонат в музее. — Хватит дуться, мы правда можем пойти и извиниться за всё перед… — начала Рикки, но я тут же его перебила. — Дело не в этом, мне плевать на этого соседа! Вы поступили, как свиньи и при этом даже не извинились передо мной, даже не захотели узнать, что со мной случилось. Скажи, тебе ведь просто наплевать на меня? — Нам не наплевать, откуда мы должны были узнать обо всём, что случилось, если ты поставила нас перед фактом только сегодня? — тут же среагировал Пит, по виду было понятно, что его это задело. — Однако даже когда я сказала об этом, вы лишь рассмеялись… И да, мне обидно, потому что я не такая, как вы. — В смысле «как мы»? — спросил Рикки. — Вы не такие ранимые, как я. Меня обижают такие «мелочи»… На некоторое время повисла тишина. Нам всем одновременно стало неловко. Будто каждый почувствовал некоторую вину. Мне действительно не стоило так на них наезжать, нужно было спокойно обо всем поговорить. Да и они не были правы. Все мы, кто сидел за этим столом, — облажались. — Я приношу свои извинения, — начал Рик, — постараюсь всё исправить. Только скажи. — И я тоже, — добавил Пит. — Прости, — сказал Чад. Что ж, по-видимому теперь моя очередь. Смотря на них, я все же понимаю, что нам придется привыкнуть к друг другу. — Извините, что так наехала на вас.***
Ребята подвезли меня до дома. Мне не хотелось возвращаться туда. Это стандартная тема. Мне бы хотелось постоянно бывать где-то с друзьями. Что тут скрывать, я часто подслушивала, как Анджела рассказывала своим подругам о том, где и с кем она отдыхала. Меня всегда удивляло то, как им всё это позволяют родители? Максимум, что мне позволяют — погулять до шести вечера, да и спать ложится ровно в десять. Будто бы я всё еще маленький ребенок. Я всё медленнее плетусь к дому, представляя, что скажет мне мать, когда увидит. Наверно, стандартное «За уроки!». Раздевшись, я прохожу на кухню и тут же замираю. — Ох, Лидия, поздоровайся, думаю ты уже знаешь, кто это? — обращается ко мне мама. Еще бы не знать. Мой «любимый» сосед сидит за столом и прожигает меня своим взглядом. Господи, как же мне неловко сейчас, а мои горящие ярким пламенем щеки всё это выдают. Ладно, нужно не нервничать… — Здрасте… — неуверенно промямлила я. — Здравствуй, Лидия. — Садись, хватит стоять. Я быстро прохожу и сажусь за стол. Фу, фу, фу, как же неловко. Зачем я села? Нужно было сказать, что у меня много дел и уйти в свою комнату… Глупая, глупая, глупая… — Так о чем это мы… — продолжила моя мама, — вы говорите, приехали сюда недавно? — Да, неделю назад, — почти безучастно ответил он. Хоть я и не смотрю в его сторону, но мне всё равно кажется, будто он пялит на меня, как удав на жертву. Я-то уж точно помню, как он наставил на меня свой пистолет. По коже пробежали мурашки. Неприятный тип… — Ну, у нас городок тихий, особо ничего не происходит. — Ну, судя по недавнему, я бы не сказал… — Ахаха… — рассмеялась моя мама, но это выглядело жутко наигранно, — ох, ну Вы ведь понимаете, это единичный случай, думаю Лидия уже об этом хорошо подумала, да? — она обратилась ко мне. Эта наигранная вежливость… Мне стыдно не только за себя. Она всегда так ведет себя в присутствии мужчин. Её голос также становится выше, будто бы она хочет казаться моложе, лицо краснеет, а морщины на лице разглаживаются. Она никогда за собой этого не замечала, а когда я ей об этом говорила, мама всего лишь отмахивалась. И со стороны это может показаться, будто бы я всячески хочу ее унизить или обличить, но это не так. Я думаю, что это всего лишь мои подростковые придирки. Ведь почти каждый подросток был недоволен своими родителями? Ну, а я хотя бы не говорю об откровенно. От моих мыслей еще никто не пострадал. Хорошо быть тихоней. Хотя теперь мне кажется, что я слишком лицемерна. — Кхм, кхм… — мама поставила передо мной кружку с чаем. — Оу… да… конечно, — ответила я на ее вопрос. Опять задумалась о своем. Теперь мне неловко еще больше. — Поскольку моя дочь повела себя не очень красивым образом, я бы хотела извиниться… — Что Вы, все нормально, — попытался перебить ее сосед. — Нет, Алекс, этот момент нужно сгладить, я думаю, Лидия могла бы помочь Вам с чем-то? Тем более она разбила вам графин! Я, кажется, видела у Вас во дворе клумбы. Она могла бы привести их в порядок. Боже мой! Что она несет? Пожалуйста, мама, остановись… — Возможно, — коротко ответил он. Кажется, ему это тоже не особо нравится. — Вот и отлично!***
