***
Он проснулся, когда его не хило так ткнули в бок. — Вставай, пора готовиться! — скомандовал ему вчерашний насильник. Джон почувствовал, что его руки и ноги свободны. Парень встал, а мужчина, резко схватив его за обе руки, завел их назад и сковал наручниками. Ему снова надели на голову мешок и потащили куда-то вдаль… …Спустя время его остановили и сняли с него мешок. Он оказался в ванной. С него сняли наручники и толкнули вперед к кабинке душа. Джон упал, распластавшись по кафельному полу и щекой ощущая керамику. — Эй! — скомандовал мужчина. — Чего разлегся?! Ну-ка встал! Но тело Джона будто отказывалось подчиняться его правилам. Парень слабо дернулся, но продолжал лежать на полу. Мужчина, недовольно пробурчав, схватил его за шкирку и самостоятельно заставил его встать. Он снял с него майку и затем стянул с него штаны, оставив его полностью голым. Его снова толкнули к кабинке душа, Джон вошел и позади него закрылась дверца. — У тебя ровно пятнадцать минут, время пошло, — прозвучало с той стороны. Джон, найдя кран, включил воду. Горячая вода чуть не ли обожгла его тело, но как ни странно, это было даже приятно. Аллердайс потерял счет времени, когда оказался здесь, он даже не знал, что сейчас: день или ночь? Он так давно не был в ванне, а поэтому он испытывал истинное удовольствие, оказавшись под спасительной водой. Взяв мыло и мочалку и начав мыться, он обернулся в сторону, замечая зеркало. Его внешний вид крайне шокировал парня: он был весь в синяках и ссадинах, у живота красовался огромный синяк, руки, ноги, лицо были заметно худыми, и вообще всё тело парня было бледным, будто не родным. Под глазами так же красовались синяки, нос разбит, нижняя губа в двух местах лопнула, верхняя так же была рассечена. Ко всему прочему у него было недельная щетина и фиолетовые волосы. Всё это создавало образ чужого Джону человека, он бы никогда не посмел сказать, что в зеркале видит самого себя такого вот типа. Это был кто угодно, но не Джон Аллердайс, он бы не позволил себя так изуродовать! Закончив мытье и бритье, Джон выключил воду, мысленно прощаясь краном, возможно, он снова надолго расстанется с ним. Он он открыл кабинку, где его уже ожидал тот мужчина с полотенцем в одной руке и комплектом одежды в другой. Всё это он протянул парню. Юноша быстро вытерся и оделся. Мужчина, как обычно, сковал его руки в наручники, а на голову надел мешок. Его снова повели по какому-то неизвестному направлению. Когда он остановился, то понял, что его привели в какую-то комнату. С него снова сняли наручники и мешок, за ним закрыли дверь. Джон осмотрелся: он находился в небольшом кабинете, окно которого было закрыто жалюзи — конечно, без этого?! Стены были заполнены шкафами, полки которых были полны различными ящиками разного рода папок. Всё так чисто и убрано, что у Джона слегка закружилась голова, отвык, видимо. Прямо перед ним был стол, а за ним сидела женщина арабской внешности лет тридцати или тридцати пяти, но возможно, даже старше, ибо глядя в глаза этой дамы Джон видел гораздо большую мудрость, чем давала вся её внешность. Так как она сидела, то был видно лишь её часть, а именно часть её серого платья с высоким воротником, её черные густые волосы все собраны в одну сторону и свисали с правого плеча, челка так же была заколота в правую сторону невидимкой. — Садись, — сказала женщина, указав ему на стул напротив неё самой. — Я лучше постою, — тихо ответил Джон. — Это было не приглашение, — вторила женщина более грозно. Джон сел. Несмотря на то, что сиденье было довольно мягким, парень подавил в себе желание расслабиться в нем, ибо они вряд ли собирались сейчас чаи гонять. Он сложил руки в замок, стараясь тем самым скрыть дрожь, что так предательски пронизывала его. Женщина кротко улыбнулась, достав из ящика под столом маленькую папку. — Ну, что же? Начнем? — заговорила женщина первая. — Меня зовут Хасана Бауэрс, но можешь меня просто называть Хасана. — Приятно познакомиться, — сказал Джон, не поднимая взгляда. — А что насчет тебя? — Хасана открыла папку и хмыкнула. — Стивен