Crystal

      Оказаться вновь в школьном кафетерии было приятно, что я с удовольствием отметила про себя. Особенно после всех недавно пережитых напряженных ситуаций и новостей. Было приятно пить воду из пластиковой бутылки; было приятно смотреть, как Эдвард крошит рогалик своими тонкими красивыми пальцами; было приятно слышать тихие голоса Эммета и Джаспера, обсуждающих вчерашний бейсбольный матч, после которого, как всегда, в гостиной был полный хаос.       Где-то позади, в самом дальнем углу моего подсознания все равно возникали образы Вольтури в длинных черных мантиях с большими капюшонами, закрывающих их суровые лица. Я пыталась представить себе, как пройдет предстоящая встреча и какое впечатление на них произведу. После бала было собрано очередное экстренное собрание, на котором Карлайл, как обычно, успокоил всех, сказав, что этот визит будет нанесен лишь для того, чтобы увидеть нового члена нашего клана («нашего» давалось мне пока тяжело, но все ясно давали понять, что пора перестать отделять себя от остальных), то есть меня.       Розали и Эдвард отреагировали на это немного острее, чем я ожидала. Нет, они отреагировали куда агрессивнее, чем предполагал сам Карлайл: ни блондинка, ни телепат на дух не переносили «этих комнатных Дракул с манией величия» (незабвенная цитата Розали).       Элис заверила, что в видении были лишь Аро, Марк и Кайус в сопровождении Джейн, Дементрия и незнакомой рыжеволосой девушки, являвшейся новорожденным вампиром. Такой немногочисленный состав означал лишь одно — они действительно не имели плохих намерений. Но Эдварда это все равно не остановило от того, чтобы пробить кулаком несчастную тонкую стену, за которой была кухня, на что Эсме лишь вздохнула, но ни капли не расстроилась, даже после того, как Элис сказала, что была разбита ее любимая тарелка для фруктов. Розали тогда лишь нервно рассмеялась, и Эммет поспешил ее успокоить.       Собрание началось с напряженного молчания, а закончилось тем, что Эм снимал на телефон, как Эдвард латает дыру в стене.       Вот и все.       Теперь мы просто ждали.       Единственное, что немного пугало — это желание Розали отправиться в полном одиночестве во Флоренцию. Перед тем, как выпорхнуть из дома с небольшим аккуратным саквояжем кричаще красного цвета, она обосновала это тем, что хочет немного отдохнуть. Ее муж ни капли не расстроился, потому что знал, что периодически она так делает, и через несколько дней все равно позвонит ему и попросит прилететь к ней, и тогда они будут ломать несчастные кровати далеко от нашего дома, что, несомненно, радовало всех нас.       О поцелуе, о котором знала лишь Элис, мы с Эдвардом не говорили и вели себя так, словно ничего не произошло, хотя знали, что все определенно поменялось. И, словно читая мои мысли, Эдвард придвинул ко мне салфетку, на которой каллиграфическим почерком было написано послание, предназначенное лишь для меня: «Джессика захочет устроить тебе допрос о том, куда мы пропали с бала… Но ты можешь спросить ее, как она провела вечер с Майком, и это поможет!»       Прочитав текст, я посмотрела на Эдварда и бесшумно рассмеялась, после чего легонько ткнула его в плечо. Эммет, присвистнув, с притворной обидой в голосе сказал: — Секреты, секреты! А как же я? — А ты можешь уже строить маршрут, по которому полетишь во Флоренцию, потому что через десять минут тебе позвонит Роуз и попросит прилететь, — ответила ему предсказательница. Она предполагала, что было написано на салфетке, и потому ее глаза светились радостью. — Стоп… через восемь.       Эдвард закатил глаза на последнюю реплику своей сестры и убрал в сторону бедный рогалик, превратившийся в гору мелких крошек на подносе, следом исчезла и салфетка. За столом, где сидели Джесс, Бен и все остальные, бурно обсуждался маскарад, и прямо в данный момент Джессика довольно громко для нас и довольно тихо для человека спрашивала Бена, почему же сегодня Каллены сели отдельно, и почему Розали нет с нами. — Делает очередную пластическую операцию? — ехидно предположил Майк и бросил на наш стол мрачный взгляд, но тут же наткнулся на Эдварда, который буквально сверлил его глазами и не думал о том, что это слишком подозрительно.       Элис практически бесшумно ахнула от такой наглости Ньютона и пока не видела этого, впрочем, как и все остальные. В особенности Эммет, который был готов снести голову парню, даже не подозревающему о том, что мы его слышали. — Эдвард! — шикнула я, но это не помогло.       