Ultraviolence

— Фрея, милая, ешь, тебе надо набираться сил, — в голосе мужчины кошачье мурлыканье перемешивалось с грязной издевкой. Сидящая напротив девушка не повела и глазом, пока загипнотизированный официант с кровоточащей кистью расставлял перед ней различные блюда, источавшие просто отменные ароматы. Увы, сейчас ей было совсем не до еды. — Ах, да. Наверное ты хочешь, чтобы я тебя развязал, — вампир растянулся в довольной улыбке, медленно поднимаясь из-за стола. Смотреть на него было невыносимо гадко, мерзко, а главное — страшно. Она бы с удовольствием сорвалась с места и дала бы деру, если бы ее руки не были прочно связаны, а ноги не грозились вот-вот потерять равновесие, настолько она была измотана.  — Ты подонок, Люсьен, — прошипела ведьма сквозь зубы, неосознанно вжимаясь в стул с каждым его шагом. Становилось дурно от одного представления того, как сейчас выглядела она со стороны. Растрепанные волосы, кровоподтеки и ярко-фиолетовые синяки по всему телу, бледное, заплаканное лицо и загнанный взгляд обреченного животного. Она даже могла поклясться, что в глазах у нее, ко всему прочему, лопнуло пару капилляров, а из носа до сих пор иногда мелкими горячими каплями шла кровь. Люсьена, впрочем, мало смущал ее внешний вид. — Как бальзам на душу, — прошептал он в ответ, приблизив их лица. — Какой великолепный запах, — он показательно втянул воздух тонкими ноздрями. — Страх. Боль. Кровь. Что может быть слаще? От его дыхания по спине ручьями сбегал ледяной пот, дрожали поджилки на шее, и, словно немым напоминанием, болезненно начинали пульсировать запястья, из которых он пару часов назад нацедил целую чашу крови. — Вставай, — внезапно отстранившись приказал он, голосом, не терпящим никаких возражений. И Фрея повиновалась, покорно поднявшись и выставив вперед руки, давая ему возможность снять с них многочисленные путы, лишь усугубляющие ее положение. Аккуратно, почти ласково Люсьен стянул сначала фиксатор, потом взялся и за веревки. Меры предосторожности явно не казались ему лишними, поскольку он прекрасно понимал всю опасность древней ведьмы. Но теперь, когда она была измождена, слаба и морально разбита, а он стал существом порядком выше, чем сами первородные, страх его куда-то улетучился сам собой. Он несколько раз сочувственно цокнул языком, когда Фрея, не сдержавшись, еле слышно выдохнула с воздухом болезненный хрип. Веревки за это время успели хорошенько впечататься в ее кожу, приклеенные свернувшейся кровью, поэтому теперь их приходилось буквально отдирать от ее дрожащих рук. — Тише, тише. Немного осталось, — нежным, спокойным голосом успокаивал ее Касл, и от слов этих у ведьмы непременно возникало желание повеситься или окончательно вскрыть свои вены, настолько не хотелось ей доверять ему свою оставшуюся жизнь. А что, если братья не справятся? Если не найдут способ победить его и вызволить сестру из плена этого психопата-садиста, упивавшегося каждой каплей ее страданий? А вероятность, к слову, была чертовски велика, ведь до этого ключевым звеном в решении множества их проблем была именно она. А сейчас ее с ними не было, как не было и половины шансов на удачный финал. Люсьен наконец справился с остатками оков, которые небрежно полетели на пол, стоило им только перестать украшать собою тонкие руки Фреи. Девушка неуверенно сжала дрожащие пальцы, почувствовав, как по затекшим венам вновь начинала пульсировать кровь. Ощущение было не самое приятное, как и то, что внезапно сжалившийся вампир принялся весьма любовно целовать ее запястья, словно от этого ей могло стать хоть немного, хоть чуточку легче. Когда он наконец отстранился, на окровавленных губах его снова играла не предвещающая ничего хорошего улыбка. Он был вполне счастлив и расслаблен, и Фрее внезапно ударила в голову мысль, будто бы это был отличный момент для внепланового побега. Тело слушалось крайне плохо, поэтому пущенный в его голову импульс боли оказался слишком рассеянным и недолгим. Девушка успела лишь развернуться и сделать пару нелепых шагов в сторону, прежде чем сильные