Бесконечно

      Самая настоящая «сова», в миру известная как Верховный маг Бруклина, несравненный Магнус Бейн, откровенно ненавидел любое утро, начинающееся раньше полудня. Всеми фибрами своей полудемонической души. Но из каждого правила есть исключения и ради любовника-нефилима, встающего с восходом солнца, хозяин лофта иногда преодолевал свои биоритмы. Но этим чрезмерно ярким, на вкус Магнуса, утром, наблюдая потомка ангелов таким сонно-расслабленым и откровенно кайфующим от кофеина, колдун почувствовал раздражение и даже слегка заревновал. Смешно, по-детски, но правда. Чего это, спрашивается, сидеть таким довольным, когда сам Бейн словно с креста снятый, без макияжа, невыспавшийся, по его, сладострастника этакого, вине, между прочим! Сидит тут, упивается своим кофе, с радостью покинув тёплую постель и тёплого мага. Ему же сразу стало холодно! Магнус, сидя за столом, неодобрительно и обвиняюще изучал своего визави, опираясь на локти и зарывшись пальцами в свои неналакированные волосы (а потому что рань несусветная!). Тянет и тянет свой кофе, с таким видом, словно это нектар богов, по меньшей мере. Вот Бейн никогда не позволяет себе такого, даже если это мартини, дайкири, секс на пляже или ещё какое алкогольное безумство с зонтиком! Нет, он держит себя в руках, как половозрелый волшебник. А этот мальчишка влюблён в кофе сильнее, чем в своё время в придурочного парабатай.       Озорные искорки загораются в глазах Лайтвуда, когда он замечает надутые губки и едва заметную складку на лбу мага. Про свои кофейные пристрастия он чистосердечно признался своему любимому ещё на заре их отношений и с этим связано несколько смущающих воспоминаний. Но со временем у Магнуса выработалась некая неприязнь и словно бы даже ревность к зависимости Александра. Хотя кофемашину он купил по собственной инициативе, самым обычным примитивным способом, оплатив наличными. Это был жест доброй воли и главное, в глазах Лайтвуда, признание серьёзности их совместных планов на будущее. Но если ты тугодум с детства, то с этим уж ничего не поделаешь, и нефилим не сразу осознал неблагожелательную реакцию Магнуса, едва заметную, практически неуловимую. На принятие того невероятного факта, что это ревность, и не к кому-то, а к кофе (!!!), Алеку понадобилось ещё вдвое больше времени. Такое ощущение, что, пригубив с утра ароматный напиток, охотник изменил магу в грубой развратной форме на их постели со всеми представителями нежити по очереди. Королева драмы, блин. Поговорить об этом заскоке (а иначе не назовёшь!) охотник пробовал пару раз, но Бейн переходил в режим «я у мамы дурочка» и не вёлся на беседу. Ладно, не судьбы мира решаются, в конце концов. Захочет – сам скажет. И кофейные дегустации по утрам продолжались своим ходом.       Сейчас Лайтвуд наблюдал взъерошенного с утра мага, недовольного ранней побудкой, замершего тёмной грозовой тучкой напротив. Его же никто не тащил за ноги из-под одеяла, в самом деле! Спал бы дальше, как заправский вампир, до самого заката. Такая бука, любо-дорого смотреть. И уже активировал режим ревнулек, нацеленный на ни в чём не повинную чашку в руке Алека. Пора с этим что-то делать. Скрывая усмешку за очередным глотком обжигающей жидкости, нефилим «неловко» проливает немного себе на руку. Актёр из него, конечно, не ахти, но не ради «Оскара» единого живём! (Да, благодаря своему парню он теперь знает, что такое «Оскар» и однажды был вынужден смотреть всю эту тягомотину с комментариями Бейна, начиная с красной дорожки!) Тяжко вздохнув, брюнет притворно смущённо оглядел результаты своей «криворукости» (у натренированного лучника рука дрогнула, ну-ну…), поднял голову, пристально посмотрел на Магнуса. Не отводя светящегося азартом взгляда, Алек начал слизывать тёмные капли с пальцев, впрочем, никуда не торопясь. Розовый язычок неспешно скользил по фалангам и запястью, стирая влажные дорожки. Магнус изучал нахального мальчишку сузившимися глазами, светящимися позолотой, раздражением и похотью. Александр совершенно нагло, по мнению Бейна, улыбается, довольный произведённым эффектом. Закончив кошачью процедуру вылизывания, охотник одним глотком допил кофе, как ни в чём не бывало собрал посуду со стола. Словно не вёл себя как шлюшка минуту назад. Включил воду, потянулся к верхнему кухонному шкафчику поставить чистую (сто раз проклятую!) чашку. Да только терпение никогда не было любимой добродетелью Верховного мага Бруклина.       Алек почувствовал (наконец!) как его совсем не бережно схватили за волосы и потянули, запрокидывая голову назад, одновременно прижимая бёдрами к краю раковины. Его шея оказалась в плену горячих губ, в такую рань ненакрашенных. Брюнет купается в собственном и чужом возбуждении, неосознанно прогибается, льнёт к любовнику и неустанно елозит между холодной поверхностью, к которой его припечатали, и горячим желанным телом, чувствуя необходимость соприкоснуться с кожей мага. Сквозь шёлковый халат, расшитый павлинами, слегка распахнувшийся, ясно чувствуются твёрдые мускулы и напрягшиеся мышцы. Тихий рык вырвался из глотки охотника, когда Магнус прикусил чувствительную кожу на загривке.       