Шанс всё изменить

      Микеланджело начало казаться, что он пробыл во тьме целую вечность. Темнота и чувство бессилия. Тело свободно двигается, руки, ноги, но ты опять их не видишь. Голова также может поворачиваться, шея не сломана, лишь встать и идти не представляется возможным. Прошло довольно длительное время. Его, кстати, нередко сравнивают со смолью: также медленно, тягуче, кажется оно способно течь бесконечно. Хотя так и есть, только течёт без счёта. Вовсе не значит, что его нет, если ты не видишь его на часах.       Говорить можно, шептать, но не кричать. Крик эхом тонет глубоко-глубоко в горле, так и не выйдя в свет. Голос из тьмы даёт о себе знать: — Лишь тот, кто ждёт — оценит встречу, В разлуке нет ничьей вины — Кто не любил — тот гасит свечи, Кто любит — тот горит внутри.       Это определённо цитата, но Микеланджело её впервые слышит. Голос холодный, злой. Полный опасности, он, буквально дышит в спину. Сразу налетает ветер, холодный и отчего то безумно пугающий, он окутывает сразу всё тело и будто утягивает за собой, в темноту. Майки не захочет знать, кто это и что ему надо, он просто хочет домой. К семье. Хочет жить, пока есть возможность.       Лепет… Шёпот коротких фраз, но они недосягаемы сознанию, будто язык неземной. — Кто любит — тот горит внутри, — вновь раздаётся леденящим голосом в темноте.       Ниндзя ощущает холодок на шее. Вероятнее всего это комма или обморок и ему сейчас проверяют пульс. Шёпот непонятных фраз стихает, холод отступает оставляя за собой лишь тепло. Сквозь тьму пробивается свет и Майки может наконец открыть глаза, но зрение не спешит возвращаться. Когда вся тьма бесследно отступает, мутная пелена окутывает глаза, словно черепаха наполовину ослеп. Звуки замедленные и тихие, словно записанные на диктофон и воспроизведённые через призму воды. Всё плывёт и жутко болит голова.       Ещё одна фраза. Она опять коротка и вновь непонятна, но эта манера до жути знакомая и одновременно такая новая для слуха. Она тихая, почти не слышная, но намерения как… К близкому? — Ммм? — отзывается Майки. Звуки нормализуются, зрение восстановлено, головная боль также нехотя покидает голову. Взгляд черепахи падает на уже знакомый силуэт с косой за спиной. Вопль испуга от неожиданности так и застревает в горле, заставляя выдать кашель вместо крика. Он не испугался внешности, но от неожиданности вздрогнул. — Кто ты такой? — вопрос звучит слегка шокировано, но ответом служит молчание. Вокруг обычная квартира, но чем-то до жути знакомая… Чёрт возьми, да это же квартира Кейси! До Майки поздно доходит, что Джонса и О’Нилл рядом нет и он даже их искать не пытался. Может, уехали, улетели или вовсе тправились в путешествие. Ниндзя озирается по сторонам, минутой позже заметив на полу скомканный след. Скорее всего он скинул его, когда был в отключке. Обычное дело. Приняв сидячую позу, Майки потёр затылок и вновь посмотрел в сторону незнакомца, но его уже не было. Возможно, лишь привиделось. — Уф… Показалось? — голубоглазый смахнул капельку пота. Всё бы ничего, но рука резко опустившаяся на его плечо, непременно заставила бы подпрыгнуть, если бы не была такой сильной, чтобы удержать черепаху на месте. Изумлённый и запуганный мутант поворачивает голову сталкиваясь с алыми глазами под потрёпанной временем фиолетового оттенка маской. Алые — будто отражение самой крови. А ухмылка на лице была издевательской и злой, до того момента, пока голубые глаза не пронзили его взглядом.       Молчание. А где издевка, где нападение? Где? Ничего. Рука на плече и пристальный взгляд. Отчего же он… Не может быть! — Ди? — глаза рыжика расширяются.       Молчание, рука отпускает плечо… — Донни! Ты живой! — с этим воплем младший буквально бросается на шею косоносцу. Тот не стал отталкивать, окинул взглядом, а-ля «Ну-ну» и обхватил одной рукой прижав к себе. Микеланджело сам не знал, почему выкрикнул это имя, почему узнал в незнакомце того, кого не мог спутать не с кем. Брата… Но разве это возможно? Разве можно изменить цвет глаз без операции? Майки искал братьев, но не полагал, что они изменятся до неузнаваемости.       