Джон Аллердайс, или же Сент-Джон Аллердайс, хотя ты больше предпочитаешь, чтобы тебя называли Джон. Ты родился в Сиднее, это Австралия. Переехал вместе со своим отцом, Николасом Аллердайсом, в Соединенные Штаты, будучи совсем маленьким, когда твоя мать, Луиза Кроуфорд, сбежала от вас из-за проблем с наркотиками. Всё верно? — Угум, — кивнул Джон, слегка удивившись подробностями своей жизни. — Учишься на журналиста в Первой Академии им. Чарльза Ксавьера. Я правильно сказала? — Да… — ответил он. Но немного подумав, он продолжил. — И это всё, что вы обо мне знаете?! — Ну, не всё. Мы собираем много информации о тех, кто в будущем станет инструментом для нашего дела. Например, незадолго до твоего появления здесь, ты устроил пожар в спортзале своего института. Тебя почти отчислили, но твой отец заступился за тебя, убедив директора оставить тебя. — Так значит, я для вас инструмент? Так вы называете тех, кто попал к вам в рабство?! — Не кипятись, Джон. Знаешь, у меня для тебя есть еще одна информация. Двадцать седьмого сентября две тысячи пятого года, в восемь часов вечера, тело Джона Аллердайса нашли возле дороги у ночного бара. Экспертиза подтвердила, что парень попал в автокатастрофу, его сбила машина. Она так же подтвердила подлинность тела, и Николас Аллердайс опознал тело своего сына. Джон был похоронен на кладбище им. св.Генриха, — и Хасана протянула парню небольшую папку, где Джон увидел фотографии, на которых был он сам. Он был мертв, все данные на это указывали. Так же была приложена фотография, где была его собственная могила. — Нет, — отрицательно замотал головой Джон. А затем вскочил. — Нет! Это неправда! Я не мертв, я жив! — Сядь! — приказала ему Хасана. Парень, заметно задрожав, уселся на место. — Конечно, ты жив. Но только для нас. Для всего же остального мира ты умер, ты мертв для своей семьи, для своих друзей. Я хочу, чтобы ты понял, мальчик, тебе придется полностью забыть свою прошлую жизнь, ибо больше ты к ней никогда не вернешься. И так как Джон Аллердайс мертв, тебе так же придется взять другое имя. А какое именно, решит наш главный босс, когда тебя привезут на наше главное место. Тебе, наверняка, уже говорили, что не все попадут туда. Что ж, поздравляю, тебя выбрали. И совсем скоро ты отправишься в долгий путь навстречу новой жизни. — Ты… — злобно процедил Джон. — Ты сука! Дрянь! Все вы ублюдки! Джон яростно закричал, а затем набросился на Хасану. Женщина явно не ожидала такого поворота событии, а потому позволила юнцу ударить себя об стол. Тут же мгновенно в кабинете появились двое охранников, которые пытались оттащить взбешенного Джона от испуганной мадам. Один из них ударил юношу в живот, от чего тот скрючился и упал на пол. Его вытащили из кабинета после того, когда он сказал: — Вы за всё ответите! Вы все! Его поволокли по коридору. В голове Джона четко засело изображение фотографии его могилы. Той самой точки отправления, когда теперь юноша полностью во власти этих монстров. Его никто не будет искать, его никто не заберет, его никто не спасет. Он мертв. И теперь Джон лишь сам по себе… Но так или иначе, надо было выбираться отсюда. Нужно было вернуться, сказать всем, что их обманули, что Джон жив. Но, конечно, для начала надо было выяснить, кто этот сукин сын, что продал его этим монстрам? Кто тот ублюдок, который посчитал, что с Джоном можно обращаться, как с вещью, как с товаром, который можно продать… Он не намерен терпеть унижение, он намерен найти эту тварь и показать, что бывает с теми, кто посмел продать Джона Аллердайса… …Его привели в комнату, где сидела еще одна жертва чёрного рынка: парень, на вид лет шестнадцати-семнадцати, он был настолько худеньким и маленьким, что создавалось ощущение, будто он гораздо младше. У него были такие же фиолетовые волосы, но только если у Джона они были слегка длинные, то парень же носил короткую стрижку. Прежде чем уйти, охранник снова вколол Джону тот злосчастный наркотик, который мигом расслабил его, почти позволив конечностям онеметь. Джон рухнул на кушетку рядом с тем самым парнем. Он