Нет, всё-таки я была не права. Её волосы похожи на сахарную вату. Вата-облачко. Такое мягкое, пушистое, так и хочется прикоснуться, пропустить пряди между пальцев, уткнуться лицом и утонуть, раствориться в этом аромате…
— Саманта?.. Ты чего?
Я вздрогнула, стряхнув с себя остатки полудрёмы. Прекрасно, я снова отключилась и, не замечая происходящего в окружающем меня мире, мечтательно смотрела на Монику, подперев кулаком щёку. Ещё и чуть было не уснула прямо на лекции. Мне определённо стоит научиться ложиться спать раньше…
— Прости, я просто задумалась… Не выспалась вчера…
На теории, которая была у нас первой, Моника спросила, почему я тогда ушла с занятий, на что я коротко ответила, что мне стало нехорошо. Но она, кажется, догадалась, что дело вовсе не в этом — её взгляд застыл на моей губе, на которой до сих пор сохранился след. Моника лишь несильно качнула головой и слабо улыбнулась уголками губ. Вот и сейчас я получила в ответ на своё нелепое оправдание очередную улыбку Джоконды. Она наверняка догадывается о том, что я не просто заснула на скучной лекции, особенно если учесть, как я краснею, когда наши взгляды встречаются… Да уж, у меня и впрямь всё на лбу написано — все чувства и мысли как на ладони.
Я выводила в тетради бессмысленные завитушки, лишь бы только не смотреть в сторону Моники, но боковым зрением всё равно заметила лёгкое движение — она убрала прядь волос за ухо, причём так непринуждённо и плавно, что у меня перехватило дыхание, и пришлось сильно прикусить губу, чтобы успокоиться. Да почему, почему я так схожу с ума от одного её вида?! Это ненормально. Боже, вот за что мне всё это?..
Всю ночь я размышляла о ней. И ещё об одном человеке, внезапно ворвавшемся в мою жизнь.
Конечно, речь шла о Теде.
А что, если он — мой первый и последний шанс? С моей, мягко говоря, средней внешностью и застенчивостью ничего, кроме участи «жрицы сорока котов», ждать не придётся. Мать ещё со средней школы твердила мне, что пора бы уже начать практиковаться — не столь важно, нравится мне мальчик или нет, главное, если верить её словам, — практика. И один раз я и в самом деле попыталась сделать так, как она советовала.
Он был из параллельного класса, и, по правде, не вызывал во мне абсолютно никаких прекрасных чувств, которые так любят описывать в любовных романах для домохозяек за тридцать. Мы встречались (гуляли после школы, держась за руки) ровно неделю. Когда дело подошло к первому поцелую, я просто вскочила с кровати — дело было у него дома — и, пробормотав, что опаздываю к ужину, пулей вылетела из комнаты. Вечером я, скрепя сердце, позвонила ему и сказала, что не хочу продолжать наши «отношения». Он воспринял новость спокойно и не особо расстроился. По-моему, он вообще не испытывал ко мне ничего — когда в пустом классе после уроков я предложила попробовать встречаться, он лишь сдержанно кивнул. На следующий день мы снова вели себя так, словно никогда не были знакомы. Больше мы не общались.
С тех пор я решила не насиловать саму себя, пытаясь «практиковаться». Видимо, это не для меня.
Но здесь всё совсем по-другому…
Я впервые кому-то понравилась. Я, обычная серая мышь, привыкшая к своей роли «массовки» в жизни других, более ярких и заметных людей. Не могу не признать, что это льстило моему почти не существующему самолюбию. Но самое главное условие состояло в том, что Тед казался очень и очень неплохим парнем, и то, что он, несмотря на мою грубость, всё же помог мне, проводив до дома, шло только в плюс.
Быть может, мне стоит перебороть себя и открыться навстречу возможности, о которой я мечтала, проезжая вечером несколько недель назад мимо указателя «Добро пожаловать в Сан-Франциско»?..
