Demons of The Ottomans

- Ну что там, Мелике? - Султанша, время еще есть. Вы отправили весточку всего час тому назад. Скоро ответ от господина Реми придет к вам. Кёсем вздохнула. Ей хотелось поторопить время, чтобы оно шло как можно быстрее. - Позови ко мне Айше, я хочу, чтобы она сделала мне массаж головы, - приказала султанша. Мелике поклонилась и тут же отправилась выполнять сказанное. Кёсем, до этого беспокойно ходившая по покоям, наконец, села на диван и подогнула под себя ногу. В её голове крутилась одна и та же мысль… Если её догадка о заступниках-янычарах права, значит в корпусе находится потайная дверь, ключ от которой находился у неё. Когда сознание Валиде-султан озарила эта мысль, она хотела немедленно проследовать в корпус, но от этой идеи пока что пришлось отказаться: еще недавно она и Мелике перенесли ночное нападение, да и к тому же если мать падишаха неожиданно заявится в корпус янычар посреди ночи, это явно воспримут двояко. Так что не оставалось ничего лучше, как отправить срочное послание Реми и терпеливо ждать от него ответа. Лунный свет струился через окна и неравномерными лучами падал на прекрасное лицо Кёсем. Она напряженно думала обо всем этом и ей не терпелось поскорее распутать это клубок. Кто её запугивает? Кто заставляет играть в игры? Ответа не было, но после рассказала Айше стало понятно, что приспешники этого дела и вовсе находятся во Дворце. - Аллах убереги, - шепнула она в воздух. Вдруг в двери покоев послышался стук. - Войдите, - громко ответила Кёсем. В её комнату тут же вошла Мелике, следом за которой шла Айше. - Айше, подойди ко мне, - сказала Кёсем-султан. – Мне нужно успокоить боли в голове. - Слушаюсь, госпожа, - ответила девушка и принялась за дело. В покоях царила тишина. Кёсем закрыла глаза, наслаждаясь действием нежных девичьих рук, а девушки не нарушали её размышлений. - Айше, как твои раны на спине? Ты наносишь мазь, которую Реми дал тебе с собой? - Да, госпожа, я уже почти не чувствую боли. Спасибо вам, что не оставили меня. Кёсем промолчала. Она не любила быть жестокой с девушками, но с Айше пришлось так поступить – никто в гареме не смеет оспаривать её авторитет как Валиде-султан. После мятежа и свержения двух султанов подряд, во дворце, наконец, просто необходим порядок. Прерывая эти мысли, в двери снова кто-то постучал. Кёсем встрепенулась и выпрямилась: - Мелике, немедленно впусти, это, наверное, Хаджи. И она оказалась права – через несколько секунд евнух вошел в комнату и с почтением склонился перед султаншей. - Госпожа, я привез вам ответ господина Реми, - сказал он и протянул маленький свиток. Кёсем тут же выхватила его из рук Хаджи и спешно развернула. «Госпожа, я не могу не восхищаться вашей догадливостью! После вашего предположения, у меня больше не остается сомнений, что действительно найденный вами ключ должен привести в корпус янычар. Но вы должны быть предельно осторожны – после нападения мне стало ясно, что за вами пристально следят, и как раз сейчас я работаю над этим. Я бы очень хотел, чтобы ты была осторожна, любовь моя… я не могу быть рядом с тобой каждую минуту, как я этого хочу, но я также знаю, что ты не остановишься. Поэтому, когда ты предпримешь свою вылазку в корпус, я должен быть рядом с тобой. Вместе мы сможем быстрее разгадать тайну первой потайной двери. А до того времени я прошу тебя быть предельно осторожной. Вверяю вас Богу, госпожа. Ваш Реми» Кёсем прочла послание два раза. Затем, несколько успокоившись, она свернула пергамент и положила его на стол. - Мелике, Хаджи… Я могу положиться на вас? - Что вы, госпожа, я жизнь отдам за вас, - промолвила Мелике. – Я стольким вам обязана. - Что до меня, я уже давно с вами и не отступлюсь. Покойный Султан Ахмед, сын моей светлой госпожи Хандан-султан, так любил вас, что и в