Маг грубо сдавил своего зарвавшегося парня, притираясь своим твёрдым возбуждением (спасибо за представление, сладкий!) к его ягодицам, скрытым чёрной джинсовой тканью. И почувствовал, как тот дрожит от желания. Засос на руне уклонения Бейн ставит уже привычно-профессионально, но с прежним удовольствием. Собственно, это было постоянное место жительства для его «меток», периодически обновляемое. Бейн испытывает сумбурное сочетание эмоций: дикую безбашенную радость от раскрепощённости некогда скромника, счастье видеть его таким откровенным, необузданную потребность отыметь напросившегося Александра и спрятать в самые далёкие недра вселенной, чтобы никто и никогда больше не удостоился такого зрелища. Хотя… Проявление чувств на публике – это будет следующий этап сексуального воспитания нефилима. Чудесная и очень вдохновляющая мысль! Но за столь явные провокационные действия против себя любимого, Магнус просто обязан наказать своего сладкого пончика. Вот ещё! Александр не может безнаказанно искушать падкого на такие поползновения колдуна и наивно полагать, что ему за это ничего не будет. Будет и ещё как. Прямо сейчас и надолго. В Институт он опоздает на два часа как минимум. Если повезёт. Прилетит запыхавшийся, весь красный, как помидорка. С ещё более растрёпанным, чем обычно, гнездом на голове. Глаза будут сиять как кометы, стремительно сгорающие в атмосфере Земли. Чтобы скрыть засосы, Алек дрожащими руками тщетно будет стягивать на шее ворот футболки. От него будет пахнуть сексом и все, кто его встретит в холодных коридорах нефилимской цитадели, будут знать. У Магнуса перехватило дыхание от воображаемой картины. Решив не оттягивать наступление будущего, которое он намечтал, колдун оторвался от покусываний шеи любимого, с удовольствием и гордостью отмечая, как там расцветают красные пятна. Александр продолжает постанывать и ластиться, требуя ласки. Не будем заставлять ждать.       Лайтвуд почувствовал властный нажим между лопаток и в следующую секунду его уткнули носом в столешницу, оттащив от раковины за пояс джинсов. Как нашкодившего щенка. Он прижался пылающей щекой к прохладной поверхности и закрыл в предвкушении глаза. Сильная рука мага зафиксировала его голову, нежно, но крепко, лишая свободы движений. Щелчок пальцами и охотник обнажён, руки вывернуты назад и связаны его же футболкой. В ушах брюнета ритмично шумит пульс. Давление на голову исчезло, но охотник послушно замер и не рыпается. Подготовку Магнус проводит вполне заботливо, с помощью магии, с наколдованной смазкой, разрабатывая длинными (ах, чёрт-чёрт-чёрт, такими длинными!) пальцами давно не тронутую дырочку между ягодиц. Эта пытка продолжается долго - вредный маг не спешит, не торопится. До тех пор, пока Алек не начинает насаживаться самостоятельно, двигая бёдрами и скуля от нетерпения. Извернувшись посильнее, брюнет требовательно впился горящим взглядом в насмешливое лицо любимого. Издевается, скотина, мстит. Окей, поиграем.       Охотник принимается так пошло и несдержанно стонать, подмахивая, что мозг колдуна, судя по реакции, закоротило. Магнус застыл и, если выражаться метафорически, то стрелка его самоконтроля решительно перевалила за красную отметку, а если глянуть с позиции распластанного в откровенной позе Алека, то любовник, наконец, достиг нужного уровня возбуждения и кого-то сейчас порвут на британский флаг. Чего и добивались.       Бейн выдохнул сквозь сжатые зубы. Твою ж мать! Нет, впрочем, Маризу сюда лучше не приплетать. Ну, держись, ангелочек! Бесконечно медленно проникая в Александра, всё ещё дразнясь, маг теряет остатки разума от тянущего возбуждения и удовольствия. Они так идеально друг другу подходят. Забыв об осторожности, Магнус сильно и на всю длину двигается внутри любимого тела, резче и напористей с каждым толчком, а в ушах - только задыхающиеся стоны и вскрики его мальчика. Бейн сам почти кричит - какой же кайф, словно наркотик прокатывается по нервным окончаниям. Только с ним, с Алеком, секс как падение в пропасть, из которой не выбраться. Полная потеря себя в ком-то другом. Никогда Магнус не чувствовал себя живее, счастливее, сильнее.       Александр плывёт в дурмане оргазма. Его всё ещё трясёт мелкой дрожью и не отпускает. Если бы не навалившийся сверху маг, он бы уже свалился, обессиленный, на пол. Нефилиму сложно представить, что можно так себя отпускать, абсолютно бесконтрольно, как это случается каждый раз во время близости с Магнусом. Но именно так и происходит. Всегда. Словно умер и родился заново. Он сорвал голос, в горле першит. В Институте будет сегодня новая тема для обсуждения – почему Лайтвуд изъясняется языком жестов. Сомнительно, что кто-то поверит в простуду. Блин, но оно того стоило.       От размышлений Алека отвлёк маг, склонившийся поближе к лицу брюнета, не отлипающего от остужающей глади столешницы. Самодовольства в словах Бейна был вагон и маленькая тележка: - От тебя за версту будет нести мной и только мной, а не долбаным кофе!       Алек фыркнул. Приплыли. Похоже, комплекс мага «сам придумал – сам обиделся» требует серьёзного неоднократного обсуждения.