***
Впервые встретившись с Заком, она, признаться, не понимает сразу всю суть происходящего. И своё отношение ко всему этому тоже не понимает. Лишь во вторую их встречу до неё наконец доходит, что здесь что-то не так. И очень уж всё это подозрительно. Особенно то, что тело Зака покрыто бинтами. Есть ли на нём цветы? Она не знает. С каждым пройденным шагом непонятная уверенность в том, что он её соулмэйт, становится только сильнее.***
Когда Зак вспарывает себе живот, Рэйчел чувствует нечто очень странное в области собственного. Она ни капли не удивляется собственному состоянию и даже смотреть под одежду не собирается- давно поняла, в чём тут дело. Ещё будучи в комнате, заполненной куклами. Но неужели он действительно умер? Она боится этого. И не сдерживает вздох облегчения, когда парень оказывается живым. Намерения Кэти вызывают в ней что-то, отдаленно напоминающее приглушенную злость. Раздражение, скорее. Рэйчел не позволит убить своего соулмэйта. В конце концов, он ещё должен убить её саму.***
— Я хочу показать тебе кое-что, — говорит Рэйчел, не сводя с парня внимательного взгляда. — И что же? Она медленно расстегивает одежду, и Зак едва заметно напрягается. В любом случае, что бы он не думал в этот момент, вид оголенного живота девочки приводит его в шок. На его собственном животе резаная глубокая рана. На её-полоса из крупных красных маков, растущих прямо из кожи. — Твою мать, — негромко говорит Зак и ненадолго прикрывает глаза. Когда он вновь смотрит на Рэйчел, она не может прочесть выражение его лица. С бинтами это вообще довольно трудно, но девочка очень старается. Потому что ей интересно. — Я хоть и кретин, но в банальных вещах разбираюсь. Эта хрень ведь может значить только одно, да? — Да. — Значит, ты правда мой соулмэйт? — Всё так. — Какого хрена ты молчала? — Я…не была уверена до конца. Но теперь я понимаю. Всё это время…моя кожа выглядела так из-за твоих ожогов. — То есть ты из-за меня похожа на труп? — Да. — Блеск. В любом случае… — он вдруг усмехается и очень странно смотрит на неё. — Красный тебе идёт. Рэйчел поднимает на него удивлённый взгляд. Она улыбнулась бы, если бы могла. Вместо этого только чуть заметно кивает, принимая совершенно банальный, но крайне приятный комплимент.***
— На моей руке выросла какая-то хрень. — Это лютики. — Когда я попытался содрать эти твои «лютики», чуть от боли не помер. Какого хрена, Рэй? — На месте ран соулмэйта всегда вырастают цветы. Неизвестно, на какой основе выбирается вид, они просто растут и всё. И сорвать их невозможно-кровоточат. Потому что растут из нас самих. — Ну охренеть! То есть мне с ними так и ходить до смерти? — Да. Знаешь…тебе идёт жёлтый, Зак. — Ой, да иди ты.***
— Я…не привык говорить о подобных вещах, — признается Зак, отводя взгляд. — Но, черт, ладно. Мне нравятся твои цветы, — выпаливает он и молчит несколько секунд. — Это правда так хреново, как звучит? — Нет, Зак, вовсе это не плохо. Мне твои тоже…нравятся. Они красивые. И желтый тебе очень идет. — Из твоих уст звучит хуже. — Зак, а ты когда-нибудь целовался? — Мы о цветах говорили! С чего этот переход?! — искреннее изумляется Зак, шарахнувшись в сторону. — Да и на кой-черт тебе это сдалось? — Просто…ты мой соулмэйт. Хотелось бы узнать о тебе больше. Понимаешь? — Кажется, да, — он качает головой. — Нет, не целовался. И не спрашивай ничего больше, все равно не скажу. — Почему? — Твою мать, Рэй, я же просил! — Извини. — Проехали.***