Всё равно мечты о Монике бесполезны и не принесут ничего, кроме боли и страданий. К счастью, подростковый возраст прошёл у меня тихо и спокойно в плане безумных шекспировских страстей, беспощадные гормоны сжалились надо мной, и нытьё сверстниц о невзаимных чувствах к очередному певцу или парню по соседству были мне непонятны и незнакомы. Но, видимо, судьба-злодейка решила, что мне тоже стоит преподнести такой вот «подарок», только с опозданием на несколько лет. Ну уж нет, пускай даже не надеется позабавиться, наблюдая за очередным разбитым сердцем. Я сильная, я смогу подавить в зародыше эти нелепые чувства и перенаправить их. Ведь так будет лучше… Наверное.
Шум собирающихся студентов вывел меня из задумчивости. Что, уже закончились занятия? А я, как всегда, была поразительно внимательна. Оглянувшись, я встретилась глазами с Тедом. Он жестом просит подойти, но я отрицательно мотаю головой и отворачиваюсь — у меня уже есть планы на сегодня. Прости, как-нибудь в другой раз.
Дурацкая привычка оставлять на завтра — снова передаю ей привет.
Я выскользнула из колледжа и на миг замерла, зажмурившись на солнце, как сытая кошка. Люблю такую погоду — тепло, солнечно, по небу ползут редкие облака, и тёплый ветер играет в кронах деревьев. Самое оно.
Проводив взглядом Монику, плавной походкой идущую в сторону метро, я развернулась и открыла на телефоне карту города. Пускай она ступает домой, а мне нужно научиться удерживать это ненормальное желание последовать за ней, ведь у меня уже есть кое-что, что нужно непременно сделать.
Неподалёку от колледжа я ещё утром заметила одно небольшое уютное кафе. Подкреплюсь там, а затем мне нужно попасть в Хейт-Эшбери — говорят, именно в этом районе полно винтажных магазинчиков с интересной одеждой и книгами. Последние мне и нужны.
Переезжала я в Сан-Франциско со скудным по моим меркам запасом книг — обычно я брала их в библиотеке, а покупала редко. Можно было, конечно, продолжить эту традицию, благо неподалёку от колледжа была одна, но там, скорее всего, пришлось бы столкнуться с кем-то из знакомых, а мне этого совершенно не хотелось. Уж лучше потратить час с лишним на прогулку, чем вынужденно улыбаться или здороваться с кем-нибудь или, что ещё хуже, терпеть на себе осуждающие и любопытные взгляды.
До кафе я добралась, как ни странно, без происшествий, банально погрузившись в свои мысли настолько, что не замечала шума города, хотя, если быть честной с собой, в этом мне больше помогли наушники, которые я вынула сразу после того, как вошла. Внутри было тихо и уютно, как мне и показалось с улицы. Небольшой чистый зал, наполненный негромкой расслабляющей музыкой, на столах красно-белые скатерти в клеточку, тускло-зелёные стены в цветочек украшены несколькими фотографиями с видами города, а один столик у окна в углу почти полностью закрывал от всех большой фикус — к нему я и направилась. Забавно, что с этого места я могла наблюдать за прохожими на улице и всеми, кто был в кафе, в то время как меня было видно только с пары ракурсов. Идеальная позиция для моего очередного странного хобби.
Наблюдать.
Два столика в другом конце были заняты. Правый, у окна, занимал одинокий длинноволосый студент с акне и пустым взглядом, бессмысленно упёршимся в ноутбук. Скорее всего, готовится защищать дипломную работу.
А вот за тем столом, что слева, две женщины средних лет с чашками кофе и чизкейками негромко смеются. У одной из них голос хриплый — сказываются годы курения, к тому же видна едва заметная сеточка морщинок на лице — похоже, она часто нервничает из-за работы и, судя по кольцу на пальце, мужа. Другая выглядит гораздо моложе, хотя, если приглядеться, то можно понять, что они одного возраста. Следит за собой, ходит в спортзал и салон красоты. Интересно, о чём они говорят?..
— …простите, вы будете что-нибудь заказывать?