моем сердце поселились любовь и уважение к вам. Кёсем была уверена в них, но слова Реми напомнили ей о том, что лишняя осторожность не помешает. Теперь она повернулась к Айше. - А что скажешь мне ты? Готова ли служить мне, или ты все еще хочешь сбежать отсюда? Айше склонила свою голову. - Я о многом успела поразмыслить за последние дни, султанша. Если вы окажете мне честь и разрешите быть подле вас, я буду самой счастливой рабыней в гареме. Кёсем окинула её взглядом, а затем подала свою руку. Айше подошла и поцеловала её. - Начиная с этого момента, - сказала Кёсем. – Мы должны доверять только себе и друг другу. Над нами, Династией и всеми вокруг нависла некая угроза, которая обрушилась на мою голову. Я и Реми стараемся разгадать это и успеть остановить наших врагов. Перед нами сложный и тернистый путь, который может привести к печальным последствиям… Но мы должны быть готовы ко всему. Со временем, я посвящу вас во все детали. Сейчас я хочу, чтобы вы все отправились отдыхать – завтра нам предстоит важное дело, и вы трое будете мне нужны. Можете быть свободны. Обе служанки и евнух по очереди поклонились и вышли из покоев, оставляя султаншу одну. Кёсем стянула шелковый халат, оставаясь в одной сорочке, и легла в постель. Как и многие одинокие ночи, которые она проводила в холодной кровати, она вспоминала свою весну с Ахмедом. Теперь, когда все немного успокоилось, ей не хватало мужчины острее, чем когда-либо. Пусть она не могла назвать своего мужа любимым, но она с тоской вспоминала их хальветы… она никогда не хотела быть с мужчиной без любви, и благо Ахмед дал ей возможность побыть невинной и подготовить себя к такому шагу. В целом, Ахмед нравился ей в плане мужчины, но все же какого-то неописуемого удовольствия она не испытала ни разу. Честно говоря, прикосновения Реми иногда давали гораздо больше ощущений, но Кёсем не провела с ним ни одной ночи, поэтому сравнить возможности не представлялось. «И не представится», - сказала она себе. Кёсем приняла твердое решение не ложиться в постель ни с кем более, почитая Ахмеда, как своего мужа и уважая его память. Она и так чувствовала себя виноватой после каждого поцелуя, да что там – после каждого пылкого слова Реми, так что заходить далеко она точно не собиралась. Но тоска по мужчине не могла оставить женщину. Ей было всего тридцать лет, её тело еще было красивым, волосы длинными, лицо прекрасным. Как бы хотелось ей, чтобы это снова принадлежало кому-то!.. Но на сей раз тому, кого выберет она сама. И только после тайного заключения брака, ведь без этого любые физические отношения она считала невозможными. - На все воля Всевышнего, - прошептала она самой себе и закрыла глаза. *** - Мурад, мой лев! – воскликнула Кёсем, встречая сына в своих покоях. Она подала руку, которую мальчик с радостью прижал к губам. – Да будет твой день светлым. - Не смог начать мой день без вашего благословления, Валиде, - ответил юный Султан. – Как ваши дела, мама? - Пока ты и твои братья с сестрами здоровы, мои дела всегда хорошо. Расскажи мне, чем ты намерен заняться сегодня? - Я бы хотел поприсутствовать на заседании совета, послушать доклады… мне нужно учиться понимать все, что происходит в моей Империи, Валиде. Кёсем улыбнулась, проводя рукой по непослушным локонам сына. - Ах, мой храбрый Султан! Придет время, и ты станешь самым великим Падишахом в Истории, дай Аллах. У тебя еще есть время до заседания совета? Сейчас я иду к Атике и Ибрагиму, малыши совсем соскучились по тебе. - С радостью проведаю близнецов с вами, Валиде, - кивнул головой Мурад. Мать и сын поднялись с дивана, и Кёсем заботливо поправила кафтан своего маленького Султана. - Как же быстро вы все растете! Будто еще вчера первый раз взяла тебя на руки и прижала к груди. Теперь все так изменилось, - Кёсем и