Перекресток эпох

      Грохот. От падения. Не сразу понимаю, что упала я — тело всё ещё парализовано. Меня сбросили с плеча на пол. Всё, что я могла увидеть из положения, в котором оказалась, это холодные каменные стены.       — Сиди тут и не смей высовываться! — гадкий голос прозвучал слишком громко для тишины, царящей в этом подземелье. А это судя по всему было именно оно. Сырые стены и жуткий запах спёртого воздуха подтолкнули меня к этому предположению       — М-м-м… — я пытаюсь хоть что-то ответить своему похитителю, но мой язык меня не слушается.       — Даже не пытайся бежать. Ты всё равно не можешь контролировать своё тело, —усмехается подонок.        Я вижу только стену передо мной. Не могу даже посмотреть на этого идиота. Если он думает, что сможет держать меня тут вечно, то он ошибается. Моя семья придет за мной. Эдвард придет за мной. И он не оставит этот поступок безнаказанным. Он уничтожит всех и вся, кто хоть каким-то образом причастен к моему похищению.       Боже мой, Эдвард… я представляю, как он себя мучает, как терзает себя. С момента, как меня похитили, прошли уже почти сутки. От этой мысли по коже прошёлся неприятный холодок. Представляю, в каком он сейчас состоянии. Наверняка во всём винит себя. Как всегда.       Из раздумий меня вырывает громкий хлопок закрывшейся двери. Ещё минуту я слышала удаляющиеся шаги, а когда они затихли, лишь звук падающих капель откуда-то сверху разбавлял тишину. Тяжело вздохнув, я поняла, что совсем одна в этом помещении, беспомощная, голодная и уставшая. Я даже перевернуться на спину не могу! Вместе с осознанием своей беспомощности на глазах появились слёзы, медленно стекая вниз по щекам.       Единственное, что я могу сейчас сделать полезное для своего организма — это поспать. Слезы уж точно ни к чему хорошему не приведут. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Помогает. Истерика понемногу начинает отступать. Веки тяжелеют и от всего прережитого мною за последние сутки я быстро проваливаюсь в царство Морфея. ***       — Вставай давай! — слышу мужской голос, как будто через слой ваты. Всё ещё сонное сознание даже и не думает подчиняться приказу, пока по телу не проносится жуткая боль от удара. Испуганно распахиваю глаза и вижу перед собой трех мужчин и одну девушку. В голове мелькает мысль, что я их где-то видела, но я не успеваю над этим подумать, как слышу мужской голос сзади себя:       — Ну что, очнулась? — кривая ухмылка искажает лицо мужчины, которого я сразу же узнаю. Кай. Это Кай Вольтури. Собственной персоной. В области груди что-то сжимается. Я у Вольтури. На глаза наворачиваются слезы, но я старательно их прогоняю, не желая показывать своего испуга. Я должна быть сильной. Оборачиваюсь обратно и смотрю на стоящих передо мной. Я их знаю. Это Джейн, Алек, Феликс и Деметрий — главные и одни из самых сильных прислужников Вольтури. Джейн может создать иллюзию боли, Алек парализовать все чувства и мышцы как вампира, так и человека. Теперь ясно, кто стоял за моим похищением. У Феликса супер-сила, примерно, как у Эмметта, но я слышала, что он сильнее моего брата. А Деметрий лучший ищейка в мире. По крайней мере, так говорят.       — Привет, ребята, — грустно улыбаясь, говорю я. В глазах Алека и Джейн мелькает что-то непонятное. Сожаление, что-ли? Странно. Никогда бы не подумала, что брат и сестра Вольтури будут меня жалеть.       — Вставай уже! Нам надо идти! — снова Кай. Он грубо хватает меня под локоть, поднимая с земли. Будь я человеком, на руке непременно остались бы синяки. Стоя на ногах, вырываю свою руку из его цепких лап.       — Не смей меня трогать! — рявкаю я, дополняя свое требование презрительным взглядом. И снова эта омерзительная ухмылка. Из всех Вольтури именно Кай самый скверный.       И снова длинные коридоры. Куча поворотов, из-за которых если бы я даже захотела, то не запомнила бы дорогу. Да и в таком состоянии мне точно не до этого. Только сейчас я осознала, что попала в руки Вольтури. Причем не случайно. Они меня похитили. Теперь моё освобождение не кажется мне таким скорым и лёгким. Теперь мои родные смогут вернуть меня только войной.       