руки грубо схватили ее за плечи и почти бросили обратно на стул, словно мягкую тряпичную куклу. Лицо мужчины исказилось злобой, а мощная ладонь мгновенно взлетела вверх для поучительного удара. Фрея же быстро зажмурилась и отвела лицо, готовая принять на себя праведную карму, но ее, к удивлению девушки, не последовало. Она выждала еще пару секунд, а потом все же решилась открыть глаза и взглянуть наконец на своего похитителя. Люсьен уже не выглядел таким взбешенным, но в глазах его угрожающими огоньками все еще плясал гнев. Он быстро взял ее за подбородок, уже совсем не нежно и не ласково. — Я прощу тебя, Фрея, на первый и, надеюсь, последний раз, — процедил он сквозь зубы, не позволяя пленнице ни на секунду отвести взгляд. — Но если еще раз, один единственный раз такое повторится, будь уверена — я не потерплю. Ты поняла меня? Ошарашенная ведьма промолчала, не сразу осознав его слова, чем еще больше вывела вампира из себя. — Я спрашиваю, ты меня поняла?! — Прикрикнул он, вынудив девушку снова вжаться в ее спасительный стул и сумбурно закивать в ответ. — Скажи это. — Сразу приказал он, выжидающе уставившись на нее. — Я поняла, — дрожащим, запинающимся голосом пролепетала Фрея. На этот раз ее не пришлось просить дважды. — Еще раз, — снова потребовал Люсьен, видимо не насытившись в полной мере короткой секундой ее абсолютной слабости. — Поняла. Я поняла, — затараторила она, не желая снова заставлять его повышать голос. — Вот и отлично, — совершенно внезапно Касл изменился в лице, посветлел, и, казалось, даже подобрел. Он аккуратно убрал прядь волос с ее лица, а потом несколько раз легонько постучал ладонью по щеке, вынудив девушку мгновенно вздрогнуть и зажмуриться. — Теперь помой ручки и садись за стол, дорогая. Будем посвящать тебя в мои планы, — гордо протянул он, кивком головы указав на ванную комнату. — И без глупостей на этот раз. Я предупредил. Фрея молча встала и быстрым шагом бросилась в небольшую комнатку, оснащенную вполне современной и стильной для старого дома, в который отвез ее Люсьен, сантехникой. Она скорее захлопнула за собой дверь, зачем-то повернув замок, словно при случае это могло помочь ей хоть немного защититься от бессердечного чудовища, ожидавшего ее за столом. Не выдержав, девушка плотно закрыла рот ладонями и сползла вниз, стараясь унять рыдания, лившиеся из нее нескончаемым потоком. Сердце то и дело болезненно сжималось, пропуская сразу по несколько ударов, щеки горели от стыда и соли, животный страх, обуявший ее душу, стремился вырваться наружу с неконтролируемыми всхлипами и стонами. До сих пор обжигающе болели все раны и ссадины, поселившиеся за это время на ее теле, но не столько беспокоила ее эта боль, сколько вся безвыходность ее нынешнего положения. Она не знала, сколько еще протянет, или, что еще хуже, сколько уготовано ей Люсьеном. Она не знала, в каких огониях сейчас мучался укушенный им Финн, не знала, стоит ли ей продолжать попытки вырваться из лап Касла, или же будет лучше пустить все на самотек и перевалить свое спасение на плечи братьев. Она ни за что бы не сдалась так просто, но угрозы Люсьена, его слова, его тон и жаждущий крови взгляд, внушали ей настоящий, панический, страшный ужас, от которого она теперь не могла избавиться. Стоило ей лишь на секунду прикрыть веки, как в памяти сразу вставал его кровавый оскал, в ушах звенел леденящий душу смех, а на запястьях, казалось, до сих пор чувствовались его руки. Фрея с большим трудом поднялась на ноги, и, едва переставляя непослушные конечности, добралась до белоснежной раковины, сразу навалившись на нее почти всем телом. Из крана по одному ее движению быстро хлынула холодная вода, за счет которой все еще не сумевшая успокоиться девушка надеялась хоть немного отрезвиться. Она набрала в ладони жидкость и принялась с силой тереть лицо и шею. Царапины и ушибы мгновенно начало покалывать. Некогда чистейшая раковина обагрилась уже застывшей кровью с ее дрожащих рук и запястий, светлая кожа постепенно принимала относительно привычный оттенок, теряя пыльно-бордовый