Голубоглазый сам не поверил сначала, но оказывается и у черепах есть талия. Дон похудел, панцирь с пластроном сузились в ширине, давая реальные доказательства «строгой диеты», но по хватке Дон приобрёл больше физической силы… — Неужели ты настолько скучал? — тихим шёпотом выдал Дон на ухо брату, которого на данный момент прижимал к себе. От этого голоса Майки, как прошибло током. Он попытался отстранится, но крепкая рука не дала даже вывернуться из объятий. Слишком близко и слишком сильно. Голос не тот. Интонация совсем не та. Голос, глаза и форма талии могли говорить только об одном — это тоже либо альтернатива либо колон. Беззвучный оскал заставляющий оставить попытки отстраниться. — Всё ещё считаешь, что моё имя: Ди? — почти что прошипел носитель алых глаз. Не говорит в полный голос. Наверняка сорвал связки. Но должен быть хрип, а в этом шёпоте и намёка на него не было. Притворство тоже не вариант… Майки не понимает, зачем так притворяться, но у него нет причин плохо думать о том, кто сейчас нагло грозит в лучшем случае заставить треснуть его панцирь. Является ли эта черепаха его братом, или ужасная пародия на него — увы, младшему неизвестно. — Нет… — Микеланджело прикрыл глаза прижавшись к пластрону брата. Тот мгновенно сменил оскал на ухмылку. Майки не видел этого, поскольку не мог поднять головы, но слышал, как тот хмыкнул. — Тебя зовут Донателло. Ди — это сокращение. — А? — рука вновь опустилась, но теперь младший не хотел отстраняться. Сейчас в алых глазах читалось не удивление и даже не шок. Эмоция, которой нельзя дать описание и больше ничего. Усмешка перешла в улыбку. Приветливую такую лыбу. В следующее мгновение он сделал неожиданный жест. Перехватил обе руки мутанта и расцепил их сзади себя сделав шаг назад. На лице Микеланджело вырисовалась улыбочка, чего не сказать по изменившемуся лицу гения. Тот вновь принял серьёзное выражение лица. — Голоден? — вопрос прозвучал также тихо, может чуть погромче, чем раньше. Микеланджело задумался. Действительно, голоден ли он, после целых суток проведённых без еды? Естественно Дон просто не мог об этом знать, он не следил за каждым шагом младшего. Ответил за Микеланджело его голодный желудок, который далеко не мило и громко заурчал требуя пищу.       Донателло промолчал одну минуту и поняв, что ответ уже поступил, смело развернулся к брату спиной, отходя вглубь квартиры и по дороге вынимая оружия из — за пояса. — Молчание — знак согласия! Верно? — это было сказано тем же шёпотом, но ниндзя всё же сумел расслышать. На то целую жизнь он слух и развивал.       Микеланджело ещё с минуту стоял, пытаясь найти ответы, на бесцеремонно лезшие в голову вопросы. На что его мозг явно отказывался работать. «Почему он спросил про своё имя?» «Почему после того, как я назвал полное его имя — отпустил?» «Почему он так нарядился?»        На последний вопрос, в голове черепахи будто бы щёлкнул переключатель. Линзы, болван, это же могут быть цветные линзы. Стукнув себя по лбу Майки учуял запах пиццы. Время прошло, а всё-таки любовь к пицце не удалось отбить, но он же похудел, когда обычно происходить наоборот. Возможно ли, что занятия спортом помогли? В любом случае Микеланджело решил не забивать себе этим голову и появился на кухне довольно-таки резко. На столе стояла коробка с пиццей, и один свободный стул, поскольку второй был уже занят. Так… А вот сейчас, как раз таки, ниндзя почувствовал существенную разницу в росте. Дон не только «преобразил» себя подобрав новый имидж, он стал больше младшего Хамато буквально на голову, если не на полторы. Они и раньше различались, но чтобы вот так? Высоковат.        Быстро подскочив к столу Майки смело запрыгнул на свободный стул ожидая того, что Дон сейчас выкинет очередной фокус. Но нет. Брат спокойно держал косу в руке у начала лезвия водя по нему рукой. От увиденного по телу младшего прошёл лёгкий озноб. Это точно была не краска. Запёкшаяся кровь, пусть он и не чувствовал даже слабого запаха, это было очевидно. Подняв глаза, умник только и сделал, что кивнул на коробку с пиццей и продолжил соскабливать с лезвия кровь. Он мог бы сделать это иначе. Тряпкой, например, но очевидно и вероятнее всего — ему не хотелось искать столь подходящую вещь по дому друга. — Дон, — Майки сложил руки замочком. Алые глаза метнули в его сторону уверенный взгляд. — Зачем ты меня спас?       