Ньютон, как испугавшаяся собачонка, не мог отвести взгляд, который из надменного очень быстро превратился в испуганный.       Я дернула Эдварда с некоторой силой за то, что первое пришлось под руку: мизинец его висевшей вдоль туловища левой руки, от чего он громко ойкнул и быстро перевел взгляд на меня, а я продолжила держать его конечности. Благодарно кивнув мне, он сцепил наши руки в замок и, взяв висевший на спинке пластикового стула рюкзак, оповестил всех о том, что нам пора на биологию. Я не заставила его долго ждать и поднялась следом за ним, но свою сумку взять не успела, потому что ее нагло-джентльменски подхватил Каллен.       И в тот момент, когда мы отошли от нашего стола не более чем на полтора метра, я буквально физически ощутила на себе взгляды большинства студентов, находившихся в кафетерии. А те, кто этого не заметил, были быстро предупреждены остальными. В общем гуле голосов послышались удивленные шепотки.       Кажется, Джессика только что испачкала свои джинсы соусом. — Ты серьезно это сделал? — только и спросила я, стараясь не смотреть по сторонам, пока мы шли к выходу. Вместо ответа мою руку сжали лишь сильнее, и в этот момент во мне боролись два желания: растечься лужицей от того, как было приятно держаться с ним за руки, и сильно врезать ему за то, что он заставил всех смотреть на нас и нагло шептаться.       Кажется, кто-то только что ткнул в нашу сторону пальцем. — Эммет сейчас генерирует столько шуток, ты даже не представляешь, — смеясь, проговорил Эдвард и толкнул вперед дверь.       К счастью, снаружи практически не было людей.       На биологии шепотки студентов сплетались воедино с голосом преподавателя, пытавшегося вбить в головы нерадивых учеников, которым сейчас было куда интереснее обсуждать главную новость этого дня, нежели учебный материал. Мы с Эдвардом делали вид, что ничего не слышим, но это было настолько трудно, что практически каждые три минуты я порывалась выйти из класса, чтобы не возвращаться, по крайне мере, на этот урок.       Поверх моей тетради лег тетрадный лист, свернутый пополам.       «Мне жутко нравится видеть, как ты смущаешься. Жаль, что не краснеешь»       О, черт возьми, мне действительно нужно было ему врезать, но это было в то же время настолько смешно, что я еле сдерживала свой рвущийся наружу смех, даже прижала руку ко рту, но… — Эдвард, Белла, на выход! — стальным голосом произнес уже порядком выведенный из себя полным невниманием студентов преподаватель, когда я все же громко и нервно расхохоталась.       Я подняла удивленный взгляд на мистера Беннера и наткнулась на его злое и немного красное лицо.       На меня еще никогда не повышали голос учителя, и тем более никто из них не выгонял прямо с урока. И то, что меня так грубо выставили из класса, было словно ушатом холодной воды. Но, увидев, что Эдвард собирает свои учебники, я быстро совладала со своими эмоциями и стала делать то же, что и он. Мистер Беннер продолжал смотреть на нас так, будто мы продали Америку за сто долларов.       Признаться честно, проходить по классу перед учениками сейчас было куда хуже, чем оказаться в кафетерии в тот злополучный и приятный момент, или быть выгнанной из класса. Я чувствовала себя так, словно иду на эшафот, а учитель биологии — безжалостный палач.       Было полное ощущение того, что мое лицо горело, и я была практически уверена, что, если взгляну на себя в зеркало, увижу свое пунцовое лицо. — Я сквозь землю готова провалиться! — простонала я, закрывая лицо руками, когда мы наконец оказались в пустом школьном коридоре.       Здесь было прохладно и почти не пахло людьми, и потому я смогла немного расслабиться и прийти в себя. Эдвард все это время стоял рядом и тихо смеялся, нагло наблюдая за мной. — Может, успокоительного? — все еще посмеиваясь, спросил он.       На его шутку я взглянула на него уничтожающим взглядом, но не смола долго злиться и снова расхохоталась. Мой смех эхом прошелся по пустому коридору, и я прижала руку ко рту, будто это могло мне помочь. — Ты что творишь сегодня, Эдвард? — Не нравится? — парень виновато смотрел на меня, иногда отводя взгляд в пол. — Или боишься, что Карлайлу позвонит директор? — моя любимая лукавая улыбка.       