Be only my.

      Школа подобна маленькому государству с очень скучной историей. Поэтому видео пикантного содержания с тем, кого ты видишь каждый день в школьной столовой, подобна кусочку вкусного пудинга, что дарит немного радости любителям почесать языком в их серой ежедневности.       Билл боялся осуждения, ведь в конце концов он человек. Он мог бы притворяться пофигистом, но как никто знал, что насмешки и издевательства не заставят себя ждать. Джейсон в этой обстановке казался единственной опорой поневоле. Они случайно связались и выпутаться смогут лишь вместе.       - Завтра мы придем в школу вместе. На видео совсем нет звука и лишь указано, что это ты. Мне этого не хочется, но придется притвориться твоим бойфрендом. В конце концов не только же шлюхи обитают в мотелях,- спокойным голосом говорит Ким, затягиваясь сигаретой. Его густые брови сведены к переносице и выражение лица было отнюдь не радостным от сложившейся ситуации.       - Если ты не хочешь, то зачем помогаешь?- подавленно спрашивает Билл, сидя на лестнице крыльца, куда они с Джейсоном вышли поговорить. Конечно, блондину нужна помощь, но принуждать к этому он никого не хотел.       - А тебе не нужна моя помощь? Тогда окей, я просто буду наблюдать за издевательствами над тобой.       - Стой, нужна. Спасибо,- последнее слово Билл бубнит, оно слишком непривычно для его лексикона.       - Вот и славно. С завтрашнего дня мы пара гомо, которая боялась осуждения и шлындала по мотелям, в надежде скрывать это. Оклеветали тебя твои бывшие. Понял?- словно маленькому ребенку диктует парень, затушив докуренную сигарету,- об оплате моего одолжения потом подумаю.       - Понял,- Сайфер поднимается и, попрощавшись со своим "спасителем", бредет по такому же серому асфальту, как и небо над его головой.       Стоило перейти порог собственного дома, как парень сразу же чует запах свежей выпечки. Все же домой он теперь возвращается охотнее, чем двумя годами ранее.       - Ма, я дома,- кричит блондин, снимая обувь,- Тетя Бек уже пришла?       - Да, милый. Поздоровайся с ней,- также кричит мисс Сайфер, проходя из кухни в гостиную с подносом в руках. Туда же следует её сын, здороваясь и целуя в щеку свою тетку Ребекку. Они с сестрой были удивительно похожи. Карие глаза, ярко-желтые волосы, такие же, как и у самого Билла. Года их совсем не потрепали, возраст сестер выдавали лишь морщинки у уголков глаз. И обе были на две головы ниже парня. Вот только характер у его тети более открытый и дерзкий, тогда как мисс Сайфер была очень мягкой натуры женщиной. <      Билл не задерживается в гостиной, обменявшись любезностями с родственницей, которая была гостем в их доме каждую среду. Он идет на кухню и набирает в руки пару пачек чипс, мороженого, банку газировки и печенья, собираясь набить свой живот под раздумья о бренной жизни. Или сериал посмотрит. Однако парень останавливается на лестнице, услышав разговор матери с сестрой.       - Эта курица начала фырчать "да алкоголик этот Сайфер, сын его таким же вырастет, ничего толкового из него не выйдет". Я так и сказала ей, что наш Билли один из лучших в классе, что даже учителя сулят ему такими темпами пропуск в престижный колледж,- явно гордая своими словами, как всегда чуть громче, чем надо, произносит тетя Бек.       - Боже. Как хорошо, что он взялся за ум. Я даже не ожидала того, когда мне позвонили со школы с похвалой, а не с приглашением в кабинет директора из-за очередной проделки. Вот только он форму иногда не носит, но это уже можно простить,- встревоженно лопочет мисс Сайфер. Дальше Билл не слушал, поднимаясь в свою комнату.       