— Поцелуй меня. — Зачем? — Я очень этого хочу. Потому что никогда раньше не целовалась. К тому же, ты мой соулмэйт. А это значит, что мы… — Хорошо-хорошо! Только заткнись уже и перестань так часто упоминать это! Он быстро хватает ее за плечо и придвигает к себе. Их губы соприкасаются. Это странно ощущается. Бинты, все же, мешают. Она не двигается. И ничего не делает. Просто стоит с закрытыми глазами, позволяя ему делать что угодно. Это раздражает Зака. Но вместе с тем он рад. Потому что если бы она начала с жаром отвечать, он, скорее всего, не выдержал бы градуса до которого накалилась ситуация. А так все довольно спокойно. Почти невинно. Только рука его очень уж сильно сжимает ее плечо. Да и сама она держится за его толстовку так, будто от этого жизнь зависит. Зак отстраняется с явным сожалением. Рэйчел против воли тянется за ним и вдруг замирает. — Спасибо. Молчание. — И как? — решается спросить парень, которого внезапно взволновал этот вопрос. Это даже странно. Он ведь почти ничего не ощутил в процессе, из-за бинтов ли, из-за чего ли ещё, но не ощутил. И в то же время…словно бы что-то на место встало. Будто так надо было-взять, наклониться и поцеловать её. — О чём ты? — Твою мать, ты знаешь, о чем я, Рэй. Это…как? Девочка медлит с ответом, задумчиво проводит языком по губам, из-за чего Зака бросает в жар, и вдруг произносит: — Обычно. — Чего?! Возмущение парня настолько сильно, что он едва ли не подпрыгивает на месте. Обычно? Серьёзно? Он, в конце-концов, старался! И вообще в первый раз с кем-то… Первый поцелуй. Надо же. Зак перестаёт возмущаться и тоже замирает, на удивление сильно задумавшись. — Это для меня ново. Я даже не могу сказать, хорошо ты целуешься или плохо. Не с чем сравнить, — внезапно поняв причину молчания, Рэйчел поднимает на него внимательный взгляд. — Тебя это смущает? Прости, пожалуйста. -Не думаю, что я смущён, — неожиданно говорит Зак, неловко хмыкая. — К этому всё и шло.***
— Меня эти твои лютики уже задолбали! Можешь реже влезать в проблемы? Их же нихуя не срежешь, сама говорила! Он показывает ей руку, местами поросшую маленькими жёлтыми цветочками. Рэйчел вздыхает и качает головой. Она действительно сожалеет о том, что доставляет Заку все эти неудобства. Да и когда он убьёт её- появятся новые цветы. Это едва ли не единственное, что расстраивает девочку в их ситуации. — Прости, Зак. Я буду осторожнее. Зак морщится и расправляет рукав. Взгляд у него какой-то напряжённый. — Ты постарайся хотя бы в стекло не влезать на каждом шагу. Ещё и ножом обрезалась. — А ноги? — Что — ноги? — Их я могу резать? — Рэй, какого хрена? Просто не лезь в опасные места, когда меня рядом нет. — А. Хорошо. А потом Дэнни стреляет в Рэйчел и ещё одна клятва идёт прахом. Ненадолго.***
— Ублюдок Дэнни. Из-за него мы теперь похожи на две клумбы, — недовольно ворчит Зак, осматривая цветы, выросшие на нём на месте ран Рэйчел. Почему-то у него они всегда были некрупные и вырастали по две-три штучки, в то время как у девочки обязательно вырастали то маки, то розы. То есть разного рода громоздкие растения с крупными лепестками. Она на это лишь едва заметно пожимала плечами, словно бы говоря: «Так мне и надо». Парню это совершенно не нравилось, но ничего сделать с этими растениями он попросту не мог. — Ты только посмотри! И почему именно ромашки? Везде грёбаные лютики, но к ним я хотя бы привык. А ромашки…что за хрень? — Ромашки - цветы чистоты. Ангелы чисты. — Какого…стоп, ты сейчас пошутила? Девочка чуть кивает. Глаза её похожи на два стёклышка, как и всегда, но в них заметны и более живые искорки. Зак рассматривает её, одетую в топик и шорты, и усмехается. Подтянулась рыбёшка, стала более живой. Пустяк, а приятно. Его, всё-таки, заслуга. — Подвинься, мне неудобно, — буркнул Зак, пихнув девочку на дальний конец дивана. В этой квартире они смогли поселиться только пару дней назад, да и не собирались задерживаться в ней надолго. Розыск, всё-таки, штука непростая. Рэйчел уже смирилась с тем, что им всегда придётся менять место жительства и бегать от стражей порядка. Она, казалось, и не противилась. А вот Зак, не смотря на свои пристрастия и жизнь до встречи с ней, всё никак не мог привыкнуть к тому, что теперь беспокоиться следует не только за свою сохранность. Вернее, совсем не за свою-после того случая с Дэнни так точно. Из раздумий его