Пусть нас рассудит море

      Каждое утро начиналось одинаково — с тренировки. На вражеской территории могло произойти всякое, нельзя было давать себе расслабиться. Днем Кай помогал хозяйке дома, очаровательной женщине по имени Катрин, в чертах лица которой угадывалась родственная связь с адмиралом Моллиганом. Такие же вьющиеся светлые волосы, только гораздо длиннее и всегда выбивающиеся из косы, такие же глубокого изумрудного оттенка глаза. И улыбка, немного смущенная, неловкая, но всегда искренне добрая. Катрин ни в коем случае не желала нагружать раненого человека, тем более что Кай добрался до нее в ужасном состоянии. Сопровождавший буквально внес его на руках к ней в дом и передал бумагу от Ричарда. Нежданный гость едва ли не свалился с лихорадкой, три дня так душераздирающе кашлял, что рана начинала кровоточить, но при должном уходе молодой организм быстро со всем справился. Сейчас Кай был уже вполне в состоянии выполнять физическую работу и старался хотя бы ею отплатить женщине за доброту. Она была одна, муж долго болел и скончался буквально несколько недель назад, а сын отправился пополнять ряды айрийской армии и до сих пор не прислал никакой весточки. Молодой адмирал временно заменил ей сына, несмотря на то, что она была старше его едва ли лет на десять.       Вечерами Кай мог уходить к морю. От деревни минут двадцать пешком, и обрывистый берег открывался перед глазами с раскинувшимися до самого горизонта блестящими водами, с соленым ветром, обдувающим лицо. Кай ужасно скучал по кораблям, по флоту, по морю, и с нетерпением ждал момента, когда сможет вновь ступить на деревянный настил палубы. Получив письмо от Ричарда, он наконец-то смог облегченно выдохнуть. С души упал тяжкий груз, когда он прочел о том, что все пленные матросы целы и отправлены на родину после подписания перемирия. Кай полностью доверял словам Ричарда, и знал, что тот не станет врать. Они враги, и между ними бесполезна ложь. Тем более порой куда болезненней бывает правда. Просьбы адмирала Кай решил прислушаться и пока что задержаться. У него не было достаточно сил, чтобы в одиночку пересекать огромное море, славное своими резкими штормами и коварными подводными течениями, особенно в южной части.       По ночам он почти не спал. Чутко дремал, всегда прислушиваясь к размеренному дыханию Катрин в соседней комнате. На всякий случай держал при себе нож, но тот пока еще ни разу не пригодился.       Шорох у двери в абсолютном мраке новолуния заставил его встрепенуться и открыть глаза. Кто-то входил в дом. Скрипнули половицы. Катрин, похоже, спала мирным сном, намотавшись за день по хозяйству, и ничего не слышала. Кай сжал рукоять ножа, но с места не сдвинулся, только прислушивался к шагам, что опасно приближались к его комнате. Глаза к темноте привыкли быстро, различить черный силуэт высокого мужчины в дверях труда не составило. Шаги стихли, незнакомец остановился, словно рассматривая что-то в глубине темной комнаты. Осторожно сделал шаг, другой, приближаясь к ложу. Кай резко вскочил, рассекая лезвием воздух. Мастерски остановил он его в миллиметре от шеи незнакомца, но не успел даже спросить…       — Вы слишком опасный враг, Кай, — мягкий, знакомый голос сказал за себя. — И как я только смог оставить вам свою сестренку.       Выдохнув, молодой адмирал убрал нож.       — У вас странная привычка, сэр Моллиган. Входить в дом ночью и без стука.       — Я всего лишь не хотел будить своим приездом Катрин. Хотя, не спорю. Фонарь тушить не стоило.       Кай нащупал на комоде рядом с кроватью свечу и коробок спичек. Аккуратно зажег, и смог наконец-то разглядеть лицо так скоро прибывшего адмирала. В его взгляде читалась сильная усталость, скулы от легкой тени щетины, казалось, стали острее, а привычно лежавшие легкими светлыми волнами волосы спутались под темным покровом капюшона.       — Я так счастлив видеть вас в добром здравии, Кай.       Слабая улыбка тронула плотно сжатые губы Ричарда. Молодой адмирал почему-то отвел глаза, чувствуя острое жало смущения, коснувшееся сердца.       — Я тоже очень ждал встречи с вами, сэр Моллиган.       Зыбкий пол рассыпался под ногами от этих слов, голова закружилась. Лишь легкое потрескивание пламени свечи возвращало к реальности, где лицом к лицу они стояли друг перед другом, но не могли ничего сказать. Слова так бедны, когда дело касается чувств.       