I want it that way

— Слушай, Адам, может всё-таки врача, мм? Тебе совсем хреново, я смотрю, — Томми совершил попытку избавления своей высветленной головы от кары под названием «болеющий Адам Ламберт», но, как он и ожидал, попытка оказалась провальной. — Не упоминай при мне о врачах, — Адам сверкнул слезящимися из-за болезни глазами, — И вообще, я тебя здесь не держу. Сам справлюсь, — Отвернулся к окну, попытавшись отгородиться от Томми одеялом. — Отлично! Тогда я пошёл, а ты справляйся сам, — Томми щёлкнул пальцами, — Только если потом все узнают, что я одного тебя бросил в беде, меня на кол посадят твои фанаты во всех смыслах этого выражения. И останешься ты без лид-гитариста. Сам будешь на гитаре себе бацать? — Томми издал иронический смешок. — А ты только за себя и беспокоишься, — Адам фыркнул и устремил на Томми злой взгляд. — Да, я эгоист и засранец, — Томми вспылил, — И за что только ты меня любишь, такого плохого?! — От этих слов глаза Адама расширились до размеров каньона Антилопы в штате Аризона. Поняв, что дал конкретного маху, Томми замолчал и уставился в пол.       Вспыльчивость его натуры всегда играла с ним злые шутки, и вот теперь от мысли, что он смертельно обидел Адама, сыронизировав над его чувствами, Томми стало совсем уж паршиво. Он так и остался стоять посреди номера, как подскочил в запале, в растерянности смотря на Адама и ожидая его реакции. Наверное, если бы Адам сейчас ему врезал, Томми было бы проще всего, но шеф лишь повернулся на бок и, зарывшись в одеяло, просто затих. От этого Томми захотелось прихлопнуть самого себя. Он, молча, приблизился к кровати и присел на край, тихо произнеся: — Прости… я идиот… Адам, прости, я не хотел тебя обидеть… правда, не хотел, — Извиняться Томми тоже не умел, но этот случай был особенным. Адам молчал, и Томми снова загорелся, — Ну давай, двинь мне в челюсть, отправь далеко и надолго, сделай что-нибудь, только не молчи, — Томми почти кричал. — Оставь меня в покое!!! — Одеяло зашевелилось и из-под него показалась лохматая чёрная макушка, а следом и перекошенное болью и злостью лицо Ламберта. Он дышал прерывисто, весь покраснел, потом закашлялся, и, откинув одеяло, попытался встать, прошептав уже едва слышно, — Томми… пожалуйста… уходи… — Мечтать не вредно, вредно не мечтать! — Никуда я отсюда не уйду! И куда ты вообще собрался в таком состоянии? — Томми удержал шатающегося Адама. — Мне нужно в туалет. Ты со мной туда пойдешь? — Адам посмотрел на Томми уже не таким злобным взглядом, как минуту назад. — Пойду. Ты на ногах не стоишь толком. Упадёшь там ещё, — Томми уже успокоился, но от мук совести всё ещё был готов провалиться сквозь землю, — Прости меня… правда, я плохо слежу за своим языком… иногда, — Томми благополучно проводил Адама до туалета и потом обратно, сумев впихнуть в него ещё пару ложек бульона и уложив спать, про себя заметив, что заботиться об Адаме ему очень даже нравится.       Пока Ламберт тихо сопел в свою мокрую от пота подушку, Томми сидел рядом с ним и просто наблюдал. Несчастный, болеющий и обиженный шеф уже не был таким горячим на ощупь, как в самом начале. Как-то незаметно и неожиданно для себя, Томми прилёг рядом с ним и обнял вокруг талии поверх одеяла. Почему-то вдруг ему безудержно этого захотелось. Он всё больше ловил себя на том, что Адам дорог ему вовсе не как друг или брат, и если Адам может признаться ему в своих чувствах, то почему же он, Томми, такой трус?! Зачем и ради чего он так борется за свою натуральность? И как так вышло, что он уже давно, на самом деле, счастлив, но счастье это в его жизни создаёт не какая-нибудь хорошенькая девушка, а Адам? Тот самый Адам Ламберт, который сейчас мирно сопел под его рукой, зарывшись носом в подушку. Томми улыбнулся своим мыслям и крепче обнял Адама, прижавшись к нему теснее.       Он не заметил, как сам уснул, а проснулся от того, что уже Адам наблюдал, как он спит, подперев голову рукой. Наблюдал и улыбался. Томми захотелось шлёпнуть Адама подушкой, и раньше он, скорее всего, так бы и сделал, но сейчас произошло совершенное иное, для шефа совсем неожиданное. Томми Джо приподнялся и потянулся к Ламберту, поцеловав его в губы. Решив, что он в бреду, и всё это ему мерещится, Адам дёрнулся в сторону, но Томми удержал его и прижал к себе крепче. — Прости меня, придурка, Адам… Я согласен быть твоей русалочкой, мой принц, — Томми улыбнулся, но улыбка эта не позволила Адаму усомниться в том, что это не шутка. Томми не шутил. Ламберт видел это по его глазам, — Люблю тебя! P.S. Через три дня на концерте Ламберт зажигал бодро, как огурчик, хитро подмигивая Томми Джо, который вместе со своей гитарой так и не мог отлепиться от него, то и дело с ним заигрывая. Айзек понимающе улыбался, Лондон посмеивался, а Эшли лишь подумала про себя, что всё же очень правильно поступила, спихнув заболевшего Адама заботам Pretty Kitty. Выздоровел он необычно шустро.