выводит какой-то нерешительный голос девочки: — Зак. — А? Чего? — Тебе нужно сменить бинты. — Ты всё не уймёшься, да? Не надо опекать меня, я взрослый му… — Пожалуйста, Зак. У тебя немало ран, да и за цветами нужно иногда ухаживать. — И как? Поливать? — удивлённо хмыкает Зак, скосив глаза в сторону девочки. — Хотя бы опрыскивать, — пожимает плечами Рэйчел, при этом выглядя довольно-таки обеспокоенной. — Муть какая. Не припомню, чтобы ты… — Раньше всё было немного иначе. Сейчас я тоже ухаживаю за ними. Вот, смотри, — говорит девочка и неожиданно высоко задирает и без того короткий топик. Зак видит её полностью оголенный живот, покрытый алыми маками, и отчего-то смущается. Даже чувствует, как краснеет. И как никогда радуется наличию бинтов. — Видишь? Они стали ярче. — Эта хрень ранит тебя. Зачем за ней ухаживать? — Потому что теперь мы с этими цветами одно целое. И они в какой-то мере твои, потому что появились благодаря тебе. А значит, я обязана заботиться о них. — Опять какой-то бред несёшь, — качает головой Зак, тяжело вздохнув. — Не скажу, что понял, о чём ты. Но, ладно уж, попрыскаю. — Ничего страшного. Это не мешает мне продолжать думать так, — она прикрывает глаза. — Спасибо. Какое-то время они сидят в тишине и парень уже начинает дремать, как вдруг Рэйчел неожиданно спрашивает вновь: — Я могу помочь тебе с бинтами? Зак смотрит на девочку и качает головой. Когда у неё такое выражение лица, очень трудно спорить. А он так вымотался за этот день, что не хочет и пытаться. — Чёрт, ладно, только быстрее. И так каждый раз, когда приходит черед менять бинты. В этот раз почему-то более волнительно, чем в прошлые. Зак и сам не понимает, в чём тут дело, но всё же расстегивает толстовку под внимательным взглядом девочки. Если бы не её спокойное лицо, можно было бы сказать, что она попросту пялится, но это не так. Ей, возможно, любопытно-таким она его ещё не видела. Раньше он позволял ей помогать только с руками. Теперь позволил чуть больше. Много больше, на самом-то деле. Но лучше всё и сразу, чем растягивать неприятное, верно? Зак не уверен, почему считает всё это неприятным. Просто ему неловко видеть, как на него смотрит Рэйчел. И чувствовать пальцы, медленно разматывающие бинты, довольно странно. Взгляд её становится намного более живым и любопытным. Он пытается делать вид, что всё нормально, но в итоге вздыхает и перехватывает её руку, тянущуюся к лицу. — Слушай, это как-то… — Тебя это смущает? — мгновенно угадывает Рэйчел, чуть склонив голову на бок. Зак хмурится и качает головой. Смущение, если оно и было, довольно быстро ушло. Причём давно, ещё когда они бегали по этажам, как два идиота. — Если ты не хочешь… — Не важно. Просто давай уже быстрее. Она кивает и парой на удивление умелых движений разматывает бинты на его голове, являя миру покрытую ожогами кожу. Смотрит очень внимательно, заставляя его нервничать. — Не помню, чтобы я кому-нибудь показывал своё лицо, — усмехается Зак, чувствуя на своём лице её дыхание. Девочка продолжает медленно снимать с него привычный панцирь из ткани и парень ощущает себя голым. И раздевает его именно Рэй. Кровь приливает к щекам, а дыхание становится немного тяжелее. Она если и замечает это, то никак не комментирует. Что за глупости ему в голову лезут? Это же… А что, собственно, не так? Он мужчина. Она женщина. Пусть и весьма молодая. Они уже целовались. Всего один раз, и всё же. Ему тюрьма не страшна, и так слишком много всего совершил. И продолжает совершать. Потому что убивать приятно. Он и её убьёт, просто…позже.***
