Dead Island Novel

— ПРИВЕДИТЕ ЕЁ. Полностью одетый в церемониальные регалии колдун внушал ужас. Его морщинистое тело, обвешанное грохочущим бисером, покрывали белые и красные с символами завитки. На плечах покоился капюшон из кожи крокодила; длинные, спутанные волосы переплелись с кручёной цветной тканью. Вычурные браслеты, сделанные из человеческих костей, окольцевали щиколотки и запястья; на бляшке пояса, растянувшегося вокруг талии, красовался ухмыляющийся человеческий череп. Он возглавил процессию, двигаясь в гору по извилистой дорожке сквозь бамбук и деревья лансана, через невообразимо цветные скопления свинчатки, алламанды и красных пилообразных клешней раков. Здесь, в джунглях, растительность росла очень быстро, и часто молодые были вынуждены опережать колдуна и прорубать путь через заросли при помощи мачете. Дочь колдуна, привязанная верёвками на запястьях, тащили двое крепких мужчин, носивших только тряпки на пояснице; их мускулистые тела были окрашены в те же спиральные ритуальные символы, что и на колдуне. Девушка же, наоборот, хотя и была темнокожая, как и окружавшие её туземцы, но носила городскую одежду: джинсы и тонкую белую хлопковую рубашку. Грязные и изорванные. Внешний вид отталкивал: кровавое женское лицо покрывали синяки, а оборванные ногти на руках побагровели от многократных попыток царапать кожу напавших на неё. Она плакала и молила о пощаде, вытянув руки вперёд, и спотыкалась голыми ногами о камни. Беспорядочной линией за девушкой следовали соплеменники, напевая и бормоча слова жертвенных заклинаний, передававшиеся у них из поколения в поколение. Они качались и дёргались со стеклянным взглядом, как будто околдованные или очарованные. Привязанные друг к другу за шеи, руки и ноги, с заткнутыми толстой лозой ртами для того, чтобы обезопасить других от укусов, замыкали колонну зомби. Их было шестнадцать: с белёсыми глазами, обесцвеченной смертью кожей с зелёными и белыми пятнами гнили. Они шли шаркая и спотыкаясь. Четыре человека, по два с каждой стороны, стегали их хлыстами из конских волос, заставляя двигаться одной ровной линией. Треск кнутов раздавался в воздухе, смешиваясь с пронзительными возгласами попугаев над головами и лягушек, слышащихся где-то в гуще джунглей звуком ясным, как колокольчик. Потребовалось почти четыре часа, чтобы добраться до места захоронения. Оно располагалось на полпути к зазубренным островерхим горам, поднимавшимся из густой зелёной массы джунглей, и соединялось с длинным хребтом, тянущимся вдаль. Здесь солнце палило нещадно, и девушка, иссохшая и измученная, едва стояла на ногах. За последние тридцать минут она спотыкалась и падала множество раз; руки стали сырыми и скользкими от крови, так как девушку постоянно дёргали за верёвки и снова поднимали на ноги похитители. Само место погребения предков представляло собой огороженный огромным камнем мавзолей, построенный перед входом в пещеру, что тянулась вглубь горы. Мавзолей построили сотни лет назад из камней, которые высекли из цельной скалы и затем любовно выточили и вытесали до множества плит, плотно прилегающих друг к другу, как кусочки трёхмерной головоломки. Древние символы, похожие на намалёванные на теле колдуна, были вырезаны и на стенах мавзолея — те самые, призванные защитить умерших от злых духов и обеспечить душам скорейший и счастливый путь в загробный мир. Подойдя к мавзолею, колдун положил руки на огромный камень, приваленный у входа. Пробормотал несколько слов, прося войти у духов мёртвых, затем повернулся и поднял руки. Внезапно пение толпы стихло и треск кнутов перестал рассекать воздух. Звучали лишь взволнованные кряхтения и шарканья в кандалах пленных зомби да мягкие трели насекомых в сухом и пёстром подлеске. — Мои друзья, — провозгласил колдун многовековым языком людей Куруни, — мы пришли сюда сегодня снять проклятие с нашей деревни. — Он указал на девушку, которая упала на колени и наклонила голову вперёд, будто прося помощи у своего бога. — Она, — сказал он презрительно, — принесла нам позор и страдания. Своими эгоистичными и безрассудными поступками она разозлила духов, наблюдавших за нами, и обратила их гнев на нас в виде Мора и Чумы, изгнала нас из их божественного царства. Есть только один способ задобрить духов и снять это проклятие, — он резко замолчал. — Мы должны предложить её им, тело и душу, чтобы они приняли и наказали её. Люди вокруг ликовали, рукоплескали и скандировали. — Нет, — отрицала жалостливо девушка. — Это неправильно. Это убийство! — неуслышанная, заглушённая возникшим гулом, она медленно покачала головой, и на лицо её упали тёмные волосы, начавшие колыхаться в такт её движениям. Пара молодых парней вышла из толпы и взяла концы верёвки, связывающие запястья девушки, а двое других, что тащили её через джунгли и на гору, встали по бокам рядом с колдуном. С его кивка они начали толкать скалу, закрывавшую вход в мавзолей. Пот блестел на их мускулистых телах, толстые вены вздулись на лбах и бицепсах от физического напряжения. Наконец, с гулким скрежетом камень поддался. Сначала скала накренилась, затем благодаря заданному импульсу покатилась в сторону. Люди снова замолкли, словно надеялись увидеть духов мёртвых, парящих и извивающихся, вылетающих