Усталый гнусавый голос вернул меня к реальности. Рядом с моим столиком стояла официантка — круглолицая особа лет семнадцати с убранными в хвост каштановыми волосами и без единого намёка на макияж. Первое, что бросилось мне в глаза при взгляде на неё — несколько тонких неровных красных полосочек на руках. Похоже на кошку.
В первый миг мне показалось, что лезвие.
— Эм… Да, мне, пожалуйста, эсперессо макиато, — я одним глазом заглянула в меню, которое оставила без внимания до этого момента. Я же всегда заранее готовлюсь, как перед экзаменом, сотню раз мысленно повторяю заказ, прежде чем сказать его официанту, а сегодня начисто забыла о том, где я нахожусь и зачем сюда зашла. Надеюсь, кофе хоть немного меня взбодрит.
— Что-нибудь ещё?
— Э, нет, спасибо.
Официантка, улыбнувшись, скрылась из моего поля зрения, и я выдохнула. Это была самая неприятная часть в посещении кафе. Особенно не люблю, когда из-за заказа меня отвлекают от наблюдения за другими людьми и погружения в их жизнь. Кстати об официантках… Она не пользовались косметикой. Ни разу не видела официанток без тонны макияжа на лице. Наверное, поэтому они вызывали во мне какую-то лёгкую неприязнь — я, хоть уже давно не ребёнок, но всё же не пытаюсь никак «украсить» своё лицо. Понимаю, что косметика дарит полно преимуществ, но, как по мне, это лишь какой-то нелепый обман, в первую очередь, самой себя.
Хотя, этот мир уже привык ко лжи.
Прогнил изнутри…
— Шэрил, что мы забыли в этой дыре?
Мысли рассеялись, и туман в голове в один миг исчез. В животе похолодело, и я почувствовала, как на спине выступил холодный пот. Только не это…
Осторожно выглянув из своего убежища и стараясь не слишком высовываться из-за фикуса, я посмотрела на вошедших. Худшие опасения подтвердились.
Мой любимый квартет ненормальных размалёванных шлюх, также известный, как Шэрил-Шанель-Эмма-Ким, и — как ни странно — крашеная платиновая блондинка на каблуках размера «ходули». Та самая, в которую я врезалась в первый день в колледже. Мало того, что она тогда была с Ван и Линдой, так теперь ещё и с этими милыми дамами. Удивлена, что сестричек не было в их компании.
Что ещё может испортить этот день?
Компания их пяти девиц разместилась за парой столов в другой половине зала. Похоже, они меня не заметили — настолько были поглощены своей болтовнёй. Я пыталась расслышать хоть слово, но всё было бесполезно. То ли они говорили слишком тихо, так, что я могла слышать лишь их голоса, но не могла разобрать слов, то ли музыка, которая казалась мне тихой, внезапно стала мешать, не знаю. Говорили в основном Шэрил и Шанель, Ким, как обычно, молча сидела в телефоне, время от времени выдувая большие розовые пузыри из жвачки и оглядываясь по сторонам.
Было ли у меня желание в этот момент вышибить им мозги за то, что они сделали со мной?
Как ни странно, но нет.
Как-то у меня так сложилось ещё с детства, что, если кто-то делал мне гадости, я либо забывала об этом уже через неделю, продолжая жить дальше и лишь меняла своё отношение к этому человеку на неприязнь с оттенком отвращения, либо жила одной лишь местью. Лишь один раз, когда во мне пробудилась детская жестокость, я выбрала второе, и сама больше намучалась, чем та рыжеволосая девочка, которой я решила отомстить — сейчас я уже не вспомню её имени.
Мы почти что подружились, и я решила показать ей моё секретное место — небольшой настил из досок на ветвях старого дуба у заброшенного дома неподалёку от школы. И что же произошло на следующий день? Настил был разгромлен гогочущей компанией, ветви дерева поломаны, кругом валялся мусор. Несмотря на то, что это был секрет лишь для нас двоих, она рассказала о нём своим друзьям. Я не могла простить такого предательства и выбрала месть — настолько жестокую, насколько хватало моего воображения. Я подкладывала ей записки с угрозами, выцарапала на дверце её шкафчика в школе слово «умри» и облила её рюкзак водой, утопив её тетрадки.
