Тысячи дорог

      Лучи яркого солнца играли на чёрных песчинках. На многие лиги вокруг тянулась пустыня, пожирающая остатки зелени. Странным и неестественным безразличием веяло от этого песка. Первыми ушли насекомые, за ними птицы и млекопитающие. Лишь ящеры и змеи чувствовали себя комфортно в этих песках. За птицами в очередную миграцию пустились и небесные гиганты. Короли воздуха, белоснежные киты, плыли по лазурному небу, изредка огибая огромные облака, издавая утробный рык.       На горизонте пёстрым бисером тянулся караван, жёлтые, зелёные, пурпурные и малиновые палатки на колёсах тянули огромные ящеры, мигая тонкими зрачками. Во главе колонны шли горбатые верблюды, выделяясь среди радужного каравана своей белой, короткой и лоснящейся шерстью. Бока кораблей пустыни тянула вниз поклажа.       На белых животных восседали люди с бронзовым оттенком кожи, красные шелка, служащие им одеждой, раздувал лёгкий ветерок. Голову каждого украшали венцы разных металлов. Два золотых, один стальной и четыре серебряных. Замыкал всю процессию человек на огромном тьйрее. Огромные задние лапы ящера проваливались в песок. Рыжие чешуйки, обтягивающие мощные мышцы, блестели на солнце. Красные глаза с узкими зрачками внимательно оглядывали чёрные барханы. Из кривой и вытянутой пасти капала слюна. Ноздри раздраженно дёргались, из них шёл пар. Маленькие трёхпалые передние лапы держали кусок ещё теплого, кровавого мяса. Вся шкура зверя, от кончика хвоста до конца уродливой, клыкастой пасти, вибрировала. На длинном и тонком хвосте растянулся кожаный гребень. Наездник легонько похлопал по мощной шее зверя.       - Что же тебя беспокоит, Шарси? - Шепотом проговорил всадник.       Его чёрный бархатный плащ блестел на солнце. Две тонкие сабли, украшенные аквамарином, висели на поясе, изредка хлопая о бока ящера. Тёмный рубин блестел в серебряном кольце. Капельки пота сползали по гладко выбритому лицу мужчины. На его плече сидел пустынный ястреб, чьи перья ласково трепал тёплый ветерок. Эта опасная для мелкой живности птица сливалась с бархатным плащом мужчины и окружающим их песком. За караваном следовала мелкая стая тёмных птиц. Пустынные падальщики надеялись поживиться за счёт объедков и костей, со стола людей.       Солнце клонилось к закату, окрашивая лазурное небо в огненные тона. Мрачные тени, подобно хитрым змеям, прятались в чёрном песке. Далеко на юге небосвода стала появляться первая, самая яркая, белоснежная звезда. Верхушка созвездия Короны. Мужчина в стальном венце вскинул руку вверх и громко прокричал:       - Стоянка!       По округе разнёсся свист десятка хлыстов. Погонщики останавливали своих ящеров. Началась лагерная суета. С десяток людей начали возводить разноцветные шатры, блестящих в пламени разгорающихся костров. Двое людей в красном, собрав группу помощников, направились в сторону виднеющегося вдалеке оазиса.       Господин с рубином спрыгнул со своего рыжего питомца. И начал снимать немногочисленную поклажу, ткань зашуршала о чешую. Позолоченные пряжки ремня заблестели в лучах уходящего солнца. Мимоходом взглянув на закат, мужчина заулыбался, вечно хмурое лицо, раздражавшее многих спутников, приобрело счастливый вид. Янтарные глаза просветлели, и он прошептал на грани слышимости: «Ещё дневной переход, и всё, я дома, дождись меня, Фальва." И погрузился в воспоминания о единственной дочери, отданной на попечение кузена.       Вокруг лагеря появились небольшие костры, около них сидели первые часовые, набранные из торговцев, устроивших стоянку. Вид пламени должен был отпугивать хищников пустыни, но звери - не единственная опасность этих мест. Нет, куда более страшен человек. Отчаявшиеся бродяги, способные убить ради куска пищи, пустынные бандиты, разоряющие небольшие деревни или грабящие небольшие караваны, вроде этого, налётчики Саалратав, убивающие всех без разбора ради милости своих чёрных безмолвных богов. Да, множество опасностей хранит в себе пустыня для подданных Харийской империи.       Закончив с лагерным местом, Бахыт встал и направился в сторону ближайших часовых, вслушиваясь в их тихий разговор.       - Эй, Абдулла слышал я, будто ты был удостоен встречи с самим Исмаилом мудрым, - Сказал грузный мужчина в лёгком шёлке поверх позолоченного панциря и хитро улыбнулся. - Чего молчишь Абдулла, врут?       Его собеседник напрягся, по второму подбородку прокатилось пара капель пота. Маленькие миндалевые глаза забегали, ища причину уйти от разговора.       - Ой, да ладно тебе Малих, неужели это так интересует тебя? – Неуверенно начал кареглазый.       Мужчина в шелках ухмыльнулся.       - Нет, Абдулла, отвечай, я уверен, что если было так, то ты будешь знать самые бросовые товары, а, следовательно, сорвёшь самый большой куш с этого дела.       Толстый испугался, ком подступил к его горлу.       - Да, был я у визиря Исмаила - Заикаясь, произнёс торговец.       Малих оскалился. Жёлтые глаза сверкнули в ночи, рука потянулась к кинжалу на поясе.       - Что же ты, Саалратовская отрыжка, молчал, а? Забыл, все неписанные договора нашего каравана? Сейчас я напомню тебе их все, а то удумал тут, молчать про бросовый товар.       - Стой! – Вскинул руки Абдулла. - Я виноват, слаб на тень, а как услышал про такие деньги, так про всё забыл, прошу, не бей меня.       Костёр бросил тень на лицо светлоглазого. Лишь один вопрос разрезал ночную тишь и треск костра.       -Сколько.       Толстяк наклонился к уху собеседника и дрожащим голосом назвал цену. Золотые глаза наполнились жадностью. Малих понял, что это его шанс на лёгкую наживу.       - Кхм... н-да , вот это деньжищи, хорошо Абдулла, хотя имя раба божьего тебе не подходит, звать тебя должно Абддахам, «раб золота», но не важно, одна шестая часть всей твоей выручки от этого дела, и я молчу, а остальным говорю, что всё это ложь, и ты слишком недостойный для этой встречи.       Миндалеглазый удивился и уставился широко раскрытыми глазами на Малиха:       - Ты часом не перегрелся на солнце сегодня, а? Ты хоть представляешь, сколько просишь?       Коренастый торговец в позолоченном панцире усмехнулся:       - А ты ожидал, что цена молчания и лжи самого Малиха Прекрасного будет мало стоить, или хочешь закончить жизнь со второй улыбкой на шее где-нибудь у чёрного бархана от своих же, за молчанье?       Внутренне Малих радовался, вот они самые лёгкие деньги в его жизни и делать ничего не надо, знай себе, молчи и всё, осталось лишь дожать Абдуллу.

***

***

***

***

***

***