из глубин горы. За камнем, закрывающим собой мавзолей, открывался арочный вход, а за ним - просто темнота. — Проведите её вперед, — наказал колдун, указывая на девушку. Двое парней, что толкали в сторону скалу, рванулись вперёд, взяли концы веревки у молодых людей, поставленных в роли наблюдателей, а затем грубо дёрнули за канаты, заставив девушку закричать от боли и упасть лицом на пыльную землю. — Вставай на ноги! — скомандовал колдун голосом, возвышающимся над женскими рыданиями. — Если ты не пойдёшь к своей судьбе, мы попросту затащим тебя туда. Всё ещё всхлипывая, девушка неуклюже вскарабкалась на ноги. Кровь медленно стекала по пальцам рук на землю. Парни дёрнули концы верёвок ещё раз, и она продвинулась вперёд на несколько шагов. Избитая и кровавая, но по-прежнему непокорная, она подняла голову, и волосы разошлись в стороны от лица. Она вдруг закричала: — Это варварство! Разве вы не видите это? Нет никаких духов! Нет никакого проклятия! Всё, что вы делаете здесь сегодня — совершаете убийство! Люди ахнули, а колдун лишь победно ухмыльнулся и вновь поднял руки. — Узрите! — вопил он. — Узрите, как тьма внутри неё пытается обмануть даже сейчас! Люди кивнули и забормотали. Злость девушки мгновенно испарилась, а плечи поникли, но она неподвижно уставилась на колдуна обвинительным взглядом. — Как ты — из всех людей мира — можешь это делать? — ревела она. Колдун начал насмехаться над ней, обнажив остро заточенные зубы: — Не смей говорить со мной, демон. — Он посмотрел на двух мужчин и кивнул в сторону входа в пещеры. — Тащите её внутрь. Умолявшую о помощи девушку, которая всё ещё пыталась пробудить сочувствие у похитителей, затащили в пещеру. Колдун последовал вперёд, в то время как люди снаружи молча выжидали. Через минуту просящий милость плач девушки сменился на панический вопль. Как только звуки вырвались со входа пещеры и эхом отозвались вокруг горы, люди посмотрели друг на друга, удовлетворённо кивая и перешёптываясь. В конце концов, крики стали глуше, и спустя мгновение колдун и его спутники вышли из пещеры. — Закончилось, — подытожил он. Как только мужчины племени Куруни завалили вход камнем обратно, колдун поднял руки и произнёс ритуальные слова верности и преданности. Он очень надеялся на то, что духи примут жертву как искупление и освобождение их от ужасного бремени страданий. Люди повторяли слова за колдуном, пока тот не завершил заклинание, а когда затих, остальные тоже погрузились в молчание. Колдун осмотрел толпу, на мгновение нахмурился. Потом вдруг ухмыльнулся и воскликнул: — Пусть пир начнётся! Народ воспрянул и развернулся, встал на удобные позиции для лучшего обозрения на ритуальное заклание. Четверо мужчин, выступавшие «пастухами» группы зомби, засунули хлысты в толстые кожаные пряжки, опоясывающие их бёдра, вынули сверкающие на солнце мачете и начали размахивать ими в воздухе в знак признания ликований толпы. Следом они продемонстрировали навыки палачей - или же мясников - шагнули вперёд и стали рубить зомби, быстро и аккуратно отсекая головы с плеч. Народ смеялся, когда поверженные зомби падали, окропляя лица, руки и груди живодёров зловонной чёрно-красной кровью. Отрубленные головы затем собрали и пустили по рукам толпы, чтобы в конечном итоге положить их рядом с ногами колдуна. Он согласно кивнул каждому положенному на землю и пускавшему слюни обрубку, кровоточащему из неровно отрубленной шеи. В конце концов, все шестнадцать голов выстроились в ряд, с остекленевшими и белыми глазами и вяло раскрытыми ртами. Внезапно из толпы выпрыгнул вперёд ребёнок: маленький мальчик четырёх или пяти лет. Народ одобрительно заборомтал, когда он неспешно и стыдливо поплёлся до колдуна с тканевым свёртком в ручках. Колдун торжественно поблагодарил его и аккуратно развернул подношение. Внутри лежал изогнутый нож с символами, выгравированными на ручке. Колдун взял оружие и поднял над собой. Народ повеселел. Усевшись со скрещёнными ногами на земле, колдун взял одну из голов зомби и сжал между колен. Затем вонзил нож в висок зомби, чуть выше его глаз, и начал рубить и пилить давно мёртвое мясо и кости, отрезая верхнюю часть черепа. Прошло несколько минут энергичной работы, прежде чем он смог, наконец, снять черепную коробку и отложить в сторону. По завершению этого ритуала, обнажив серо-чёрный гниющий мозг, люди племени пришли в восторг. Ухмыляясь, колдун погрузил длинные пальцы внутрь головы зомби и зачерпнул содержимое мозга, похожее на кашу. Он протянул руку к маленькому мальчику, всё ещё стоящему перед ним с широко раскрытыми удивлёнными глазами. Он смотрел на колдуна неуверенно, но тот улыбнулся и кивнул. Воодушевлённый шёпотом матери, ребёнок шагнул к нему и открыл рот, всосав блестящий кусок мозга с пальцев колдуна. Удовлетворённый вздох пробежал сквозь толпу. — Ешь! — закричал колдун и почерпнул пальцами из мозга зомби ещё вещества. Жители деревни выстраивались в очередь за своей порцией на этом пиру, и колдун предлагал отведать каждому эти самые священные лакомства. — Ешьте! — восклицал он. — Вкушайте! — Когда первая голова опустела, он потянулся за второй. Далеко за ними, в гробнице, заглушаемые возбуждёнными криками пиршества, рыдания девушки незаметно утихли.