Переодевшись в футболку и старые джинсы, с недовольным лицом спустилась вниз. — Итак, сделаешь то, что он попросит, и не груби ему, ясно? Скоро все соседи будут говорить, что моя дочь — хулиганка. — Какая разница, кто о чем говорит… — Так! — Ладно, ладно, — я обуваюсь и выхожу на улицу. Этот мистер Алекс стоит около почтового ящика и разговаривает с каким-то мужчиной. Я подхожу к нему сзади, тут же он оборачивается. — Ты уже здесь? Можешь идти на задний двор, убери там сорняки на клумбах, хорошо? — Конечно, — отвечаю я как можно любезнее. Иду на задний двор, надевая перчатки. Да уж, делать мне нечего, как вырывать сорняки на клумбах. Меня до сих пор передергивает от этой неловкой ситуации. Эти глупые неуклюжие диалоги. Снова краснею. Я бы сейчас с удовольствием провалилась под землю. Подойдя к клумбам, которые оказались не такими уж и маленькими, я опустилась на колени. Что ж, начинаем. Я стараюсь как можно быстрее вырывать маленькие сорняки, не задевая увядающие цветы, чтобы поскорее закончить всё это. Видимо семья, которая жила до него тут, имела кучу времени, ибо следить за всем этим добром… Неудивительно, что тут всё заросло. Раньше я не задумывалась над этим, но неужели он живет тут один? Мужчины его возраста обычно имеют семью… или развод. Странно, что у него нет женщины. Черт, да зачем я об этом думаю? Уже спустя десять минут моя спина начала болеть. Слишком я хлипкая даже для такой работы. Эта дурацкая челка постоянно лезет мне в глаза. Попытавшись ее убрать, я лишь усугубила ситуацию. Перчатки, которые были все в земли, наверняка оставили след на лице. Как же неудобно. Меня всё это достало.Кто вообще ухаживает за клумбами, когда наступает зима? На улице уже двадцать градусов. Хорошо, что осталась последняя клумба. Быстро вырвав там всё, я собрала всё в мусорный пакет и выкинула. Нужно подойти к мистеру Алексу. Я снимаю перчатки и иду к нему. Дверь открыта, прохожу внутрь. Он тут же появляется из-за угла. — Ты уже всё? — Эм… Да, помочь чем-то еще? Он ненадолго замолкает, всматриваясь мне в лицо. В этот момент мне становится неуютно. Теперь я понимаю, что стесняюсь находится с ним наедине. — Пошли, я налью тебе воды. — Он направляется на кухню, не дожидаясь моего ответа. — А… Ладно, — я следую за ним. Сажусь за стол, снова опуская взгляд. Он ставит передо мной стакан с водой. Я делаю глоток. — Перетрудилась? — Нет, а что? — тут же отвечаю я. Это звучит слишком наигранно. — Твоя мама всегда так… активна? — он подходит ближе, опираясь руками о стол. Нависает надо мной, как туча. Мое личное пространство явно нарушено. Я даже ощущаю его парфюм. — Только с гостями. Снова тишина. Я уже хотела что-то сказать, но тут же забыла всё — его рука потянулась к моему лицу, пальцы вытерли пыль с щеки. Видимо, я всё время сидела с этим пятном на морде. — Думаю тебя уже заждались, — он прервал молчание, резко выпрямился и пошел к выходу. Я тут же поплелась за ним. Попрощавшись с ним на выходе, я добежала до дома, быстро открыла дверь и захлопнула ее за собой, будто прячась от чего-то. Хотя что значит «от чего-то»? От него я прячусь, как маленький ребенок, который нашкодил. Мое сердце бьется так, будто вот-вот выпрыгнет из груди. В висках пульсирует. — Всё в порядке? — вышла из зала мама. — Да, да, конечно. Я быстро раздеваюсь и бегу к себе в комнату. Сажусь на кровать. До сих пор чувствую его руку у себя на щеке. Такая холодная. Как же странно. Нужно переодеться и пойти умыться от этой земли. В какой-то момент мне становится жутко смешно. Да уж, мистер Алекс, чрезвычайно странный тип.