Мурад не торопясь выходили из покоев. – Если бы ты только знал, как я скучаю по твоим братьям… Особенно по своему первенцу, по своему милому Мехмету. Дай Аллах, мой лев сейчас в раю с его отцом. - Аминь, мама, - промолвил Мурад. – Я бы хотел, чтобы наконец наша семья зажила спокойно, чтобы все беды остались позади. Я хочу оберегать своих братьев и сестер от всего плохого. Пусть о горе они знают только из рассказов о прошлом. Кёсем улыбнулась. Вместе мать и сын прошли по гарему, встречая улыбки и приветствия от всех вокруг. Затем они провели время вместе с самыми маленькими обитателями Дворца, умиляясь их первым шагам. Материнское сердце чувствовало безграничное счастье, когда рядом были любимые дети. Она смотрела в их счастливые лица и в кои-то веки чувствовала спокойствие. Она была готова отказаться от всего, лишь бы её сыновья и дочери были счастливы и ни в чем не знали нужды. Совершенно незаметно за теплым общением прошел час времени, и Мурад, простившись с матерью, отправился на совет. Кёсем же, еще немного побыв с детьми, направилась обратно в свои покои. - Мелике, - обратилась Валиде, как только за ней закрылись двери. – Сегодня ночью мы предпримем тайную вылазку в корпус янычар, но для начала мне нужно кое с кем встретиться… - тут Кёсем поджала губы, так как ей совершенно претила эта мысль. – Вызови ко мне Кеманкеша-агу. Я буду ждать его во Дворцовом Саду, там, где он заметил меня и Айше. Так и передай. Он поймет где. Мелике, конечно, наклонила голову в знак повиновения, но на её лице отразилось явное удивление. - Кеманкеш-ага, госпожа? Вы же совсем ему не доверяли… - Совершенно верно. Но что-то мне подсказывает, что, возможно, он действительно обычный служащий и я зря так сильно давлю его. К тому же, я теперь обязана ему своей жизнью, - Кёсем вспоминала смелого воина, защищавшего её. На секунду ей стало приятно. – Я хочу поговорить с ним об устройстве корпуса и распорядке дня янычар. Мелике еще раз послушно присела и вышла из покоев. Всё утро Кёсем обдумывала свое решение, размышляла о том, стоит ли ей делать это, стоит ли вообще иметь какие-либо дела с этим человеком. Дай Аллах, он действительно не имеет за душой черных дел, но что если он тщательно и умело скрывает от всех настоящего себя? Эта мысль не давала покоя молодой Валиде еще со дня наречения. Но поступки Кеманкеша раз за разом скорее доказывали его преданность, нежели нечто иное. Кроме того, Кёсем достаточно научилась разбирать малейшую фальшь в словах чиновников, чтобы не увидеть искренность стрелка. Так что, в общем и целом, она пришла к выводу испытать его самой, дать ему шанс. Если такой сильный и талантливый воин будет в её рядах, это явно укрепит её позицию. Кроме того, если он так нравится Мураду, это сделает их отношения еще крепче. Таким образом, после возвращения Мелике и сообщения о готовности Кеманкеша немедленно прибыть на зов госпожи, Кёсем была до конца уверена в своем решении. Она закрыла отчет, который читала во время отсутствия Мелике и подошла к зеркалу. - Мелике, достаточно ли величественно я выгляжу? – Кёсем была в одном из своих любимых алых платьев из шелка и золотого кружева. Темные волосы были украшены изысканной диадемой, а на ушах и шее висели новые украшения из золота и рубинов. - Несомненно, госпожа, - ответила девушка. Кёсем взяла со стола флакон с теми новыми духами, которые Реми неожиданно прислал вчера утром. Она нанесла несколько капель на шею и запястья, растерев их. - Подай мой красный платок, - сказал Кёсем. Мелике тут же принесла его и зацепила за диадему своей госпожи. - Всё, идём. Чем быстрее я это сделаю, тем быстрее избавлюсь от необходимости общаться с ним, - произнесла Кёсем, и вместе со служанкой вышла из покоев. Как же любила молодая Валиде находиться в Саду! Дышать полной грудью