растерзанные души

У Стэнли есть несколько тайн о которых никто не знает, даже его друзья. Он смущается этих тайн, краснеет сильно и мнется на месте, когда думает о них. Первая тайна: Стэна очень заводят плохие парни и в его жизни таких не много. Есть одна банда, чертова отбитая шайка, и вот это просто кладезь плохих парней. Стэн заглядывался на них, высматривал всех, изучал, особенно когда они задирали его друзей и его самого. Он делал вид, что ему плохо от того, что его мучают, бьют или просто издеваются, морально унижая. На самом деле Стэну Урису все это чертовски нравится. Нравится, когда над ним издеваются. И это вовсе не потому что он сам отбитый или какой-то мазохист (разве что чуть-чуть). Просто он влюблен. Вторая тайна: Стэн умалчивает друзьям о том, куда он ходит почти каждый день после школы. Дело в том, что единственным кто не против пиздить Стэна за то, чтобы тот не приставал к друзьям Уриса был Генри Бауэрс. Лузеры даже не догадываются о том, почему в последнее время их не достает банда Генри. Уже как месяц они спокойно ходят в школу и могут дышать свободно, при этом не подозревая какой ценой. – Стэнли, ты такой плохой мальчик – говорит Генри, взяв любимый нож в руки и подходя в притык к Урису. Берет того за плечо, а кончиком лезвия проводит по щеке, – ты такой же плохой, как и я. Стэн дрожит и не смотрит в глаза парню на против. Боится. – А плохих мальчиков нужно наказывать, и я знаю один очень хороший способ, – Генри замурлыкал, улыбаясь так коварно и так хищно, смотря младшему прямо в глаза, пока тот еле-еле стоит на своих двоих, – я сделаю тебе метку навсегда маленький и ты будешь моим. Бауэрс облизался, и взяв поудобнее нож в руку, покрутил его и стал осматривать тело Стэна. Руки, шею, оголенные коленки, думая о том где лучше выгравировать метку. И вот то место нашлось. – Так, стой и не шевелись. Ты же не хочешь, чтобы у меня вышло плохо. Ты ведь красивый мальчик и на тебе должна быть красивая метка от меня... много меток от меня, – тихо прошептал парень и надавил кончиком лезвия на ключицу, вырезая на коже букву «H». Стэн пискнул, но пытался не дергаться, чтобы у Генри все вышло идеально. Он хотел, чтобы он принадлежал самому плохому парню из Дерри, чтобы Генри мог его называть своим. – Вот так, – старший закончил и положил ножик в задний карман джинсы, любуясь своим творением, – тебе идет, малыш. – Можно... посмотреть? – вымолвил Стэнли, теперь умоляюще смотря на старшего и щурясь от неприятного жжения на коже. – Конечно, давай, – пожал плечами Генри и плюхнулся на диван, смотря, как парнишка подходит к маленькому навесному зеркалу и любуется шрамом. Его шрамом. – Красиво, – шепчет себе под нос Урис и поворачивается к Генри подходя медленно, – а что еще за другие метки? – интересуется мальчик, подсаживаясь к Бауэрсу. – Ах, да! – вспоминает Генри и оживляется, – вот такие, – он прижимает за талию Стэна, пододвигая к себе и засасывает нежную кожу на шее, где еще нет метки, оставляя яркий багровый засос. Затем второй и третий. Стэнли дрожит и прикрывает глаза в процессе, постанывая легкое имя Генри, ни разу не сопротивляясь. Красивые метки красовались на шее у Стэна с двух сторон. Одни сойдут скоро, а вот вторая не сойдет никогда. Кровь вытекала из пореза. Он чувствовал жгучую боль, однако это того стоило.

***

На следующий день Стэн приходит в школу и пытается как-то закрыть свою новую метку воротом рубашки, что плохо, однако, выходило. Когда он с друзьями ждал Билли, который должен был выйти из спортивного зала, Урис заметил кое-что очень знакомое на шее у Билла. Это была метка...такая же метка, как и у Стэна. Буква «Н». – Билл...откуда у тебя это? – спросил Урис, когда они шли сзади друзей, но так чтобы никто не слышал их разговор. Стэнли смотрел на метку и не верил в это, не верил, что у Генри есть еще мальчик. В глазах щипало и слезы наворачивались на глаза. – А.... э-это...э-это...т-тату... да, – неуверенно ответил Билл и криво улыбнулся другу, явно что-то скрывая.