На этот вопрос Дон перехватил косу посмотрев на руку, которую успел испачкать в застывшей крови. Отвлечение, взгляд в сторону Микеланджело, игнор. — Дон, зачем ты меня спас?       Игнор. — Дон, зачем?       Тот же взгляд. Молчание. Спокойствие. — Донателло! — Микеланджело решил официально. И кто бы мог подумать…       Очередной игнор, посылающий лесом! Неужели только из — за имени он смотрит? Гений точно знает, что ответить, это намеренное молчание. Ладно, остался лишь один неиспользованный вариант. Неужели он? Так или иначе — выбора теперь уже нет. — Ди! — М? — негромкое мычание в ответ.       «Он откликнулся на Ди? Зачем? Намеренно отозвался именно на это сокращение своего имени?» — мысли быстро пронеслись в голове черепахи, оставляя после себя кавардак. — Зачем ты меня спас? — Я должен был отдать тебя на растерзание холодных клинков? — ответный вопрос был дан сразу же, после повтора предыдущего. Холодность. Строгость. Слишком хороший, или хочет казаться таковым, совершая подобные поступки. — Потому что я люблю тебя и не хочу терять, братишка! Мы — семья и, если не хочешь меня расстраивать, тебе бы уже пора начать есть пиццу.       Микеланджело больше решил не задавать вопросов и стал есть пиццу, а носитель фиолетовой банданы продолжил очищать свою косу от крови жертв. — Ди?       Вздох. Опять откликаться на это? Неохотно умник поднял глаза, на младшего, который опять рискнул обратиться. — Можно я задам тебе несколько вопросов? — Один ты уже задал. Пять, — ответил Донателло положив косу лезвием вниз и придерживая рукой.       «Пять? Пять вопросов?». — Хорошо. Почему твои глаза красного цвета? — Радиация, — ответ звучит холодно и сурово, читается едва уловимая раздражимость. — Что с твоим голосом? — задал второй вопрос ниндзя. — Повредил гортань с голосовыми связками во время работы, — прорычал гений. Он явно был не в духе, но терпел. Глаза даже не горели злостью. — Куда делись Кейси и Эйприл? — Майки отправил в рот четвёртый кусок пиццы. Взгляд собеседника не перешёл ни в какой. — Уехали. В Калифорнию, на учёбу, насколько знаю. — печальный вздох. Микеланджело сначала дожевал свой кусочек пиццы и только потом решился задать четвёртый, но алый отблеск глаз… « Не делай этого! » — вот что читалось в них. Он не хочет отвечать? — Почему Лео в клане фут?       Стоило задать этот вопрос, как коса полетела на пол, а руки гения облокотились на часть стола. Ухмылка Чеширского кота. Был бы у него хвост выглядело бы это очень даже пугающе. Движения были резкими, очень, поэтому Майки невольно вздрогнул. Если он сейчас ещё и по кругу ходить начнёт. Радиация... кстати, уж не намекает ли он на то, что является вампиром? А это может быть, вопроса ведь такого не задавали. — Моя очередь! — резкий голос. Спокойный и грозный. Черепаха встал со стула оперевшись на стол и тот скрипнул под весом мутанта. Бедняжка вот-вот готов был проломиться. — Как ты выжил? Я лично пачкал руки в твоей крови! Как??!       Голубоглазый удивился. Лично пачкал руки в крови? А действительно… Майки отчётливо помнил, что удар пришёлся по животу и запястью до разреза вен, но не помнил, КТО это сделал. Кто убийца? Неужели Ди его убил? Не хочется верить в это. Слишком подло так думать о собственном брате. Микеланджело смело заглянул в глаза собеседника, намереваясь увидеть там злобу и дикое желание всё рвать и метать. Но… В глазах брата было лишь равнодушие и не следа злобы. Он не желает драться, кидаться или орать, он ждёт. Терпеливо выжидает ответ. Руки Микеланджело вновь сложились в замочек. — Я понимаю, это покажется плодом моего воображения, но я действительно был мёртв… Я видел отца, Карай и Кланка. А потом явился мой клон из будущего или двойник и предложил обменяться нашими телами. Я — жив, он — мёртв. И… вот что из этого вышло.       