снова почувствовал себя беспомощным, когда понял, что опять не может нормально шевелиться, он заплакал. И тут Джон почувствовал, как чья-то рука гладит его по голове. Приподняв голову, он увидел, что это был тот самый парень. Он смотрел на него сочувствующее, его взгляд выражал полное понимание. — Мы должны держаться вместе, — сказал он вдруг. Джону показалось, или он говорил с немецким акцентом? — Что бы они с нами не делали, им нас не сломить, если мы будем вместе. — Кажется, они меня уже сломали, — тихо ответил Джон, давя в себе слезы. — Не всё ещё потеряно… — А ты не теряешь надежды, я погляжу. — Господь Всевышний послал мне испытание, и я пройду его с достоинством. — Не вижу ничего достойного в том, чтобы быть шлюхой, — грустно ответил Джон. — Раньше я вообще работал в цирке, — так же грустно ответил парень. — Знаешь, я бы лучше работал в цирке, чем отсасывал хер знает кому… — Ну, тоже верно… Спустя минуту молчания, Джон все же попытался встать и усесться на кушетку. — Меня Джон зовут, — представился, наконец, Аллердайс. — Курт, — ответил юноша. Что же, начинать надо с малого. Вот Джон завел себе друга здесь, а прибудет он на место, то познакомится уже с теми, кто там уже дольше находится, если, конечно, ему это позволят… Так или иначе, придется вертеться, если он хочет выбраться из этого ада.Глава 2
9 сентября 2017 г. в 21:48
Джон лежал на кровати, его руки и ноги были закованы в цепи, но так, чтобы он ими шевелить и свободно двигаться по кровати. Комната, в которой он был, была очень маленькая. От кровати до двери было всего лишь пару метров, примерно столько же было от пустой стены до стены с окном, которое было накрыто специальной пленкой — видимо, чтобы скрыть того, кто находится в этой комнате.
Тело ужасно ломило, а сам Джон чувствовал себя крайне отвратительно. Пару раз парень даже чувствовал тошноту, желудок урчал, словно в нем жил какой-то зверь. Аллердайс бы мог пошевелиться, то его тело настолько слабо, что его хватает лишь на слабое шевеление конечностями. Он больше не плакал, юноша просто дрожал от страха и шептал себе разное под нос. Джон рассматривал черный потолок, в некоторых местах он слоится, чуть поодаль от самого парня стоит ведро, на которое с потолка капает вода. Было прохладно и пахло сыростью… Вся эта атмосфера навевала на парня гнетущий страх. Ведь он не привык к такому, Джон привык к своей просторной комнате с большим окном, которое выходило на небольшой садик в их доме, привык к мягкой постели, в которой парень предпочитал проводить время, слушая музыку из плеера. Теперь же, видимо, придется привыкать к этой мерзкой комнате (на самом деле у Джона язык бы не повернулся это так называть, скорее уж подвал), к этой ужасно неудобной койке, матрас которой скорее был набит камнями, чем любой другой нормальной начинке. И с вечным цепями на руках и ногах, которые завершают образ пленника.
Парень перевернулся на бок и обнял себя за живот: желудок крутило от голода, казалось, что там сейчас все само себя пожирать начнет. Аллердайс дрожал не то от холода, не то от страха. Краем сознания он начинал понимать, к чему всё идет, но до последнего не хотел верить в это. Он всё ещё надеялся, что все обойдется. Что всё это всего лишь дурной сон. И когда он заснет, то проснется у себя дома в уютной кровати. Но сколько бы парень не закрывал и не открывал глаза, «пробуждения» не случалось и Джону оставалось лишь разочарованно выдыхать и снова пускать слёзы.
Послышались шаги, затем шум в замке. В комнату вошел крупный мужчина размером раза в два превышающий Джона. Он смерил парня странным взглядом, а затем подошёл к нему и начал снимать с него кандалы.
— Мы с тобой сыграем в одну игру, — говорит мужчина, попутно ставя Джона на ноги. — Называется она — «Встань». Правило одно и оно очень простое — вставай каждый раз, когда тебя побьют.
И с этими словами мужчина с ноги пнул ему в живот. Джон пискнул и встал на колени. Мужчина с размаху двинул кулаком по лицу парня, отчего тот слегка отлетел в сторону и упал. Джон прислонился щекой к холодному полу.