Кто знает, чем бы всё закончилось, если бы меня не вызвали к директору. Несмотря на то, что с меня взяли клятвенное обещание не причинять ей вреда, родители девочки забрали документы из школы, и больше в нашем городе я её не видела.
Безусловно, я доставила ей проблем и отомстила. Но стоила ли она того? Стоила ли она моего времени и моих нервов?
Поэтому моё отношение к компании напротив ограничивалось обыкновенным нежеланием находиться с ними рядом.
— …она говорила, что у неё есть видео, так что, сама понимаешь, лучше её не трогать — иначе всё, нам конец.
Музыка почему-то прекратилась, и я смогла расслышать, о чём они говорят. Кажется, речь шла обо мне.
— Да брось, врёт она. Не может этого быть.
— Кто её знает… Я бы не стала рисковать. Не трогай дерьмо — оно не воняет, — заявила Шанель, откинувшись на спинку стула.
— Да уж, такую шлюху нельзя назвать иначе, кроме как дерьмом. А вы видели, как к ней липнет мой экс? — блондинка, взглянув на свои наманикюренные пальчики, перевела взгляд на остальных. Я прислушалась.
— Тед? Ну да. Правильно, что ты его послала. Если он водится с ничтожеством вроде этой шлюшки, то он тебя просто не достоин, — заметила Эмма и со вздохом добавила:
— Зачем ты вообще с ним встречалась?..
У меня внутри что-то сжалось.
Так Тед раньше встречался с этой блондинкой?..
А он мне казался парнем совсем другого типа. Однако, странные у него вкусы. Променять девушку с идеальным, почти кукольным, внешним видом на меня?
Совсем ничего не понимаю.
— Ваш заказ.
Передо мной появилась чашка горячего кофе. Когда я подняла голову, официантка уже ушла. Хвала небесам, что ни одна из компании напротив меня не заметила. Впрочем, не стану привлекать к себе внимания, выжидая, пока ситуация изменится не в мою пользу.
Я быстро опрокинула в себя всю чашку горячего горьковатого напитка. Не то, чтобы я была любителем кофе, но от него действительно проходила сонливость, а это было мне необходимо. Оставив деньги на столике, я осторожно встала, опустив волосы так, что они закрывали лицо, и, глядя себе под ноги и прикрываясь рукой, быстро выбежала из кафе.
На улице я почувствовала себя в безопасности. Что ж, мне пора за моим наркотиком — книгами.
Чтение — попытка познать мир чужим умом. С моим скудным опытом и социофобией ничего другого не остаётся.
Неприятное тяжёлое чувство мешало наслаждаться прогулкой, так что я старалась идти как можно быстрее, хотя у меня и без того чересчур нервно-быстрая походка — вредная привычка большинства одиночек.
Указатель «Хейт-Эшбери».
Вот я и на месте.
Глаза разбегались от вида старых разноцветных, как будто игрушечных, домиков, всевозможных витрин и довольно разношёрстной толпы. Атмосфера шестидесятых, безусловно, завораживала, но волшебное чувство от путешествия во времени бесследно испарялось от бесконечных бестактных тычков и пиханий со всех сторон. Постоянное ощущение толпы вокруг появилось у меня ещё в первый день после моего переезда сюда и мешало до сих пор. По этой причине я прошла мимо большого книжного магазина с гигантской витриной, за которой, как в аквариуме с мальками, кишели люди.
Лучше продолжу поиски магазина поменьше.
Только сейчас я обратила внимание на то, как много здесь людей в несколько странной для двадцать первого века одежде. Словно они застряли во временной петле. Кислотные цвета, жилетки из кожи, клешеные джинсы, цветы в волосах… Хиппи до сих пор сохранились. Что ж, я не имею ничего против, хотя всё это больше напоминало какой-то маскарад, на который меня не пригласили.
Моё внимание привлёк затесавшийся среди более крупным товарищей магазинчик с пыльной, зато украшенной цветами и различными плакатами, опять же, времён хиппи, витриной. Ну наконец-то, а то я уже начала уставать от поисков.
