Тайна верхних этажей

      Питер и Уэйд сидят на ступеньках. Их окутывает уютная тишина, сигаретный дым и солнечный свет. Питер устраивается, прислонившись спиной к стене, которую раз пять уж точно красили, а теперь требуется и шестой. Он разглядывает пылинки и думает о словах Мориарти из сериала «Шерлок». А именно о том, что пыль — это отработанный Homo sapiens. Его просто дрожь пробирает, когда он понимает, что постоянно дышит этим. Ещё ему хочется залезть Уэйду в голову, чтобы узнать, что он думает об этом. Спрашивать такое вслух кажется глупо, вопрос даже в голове звучит по-идиотски.       В общем, он думает обо всём подряд, кроме признания о своей супергеройской деятельности. Да, Человек-Паук (или Спайди, как Уэйд его ласково называет) вызывает у его парня восторг, но что Уэйд скажет, когда узнает, что это Питер прыгает по крышам, постоянно получает ранения и лезет в самое пекло? Питер закусывает губу и чуть хмурится, доходя в своей голове до полочки с этими мыслями.       — Ты сейчас во мне ещё одну дыру проделаешь, Питти. Если хочешь отсосать, то пожалуйста, не стесняйся. Я даже разрешу тебе самому снять с меня труханы со Спайди, — усмехается Уэйд и стряхивает пепел в банку. Питер запрещает ему мусорить в подъезде, так что теперь приходится таскать «пепельницу» с кухонного стола на лестничную клетку.       Питер легонько бьёт его носком кеда по колену, фыркая.       — Откажусь, пожалуй. Но я рад, что ты доверил бы мне потрогать свои боксёры. Ты ведь так любишь этого Паука.       — А кто его, блядь, не любит? Ты его задницу видел вообще? Я, честно говоря, даже не знаю, у кого из вас двоих она лучше. Только не ревнуй, я никогда не стану с ним спать. А то мало ли что он сделает со мной при помощи своей паутины. Связывание, конечно, заводит, но не когда это ты связан. И потом, нарожает он ещё сотню паучат и прибежит ко мне требовать алименты. А оно мне надо?       Питер смеётся в голос, но потом прикрывает рот ладонью. В прошлый раз их соседка мисс Адамс обещала вызвать полицию за шум в подъезде, жалуясь на своих котов, у которого от их громких хохотаний запор. Тогда Питер понял, что недотрах существует.       — А что бы ты сделал, если бы встретил Человека-Паука?       — Значит так, — Уэйд елозит на месте, выпрямляет спину, прокашливается. — Во-первых, три сотни, нет, четыре сотни фоток. Во-вторых, десять автографов. В-третьих, поцелуй. В щёчку, конечно же. В-четвертых, поход на каток. И ты там тоже с нами будешь, естественно. В-пятых, попросить его сделать кувырок и стрельнуть паутиной. Ну, это самые главные пункты. Всего их двадцать пять, по одному на каждый раз, когда я на Спайди дрочил.       — А ты представлял себя в роли его парня? — задаёт Питер вопрос, стараясь вложить в него побольше безразличия, чтобы Уэйд ничего не заподозрил.       — Ага. Но это всё до тебя было, клянусь. Сейчас мне только ты нужен, — Уэйд делает последнюю затяжку, кидает окурок в банку и притягивает к себе Питера, обнимая его поперёк груди. Питер устраивается поудобнее и снова спрашивает:       — И как оно? Ты бы волновался, когда он был бы на вылазках? Не запретил бы ему этим заниматься? — и он запрокидывает голову назад, чтобы посмотреть, какие эмоции вызвали эти вопросы у Уэйда.       Уэйд на пару секунд задумывается, а затем отрицательно качает головой.       — Волновался бы, тут и говорить не о чем. Но я не смог бы просить его, чтобы он это дело бросил. Спайди людей спасает, понимаешь? Не как эти Мстители, только в крупных масштабах, а любому прохожему, каждый день, один на один со злом. И это… — он вздыхает. — В общем, я бы пиздец волновался, но заставлять его отложить костюм не стал бы.       Питера эти слова очень воодушевляют и смущают. Он опускает голову и чуть улыбается.       — У меня для тебя кое-что есть.       — Да? Что? Наконец-то купил вибратор, чтобы попробовать двойное проникновение? - радуется Уэйд.       — Что? Фу! Нет! Я имя Человека-Паука знаю.       Однако член у него от этой фантазии привстаёт, и Питер спешит натянуть толстовку пониже.       — Мне не послышалось? Ты реально только что это сказал? Правда-правда-правда? — Уэйд разве что в ладоши не хлопает.       — Да. Только не кричи, когда услышишь. И обнимай давай, мне холодно.       Уэйд тут же обнимает его покрепче и замирает, затаивает дыхание: не хочет упустить ни буквы. Питер тоже не двигается и не дышит, но это уже от волнения. Тянуть нет смысла, поэтому он шёпотом выпаливает:       — Питер Бенджамин Паркер.       — Ух ты! У вас одинаковые имена! — Уэйд целует его в макушку.       — Нет, Уэйд, это я.       — Что я?       — Я и есть Человек-Паук.       — Пиздишь.       — Да нет же.       — Это пранк такой?       — Нет! Я — это он! — в конце Питер не выдерживает и чуть прикрикивает.       На несколько секунд их снова укрывает тишина, Питер уже начинает волноваться, а затем раздаётся громкое:       — Блядь. Вот же блядь. Просто блядь. Блядь-блядь-блядь, — Уэйд выпускает его из объятий и хватается за голову. — Ты же видел мои рейтинговые фан-арты со Спайди! То есть с тобой! Вот кошмар!       — И это всё, что тебя волнует? Фан-арт?       — Чёрт, нет. То есть да. То есть нет. То есть и это тоже. Я просто… — он делает глубокий вдох, кладёт ладони на щёки Питера, который уже успел развернуться лицом, и целует его. — А можешь ещё надеть костюм и свеситься с потолка вниз головой, чтоб мы эпично поцеловались?       — Придурок. Да.       Питер расслабленно выдыхает, понимая, что Уэйд не собирается его кидать. С его плеч словно тяжкий груз сняли.       — А ещё мы переделаем все те двадцать пять пунктов! С поправкой на вибратор, конечно же.