В алых глазах по прежнему ничего не промелькнуло. Смотрел как волк на добычу. Нельзя повернуться спиной, разорвёт. Услышав эту речь, он слегка расслабился. — Допустим. Идём, если хочешь знать ответ, — сказал умник и даже не прикоснувшись к пицце, отправился в зал. Заинтересованный Микеланджело отправился следом. Они спокойно преодолели зал, выйдя к комнате хозяина квартиры. Бывшего хозяина, Кейси же уехал. — Воу… — только и произнёс Майки оказавшись в комнате. Она была увешана разными бумагами, где-то прямо «кричали» шрифтом буквы, изображающие чертежи, вычисления, ошибки. Небольшая кровать, турник, зеркало и стол… Благополучно заваленный бумагами. Взгляд ниндзя привлёк подозрительный квадрат. Он не спеша приблизился к столу взяв листок в руки. Майки прошиб озноб. Портал в измерение Икс! Это было подписано с самого верха небольшого альбомного листа. Дон его спас, но смотрел он как-то враждебно. Ждал этого момента? — Ну, что? Такой ответ тебя устроит? — Дон закрыл дверь войдя в комнату и медленным шагом стал подходить к столу. Он даже не пытался как-то оправдаться или попытаться напасть. — Что это?! — вопрос на повышенном тоне. Микеланджело неожиданно развернулся к брату, показывая на листок. — Портал… — спокойный ответ. В этот момент Донателло просто остановился. Он футклановец, сам это знает, но сейчас было не самое лучшее время пугать или драться, он знал своё преимущество в силе, да и то, что он работает над порталом младший бы всё равно узнал рано или поздно. — Как ты мог?        Вопрос Майки эхом отразился от стен комнаты. Молчание в ответ. Дон даже не попытается заговорить. Шёпотом против ора, нет смысла, собеседник не услышит, пока находится в таком состоянии. — Положи! — фраза звучит как и прежде в пол голоса. Взгляд снисходителен, даже раздражимости нет, не то что агрессии. — Пожалуйста…       Равнодушие. Опять та же самая эмоция! Майки не узнаёт Дона. Неужели это тот самый умник? Глаза, голос, выражение лица, скулы, даже характер не тот. Что больше всего пугало голубоглазого так это то, что интуиция говорила об отсутствии опасности, хотя вот она… Прямо перед тобой. В любой момент может наброситься. Маска, которая не материальна, её невозможно даже смыть водой. Как долго Дон её носит? Когда сумел приобрести и на каком рынке — нунчаконосцу неизвестно. Неизвестность… Чувство, что пугает и пробуждает любопытство. — Чему ты удивлён? — тихо интересуется Дон. — Я тебе ни слова не сказал о своей работе. И не намекал даже. Так что теперь это твои проблемы.       Майки задумался, а Донателло спокойно подошёл к нему и ловким движением руки, забрал лист из руки брата, положив на стол чертежом вниз. — Я же попросил! — Убийца? — тихо спросил Микеланджело, посмотрев на красноглазого. Ди бросил на брата короткий взгляд непонимания, но Майки настойчиво повторил: — Ты убийца? — Хех. — негромкий смешок насторожил ниндзя. Глаза Ди загорелись ярким пламенем, как у чистокровных вампиров. — Кем ещё считаешь? Маньяк? Насильник? — Дон, — к удивлению вампира Майки также спокойно и сосредоточенно смотрел на него. — Ты не можешь быть ни тем, ни другим. — Ты ничерта обо мне не знаешь! — Дон стукнул кулаком по, стоящему рядом, столу. Стопка листов упала, разлетевшись под ногами носителя косы, а тот вновь принял обычное выражение лица. Даже когда он издал смешок, когда стукнул рукой, он говорил и усмехался приглушенно, чуть тише обычной речи, а движения были резкими и грубыми. — Я знаю тебя прежнего. И мне этого достаточно, — спокойно отреагировал Микеланджело.       Черепаха даже не хмыкнул. Гений промолчал. — Ниже убийцы ты не спустишься. Пятнадцать лет совместной жизни дали мне возможность хорошо узнать тебя. — Тот кого ты изучал пятнадцать лет — мёртв. Не ищи во мне того, кем я был, что было то прошло, а теперь, братик, когда ты знаешь, я вот что тебе скажу… — зрение Майки было сфокусировано на одной точке. Мутант, пользуясь моментом, быстро метнулся в сторону, через секунду уже находясь у брата за спиной. И он уже знал, что Микеланджело его существенно младше и ниже. Холодные руки гения легли на плечи носителя голубых глаз, который, в свою очередь печально вздохнул и вздрогнул. Ему было лет шестнадцать, никак не больше. Так или иначе, умник нагнулся к уху брата, продолжив: — Прошлое умерло вместе с тобой… Твои попытки вернуть прежнее русло — тщетны. — Ты меня недооцениваешь, — вздохнул ниндзя. Он не испугался не смотря на резкое прикосновение, и то, что брат решает проверить его нервишки. — Что ты обнаружишь, вскрыв крышку гроба? — вопрос прозвучал мягко. Без упрёка, без злого тона в голосе. Просто вопрос обыденным шёпотом.       