Когда я зашла, над дверью звякнул колокольчик, рядом с которым висел ловец снов. Пыльные полки, заставленные книгами, и в конце прилавок, за которым никого не было. Из старенького магнитофона по всему помещению разносилась громкая музыка.
«If you’re going to San-Francisco
Be sure to wear some flowers in your hair…»
Я молча ходила между рядами с книгами. Странно, что тут было столько экземпляров «Над кукушкиным гнездом» — как будто это был магазин одной книги. Карлос Кастанеда, Пауло Коэльо, Дэвид Сэлинджер… Но вот, наконец, я нашла то, что искала — несколько помятых книг Кинга. Лет в тринадцать-четырнадцать я буквально залпом перечитала, пожалуй, все его романы, да и не только его — триллеры и ужасы тогда сгребались мной отовсюду. Одна беда — в библиотеке можно было отыскать в основном классику и огромные исторические романы, а в магазинах книги стоили слишком дорого, так что поиск занимательного чтива был делом трудным.
Возможно, поэтому мои вкусы не изменились с возрастом, и я до сих пор едва ли не пищу от восторга, когда попадаю в книжный с разделом триллеров.
«Секретное окно, секретный сад». Хм, это я точно не читала. Беру!
Подойдя к прилавку, я оглянулась. Никого по-прежнему не было. Подождав ещё какое-то время, я всё же решилась позвать хоть продавца.
— Эй! Кто-нибудь здесь есть? Я хотела купить книгу…
Вдруг из-за приоткрытой двери, ведущей вглубь помещения (там виднелась деревянная винтовая лестница), раздался грохот и чертыхание. Через пару секунд оттуда показалась плотная коренастая молодая женщина лет двадцати шести. Выглядела она весьма колоритно: тёмно-каштановое каре с чёлкой, причём на две пряди по бокам лица было нанизано по бусинке — розовая и жёлтая; её руки были почти до локтя скрыты за слоем фенечек и браслетов. Также на ней была салатовая туника и джинсы клёш, чему я уже не удивилась, увидев достаточно много людей в подобной одежде на улице. Зеленовато-карие глаза блеснули из-под круглых очков, и девушка, облокотившись на прилавок, не очень искренне улыбнулась.
Про себя я отметила, что её взгляд был пугающе стеклянным…
— Прошу прощения, не знала, что сюда кто-то зашёл. Это место вообще редко посещают. За неделю только пятый человек, — продолжая улыбаться, сказала она, и мне пришлось неловко улыбнуться в ответ под её пристальным взглядом.
— Итак, хотите что-то купить?
— Да, вот… — я положила книгу перед ней. Девушка опустила взгляд, и мне сразу стало как-то легче. Правда, ненадолго — она снова посмотрела мне в глаза.
— Стивен Кинг? Интересный выбор в таком магазине… Я, по правде, не очень его люблю.
— Почему же?
— Ужасы, кровь, смерть… Мне всего этого хватает в жизни.
И тут мне стало почему-то очень жутко находиться рядом с ней. Потому что она не выглядела как несчастная жертва, которая видела много смертей близких людей.
Её пустой взгляд был взглядом
убийцы.
Я едва не отшатнулась, но смогла взять себя в руки. Боже, Саманта, что с тобой не так? Просто у девушки была тяжёлая жизнь, вот и не хочется ей подобное видеть в книгах, а ты уже уверена, что она мечтает тебя убить.
Да уж, правду говорила мне мать — начитаешься книг про маньяков, и станешь параноиком…
— Девять с половиной.
— Что? — не сразу поняла я.
— Девять с половиной баксов.
Я, проклиная себя за рассеянность, стала рыться в сумке и, наконец, положила деньги на прилавок. Шатенка протянула мне книгу со всё той же доброжелательной улыбкой, от которой у меня ползли мурашки по спине.
— Приходите ещё! Так и быть, достану ещё ужасов ради покупателя.
— Что ж, в таком случае мы ещё встретимся… До встречи.
Я повернулась, направившись к выходу, но вдруг вновь услышала её голос.