и вдыхать аромат изысканных цветов, казалось, было всем, что ей необходимо. Лучи солнца грели её нежное лицо, а легкий ветер развевал полы платья и норовил сорвать платок с её головы. - Госпожа, Кеманкеш-ага был так рад, когда вы позвали его, - сказала Мелике. Кёсем еле заметно улыбнулась. – Он очень ждёт вашего расположения. - Я тоже вижу это, но после всего, что случилось, я не могу верить почти никому. Если он докажет свою преданность, он окажется в раю, поверь мне, - ответила Кёсем. Подходя к условленному месту, она увидела его, стоящего спиной. Кёсем слегка расправила складки платья и, подойдя достаточно близко, сказала: - Здравствуй, Кеманкеш-ага, - при этом она сделала самое грозное лицо. Воин вздрогнул и обернулся, тут же склонив голову. - Госпожа, - обратился он. – Я узнал, что вы звали меня и тут же пришел сюда. Как я могу быть вам полезен? Кёсем снова окинула Мустафу взглядом с головы до ног, от чего тот чуть не заёрзал. - Ты все время попадаешься на моём пути, Кеманкеш-ага. И все время тогда, когда я меньше всего хочу тебя там видеть, - от этих слов мужчина опустил глаза в землю, стараясь не думать о жестком выражении лица султанши. – Ты появился из ниоткуда, снискав расположение моего неопытного сына. Если всё это сложить в одну картину, то ты должен понять мое к тебе недоверие. Оно и сейчас никуда не делось. Но Всевышний ничего не делает просто так, поэтому я решила, что ты вертишься вокруг нашей семьи не случайно. В общем, я решила дать тебе шанс и проверить тебя. Кеманкеш вскинул голову. - Султанша? Кёсем подняла одну бровь. - Не это ли ты просишь у меня при каждой встрече, Кеманкеш-ага? Кеманкеш не верил своим ушам, но медлить с ответом не стал: - Конечно, госпожа… Я готов доказать вам свою преданность! – сказал он, глядя ей в глаза. Еще секунду оба как будто заново оценивали друг друга. - Дай Аллах. Итак, перейдем к делу. Сегодня ночью мне нужно тайно посетить одно место, и только ты можешь помочь мне в этом лучше всех остальных. Одной этой фразы было достаточно для него. - Я готов, султанша. - Не уверена, - произнесла Кёсем с иронией. Кеманкеш вопросительно посмотрел на неё. - Я должна попасть в корпус янычар. Тайно, чтобы ни единая душа об это мне узнала. Глаза Кеманкеша округлялись все больше с каждым словом. - Госпожа, я точно правильно вас понял? Вы хотите попасть в корпус янычар…ночью? - Совершенно верно. И ты поможешь мне в этом. - Могу ли я спросить вас о цели этой вылазки? - Не можешь, - отрезала Кёсем. – Я не обязана отчитываться перед тобой об этом. Сегодня ночью ты должен быть готов и ждать меня у задних ворот Дворца. Хаджи-ага проводит тебя к моей карете, - сказав это, Кёсем развернулась и направилась обратно. Кеманкеш остался в полном недоумении, но благодарил Аллаха, что Валиде-султан снизошла до него. - Я должен показать ей свою верность, - сказал он себе под нос. – Должен. С этими словами, бросив взгляд на удаляющуюся фигуру султанши, Мустафа отправился готовиться к ночному заданию. *** - Стой, кто идет! – в темноте раздался звук освобождаемого из ножен кинжала. - Опусти, Кеманкеш, - сказал Хаджи, останавливая воина. – Это господин Реми, друг нашей госпожи. Кеманкеш не сразу опустил оружие – пока Реми не подошел со всем близко и не поздоровался с Хаджи, стрелок был настороже. - Как тебя зовут? – спросил Реми, подходя к Мустафе вплотную. Острие кинжала уперлось в широкую грудь парижанина. – Раньше я не видел тебя в свите Кёсем-султан. Только теперь Кеманкеш убрал острый клинок обратно. - Кеманкеш Мустафа-ага, - холодно представился он. Кеманкеш сам себя не понимал: он так обрадовался неожиданному снисхождению султанши, что совсем не подумал о других людях, находившихся подле неё. Сейчас он ощущал странное и глупое чувство некой ревности, что не он один будет