Внезапно скрипнули половицы, и за открытой дверью комнаты показалась хозяйка дома.       — Что-то случилось, Кай? — сонно пролепетала она, но вдруг разглядела в слабом свете брата и кинулась к нему в объятия. — Боже мой! Ричард! Ты все-таки добрался до меня?!       Кай выдохнул и опустился на свое скромное ложе, глядя на то, как посветлело лицо адмирала при встрече с сестрой. Кровь, жаром прилившая к лицу, постепенно отступала. Надо же. В комнате горит лишь одна свеча, а дышать почему-то ужасно трудно.       Утро после беспокойной ночи было на удивление размеренным. Жизнь в поселении, где было лишь несколько домов, почти никогда не менялась, никто из жителей не изменял своим привычкам. И Кай, проникшись этой обстановкой, также не изменил своей привычке выходить утром на тренировку. Затягивающаяся рана на боку уже не причиняла сильных неудобств, хотя порой при резких движениях напоминала о себе тупой болью.       — Не напрягайте себя, — во дворе показался Ричард, непривычно светлый в простой холщовой рубахе, без стесняющих фигуру форменных пиджаков или тяжести кителя. Он пытался заснуть, устав с долгой дороги, но так и не смог. Поэтому вышел на свежий воздух, решив просто прогуляться.       — Вы говорите в точности как ваша сестра, — усмехнулся Кай, останавливаясь. — Я не могу не быть в напряжении в доме у своего врага.       Ричард понимающе кивнул.       — А давайте проверим насколько вы в хорошей форме? У меня ведь есть для вас сюрприз, — он ненадолго исчез в доме, чтобы появиться с длинными, обмотанными мешковиной белыми ножнами в руках.       Кай бережно принял в свои руки благословенное сэлтийским королем оружие, столько пережившее за этот долгий плен. Он словно свиделся с дорогим другом после долгих скитаний, сжимая его в своих руках и мысленно обещая себе никогда больше с ним не расставаться. Ричард слегка улыбнулся, погладив пояс со своим мечом. Никогда бы не подумал он, что можно так трепетно относиться к куску острого металла, готового в любую секунду лишить человека жизни.       — Так что? Согласны ли вы на поединок только между нами, Кай?       — Да, согласен.       — Только давайте пройдем к побережью, не будем пугать местных жителей.       У обрывистого берега дул сильный ветер с моря. Любой неосторожный шаг к краю был чреват погибелью, но адмиралов это не пугало. Словно стоя на палубе корабля друг против друга, крепко сжимали они рукояти своих мечей. Глаза горели азартом, полной грудью вдыхали они жизнь. Мир сузился до маленького поля боя на обрыве. До человека напротив. До неистового врага. До самого лучшего друга.       Искры полетели со звоном первых ударов, резких и сильных, рассчитанным сразу убить противника. Сдерживать силы никто не собирался, проявления жалости были бессмысленны и унизительны. Как же прекрасен ближний бой! Можно видеть глаза напротив, ослепленные жаждой жизни, можно чувствовать дыхание, частое и шумное, будто у нападающего хищника. Можно ощущать холодный зов смерти, когда острый клинок оставляет ровную алую линию на коже.       Удар за ударом, Ричард сдерживал напор молодого противника. Даже с еще незажившей раной, Кай атаковал так смело и быстро, что не оставлял иного выбора, как держаться исключительно в обороне.       «Старею», — подумал с усмешкой Ричард, попытавшись контратаковать, но длинное лезвие восточного меча разрезало ткань рубахи на плече.       — Вы дьявол, Кай, — выдохнул он, когда лицо молодого адмирала приблизилось к нему при очередном выпаде.       — Жаль, вы не ангел. Бой был бы интригующим, — усмехнулся в ответ Кай, всеми силами уводя меч противника от себя в сторону.       Ричард больше не мог отступать. За его спиной уже был обрыв, о который бились высокие волны, словно пытались достать до адмиралов и ухватить их за собой в морскую бездну. Камни из-под пятки покатились вниз, но Ричард упорно не отступал, пытаясь атаковать. Кай резко шагнул назад, машинально оттолкнув его от себя. Нога соскользнула вниз. Секундное ощущение падения сковало тело, дыхание смерти было настолько близко, что оказалось страшно пошевелиться. Но чья-то крепкая рука надежно обхватила запястье, заставив выпустить из руки меч, что мягко опустился на травянистый берег.       — Держитесь, — Кай протянул адмиралу вторую руку, помогая выбраться. Когда Ричард, с трудом восстанавливая судорожное дыхание, лег на твердь берега, он выдохнул. — Извините, я, похоже, слишком увлекся.       — Ничего, — Ричард усмехнулся, глядя на плывущие корабли облаков. — Это даже было весело…       Немного помолчав, он повернулся к сидящему рядом Каю и произнес:       — И все же, вы подарили мне напоследок прекрасный бой.       — Напоследок?       — Да. Я прибыл сюда морем, Кай. Здесь неподалеку, у более низкого берега пришвартован шлюп. Там один из ваших пленных, штурман… Специально остался при мне ради этой цели, — Ричард положил руку на плечо молодого адмирала и улыбнулся, не скрывая при этом своей глубокой, затаенной в душе грусти. — Всё готово к вашему отплытию.       Вечером, простившись с Катрин и поблагодарив ее за тепло и заботу, Кай в сопровождении Ричарда отправился к побережью в противоположной стороне. Со склона, высокими порогами спускавшегося к песчаному берегу, начался его путь на родину, в украшенную острыми вершинами гор Сэлтию. В нескольких метрах от отмели маячил одномачтовый шлюп, где, судя по движущемуся огоньку, уже ждал Кая один из его верных штурманов, не поддавшийся соблазну предательства даже будучи на чужой земле. В груди разлилось приятное тепло. Словно совсем немного, несколько метров отделяло от долгожданного дома.       У самого берега стояла маленькая лодка. Кай подступил к окатившим его ноги волнам и внезапно остановился, развернувшись к Ричарду. Тот стоял в стороне и просто наблюдал. За весь путь до этого берега он не сказал ни слова, боялся, что голос станет предательски дрожать. Поймав на себе взгляд молодого адмирала, Ричард невольно отвернулся, делая вид, что вглядывается в горизонт.       — Постарайтесь отчалить до темноты, чтобы не попасться дозорным судам, — предупредил он.       Кай вдруг подошел к нему и протянул на прощание руку.       — Спасибо, Ричард. Я ваш должник. Вы дважды спасли меня. Я не знаю, как вас отблагодарить…       — Будем считать, что за один раз мы уже квиты, — Моллиган тихо усмехнулся. Крепко сжал он руку молодого адмирала, чувствуя его ответную хватку, такую же сильную, как и утром, у обрыва.       Осмелившись, Ричард встретил его прямой, искренний взгляд. Когда еще теперь ему придется окунуться в морскую синеву, что плескалась в глазах его прекрасного соперника?       Возможно, уже никогда.       — Пообещайте мне, Кай. Просто пообещайте, что вы своей рукой подарите мне смерть.       — Не хотелось бы обещать того, что не смогу выполнить, — Кай до боли привычно, едва заметно улыбнулся. — Ведь, как однажды мне сказал один мудрый человек, если я вас убью, то непременно скончаюсь следом от скуки. Мы слишком зависимы друг от друга, Ричард. Пусть нас рассудит море. Пусть оно решит, кому из нас в следующем бою отдать победу.       Эти слова навек впечатались в сердце Ричарда. Как верно сказано! Их жизни отданы непредсказуемой стихии, их души намертво связаны прочным парусным канатом. И не дано другого исхода. Как же прав адмирал Ламер… Оставалось только по-прежнему слепо восхищаться им, таким стойким, отважным и красивым молодым человеком, в чьих устах оказалась запечатлена истина.       — Ветер крепчает. Вам надо поторопиться, — произнес Ричард, но так и не отпустил его руку.       Он должен был, прежде чем распрощается со своим возлюбленным врагом, сказать лежавшие на душе, самые важные сейчас слова:       — Все же я благодарен судьбе за то, что вы до сих пор живы, Кай.       Адмирал Ламер опустил глаза, погрузившись в неловкое молчание.       — Я тоже благодарен ей, — произнес он, сглотнув ком, от волнения застрявший в горле. — За то, что встретил вас, Ричард…       Руки сами собой разомкнулись, осталось лишь легкое тепло от прикосновения, что согревало душу в час прощания.       Ричард еще долго смотрел на море в эту бессонную ночь. Долго провожал взглядом хрупкую, раскачивающуюся на волнах лодку, долго глядел вслед отдаляющемуся к горизонту шлюпу, что становился все меньше и меньше, пока окончательно не растаял во мраке беззвездной дали.       Как знать, быть может, не так уж далек тот день, когда они с Каем увидятся снова.