камуфляж. Фрея подняла взгляд на зеркало, сначала слегка ужаснувшись своему виду. Отражение смотрелось ровно так, как она и предполагала, вот только ко всему прочему прибавились огромные синие мешки под глазами и бледные, почти не выделяющиеся на общем фоне ее лица губы. Словно у трупа. Меньше чем за два дня она посерела, уменьшилась, осунулась почти до неузнаваемости. Ей даже было немного странно от того, что ее растрепанные пшеничные волосы не приняли на себя серебристый оттенок для последнего штриха этой идеальной картины. Впрочем, еще совсем не вечер. — Фре-ея, не заставляй меня скучать без твоего общества, или мы с тобой вместе запремся в ванной, — из комнаты послышался нетерпеливый, садистический голос Люсьена, сумевшего вложить в одну фразу и приказ поторопиться, и плохо завуалированный намек о последствиях возможного непослушания. Фрея не выдержала и позволила себе еще несколько громких всхлипов, понимая, что вампир все равно сумел бы услышать ее, даже если бы она билась в беззвучных слезливых конвульсиях. Последний выдох. Последняя слеза, быстро стертая с лица. Фрея почти стала напоминать себе человека. Когда она вернулась в комнату, Люсьен уже успел приступить к трапезе. Он медленно насаживал на вилку кусочки мяса, столь эстетично отделяя их с помощью ножа от основного стейка, а завидев девушку начал еще и показательно восхищаться съеденной пищей. — Ну же, Фрея, присаживайся. Этот повар на удивление хорош, — мужчина приподнял вверх бокал с густой темно-алой жидкостью, и даже Фрее, живущей среди вампиров и наблюдавшей подобную картину каждый божий день, внезапно стало крайне не по себе от такой игры слов. — Я не голодна, — соврала она, подавив в животе несогласные спазмы. — Конечно голодна, — мягко опроверг ее слова Люсьен, но, увидев, что это совершенно на нее не действует, добавил, — я сказал тебе сесть, ведь ты очень голодна. Понимаешь? Фрея, осознав наконец, что ее мнение не слишком волновало вампира, покорно поплелась к своему указанному стулу. Официант с лишенными всяческих мыслей глазами принялся накладывать в ее тарелку разные блюда, даже не задумываясь о том, что такая порция для хрупкой девушки несомненно окажется неосилимой. — Выглядишь убийственно, милая. — Внезапно заговорил Касл, пропустив на губы очередную ухмылку. —Попробуй этот фалафель, он восхитителен. Фрея начала отчужденно ковырять вилкой странный шарик, на который указал ей мужчина. Показывать то, как она голодна и как нуждается в хоть какой-то подачке она совсем не желала, поэтому всем своим видом старалась доказать, что прием пищи ей совершенно не обязателен и она могла бы прекрасно обойтись и без этого. — Ты, должно быть, хочешь кое-что спросить. Не так ли? — Как бы между делом заметил Люсьен, подливая вина в бокал с кровью. У Фреи и правда накопилась парочка вопросов, которые она, увы, не имела возможности задать, особенно пока ее рот был закрыт тряпкой. — Что будет с Финном? — Сразу выпалила она, отложив столовые приборы и подняв взгляд на вампира. — Он умрет. — Совершенно равнодушно и буднично ответил ей Касл, даже не отрываясь от еды. Кожу Фреи подернуло дрожью, а к горлу мгновенно подкатил ком, который она с трудом сумела сглотнуть. Еще не просохшие от слез глаза уже начали наливаться новой пеленой, и девушка спрятала лицо в ладони, мысленно утешая себя тем, что при первом удобном случае она обязательно воздаст убийце брата за все грехи. — Еще вопросы? — Люсьен с интересом наблюдал за поведением своей пленницы, ни на секунду не пропустив в свое сердце даже слабый намек на жалость. Фрея, хлюпая носом и вытирая не спешащие прекращать свой бег слезы, попыталась снова взять себя в руки. — Почему... Почему ты меня не убил? — Спросила наконец девушка, и вопрос ее прозвучал скорее как упрек, чем желание докопаться до истины. — Видишь ли, — Люсьен наконец перестал жевать, переведя внимание на побледневшую ведьму. — Твоя семья сильно насолила мне, за это я им и мщу. Но ты, — он показал на нее ножом, которым только что разрезал мясо, — лично ты ничего мне не сделала. Ты даже понравилась мне, за все время я успел к тебе привязаться. Убить тебя было бы глупо и несправедливо. И мне почему-то кажется, что мы с тобой еще найдем, чем заняться, дорогуша. — Он заговорчески улыбнулся, обнажив ряд идеально ровных зубов. Фрею, в свою очередь, снова бросило в холодный пот из-за столь двусмысленных намеков от того, кто пару часов назад уже второй раз взял ее в плен. — Почему ты забрал меня с собой?  — Сразу же поинтересовалась Фрея, тем самым словно выложив перед ним на эту белоснежную скатерть все свои мысли и подозрения. — Потому что я не глуп, — Почти пропел Люсьен, принявшись крайне странным взглядом изучать девушку. — Я видел, какова ты в деле. Видел, что ты можешь найти выход даже из самой сложной и опасной ситуации. Кто знает, быть может ты смогла бы и найти оружие против меня, ты же у нас такая умничка. — Он откинулся на спинку стула, открывая себе еще более широкий обзор на пленницу. — Я, конечно, всесилен, неуязвим и все такое, но ты, признаю, одна из самых мозговитых барышень, что я когда-либо встречал. Тебя нельзя недооценивать, и я это понимаю, именно поэтому держу тебя рядом. — А что же будет, когда, — Фрея запнулась, осознав, насколько безысходно прозвучали ее слова, —  если ты отомстишь всей моей семье? Люсьен хохотнул, начав скучающе разглядывать свои ухоженные ногти. Сейчас он пребывал в вполне веселом расположении духа, что не могло не настораживать девушку. — Я же сказал. Мы с тобой обязательно придумаем, чем заняться, даже не сомневайся. Фрея обреченно запустила пальцы в волосы, рвано выдохнув остатки воздуха. Планы Люсьен были отнюдь не утешительны, как и непоколебимость его намерений. Он знал, чего хочет, когда хочет и зачем, и сейчас его желания были как никогда близки к реальности. — Обидно, Фрея? — Девушка быстро подняла голову на внезапный вопрос. — Обидно проигрывать? — Я еще не проиграла, — тихо, но четко проговорила ведьма, не зная, могла ли она сама верить собственным словам. — Разве? — Люсьен смотрел на нее с нисхождением и лаской, словно понимал что-то, чего совсем не понимала она. — Ты вынуждена сидеть здесь, со мной, абсолютно слабая и беззащитная. Твой брат умирает прямо сейчас, если уже не умер, а остальная семья уже заказывает золотые гробы на собственные похороны. Ты, в конце концов, скоро останешься одна, некому будет прийти за тобой. Даже сейчас они наверняка взвешивают все за и против твоего спасения, и счет, увы, не в твою пользу. Уверен, они выберут оставить тебя мне на растерзание, как не самую любимую сестру, и будут утверждать всем, что не имели другого выхода. — Ты не прав, — в сердцах выкрикнула Фрея, случайно опрокинув свой бокал с вином. — Они придут за мной. — Ох, веришь или нет, но я все еще на это надеюсь. Мне так лень выкуривать их, словно крыс из логова. Пусть лучше найдут нас с тобой сами. Из ниоткуда прибыл официант, начавший усиленно оттирать испачкавшуюся скатерть. Он не обращал никакого внимания на собравшихся, лишь снова и снова проводил влажной тряпкой по некогда белоснежной ткани, только сильнее размазывая по ней розовое пятно. Неприятный скрип крайне раздражал слух, а монотонные движения его навивали какую-то необъяснимую тоску, от которой так хотелось скорее избавиться. — Довольно! — Люсьен метко запульнул нож прямо в шею несчастному парню. Фрея вскрикнула и отпрянула от стола. На с большим трудом отмытое лицо и плечи сумбурными кляксами брызг снова легка кровь, словно она и вовсе не желала больше покидать ее контрастно светлую кожу. — Зачем?! — Девушка подскочила к абсолютно молча умирающему на полу официанту, попытавшись прикрыть чем-нибудь его смертельное ранение. — Не переводи свои силы, любовь моя, лучше поешь чего-нибудь, пока не остыло. Люсьен равнодушно встал из-за стола и, уходя, все же подошел к решившей поиграть в медсестру ведьме. Бедный парень к тому моменту перестал наконец дергаться, и вампир, брезгливо ткнув его носком ботинка в бок, заявил, что шансов на спасение у него все равно не было, а вот пол теперь точно придется отмывать.