помогать ей. - Понятно, - протянул Реми. – Наконец, она дала тебе возможность себя проявить. Кеманкеш грозно сдвинул брови. - А откуда вам известно это? - Я многое вижу, многое знаю, Кеманкеш Мустафа, - ответил Реми. – Как например то, что твоя судьба тесно переплетется с Династией. - Что это ты имеешь в ви… - Реми! – мужчины услышали знакомый голос Кёсем-султан и обернулись на него. – Как я рада, что ты здесь. - Султанша, я не мог не прийти… Реми осекся, и Кеманкеш с Хаджи поняли его. Выйдя на свет, отбрасываемый факелом в руке Хаджи, Кёсем предстала перед своими слугами в таком виде, что у всех троих отвисла челюсть: вместо платья, на женщине был кафтан, штаны и высокие сапоги, а волосы забраны в тугой узел на затылке. - Вы выглядите прекрасно, ma Cherie, - не сдержался Реми. Кёсем одарила француза улыбкой. Затем она посмотрела на Кеманкеша, подсознательно ожидая одобрения и от него, но тот пытался деть свои глаза в другую сторону. Оно и было понятно – правоверный мусульманин не должен разглядывать женские прелести вот так, на людях, а наряд Кёсем выгодно оттенял все достоинства ее тела. Это было лучшим комплиментом. - Кеманкеш, - обратилась она к нему, заставляя его снова посмотреть в её сторону. – Как мы проникнем в корпус? Стараясь смотреть куда угодно, Кеманкеш не замедлил с ответом: - Султанша, в корпусе, как и во Дворце, имеются задние ворота. Они предназначены в основном для рабочих целей и за ними не следят так усиленно. Об этих воротах должны знать только сами янычары, поэтому у этого входа нас ждать не должны. - Отлично, - кратко ответила Кёсем. Она бросила короткий взгляд на Реми, который не скрывал своего восхищения, и села в карету. Мужчины сели на приготовленных для них коней. Процессия двинулась в путь. Кёсем сидела в карете, взбудораженная как ребенок. Она не знала, найдет ли эту дверь, достигнет ли своей цели, но бездействовать было уже невозможным. Проезжая по знакомым улицам Стамбула, Кёсем буквально считала шаги, оставшиеся до корпуса, и когда, наконец, карета подъехала к нему, все внутри сжалось в предчувствии чего-то туманного и неясного, но манящего и страшного. Дверца кареты открылась, Хаджи подал руку своей госпоже. Кёсем спустилась на землю и попыталась оглянуться, но мрак ночи был так силен, что глаза несколько мгновений привыкали к таким условиям. Вскоре она смогла разобрать очертания ворот, о которых говорил Кеманкеш. - Смотри-ка, и правда тайные ворота, - отметила султанша, одобрительно глядя в сторону Мустафы. – Ну что ж, надеюсь, никакой ловушки там меня не ждет, - многозначительно произнесла она. Кеманкеш почти умоляюще посмотрел на неё, но выражение лица было трудно разобрать, поэтому пришлось добавить: - Султанша, вы можете доверять мне. - Да, госпожа, ты можешь, - сказал Реми. Кёсем вздрогнула от такого обращения к себе. Реми словно забыл, что они не наедине. – Я поговорил со звездами, и не увидел предателя рядом с тобой, - продолжал он, осматриваясь вокруг и прикидывая что-то в уме. Он словно сам не замечал, что говорит вслух, явно думая совершенно о другом. – Мустафа-ага, как мы войдем туда? Разве ворота не закрываются изнутри? - Сегодня я предупредил верного мне человека, что я якобы вернусь ночью с новобранцем… Хотел провести Султаншу под покровом ночи, незаметно и тайно, но Валиде-султан постаралась и облегчила мне задачу, - говорил он, словно пугаясь собственных слов. Кёсем поняла, что он вспомнил, как одежда облегает её тело, и невольно улыбнулась в темноте. – Но на вас, господин, я не рассчитывал, поэтому на входе нам нужно придумать маленькую ложь, что вместо одного новобранца я взял двоих. - Это ведь не помашет делу? – настороженно спросила Кёсем. Ей не хотелось, чтобы из-за какой-либо мелочи план был бы нарушен. - Не беспокойтесь, госпожа, мой