Все, что до этого парень набрал, было небрежно сброшено на стол, а тяжелая тушка хозяина комнаты плюхнулась на кровать. Отец Билла, Роберт, действительно был заядлым пьяницей. И спился ещё больше, когда руководство школы, где он работал больше двадцати лет, в один день перестало терпеть его постоянные запои. Элиза, мать Билла, тоже устала терпеть постоянно пьяного, отвратительно пахнущего курьевом, но тем не менее мужа. К тому моменту, когда мать сказала Биллу собирать вещи, он уже даже перестал ненавидеть отца. Ему было все равно. За два года без него он почувствовал лишь облегчение. Его уши больше не слышали постоянных криков и истерик. Глаза не видели слез матери и пьяную улыбку его отца. Раньше слово "отец" вызывало в нем ярость и отвращение. Этот чужой ему мужчина совсем лишался рассудка от алкоголя, начинал болтать всякий бред, смеяться без повода, но особенно любил жаловаться на свою жизнь. Вот только вся трагедия его жизни заключалась в потере своего отца, когда ему было 18 и, по его словам, Роберт поднял на ноги свою сестренку и братишку. "Вот только сам опустился на дно" презрительно думал Билл, когда он снова начинал по пьяни сетовать на жизнь. Блондин до сих пор ненавидит все праздники, а особенно- семейные. Ведь он знал, что на такие дни повторяется один и тот же сценарий. С утра начнется подготовка, родители даже будут улыбаться и поздравлять друг-друга. Затем, ближе к обеду, его отец уйдет из дома под любым предлогом, а вернется ночью пьяным в хлам лишь в лучшем случае. Снова начнется ссора. Будучи маленьким, Билл любил своего папку и надеялся, что вот он пьет последний раз и с завтрашнего дня, как и обещал, перестанет. Ближе к одиннадцати лет он понял, что это продолжиться и дальше, искренне возненавидев своего родителя. Он даже лез в драку с отцом, после которых все же оставался с синяками или со сломанным носом. А потом ему стало все равно. На этого мужчину, без которого он бы не появился на свет. Билл был бы согласен на это, только бы его родители никогда не встречались.       Сейчас же Билл перестал думать об отце и даже не подозревал, что о нем думают другие. Конечно, в их маленьком городке все знают друг-друга и болтать за спиной- дело обычное. Но сейчас он боялся не грязных слов, а того, что это окажется правдой. Потянуться за бутылкой алкоголя намного легче, чем пытаться стать кем-то в мире, где все равно кто-то да будет осуждать тебя. Он уже стал шлюхой, плюнув на все свои принципы. Это ведь так легко. Напиться до умопомрачения и хорошенько потрахаться, чтобы раствориться. Как сахар в горячем чае. Не чувствовать своего тела. Не суметь мыслить. И не испытывать боли. Н И Ч Е Г О. Но сейчас, когда слезы уже катятся по щекам парня, он понимает, что не может. Не может позволить себе стать продолжением своего отца. Янтарные глаза долго смотрят на одну точку в стене, пока в голове проносятся различные мысли. Билл действительно совсем не желает проснуться однажды в обшарпанной квартирке, посмотреть в зеркало и увидеть вместо своего отражения отца. Он просто не сможет этого пережить. Стать тем, кого ненавидишь больше всего в жизни. Кто принес тебе столько боли. С этой болью не сравнится даже боль от безответной любви. Сайфер прикрывает глаза ладонью и смеется, пока глаза снова становятся влажными. Что-то он совсем забыл себя со всеми этими соплями. Он же, черт подери, Билл Сайфер. Он не его отец и не скатиться ещё ниже. А Ламаник? Ламаник Глифул либо станет его, либо будет также страдать, как Билл. Блондин наконец спустя долгое время чувствует облегчение. Он стал самим собой и больше не собирается терпеть всю хрень, что происходит в его жизни.       Поэтому на следующий день Джейсон Ким видит Сайфера с привычной ухмылкой и задором в глазах.