— То есть тебя, типа, совсем ничего не смущает?! — Нет. Туше. Зак недовольно стонет и пытается спихнуть с себя девочку. Она только ёрзает, устраивается поудобнее и вновь закрывает глаза. Он смотрит на неё с наигранным негодованием. Потому что вроде не очень то и против. Рэйчел, всё же, лёгкая. Ест, как птица. Или рыба. Рыбы много едят или мало? Он мотает головой и поражается сам себе. Вот, пожалуйста, уже и ересь какая-то в голову лезет. С этой девчонкой только пообщайся немного-сразу же думать о странных вещах начинаешь. — Прекрати, пожалуйста, шевелиться, — просит она, пихая его локтем. — Издеваешься? Определенно, издевается. Он почти уверен в этом. Но всё же не шевелится больше, позволяя ей расположиться поудобнее. — Спи. Я всё равно никуда не тороплюсь. Что это такое в его голосе проскальзывает? Что-то такое, чего быть не должно.***
Рэйчел чувствует его прикосновения к цветам на животе и вздыхает. Она знает, что означает вот это вот выражение на лице Зака. И потому говорит очень тихо: — Это не твоя… — Не лги мне. Она замолкает, потому что знает- в спорах на эту тему нет смысла. Рэйчел всё ещё не понимает, почему его это беспокоит настолько сильно. Ранее она никогда не видела сожаления в его глазах. После появления маков видит довольно часто. Зак смотрит на цветы и аккуратно поглаживает их кончиками пальцев, на которых нет бинтов. Он почти никогда не говорит об этом, но девочка видит- ему нравится. И маки, и её оголенный живот.***
— Рэй. — Да? В следующую секунду он уже приникает губами к её губам. Девочка удивляется, чуть напрягается, но когда Зак уже собирается отстраниться, она неожиданно крепко хватается за его руку и делает робкую попытку ответить. Ему этого достаточно, чтобы начался процесс «слёта с катушек».***
— Я не совсем уверен в том, что делать дальше. Ты…как тебе… Зак замолкает и качает головой. Он начинает злиться на самого себя, на Рэйчел и на всё мироздание из-за того, что вообще решился на всё это. — Цветы, — тихо и очень уверенно шепчет девочка, откидываясь спиной на диван. — Попробуй сделать что-нибудь с ними. Зак смотрит на распластанную под ним Рэйчел, качает головой и всё же проводит рукой по её напряжённому животу. Она чуть прогибается, подставляясь под его ладонь. Когда пальцы касаются маков, парень на несколько секунд задумывается (что довольно удивительно даже для него самого), наклоняется и проводит языком по красным лепесткам. Девочка ахает и Зак замирает, пораженный этим звуком. — Что?.. — Они очень чувствительны. Твои тоже, — всё так же шепотом говорит Рэйчел, смотря на него из-под полу-прикрытых век. — Могу я…прикоснуться? — Ты могла и не спрашивать, — негромко хмыкает Зак, протягивая ей руку, на которой виднеется россыпь лютиков. Таких на его теле несколько, все они маленькие, но крайне яркие. Прикосновения к цветам действительно ощущаются сильнее. И даже немножко больно. Зак думает было о том, что он вовсе не мазохист, но быстро забывает об этом- мягкие поглаживания крайне приятны. Настолько, что он не может сдержать охрипшего и разом потяжелевшего дыхания. А потом случайно смотрит в лицо девочки, не выдерживает и порывисто целует её в губы. Она словно бы опять удивлена, но куда более активна, чем в прошлый раз-руки обхватывают его и притягивают чуть ближе. Зак словно бы сходит с ума. Опять. Однако в этот раз крыша у него едет отнюдь не из-за наркотиков полоумной Кэти. — Чёрт… — Что-то не так? Забавно. Это ведь он должен спросить что-то подобное. Потому что хочет этого. Но отчего-то никак не решится. Опасается, что девочка решит прекратить? Он, всё же, очень хорошо понимает, чем они занимаются. — Эти цветы и впрямь чувствительные. Почему так, Рэй? Зак и сам не понимает, с какой целью спрашивает. Просто- спрашивает. Ему даже интересно услышать ответ. — Они связаны с нервами. И с кровеносной системой. В них только мышц нет, иначе можно было бы шевелить, — отвечает Рэйчел, прикрывая глаза. — Зак, я не уверена. — А? В чём? Почему? — В том, что мы делаем. Ты ведь считаешь меня скучной. И я очень мало могу дать тебе. Я ведь… — По-твоему, всё это как-то помешает мне переспать с тобой? — хмыкает Зак, скрывая смущение. Нервничает, как мальчишка. И злится из-за этого. Никогда бы он не подумал, что окажется с кем-то