Сейчас это был нашкодивший ребенок, которого… я хотела поцеловать. И опять, словно читая мои мысли, он вдруг взял меня за руку и повел по коридору, но я не понимала, куда мы идем. Он остановился возле неприметной двери такого же грязно-зеленого цвета, как и школьные шкафчики, и аккуратно открыл ее.       Там была кромешная темнота, разглядеть в которой что-либо не могли даже мы, но это не помешало Эдварду войти туда и попутно потянуть меня за собой, но я остановилась в дверном проеме, когда в голове вспыхнули картинки из подростковых романтических фильмов. — Это что, место для уборочного инвентаря?       Эдвард лишь рассмеялся и кивнул, продолжая затягивать меня, но я по прежнему стояла, скептически посматривая и пытаясь понять, все ли с ним хорошо. — Белла, доверься мне, черт возьми!       И я была нагло затянута в эту темноту, в которой было лишь еле слышимое дыхание Эдварда, от которого горела моя кожа на шее. — Довериться, говоришь? — пробормотала я, стараясь держаться так, словно вся сложившаяся ситуация ни сколько меня не смущает, но, по-моему, это было практически невозможно. — И многих ты сюда водил? — удержаться от колкости оказалось просто невозможно. — В записной книжке точная цифра, посмотрю и скажу тебе, идет? — Эдвард подыграл мне, и мы очень тихо рассмеялись. — Элис убьет нас, — добавил он и поцеловал меня, но буквально через пару секунд он прекратил и разочарованно вздохнул. — Что?       Внезапно внутри появился страх, что я сделала что-то не так, но, к счастью, причиной вздоха была совсем не я. — Элис придет сюда через… — Эй, парочка, живо на выход. У нас есть кое-какое дело, и если через пару минут вы оттуда не выйдете, то окажетесь у директора, потому что сюда… — Элис, видимо, находившаяся совсем недалеко от нас, но по ту сторону двери, прервала Эдварда. — Придет уборщица за инвентарем, — закончил Эдвард.       Я медленно и верно вскипала, пока наблюдала весь этот диалог, половина которого происходила в их головах. Где-то так же обреченно, как и я, вздохнул Джаспер. Я понимала его ровно так же, как и он меня. Если честно, осознавать это было очень странно.       Меньше чем через минуту мы с Эдвардом уже вновь находились в безлюдном коридоре, а предсказательница и ее муж, вальяжно облокотившись на стену, стояли прямо напротив кладовки и с поддельным укором во взгляде смотрели на нас. Сказать, что я была готова провалиться под землю — ничего не сказать. — Думаешь, я ничего не знал? — Джаспер посмотрел на меня так, будто у меня было две головы. Я мотнула головой. — Вообще-то! — он с важностью поднял указательный палец вверх и одновременно с этим отлепился от стены. — Я могу читать эмоции Эдварда, и… иногда твои, — тут он виновато склонил голову.       Эдвард лишь тихо посмеивался, стоя чуть поодаль меня. Мне действительно нужно было врезать ему еще в столовой! — Карлайл разговаривал с Квилетами, — произнесла Элис, взглянув сначала на меня, а потом на брата. — В больнице. Но я не знаю о чем, потому что… — Все нормально, Эл, — попытался приободрить ее Эдвард.       Из вырванных кусочков тихих разговоров Карлайла и Эдварда я знала, что Квилеты — наши соседи по территории, но они явно не входили в число тех, кто относится к нам хотя бы нейтрально. Я всегда думала, что это строго определенная группа людей, которая знала о том, кто мы есть на самом деле. В более подробные детали меня пока не посвящали, пообещав сделать это чуть позже, когда моя жизнь примет привычный для меня оборот, но сейчас, слушая то, что говорили они, мне становилось не по себе, и я начинала сомневаться в собственных догадках. Но еще больше меня злило то, что они говорят о том, чего я не понимаю.       Вполне возможно, что я могла бы помочь им, но тогда, думая об этом, я даже и не предполагала, что причиной проблемы являюсь исключительно я.       На втором за эту неделю общем собрании, в отличие от первого, были не все: после звонка Розали Эммет ушел с уроков, чтобы отправиться в дорогу как можно раньше. Отчасти мы были рады, что они сейчас очень далеко от нас, потому как оба обладали довольно вспыльчивыми характерами. А Эдвард, перед тем как войти в гостиную, клятвенно пообещал Эсме ничего не разрушать, что бы он ни услышал.       И вот я, Элис и Эсме сели как можно удобнее на диван (хотя необходимости в этом не было абсолютно никакой), а Эдвард и Джаспер присели на его спинки. Эсме, внимательно наблюдая за своим мужем, все же бросала на меня и Эдварда короткие взгляды, и клянусь, в эти доли секунды я видела, как уголки ее губ еле заметно поднимаются вверх, а потом снова быстро опускаются.       