человек не создаст вам проблем. Но моя госпожа, прежде чем мы войдем, я заклинаю вас сказать куда именно в корпусе вы хотите проследовать. Территория очень большая, а вы хотите остаться неузнанной… Кёсем понимала, что он прав, но боялась раскрывать карты. Она вопросительно посмотрела на Реми, и после секундной заминки, мужчина еле заметно кивнул головой. Султанша вздохнула. - Мне нужно найти некий тайник, Кеманкеш, - нехотя сказала она. – В какой части, в каком месте, и есть ли он вообще я не знаю. Но все пути ведут меня именно к вам в корпус, так что иного выбора у меня уже не остается. Итак, где по-твоему может находиться дверь или любое тайное убежище? Кеманкеш не понимал ровным счетом ничего, но соображать нужно было быстро, иначе придется снова лишиться ее расположения. - Я считаю, что это может быть только тренировочная зала, моя госпожа, - ответил он. – В спальнях солдат мы часто проверяем надежность и целостность стен, дабы не произошло никакой беды, так что там точно ничего нет. Остается кухня и общая столовая, но я сомневаюсь, ибо стены в той части корпуса тонкие и там вряд ли мог расположиться тайник. Так что я предполагаю только тренировочную залу, ведь она разделена на множество комнат и имеет много вариантов использования такого тайника, если бы кто-то действительно захотел что-то у нас прятать, - закончил Кеманкеш. Он думал о том, что только что сказал глупость, но видимо для Кёсем-султан это имело важное значение. - Хорошо, я поняла тебя, - кивнула та. – Веди нас туда. Кеманкеш поклонился и тихо подошел к воротам, на всякий случай оглянувшись. Затем он постучал несколько раз, прислушиваясь к пространству по ту сторону ворот. Через несколько секунд с той стороны прозвучал тихий голос: - Кеманкеш-ага, это ты? - Да, Бехрам, открывай скорее ворота, - быстро ответил Кеманкеш. Затворка щелкнула моментально, и вот трое, покрытых марком ночи, людей вошли на задний двор корпуса. Хаджи-ага остался ждать у кареты. - Я могу быть полезен тебе еще чем-нибудь, брат? – спросил Бехрам, наблюдая за компанией. - Нет-нет, я благодарен тебе за помощь, ты можешь идти. Новобранцев я проведу лично, - совершенно спокойным и сухи голосом ответил Кеманкеш. После этих слов его друг слегка поклонился в знак уважения и направился в сторону казарм. - Молодец, Кеманкеш-ага, - сказала Кёсем, снимая с головы капюшон. – Веди нас туда, куда ты сказал. Кеманкеш немедля направился в сторону залы. Кёсем и Реми, постоянно оглядываясь вокруг, шли позади него, но, когда они дошли до нужной двери, Кёсем поравнялась с Мустафой. - Я должна найти эту дверь, Кеманкеш. Я очень надеюсь, что ты был прав, - произнесла Кёсем. Она глубоко вздохнула и подошла к двери, легонько толкнув её. Боль. Острая, страшная, жгучая боль. - Кеманкеш?.. Огонь. Темнота. Смерть… - Госпожа, госпожа! Кёсем! – кричал кто-то знакомый. Реми… Она заполняет все тело. От края до края, каждую клеточку. Невозможно дышать. Возможно лишь умереть. - Нет, не смейте, не смейте! Кёсем, нет! Боль. - Мехмет, сынок… я иду к тебе… Огонь. Пламя, языки которого захватили все внутренности. Спасения не было. Хаджи-ага, стоявший у кареты, вдруг услышал лязг оружия там, где сейчас должна была быть Кёсем-султан и её друзья. Евнух, не помня себя от страха, подбежал к воротам и зажал рот рукой: бездыханная Кёсем-султан лежал на земле, Реми стоял на коленях со связанными руками, яростно пытаясь вырваться. Группа разбойников, которая окружила их, развели костер и подносили факел к телу султанши… Вторая группа окружила раненного, но еще живого Кеманкеша, который держал саблю в руке. Хаджи, сжавшись от ужаса, опомнился. Он бесшумно отошел от ворот и направился к главным воротам корпуса, дабы поднять полк на ноги. Жизнь троих висела на волоске. Конец второй части. Конец второй главы.