в постели. Как же сделать всё правильно? Увидев на лице Рэйчел чуть заметную улыбку, он хватает её за плечи и удерживает на одном месте. — Вот такое выражение лица и оставь. Так ты меньше похожа на труп, Рэй. — Хорошо. Когда он прикасается губами к животу девочки, она вздрагивает всем телом. — А? Что такое? Больно что ли? — Нет. — Тогда… — Не беспокойся. Я знаю, что делать дальше. Зак не спрашивает, откуда. Ему куда интереснее другое: — И что же? — Для начала сними одежду. Он замирает, осознав, что практически раздел Рэйчел, но сам остался полностью одет. Даже бинты не снял. — Чёрт.***
— Это так…стра…стран…чёрт! Зак мотает головой, не в силах продолжать, голос его звучит ненормально, не так, как нужно, грудь рвётся от недостатка кислорода, ему бы вдохнуть, но он почему-то не может сделать этого, только смотрит на обнажённую, бледную девочку, и даже не пытается отвести взгляд. Теперь можно смотреть куда угодно, трогать что угодно, ибо всё дозволено. Он жадно вглядывается в лицо Рэйчел, ловя даже самые мимолётные эмоции, которые там всё-таки появляются, и чувствует под ладонями хрупкое тело, которое так и льнет к его прикосновениям, даже самым мимолётным. Губы Рэйчел на удивление горячие, а кожа мягкая и весьма приятная на ощупь. Цветы теплее, чем остальная поверхность, и это до того странно, что Зак не сдерживается. Гладит всё, что может, трогает все, до куда достаёт. И улыбается, сам того не замечая. Собственность. Так это ощущается.***
Засыпая в одной кровати, в обнимку с очень тёплой, мягкой Рэйчел, Зак мимолётно думает о том, что называть её своей- это нормально. Давно уже стало нормальным, всё же, они прошли вместе и огонь, и воду, и даже пресловутые медные трубы. Девочка сонно шевелится, утыкаясь лицом в его грудь. Зак наблюдает за ней из-под полуприкрытых век, лениво размышляя обо всём и ни о чём одновременно. Ему даже почти всё равно, что они оба до сих пор без одежды, а на нём нет привычных бинтов. Почти-потому что холод, как известно, подкрадывается незаметно, а спать на диване под рваным одеяльцем-то ещё удовольствие. Рэйчел неосознанно делится с ним теплом, прижимаясь всем телом, цепляясь за его руки и что-то бормоча во сне. Рэйчел.Его Рэйчел?***
— Ты дура или как? По твоему, я могу сделать это сейчас?! Зак не просто злится, он в самом настоящем гневе. И сам не до конца понимает, в чём тут дело, но всё же не может сдерживаться. Его достало то, что девочка так часто напоминает ему о клятве. Он помнит. Прекрасно помнит! — Зак… Рэйчел смотрит на него удивлённо, отступает на шаг, когда видит перед собой рассерженное лицо, но больше ничего не говорит. — По-твоему, ты сейчас похожа на того, кого я захотел бы убить? Как была куклой, так и осталась! Глаза…да что толку от таких незначительных изменений?! — Зак и сам видит, что слова его уходят в пустоту, они не имеют никакого значения. Он сам никогда не имел значения. И выбора у него, судя по всему, тоже не было. И это злит ещё больше. — Неужели ты думаешь, что я просто возьму и прибью своего соулмэйта, не… — он на несколько секунд сбивается, но всё же мотает головой и решает продолжить. — Не побыв рядом какое-то время? Наконец-то на её лице отразилось понимание. Зак удовлетворенно кивает, когда осознаёт, что до неё всё же дошло. И всё же спрашивает, потому как знает, что с Рэйчел всё и всегда довольно сложно: — Понимаешь, о чём я? — Да. Ты одинок. Вот почему до сих пор не убил меня. Вот как она это поняла. Что же. Это лучше, чем совсем ничего. Потому что-то, что нужно сказать, он никогда не скажет. Даже под страхом смерти. Но, минуточку, когда это смерть была для него страшной? — Я помню, что поклялся. И я убью тебя, можешь не переживать. — Хорошо. Я…рада, что ты всё ещё хочешь сделать это. Он действительно убьёт её. Потому что так надо. Поклялся. Сковал себя цепями собственных принципов. Но ведь никто никогда не говорил о времени, верно?