— Вставай или умрешь! — прорычал мужчина.
Джон посмотрел на него с испуганными глазами. Опираясь рукой о пол, Аллердайс попытался встать, но его снова пнули, на этот раз в грудь, юноша болезненно застонал.
— Ну, чего ты? — дразнит его бандит.
Джон снова принял попытку встать, но мужчина схватил его за волосы и откинул к стене. Каждый раз, когда его попытки встать прерывали очередным ударом, его дразнили. В конце концов Аллердайсу это надоело, и он, решительно настроившись, взял волю в кулак и снова начал вставать. На этот, когда бандит хотел снова его ударить, Джон, хоть и слабо, но всё же ногой пнул тому в живот. Мужчине не было больно, скорее он был удивлен, видимо, не ожидал такого. Парень, почувствовав маленькую победу, снова ударил его ногой, на этот раз попав ему между ног в то самое место. Теперь бандит закричал, ведь его ударили по достоинству, и упал. Понимая, какие дело набирает обороты, Джон быстро юркнул к выходу.
Он попал в коридор, который с обоих сторон вел куда-то, парень не знал, куда именно ему надо, а потому он просто побежал вперед. Бежал он быстро, насколько мог, потому что Джон и так чертовски слаб да ещё весь побитый. Он бежал сквозь коридоры, не замечая, что происходит вокруг. Наконец, когда силы его окончательно покинули, он рухнул на пол, встав на четвереньки, всё ещё пытаясь удержаться, чтобы сбежать. Джон дрожал, он не представлял, как будет двигаться дальше. И тут он ощутил, как чьи-то руки его схватили и подняли его над землей. Джон понял — его поймали. Парень пытался вырваться, дергал руками и ногами.
— Отпустите! Пустите меня! — кричал юноша, что есть мочи. — Помогите!
Мужчина, что держал его, вернул в ту комнату и бесцеремонно бросил на кровать. У дверей стоял тот самый мужчина, который некоторое время назад избивал его. Над Джоном повис другой мужик, который крепко держал за локти, чтобы тот не вырвался.
— Ну, чё, присоединишься? — повернулся тот в сторону коллеги.
— Не-а, я больше по девочкам, знаешь ли, — ответил бандит.
— Ну, ок, тогда стой на шухере, а то мало ли.
— На пома-а-а-а-а-а-а-а-ащь! — заверещал Аллердайс.
Но ему тут же влепили пощечину и крикнули «Заткнись!». Его перевернули на живот и резко сдернули с него штаны. Джон почувствовал, как ему смачно плюнули меж ягодиц, а холодные и грубые пальцы вошли внутрь анального отверстия.
— Пожалуйста, — умолял парень. — Не на-а-а-а-а-до!
Когда тренировка мышц закончилась, Джон почувствовал, как кое-что, что гораздо крупнее пальцев, снова в него вонзилось. Аллердайс заверещал с новой силой, когда понял, что мужчина навис над ним и начал вдалбливать его в кровать. Парень болезненно стонал, ощущая, как разрываются мышцы его ануса. Он выл, умолял прекратить, но насильник, походу, получал садистское удовольствие, трахая парня, как последнюю сучку.
Спустя некоторое время, насильник кончил и вытащил свой член из задницы парня. Но что-то пошло не так… Джон почувствовал, что вместе с органом из его ануса вышло что-то ещё, что-то густое и характерно пахнущее…
— Оуу, — присвистнули бандиты. Тот, кто насиловал, продолжил дальше. — Ну, ты даешь, пацан…
Джон лежал, не двигаясь и даже не пытаясь пошевелиться. Комната наполнялась запахом собственного дерьма, от этого у Аллердайса закружилась голова. Парень был слишком слаб, чтобы попытаться шевелиться.
— Да, ну его нахер, — возмутился насильник. — Это я убирать не буду!
Заместо всего этого мужчина натянул обратно на Джона его штаны, затем перевернул его на спину, снова заковав его в кандалы.
— Это твоё наказание, сученыш! — сказал уже тот бандит, который его избивал. — В следующий раз ты хорошенько подумаешь, прежде чем снова пытаться убежать.
Мужчины ушли, оставив Джона одного. Аллердайс, раздраженно выдохнув, снова пустил свои слезы по щекам. Он, обтраханный и обделавшийся, лежит в каком-то ссаном подвале. Такого и в худших кошмарах не придумаешь…