Микеланджело задумывается. Вскрыть крышку гроба. Он может быть с телом, а может… оказаться пустым! Такой ли смысл имеет в виду Дон? — Пустоту? — достаточно уверенно спрашивает черепаха. Он знает, что прав, хотя и не разу не встречал такого вопроса. Из серии «Трудно найти чёрную кошку в чёрной комнате, особенно, если её там нет». Майки повернул голову, столкнувшись с красными глазами. Мысль о том, что тот не услышал была менее вероятна, но была. — Дон, я обнаружу пустоту? — Пустоту? — бывший кареглазый замолчал. Губы не приподнялись в улыбке, даже когда тут усмехнулся. — Нет.       Сказано, как отрезано. Микеланджело голову стал ломать над этим, казалось бы тяжёлым вопросом и пока это делал, Дон успел собрать разлетевшейся листы из стопки с пола, сложив их обратно на стол с краю. На прежнее место. — В чём подвох? — всё-таки не выдержал младший. После того, как Дон сложил всё в аккуратную стопку, этот вопрос не заставил его задуматься. — Ты ищешь в моем вопросе подвох, когда я задал прямой. Отвечай спонтанно. Что ты обнаружишь, вскрыв крышку гроба? — повторил гений, как и прежде приглушённо. — Тело? Кости? — Браво! — Дон улыбнулся, хотя улыбкой это язык не поворачивался называть. Усмешка садиста. Но нет. Майки точно знает — Дон не маньяк и не наркоман. Пусть он другая личность, пусть он говорит, что давно не тот, давно мёртв. Он попросту не может быть плохим! Они братья. Даже если они были просто черепашками, собранными в одном месте с разных концов света до мутации, это ничего не меняет. Их вырастил и воспитал один отец, они буквально из одной тарелки ели и делили все между собой. — Я должен работать, поэтому не мешай мне, окей? — Ди, ответь лишь на один вопрос, прежде, чем примешься меня игнорировать… — Вопрос? — глаза гения сверкнули. Сверкнули искрами счастья. — Хочешь спросить тот же самый: почему Леонардо в клане фут? — Когда я умер?       Этот вопрос поставил умника в ступор. Или не столько в ступор, сколько заставил уйти в размышления — «Стоит ли говорить?». — Два года назад… — холодно бросил он. — С половиной. — Два с половиной года? — Майки аж рот открыл. Он и раньше заметил, что младше, но настолько… Да его братьям уже под девятнадцать. — А, кто меня убил? — Ты, мелкий! — Дон огрызнулся. Слишком много вопросов, слишком любопытен, неприемлемо. Шелест бумаги. Одна бумага оказалась сжата в кулаке и безжалостно смята. Майки немного похолодел. Это было сказано резко и грубо, уже в полный голос, но зато какой… — Я дал тебе право на один вопрос! Один! Это второй, и я не намерен на него отвечать! — Ладно, бро, успокойся… — Микеланджело только хотел расстроиться как руки брата сжали плечи до горения. Дон вцепился в него «мёртвой хваткой» и зарычал, сжимая сильнее, чем и вызвал испуг. — Дон, мне больно! — Майки не сдержался. Ему и взаправду было больно, казалось сейчас кости треснут пополам. Ещё один сдавленный рык, но подняв лицо Майки не обнаруживает злобные глаза и оскал. Спокойствие, нервный рык, грубые действия, а в глазах… ничего нет. — Не называй меня так! — руки вновь сжали плечи младшего, медленно усиливая сжатие до предела. — Только по имени! — Ай! Я понял, понял, извини пожалуйста! Я буду называть тебя по имени, пожалуйста, прекрати, мне больно! — по веснушчатой щеке потекла слеза. Сейчас один из братьев Хамато не рассчитал силы, он перегнул палку. Сорвался… Он должен был это предвидеть и сказать заранее, а не вцепиться, как зверь. — Агх, чёрт… Майки, я… Не хотел, прости, — он мгновенно отпускает его и делает шаг назад. Это осознанный поступок. Он контролировал себя полностью во всём, действия были осознанными, но он не хотел причинять боль младшему, во всяком случае — такую. Теперь младшему братишке были обеспечены синяки. Плечи стали красными, несомненно они болели, это можно было прочесть по мордашке ниндзи. — Я не специально… — тихие слова, становится тошно от собственных оправданий. Специально. Знал, что делал и всё равно продолжал. Упрёки, бесполезные вещи и Дон это знает. За время наплыва эмоций его лицо осталось спокойным, но он успел напугать Майки. — Я в порядке. Не знаю, что на меня нашло…