Войной, которая прольёт огромное количество крови, которая заберёт сотни жизней. Войной, которая закончится либо победой простого народа, и тогда жизнь всех вампиров станет безопасной, ведь уже некому будет претендовать на членов их семьи, наделенных каким-либо даром, либо победой Вольтури, и вот тогда… Тогда их власть укоренится полностью, и тогда уже действительно начнется ужасная жизнь, если ее ещё можно будет назвать жизнью. Скорее вечное заключение, обязывающее служить своим же «палачам».       — Стой! — меня кто-то дергает назад. Подняв голову, я вижу перед собой стену. Видимо, я с задумалась и забыла смотреть вперед. Желая узнать спасшего меня от поцелуя с холодной стеной, я оборачиваюсь. Это Алек. Алые глаза внимательно смотрят в мои, как будто желая прочитать мои мысли, залезть в самую гущу моих размышлений.       — Спасибо, — тихо говорю я и сразу же направляюсь дальше, не желая больше играть в гляделки. Как-никак, а он всё-таки Вольтури.       — Белла, постой! —тихо, но настойчиво просит парень. Тяжело вздохнув, всё же оборачиваюсь, — Мне очень жаль. Я не хотел этого делать с тобой. Кай… Он сказал, что убьёт Джейн, если я не исполню его приказ. Прости, — в глазах парня действительно искреннее сожаление, но я всё равно сомневаюсь, не игра ли это? — Я говорю правду, Белла. Я действительно не хотел причинять тебе боль, но ты же сама знаешь, как тяжело, когда угрожают твоей семье.       Его слова заставляют поверить ему. Я робко улыбаюсь новому… другу? Алек неожиданно порывается вперед и обнимает меня. Я, не ожидавшая такого, сначала окаменела, но потом взяла себя в руки и обняла парня в ответ.       — Прости меня, Белла. Пожалуйста.       — Уже простила, —я смущенно улыбаюсь Джейн, которая вернулась за нами, видимо, заметив наше долгое отсутствие. — Нам уже пора, иначе Кай сейчас заметит, что нас нет. А это ничем хорошим не закончится.       Полностью согласна с девушкой, поэтому аккуратно отстраняюсь от Алека и продолжаю путь более быстрым шагом, дабы нагнать остальных.       Брат с сестрой шли сзади о чем-то тихо переговариваясь. Я могла бы подслушать их разговор, но это будет нечестным с моей стороны. Они мне доверились, значит, и я должна им доверять.       Через две минуты мы догнали остальных. Как раз вовремя, ведь мы подошли к огромным створчатым дверям черного цвета, заставлявшего сердце внутри грудной клетки сжиматься от нехорошего предчувствия.       Деметрий и Феликс открыли дверь, и передо мной появился огромный зал. Три длинных и узких окна освещали помещение, в котором царил полумрак. Зал был пуст за исключением трёх огромных стульев, больше похожих на троны, на двух из которых восседали Аро и Маркус. Кай подошёл к братьям и уселся на своё место.       — Приветствую, Изабелла! — произнес Аро, медленно поднимаясь с места и делая шаг вперёд. На его лице как всегда играет «дружелюбная» улыбка, больше похожая на ухмылку сумасшедшего, наконец, поймавшего свою добычу. По телу пробежался холодок. Я морщусь от этой мысли, но ответить всё же надо.       — Здравствуйте, — произношу громко и ясно, не желая показывать своего страха и волнения. Кай снова мерзко ухмыляется, Аро удивлен моим спокойствием, а Маркус, кажется, даже не замечает моего присутствия. Ему абсолютно всё равно, что происходит в огромном зале, что говорят его братья, что говорю я, и что я делаю. Мне это всегда казалось странным. Эта его отстранённость. Хотя, с одной стороны это даже хорошо. Тебя ничего не волнует, и ты просто живешь. Нет, я передумала. Это не жизнь. Это жалкое существование, которое и жизнью-то назвать нельзя.       Взгляд Маркуса вдруг перемещается на меня. В глазах, в которые уже много веков ничего кроме пустоты и апатии не было, мелькает что-то странное, совсем непохожее на его прежнее состояние.       — Здравствуй, Изабелла, — спокойно произносит Маркус. Кай и Аро удивлённо оглянулись на своего брата. Маркус уже огромное количество лет не вмешивался в их дела. Я кивнула в знак приветствия.       — Тебе понравилось гостить у нас, Изабелла? — тоном хорошего друга поинтересовался Аро. Я смерила его презрительным взглядом. Тот в свою очередь рассмеялся. Смех этот больше напоминал истерический или что-то вроде того. Кай удовлетворенно улыбался, а Маркус снова отключился, изредка бросая на меня безразличные взгляды. Кажется, он переборол то, что происходило с ним пару минут назад.       — Изабелла, —проговорил Аро, как будто катая мое имя на языке. Всегда ненавидела своё полное имя, а теперь тем более. После того, как Аро с таким удовольствием и наслаждением произносит это имя, я не захочу слышать его до конца своей жизни.       — Думаю, моё пребывание здесь и так уже довольно продолжительное. Я бы хотела уже отправиться домой, — я пытаюсь говорить спокойно и размеренно, дабы показать свою непоколебимость. Теперь уже смехом взорвался Кай. Около минуты он не мог остановиться, а когда взял себя в руки, спокойно произнёс:       — Девочка, уймись. Ты больше никогда не попадёшь домой. Теперь твой дом здесь. Теперь ты моя!       Эти слова ударили меня, словно электрическим разрядом. В голове суматоха. Ничего не могу понять. Что значит «моя»? Что значит «не попадёшь домой»? Силясь произнести хоть что-нибудь, я беззвучно открываю и закрываю рот. Кай удовлетворенно наблюдает за моей реакцией на его слова. Ему нравится моё отчаяние, моя безысходность. Он довольно потирает руки и хитро улыбается.       — Почем-му?.. з-зачем?.. —я не могу даже вымолвить что-то членораздельное. Мысли путаются, на глазах появляются слёзы. Пытаюсь не дать волю эмоциям, но не справляюсь. Медленно ярость охватывает меня, высушивая все слезы.       Даже не успеваю понять, что делаю, когда с криком накидываюсь на Кая. Это было неожиданностью. Кай пытается увернуться от моих ударов. Такой силы он не ожидал от дампира. Я и сама не ожидала от себя такого.       Вижу, как Феликс и Деметрий бросаются на помощь своему хозяину, но тот их останавливает. Сейчас я один на один с Каем. Это мой единственный шанс. Сейчас или никогда.       Секунда и я уже вцепилась в голову моего похитителя. Ещё одна и зал оглушил жуткий скрежет. Третья секунда, и я бросаю белокурую голову на пол. Тишину нарушает лишь тяжелое дыхание Аро. Я понимаю, что вот-вот он набросится на меня и оторвет мне голову точно также, как я это сделала с его братом. Его алые глаза затуманены полупрозрачной пеленой. И вот уже он готовится к прыжку, как передо мной оказывается Маркус, полностью заслоняя меня собой.       — Не смей. Он заслужил, — абсолютно спокойным тоном, как будто только что умер не его брат, говорит Маркус. Из-за спины мужчины мне ничего не видно, но я так и вижу перед собой озадаченного Аро, не понимающего предательства брата.       — Ты что же, предпочтёшь эту девчонку мести за смерть Кая? — заорал Аро.       — Он был тем еще подонком. Ты же сам знаешь это. Нам будет только легче без его ярости и беспричинного гнева.       — Я не верю, что ты это говоришь! — вдруг восклицает Аро. В голосе слышатся истерические нотки. Никогда бы не подумала, что он так привязан к Каю. Не слишком то они были похожи на нормальную семью. Слышу удаляющиеся шаги и, выглядывая из-за спины мужчины, вижу уходящего Аро, яростно размахивающего руками.       — Идем, — произносит Маркус, явно обращаясь ко мне, но не замечая никакой реакции на свои слова, хватает меня за локоть и заставляет идти с ним. Его хватка сильная, но не причиняет никакой боли, он не хочет, чтобы мне было больно. Создаётся впечатление, что он дорожит мной, боится причинить вред.       Минут пять мы блуждаем по коридорам замка. Столько поворотов, что я точно не запомню дорогу, особенно в таком состоянии. Маркус уже отпустил мою руку, и теперь я добровольно следую за ним. Наконец, он останавливается и открывает единственную дверь в этом коридоре.       — Входи, — приглашает мужчина. Осторожно переступаю порог, оглядывая комнату. Темные и мрачные стены, создают не лучшее впечатление.       У одной стены на всю ее длину расположен огромный книжный шкаф черного цвета. У другой стены расположена большая двухместная кровать с бордовым постельным бельем. Напротив окна закрытого черными шторами стоит черный кожаный диван.       — Ну что же, Белла, давай знакомиться, — заговорил Маркус, усаживаясь на тот самый диван и похлопывая по месту рядом с собой. Я сажусь рядом.       — Расскажи о своей семье, — просит мужчина.       — Вы и так всё знаете, — я пожала плечами, —Вы же столько раз угрожали моей семье.       — Белла…— он как будто не знает, что сказать, — это не я угрожал. Уже многие столетия тут заправляют мои братья. Я ни в чем не принимал участия.       — Тогда почему вы спасли меня? — наконец, я задала интересующий меня вопрос.       — Это то я и хочу узнать. Давай, расскажи о своей семье, — его глаза были такими искренними, что я поверила и начала свой рассказ.       — Ну, семья у меня большая. Отца зовут Керро. Он — вампир, а моя мама — полукровка. Её зовут Джасинта. Папа родом из Испании. Его обратил неизвестный вампир. Однажды где-то в лесах Калифорнии он нашёл девушку, которая только родила. Из разговора он понял, что девушка сбежала из дома, чтобы спасти ребенка, так как он был от вампира. Прежде, чем умереть, она назвала девочку Джасинтой. Папа вырастил девочку, а со временем между ними появились чувства, они поженились и завели детей.       — А как звали т-ту девушку? — он так растерян, но почему?       — Мы не знаем. Она не сказала своего имени.       — А сколько твоей маме лет? — Она родилась в 1500-х годах. Точная дата неизвестна.       — 1503 год, — произнес Маркус. На его лице было столько эмоций. Боль, разочарование, ненависть и, кажется, радость.       — Маркус? Э-э-э-эй, — я трясу его за плечо. Ноль эмоций, — Ты слышишь меня? Что с тобой? — трясу его сильнее, начиная нервничать. Что это с ним?       — Маркус, что происходит? Мне страшно, — голос надрывается и дрожит. Именно это вывело из ступора моего спасителя. Его взгляд оставляет холодную стену и перемещается на меня. В них столько любви и нежности, что я сначала теряюсь.       — Маркус?       — Всё хорошо, Белла, успокойся, —он погладил моё плечо, — просто я понял, что ты… т-ты, — он нервно сглотнул, запнувшись — Белла, ты — моя внучка.       — Что? Какая, к чёрту, внучка? — я начинаюсь злиться. Лучше бы Вам сейчас объясниться, мистер Вольтури.       — Стой, стой! Не злись. Я всё объясню.       Дождавшись моего кивка, мужчина начал рассказ:       — Как только я увидел впервые тебя в тронном зале, понял, что что-то не так. Ты очень на неё похожа. Даже больше, ты её точная копия.       — Чья? — терпения мне явно не хватает.       — Маргариты, — вместе с тем, как он произнес её имя, его голос дрогнул, а в глазах образовался целый океан из боли и разочарования, но, взяв себя в руки, он продолжил, — В марте 1503 года я приехал по делам в Калифорнию. В одной из деревушек я встретил девушку. Она была дочерью местного священника. Я полюбил её сразу, как только увидел. В один воскресный день я подкараулил её возле церкви. Она возвращалась домой после службы домой, когда наткнулась на меня. Завёлся разговор. Я узнал, что зовут её Маргарита. Чувства мои оказались взаимными. Тот месяц, что я был в Калифорнию, мы провели вместе. Но я не мог оставаться там надолго. Я ведь Маркус Вольтури. У меня были дела в Италии. Да и братья бы заподозрили, если бы я задержался там. Они бы нашли её и убили бы также, как и Дидиму. Она не хотела меня отпускать, и в ночь перед моим отъездом мы остались вместе. Она стала моей. Утром я уехал, пообещав, что вернусь в конце лета, — он тяжело выдохнул, как будто его ударили под дых, но продолжил. — Когда я вернулся, мне сказали, что она умерла в лесу, что её растерзали дикие звери. С тех пор я отказался от права что-то решать вместе с моими братьями.       Я вглядываюсь в его глаза — они красные. Маркус плачет. Вампир, которому уже много тысяч лет, плачет. Мой спаситель плачет. Мой… дедушка плачет. Более не сдерживая себя, я обнимаю мужчину. Его руки обвивают мои руки и спину, полностью укрывая от всего окружающего. Я лишь крепче прижимаюсь к его груди, тихо всхлипывая. Иногда ощущаю, как его тело вздрагивает от безмолвных и сухих рыданий.       Как ни странно, я чувствую себя в полной безопасности рядом с Маркусом Вольтури.       Теперь я знаю — он любит меня.       Он не даст меня в обиду, он защитит меня.       Он — моя семья.       Он — мой дедушка.       Мой единственный в мире дедушка.