— Меня, кстати, зовут Мелисса.
Я замерла и обернулась. К чему это она?
— Я Саманта.
— Приятно познакомиться. До встречи, Саманта.
И она откинулась на спинку кресла, закинув ноги на прилавок, а затем подняла голову к потолку и закрыла глаза. Мне больше было нечего здесь делать, и я вышла за дверь. Последнее, что я видела — дрогнувший от порыва ветра ловец снов.
«If you’re going to San-Francisco…»
Почему-то та песня из магазина застряла у меня в голове, и даже потом, идя домой, я неслышно напевала её, решив точно найти и послушать ещё раз.
***
Мелисса неподвижно смотрела вслед удаляющейся темноволосой девушке. Убедившись, что та отошла достаточно далеко от магазинчика, она встала с кресла, выключила магнитофон и пересела на прилавок, устало выдохнув и как будто мигом сняв с лица театральную маску — в пустых доселе глазах зажглись крохотные огоньки, а уголки губ поползли в стороны.
В пыльный тишине, нарушаемой лишь гулом старого вентилятора, раздался задорный смех.
Девушка извлекла из кармана телефон и, набрав чей-то номер, поднесла его к уху. В ожидании ответа она спрыгнула на пол и прошлась пару раз взад-вперёд, при этом сосредоточенно смотря прямо перед собой и несильно прикусив ноготь большого пальца — старая вредная привычка, от которой она не могла избавиться с начальной школы.
— Алло? Мистер Кей?..
Её голос невольно дрогнул. Что за дурацкое имя?
Поддельное, конечно, но всё равно глупое. У неё вот красивое, замысловатое — долго выбирала вместо своего старого. А это что за бред? Как в дешёвеньком фильме про шпионов, ей-богу.
— Бабочка попалась. Что? Да, да, я как раз собиралась проверить, где она так долго гуляет, но тут… Даже не пришлось вылезать из своей паутины. Думаю, теперь-то она направляется домой. Поторопитесь.
Мелисса положила трубку и прислонилась спиной к стене, закрыв глаза и прикусив губу. Она слегка улыбнулась своим мыслям.
Порой быть марионеткой в безумном спектакле — прекрасное развлечение.
***
Дом, милый дом.
Ещё за несколько метров я достала ключи из кармана, чтобы не мешкать на крыльце. Скорей в своё убежище, подальше от внешнего мира. Тишина, покой, одиночество и бутылочка чего-нибудь — что найдётся. Идеально, и пускай говорят сколько угодно о том, что вечер можно провести хорошо только с «близким» человеком или в клубе. Нет уж, спасибо.
Лучшая вечеринка — вечеринка с самим собой.
Щелчок, и я внутри.
Я застыла.
Медленно закрыла дверь за собой, оглядываясь.
Что-то не так. Явно не так.
Это место не является моим домом, местом, где можно укрыться от всех невзгод. Мой дом — только мой маленький мир, и ничей больше. Чужое присутствие я ощущаю сразу.
Задерживая дыхание настолько, насколько это возможно с бешено колотящимся от страха сердцем, осторожно тянусь к полке с кучей всякого хлама вроде кепок, шарфов, давно оплаченных счетов и пустых бутылок воды, при этом не спуская взгляд с тёмного выхода в гостиную. Среди мусора на ощупь нахожу холодную сталь — кухонный нож, спрятанный там специально на такой случай.
Наверху что-то с грохотом падает.
С трудом сглотнув ком в горле, держу нож двумя руками и быстро, почти бегом, при этом стараясь быть бесшумной, поднимаюсь и распахиваю дверь в спальню.
Ничего не тронуто.
Все вещи на своих местах. С другой стороны, у меня в комнате всегда такой хаос, что трудно понять — это грабитель раскидал всё в поисках чего-то ценного или же так и было.
Дыхание всё ещё сбивчивое, и сердце стучит похлеще пулемётной очереди. Приближаюсь к кровати, но вдруг на середине пути вздрагиваю от прохладного ветерка, коснувшегося моей разгорячённой щеки.
Окно было открыто.
Здесь точно кто-то был.