Немного напряженный Карлайл начал говорить, стоя напротив нас. Он старался говорить бодро, но то, как часто он трогал кончик носа, говорило об обратном — о желании что-то утаить. — Для начала мы должны наконец объяснить Белле, кто же такие Квилеты.       От такого начала я даже выпрямилась и стала слушать еще внимательнее. Эдвард едва слышно посмеялся и положил руку на мое плечо, от чего концентрация немного снизилась, но желания прекратить телесный контакт не появилось. Эсме снова бросила на нас короткий взгляд. — Когда мы пришли сюда почти двадцать пять лет назад, то наткнулись на тех, кто считал эту территорию своей. — Квилеты, — я пояснила для себя и даже кивнула головой.       Эсме крепко сжала мою руку в своей. — Да, совершенно верно. Квилеты — оборотни, — просто сказал Карлайл, в то время как я была готова искать свою челюсть на полу. — Люди, которые могут превращаться в огромных волков, Белла. Опасных и очень агрессивных по отношению к нам. — Не переживай, Белла, не каждый второй в Форксе превращается в огромного песика, — увидев мою реакцию на слова Карлайла, Элис поспешила меня успокоить, но в конце решила немного пошутить, что оценили все, кроме глав семейства. Они лишь строго посмотрели на нас, но против такой шутки ничего не сказали. — Спасибо, Элис. Квилеты — индейцы, живущие в резервации. Они обитают здесь уже очень давно, и их дар, не дающий им стареть, передается от отца к сыну. Главным условием нашего нахождения здесь — раздел двух границ. Мы не можем ступить ногой на землю резервации, а они…       Я ожидала услышать, что они не могут приезжать в Форкс, но… — А они нас не трогают, — вновь за отца закончила Элис, за что получила от него благодарный взгляд. — Но это ведь нечестно, — возмутилась я.       В голове рисовались картинка волков выше человека, но поверить в их существование я пока не могла. Даже понимание того, что я — вампир, мне в этом не помогало. — Кто-то из нас всегда отправлялся на охоту с тобой, чтобы ты не забрела на чужую территорию… — В противном случае битвы не миновать, — прошептала я, глядя мимо Карлайла. — Верно, — согласился он. — Все было хорошо до сегодняшнего дня.       Изо рта Эдварда вырвался звериный рык, от чего я чуть не подпрыгнула от испуга. Его рука на моем плече стала с силой сжиматься, и если сначала это лишь приносило чувство дискомфорта, то потом я почувствовала адскую боль и услышала хруст.       Даже чувствую эту боль, я понимала, что он не может сломать мне кость, значит это… — Эдвард! — прокричал Карлайл и быстро оказался около меня. — Остановись!       Железная хватка тут же разжалась, но дикая боль в плече не прошла, а лишь усилилась. — Черт, черт! — прошипела я, пытаясь хоть как-то пошевелить рукой. — Как больно!       Эсме мгновенно разорвала мою футболку на плече, и то, что я увидела, сначала повергло меня в шок, а потом в дикий ужас. Изо рта не мог вырваться даже вскрик. Вместо цельного плечевого сустава, объятого огнем, я увидела трещину, разошедшуюся чуть менее чем на один сантиметр и проходившую от ключицы до груди. — Эдвард, Беллу нужно перенести ко мне в кабинет. Элис, готовь яд. Джаспер! — на одном дыхании отчеканил Карлайл.       Я, несмотря на вампирскую ясность разума, плохо помнила, как оказалась на кушетке в комнате, обитой деревянными панелями темного цвета. Лишь огромный шприц с полупрозрачным, с жемчужным отливом, ядом кого-то из Калленов. Эдвард держал мою здоровую руку и шептал извинения, но я не могла избавиться от трещины на своем теле перед глазами, от чего я чувствовала, как страх липкими щупальцами поднимется по моему горлу.       Была четкая мысль о том, что сегодня я лишусь своей руки. Карлайл кивнул Эдварду в сторону двери, и он, решая внутренние противоречия, все же оставил нас одних. Дикий страх, сковавший меня, постепенно уходил, и я чувствовала, как могу вновь спокойно дышать, а не жадно хватать ртом воздух, который был мне совсем не нужен, но страх делал свое, и мне казалось, что я хрупкий человек, который вот-вот умрет. — Белла? — осторожно позвал меня Карлайл.       Мне прыснули на рану яд, которой должен был залечить ее. Я кивнула, подтверждая, что слушаю его. — Не бойся, ведь ты камень, который можно собрать обратно с помощью своего же яда.       И в доказательство своих слов он еще немного капнул в уголок трещины. То место мгновенно перестало гореть. Через некоторое время я могла привести немного смешанные мысли в абсолютный порядок и теперь внимательно наблюдала за тем, как трещина на моем теле постепенно затягивается, что, должна была признаться, выглядело очень занятно. — Мы, конечно, не можем отращивать новые конечности, но вот собрать по частям то, что осталось — с легкостью! — ободряюще произнес Карлайл, пока летал по кабинету и убирал свои принадлежности по местам, но на его лице была словно маска, под которой скрывалось беспокойство и, возможно, страх. — Эдвард… он не хотел на самом деле причинить тебе боль, Белла. — Осторожный взгляд на меня. — Я знаю, — просто ответила я, про себя отмечая, что ни капли не злюсь на него за то, что он сделал.       Я больше не уязвимый человек, которого может убить что угодно, и потому понимала, что нет смысла злиться и устраивать сцены. В конце концов, эта трещина для меня сейчас равносильна небольшой царапине на человеке. Правда вопрос о болевых ощущениях все еще остается спорным, но проверять это на практике мне хотелось меньше всего. — Что ты хотел тогда сказать, Карлайл? Эдвард наверняка рассказал остальным, пока я тут из себя корчила умирающую.       Карлайл тихо посмеялся — шутка для того, чтобы разрядить обстановку, удалась. А теперь нужно перейти к делу. — Я скажу коротко: сегодня в больницу приходили Квилеты и тонко намекнули, что им не нравится, сколько времени мы проводим с людьми.       Ткань футболки, которую я почему-то сжимала в руке, с треском порвалась по шву. — Белла?       Кажется теперь я понимаю, почему Эдвард чуть не оторвал мне руку. — Разве в договоре был пункт о времяпрепровождении с людьми? — Было одно из условий, по которым мы не можем обращать людей на этой территории даже с их согласия.       В кабинет без стука легкой походкой впорхнула Элис и присела рядом со мной на кушетку. Она ничуть не смутилась, когда Карлайл с укором посмотрел на нее. Аккуратно проведя своей рукой по моей почти залечившейся руке, девушка внимательно взглянула на Карлайла, но тот лишь устало вздохнул. На него свалилось так много проблем, и все они из-за меня. Сказать, что мне было стыдно — это не сказать ничего. — Мы и не обратили ни одного. За все время нашего нахождения здесь не пострадал ни один человек, в то время как эти волки калечат своих жен, Карлайл. И кто еще опаснее из нас? — Они… убивают свои семьи? — аккуратно спросила я.       До этого момента мне казалось, что я знаю о Квилетах достаточно. Элис и Карлайл вдруг рассмеялись. — К счастью, нет. Но иногда, будучи в облике волка, они не могут совладать с собственной яростью и начинают крушить все вокруг. — Ужас, — пробормотала я. — Но сейчас в приоритете Вольтури, поэтому не стоит так грузить себя оборотнями, Белла. И, кажется, Эдвард хочет с тобой поговорить, — произнесла Элис и, поднявшись с кушетки, вылетела из кабинета, подмигнув напоследок. Карлайл тоже решил оставить нас одних.       Я ожидала увидеть виноватое лицо Эдварда, когда он войдет сюда, но то, что предстало мне, все же удивило меня. На лице парня была гримаса боли, смешанная с раскаянием. Он переводил взгляд с обнаженного плеча на мое лицо. — Мне так стыдно! — в сердцах признался он, все еще не решаясь ко мне подойти. — Я причинил тебе столько боли, прости, Белла… — Все уже хорошо, — я попыталась его заверить, — Карлайл меня собрал. В конце концов, ты же обещал Эсме не уничтожать гостиную. — Я тихо рассмеялась, но это не помогло ему расслабиться — на его лице по прежнему застыли напряжение и боль.       Я немного пошевелила плечом и почти не ощутила болевых ощущений, лишь небольшой дискомфорт, будто ко мне прилипло что-то лишнее. Яд подействовал очень быстро, избавив меня от боли, но еще не скоро «приклеит» ко мне мою руку. Приняв вертикальное положение, я подошла к Эдварду, уткнулась лбом в его грудь, а после почувствовала, как он аккуратно кладет свою руку мне на спину. — Я не сахарная, не растаю, — буркнула я и прижалась к Эдварду сильнее.       Он рассмеялся, поцеловал меня в макушку и бережно подхватил на руки, чтобы вынести прочь из кабинета. Было совсем не важно, куда и зачем. Закрыв глаза, я попыталась полностью расслабиться и забыть о том, что еще полчаса назад я почти лишилась своей руки.